Лицеист

Глава 18 Часть 2

…Ярослава Георгиевича все-таки зацепило. «Дуракавалянием» во время третьего круга. Причем настолько, что из машины он вылез на подгибающихся ногах, улыбался во все тридцать два зуба и сходу поблагодарил Мирославу Михайловну за сеанс «адреналиновой терапии». Всеслава Ярославовна тоже прониклась — заявила, что по-доброму завидует любимому сыну, у которого подобное сумасшествие, вроде как, является частью программы подготовки к инициации. Вот Императрица-Мать и прислала мне сообщение, в котором пообещала воздать добром за добро. А «прабабку», нарезавшую три круга под присмотром Незаменимой, продолжало плющить в прежнем режиме — она как-то умудрялась смотреть на меня взглядом, если можно так выразиться, побитой, но счастливой собаки!

Сыграть такое намеренно, по моему мнению, было невозможно, поэтому я мысленно пообещал себе ее чуть-чуть подбодрить. Но в тот момент, когда качнулся в ее сторону, государь вдруг посмотрел сначала на часы, а затем на остальные машины нашей компании, продолжавшие нарезать круги среди конусов, и изъявил желание «немного пообщаться с молодежью».

Для того, чтобы вызвать к нам «молодежь», хватило одного звонка маме. Ожидание тоже не затянулось: не прошло и двух минут, как весь наш автопарк выстроился в одну линию, а «экипажи», выбравшись из салонов, образовали идеально ровную шеренгу перед ней. Тут Ярослав Георгиевич удовлетворенно усмехнулся

и экспромтом произнес чертовски интересную речь:

— Я только что прокатился по гоночной трассе на пассажирском сидении современного спортивного автомобиля и вдруг почувствовал себя человеком-функцией, целыми днями решающим масштабнейшие задачи, но не видящим то, что творится у него под носом. Посудите сами — я каждый божий день общаюсь с главами других государств, послами, советниками, министрами, учеными, промышленниками и так далее, усваиваю безумные объемы самой разной информации и, вроде как, не дурак. Но в то же самое время в вашем строю стоят мой внук и внук моего друга, которые росли, можно сказать, на моих глазах, но я их фактически не знаю! Нет, я читал доклады помощников и в курсе, что тебе, Ларс, понравилась команда Лютобора Игоревича, а вы, Дауд, и вы, Лютобор Игоревич — друзья не разлей вода. Но эти доклады пусты — в них нет ваших чувств. Но меня-функцию это вполне устраивало… еще сегодня утром! Ведь в сутках, увы, всего двадцать четыре часа, а проблем, которые мне приходится решать в ущерб всему, что дорого, слишком много. А сейчас я вам, каюсь, позавидовал. Ведь вы живете полноценной жизнью — познаете себя, магию и окружающий мир, верите тем, кто смог завоевать ваше уважение, ненавидите мелких, но настоящих врагов и каждый миг своего существования опираетесь на таких же целеустремленных личностей, какими являетесь сами. Вот и мне захотелось чего-то подобного. Нет, я не смогу бросить все дела и заниматься исключительно тем, чего требует душа, но обязательно буду выкраивать хоть немного времени для того, чтобы заполнить пустоту в своем сердце. Поэтому как-нибудь заеду к вам на чай или куплю гоночную машину и попрошусь в ученики к глубокоуважаемой Раисе Александровне, чтобы познакомиться с каждым из вас и разобраться, кем и чем живет мой внук, похож ли внук моего друга на него самого и правильно ли я сделал, собрав всех вас в одну команду. На этом пока все, так как за время моего пребывания в Стокгольме накопилась очередная гора проблем, требующих решения. Но я не прощаюсь, а говорю вам «до свидания»!

Что самое интересное, завис не только я, но и Мирослава Михайловна с Всеславой Ярославовной. А Император деловито подхватил их под локотки, развернул к вертушкам и легонечко ускорил. Хорошо, хоть не шлепками по попам, а то получилось бы совсем неудобно. Впрочем, я «включился» быстрее всех, скользнул к слегка замешкавшейся «прабабушке», склонился к ее уху и выполнил обещание, данное самому себе:

— Сможете вырваться — приезжайте на «Княжье Подворье». Будет весело.

— Постараюсь… — так же тихо выдохнула она, обожгла меня благодарным взглядом и резво рванула следом за государыней…

…Не знаю, как другие, а я после отлета Волконских и главы нашего рода очень долго не мог настроиться на тренировку. Нет, задания второй матушки выполнял, но сконцентрироваться на них все никак не получалось — сознание, раздраконенное странной речью государя, пыталось найти в ней второе дно. Почему? С одной стороны, мне не верилось в то, что Император действительно собирается «заполнять пустоту в сердце» общением с нами, а не с семьей. А с другой я понимал, что такие люди, как он, знают цену слову и ничего не делают просто так. Вот и ломал голову до тех пор, пока Раиса Александровна не просекла мое состояние и не пригласила на «танец». Вторым номером.

