Лихолетье

Глава 15

— Борис Федорович, главное начать выступление, сил для этого вполне достаточно. А там и тайные офицерские организации выступят на помощь — Иркутск город мещанский, недовольных большевицким режимом множество. Только действовать предельно решительно с самого начала.

Григорий Борисович закурил папиросу, еще раз внимательно посмотрел на карту города с предместьями, с нанесенной на нее обстановкой. Сам Иркутск располагался на правом берегу Ангары, и был по сибирским меркам крупнейшим по числу жителей — население почти 80 тысяч, чуть больше было только в Омске и Томске. Недаром считался столицей Сибири долгое время, и лишь после постройки железнодорожной «нитки» Транссиба потихоньку уступил первую строчку значимости.

На левом берегу Ангары находилось величественное здание вокзала с многочисленными станционными постройками, на пригорке раскинулось деревянными строениями и усадьбами большое Глазковское предместье, к которому через реку Иркут шел железнодорожный мост. А сразу за ним начинался «Военный город», где летом устраивали сборы для военного училища с казачьей сотней. Тут же находились бараки для военнопленных и склады, и сюда же была выдвинута со станции Иннокентьевской стрелковая рота. Вторая под командованием поручика Фиолы вместе с эшелоном авиаотряда без аэропланов оставалась на самой станции, и уводить его пока было нельзя — требовалось захватить артиллерийские склады и пороховой погреб. Поставки военных материалов союзниками продолжались не только весь прошлый год, но и до марта нынешнего, когда после подписания Брестского мира Россия вышла из войны. Следующие из Приморья эшелоны разгружали именно здесь, так что скопилось на них много военных грузов, и главное — столь необходимые для успешного мятежа орудия и боеприпасы.

— Григорий Борисович, я приказал отвести от вокзала обе батареи второго артдивизиона капитана Померанцева и штабс-капитана Новака — без пушек они не представляют для большевиков угрозы. Зато после захвата складов, мы возьмем там орудия и сможем обстреливать позиции артиллерии противника, если тот не растеряется от внезапного нападения, и успеет выдвинуть пушки. Пока же будут в резерве.

— Хм, вполне разумно — нет нужды использовать их в качестве пехоты. А какие силы большевиков противостоят нам в Глазковском предместье, Борис Федорович? И есть ли резервы в самом городе?

— Капитан Померанцев отправил вестового — вот бумага. На ней приведена дислокация частей противника. В Глазковском предместье в казармах стоят маршевые роты и команды «красной гвардии» из Барнаула, Черемхова и других городов, отправляемые в Забайкалье на борьбу с выступившим из Маньчжурии отрядом есаула Семенова. Их общая численность примерно в четыре-пять сотен, трудно было подсчитать. Маршевое пополнение имеет низкий уровень дисциплины, в пьяном виде шляются по городу, оскорбляя и задирая обывателей. Сам вокзал охраняется патрулями милиции и караулами — не больше сотни, с винтовками. Пулеметов у них нет, но, возможно имеются у «красногвардейцев». По крайней мере, чехи видели у шахтеров навешанные через грудь пулеметные ленты.

— Глупость, стоит упасть в грязь, и холщовую ленту невозможно будет использовать. Они что — хотят ходить в атаки в полный рост? Война ничему не научила, окапываться не желают? Хм, похоже на то — а потому уровень подготовки красногвардейцев не будем переоценивать. Что в городе?

— Казармы запасных батальонов заняты формируемым там 1-м «Советским полком» слабой численности — примерно в полторы тысячи штыков, но скорее «едоков», наниматься на службу добровольцев мало. И еще милиция — сотни две наберется, их часто видят в городе патрулями в семь-десять человек. В Знаменском предместье формируется кавалерийский дивизион из военнопленных мадьяр, сейчас неполного состава — полторы сотни сабель, не больше. И еще четырех орудийная батарея — там до войны находились казармы артиллерийской бригады одной из Сибирских стрелковых дивизий. Эти представляют определенную силу — как говорили, расчеты стреляли по городу во время декабрьских боев.

— Разрушения большие, это я знаю — по городу стреляли из трех батарей гранатами. Что ж — в решимости врагу не откажешь, а потому надо действовать быстро и решительно, используя эффект внезапности.

— Я тоже так считаю, Григорий Борисович. А потому по диспозиции мы начнем выступление в четыре часа утра, когда над Ангарой туманная дымка стоит, и можно перейти по понтонному мосту на правый берег без помех — если установили пулеметы, то перейти будет невозможно.