Висеть на заднем бампере ее «Искорки» и одновременно думать я был не в состоянии, огорчать любимую наставницу был не готов, так что уже через считанные секунды после старта превратился в придаток к рулю и педалям. Как потом выяснилось, почти на двенадцать минут. А когда площадка вдруг «уехала» в сторону, а машина Суккубы выкатилась на подъездную дорожку, остановилась и «выпустила» хозяйку наружу, вдруг поймал себя на мысли, что жажду продолжения. Тем не менее, увидев, что «сестренка» идет ко мне, пулей вылетел из салона и вопросительно уставился на Земляничку.

— Силен! — сыто мурлыкнула она и потрепала меня по волосам. — Я почти не сдерживалась, а ты снес всего четырнадцать конусов!

— Тринадцать… — уточнил я. — Один «повело» от твоего маневра. Но это мелочи. Кстати, Рай… Опаньки…

Она проследила за моим взглядом, увидела четыре новеньких гоночных болида, как-то уж очень медленно едущих в нашу сторону, и здоровенные дроны доставки с огромными букетами роз в «спецконтейнерах», реющие над каждой машиной, и помрачнела как бы не сильнее, чем я:

— Разин, Воронов, Соколов и Задорожный?

— Угу.

— Купили точные копии машин Наоки, Эиру и Лиджуан?

— Угу.

— Зря… — буркнула она, вышла с коммуникатора в тренировочный канал и недовольно рыкнула: — Всем общий сбор возле меня: тут ухажеры мириться прикатили…

Не успела она договорить, как в нашу сторону помчались «Искорка», «Шквал» и «Ветерок». Нет, весь остальной народ тоже не тупил, но эти три машины подлетели к нам о-о-очень быстро и затормозили перед моей. А потом из них повыпрыгивали злобствующие фурии, подбежали поближе и гневно уставились на еле ползущую процессию.

— Девчат, вы не будете возражать, если на этих придурков сорвусь я? — спросила Лиджуан,

пребывавшая в самом настоящем бешенстве.

— Возражать не будем… — отозвалась Эиру. — Но, поверь на слово, будет лучше, если мальчиков заткнем мы с Наоки.

Китаянка сжала кулаки и взорвалась:

— Задорожный всю ночь доставал меня признаниями в любви, а под утро пообещал продемонстрировать силу своих чувств!!!

— А почему ты не заблокировала его айдишку?

— Заблокировала. После второго сообщения. Но он уперся и написал еще с двадцати двух, судя по всему, перебудив все поместье. А я не могла вырубить комм, так как ждала звонка мамы…

Вопреки нашим ожиданиям, «силу чувств» начал демонстрировать не Костя, а Паша — выбрался из точной копии «Искорки» японочки, подошел к Наоки, опустился на одно колено и сделал ей предложение! Только на Лаванду не подействовали ни клон ее машины, ни белый костюм с бабочкой, ни дрон с букетом роз, ни кольцо с огромным бриллиантом в красивом бархатном футляре — дав «влюбленному» договорить, девушка, кстати, продолжавшая «висеть» на моем предплечье, холодно процедила:

— Павел Геннадьевич, я не выйду за вас замуж сразу по двум чрезвычайно важным причинам. Во-первых, вы мне не интересны ни как личность, ни как мужчина. А, во-вторых, я выбрала Служение Лютобору Игоревичу, принесла соответствующую клятву и уже живу им одним.

— Что за бред?! — оскорбленно взвыл Воронов и застыл, почувствовав, как в его кадык вцепились ни разу не слабенькие пальцы правой руки японки, а левая зафиксировала затылок, чтобы не дать уйти из захвата:

— Я. Выбрала. Служение! И мне плевать, нравится вам это или нет!!!

Дожимать онемевшего Ледовика не стала — разжала пальцы, сделала шаг назад и «забыла о существовании» этой личности.

— Надеюсь… — начал, было, Разин, намеренно остановившийся напротив Эиру. Но был перебит после первого же слова:

— Не надейтесь: точно такую же клятву дала и я, так как почувствовала внутреннюю потребность. И мне нет никакого дела до ваших переживаний или чувств, ибо ослиное упрямство вашей четверки уничтожило все остатки былой симпатии и навсегда вычеркнуло вас из нашей жизни!

Тут сочла необходимым «отметиться» и Лиджуан. Только наехала на своего «кавалера»:

— Все верно: симпатий больше нет. Зато появилось раздражение. Ведь ваша навязчивость, Константин Борисович, испоганила мне чудесную ночь. Поэтому на следующее ваше сообщение я отвечу вызовом на дуэль по крайним правилам…

— … но драться буду я! — веско добавил Аль Сауд. — Ибо вы лезете в жизнь моей женщины, а значит, ни во что не ставите меня!