— Вы правы, Борис Федорович — не стоит недооценивать противника, а пару-тройку хорошо подготовленных пулеметных расчетов большевики все же имеют. Да и здание прогимназии напротив понтона хорошо подходит для дефиладного огня — сметут всех с настила, как мусор веником. А пушек у нас нет, чтобы огневую точку сразу подавить. Стрелковый огонь ничего не даст — стены толстые, каменные, своего рода форт.

— Вы правы, я о том тоже подумал. Штабс-капитан Гоблик выступит на рассвете — его батальон захватит вокзал одной ротой, разоружит милицию. А по понтонному мосту с захваченными винтовками на правый берег переходят главные силы — три другие роты. В то же время через железнодорожный мост переедет батальон 8-го полка — он уже отбыл из Половины. Займем все предместье, и предпримем штурм казарм «красной гвардии». Нам очень нужны винтовки и боеприпасы, а там они есть, хватит вооружить оба батальона. Рота поручика Фиолы с «авиаторами» занимает станцию Иннокентьевскую, берет под свою охрану склады, разоружает караулы и местных «красногвардейцев». Затем стрелки выдвигаются эшелоном к вокзалу — то будет наш общий резерв. Как только прибудет со станции Половина вторая половина батальона, ее отправим на охрану тоннелей Кругобайкальской железной дороги, при благоприятном для нас развитии событий.

Очень осторожный в оценках профессионал, но настроен крайне решительно при этом. Такие офицеры, как говорится — «голову не потеряют в любом бою». Что ж — почти две тысячи легионеров в составе трех батальонов при двух батареях — серьезная сила, о которой я помыслить не мог. В реальной истории они лишь чуть постреляли, а потом разоружились по настоянию вроде французского и американского консулов. Сейчас этого не будет — мы сознательно вводим в обман чехов. А когда придет телеграмма Троцкого, они только уверятся в нашей правоте. Но это одна сторона медали, а на обороте заранее согласованный и проведенный мятеж, и ответные действия большевиков есть необходимая оборона. Что потом и будет засвидетельствовано в их пользу, а чехи предстанут истинными виновниками. Ничего, «замажу» так, вовек не отмоются.

Ладно, то дело будущего, не стоит так далеко загадывать'.

Григорий Борисович всмотрелся в разложенную на столе карту — на ней было множество пометок, особенно в самом городе. Все по «классике» — почта, телеграф, банк с оприходованными большевиками золотом и серебром, советские учреждения с «Центросибирью» и указанными гостиницами для партийных работников. И стрелки, с указанием, где и какие роты действуют, и время. Четкий и детальный план, однако, есть кое-какие недочеты, которых подполковник вроде бы не принял во внимание.

— Вы мыслите абсолютно правильно, как положено офицеру генерального штаба. Однако нужны поправки — на Ангаре пароходы, их нужно взять десантными командами, как и моторные катера. Если большевики успеют выкатить пушки и обстреляют понтонный мост, у нас будут проблемы с переброской подкреплений на правый берег.

— От каждой роты «татранского» батальона будет выделено по полувзводу с офицером, — кивнул Ушаков, и тем самым показывая Патушинскому, что у него отнюдь не чисто «сухопутное» мышление. — Кроме того, если станем выдвигать запасной батальон по линии КБЖД, то захват ледоколов «Байкал» и «Ангара» и других пароходов станет приоритетной задачей.

— Хорошо, — только кивнул на мягкую «отповедь» Патушинский и надолго задумался, вертя в пальцах не закуренную папиросу. Участвовать в «баталии» он вначале не собирался — одна шальная пуля, и все. Если так можно сказать — «река истории» будет течь по «прежнему руслу», и совершенно не изменится. Но все и так подвешено на «живую нитку», тонкую, которая может в любой момент оборваться. И тогда конец — «планов громадье» превратится в кучу зловонного мусора. А потому следует самому воевать, дать пример для наглядности.

— С Померанцевым связались представители тайной офицерской организации, прощупывали настроение наших легионеров. Опасаясь большевицкой провокации, он им ничего не ответил.

— Правильно, завтра все сами увидят. Преждевременная утечка информации всегда чревата разными сложностями…

Немое свидетельство пролога гражданской войны — декабрьские бои в Иркутске 1917 года. В «Белом Доме» размещался ВРК, героически обороняемый в течении недели красногвардейцами. Взявшим его в осаду юнкерам удалось взять эту «цитадель большевизма», и гарнизон сдался. Однако защитники «порядка» оказались политическими «младенцами», по образному выражению первого главы Центросибири — подписали соглашение о коалиционной власти и разоружились. Наивные — кто же будет придерживаться договоренностей, если они теряют смысл…