А я выразился еще жестче:

— Господа, раз вы не понимаете хорошего отношения, значит, объясню по-плохому: мы вам больше не рады. Поэтому любой ваш следующий «шаг навстречу» превратит нас во врагов. Прощайте.

Откровенно говоря, я был уверен, что этого хватит. Ан нет — Воронов, оклемавшийся от «массажа» кадыка, попросил Раису Александровну взять их в ученики!!!

От нее потянуло такой стылой жутью, что Соколов, чувствительный, как все менталисты, даже не побледнел, а посерел. А Суккуба подошла к Паше и полностью развернула ауру:

— Мальчик, тебя и твоих друзей только что послал лесом мой названный брат. Не свалите к чертовой матери прямо сейчас — почувствуете на своих шкурах, несколько сильно я ненавижу мужчин, не понимающих слово «Нет»!

Игнорировать это предупреждение Костя со товарищи не рискнули — в темпе загрузились в так и не пригодившиеся болиды вместе с основательно напрягшимися телохранителями и свалили в туман. А я постарался вернуть Раису Александровну из кошмарного прошлого в счастливое настоящее — обнял со спины, пристроил подбородок на плечо и заворковал:

— Сестренка, я приглашаю тебя на танец. Надеюсь, мне ты не откажешь?

Она врубилась в то, что я хочу сделать, с полпинка:

— Всем внимание: Лют ведет, я догоняю, а вы смотрите и мотаете на ус. Или завидуете…

Последнюю фразу договорила, забираясь в машину. Самостоятельно, так как я успел почувствовать нервную дрожь, догадался, что эта женщина балансирует на грани нервного срыва, и заторопился. Не стал тянуть и после того, как оказался за рулем: завел двигатель, выкатился из толпы, с набором скорости подъехал к площадке и дал жару. То есть, заметался между конусами по безумным траекториям, выписываемым на пределе возможностей. А через какое-то время заметил, что Раиса Александровна сбила конус, поймал кураж и перешагнул через себя, буквально за пару минут вынудив ее ошибиться еще четыре раза!

«Сестренка» тоже завелась. По моим ощущениям, по полной программе. Вот мы и буйствовали. Минут семь-восемь. То есть, до тех пор, пока Суккубе не захотелось большего:

— Лют, айда на трассу! Народ, вы — тоже: разрешаю отрыв в свободном режиме…

…Час отрыва в свободном режиме взметнул настроение в заоблачную высь всем, включая телохранителей. Так как мы позволили каждому проехать хотя бы круг. Отжигали и по дороге домой — на относительно свободном участке пути до БТК заняли две левые полосы и гнали под двести километров в час, по Кольцу тоже… хм… ехали крайне нескромно, а на Шимском шоссе дважды теряли Галин «Континент», так как его водитель не привык носиться на таких скоростях.

«Святогоры» Хайдара и Раифа, забитые пиротехникой по самые крыши, подхватили в километре от моста через Шелонь, и девчата, изнывавшие от предвкушения, принялись строить планы на вечер, а я набрал «волшебницу», сообщил точное время приезда и поинтересовался, что там с обедом.

Разина, словно издеваясь, озвучила список уже готовых блюд и вызвала у меня сильнейшее слюноотделение, желание ускориться и… искреннее сочувствие к Дауду и Мавии, которым предстояло ждать заката. На последней мысли я и сосредоточился, ибо гнать по этому участку маршрута в прежнем режиме было бы самоубийством. Тем не менее, до «Княжьего Подворья» мы доехали очень быстро, влетели в гараж, припарковали машины и разбежались по своим покоям.

Я мылся, сушился и одевался, что называется, бегом, да и Валя особо не тупила, но в трапезную мы примчались чуть ли не самыми последними. Пока ждали Яну, Вику и Галю, помогли более шустрым членам команды полностью уничтожить холодные закуски, а потом дорвались до горячего и потерялись во времени. Минут, эдак, на сорок. А когда пришли в себя и оглядели опустевший стол, матушка предложила подавить подушки. Часика, эдак, два-три. Как ни странно, это предложение было принято влет, и изрядно осоловевший народ начал расползаться по покоям.

Перспектива немного подремать соблазняла и меня, но я устоял. То есть, усидел. Ибо изображал медузу в уютном кресле, готовясь последовать совету матушки и дать новоявленным Слугам основание поверить, что они мне по-настоящему нужны.

Готовился, набирая сообщение с просьбой заглянуть ко мне эдак минут через восемь-десять. По возможности, в купальниках. Потом отправил его Наоки с Эиру и вскоре убедился в том, что девчата прекрасно понимают намеки — тихий стук в дверь раздался только после того, как общий коридор вымер. Незаменимая, впустившая эту парочку в наши покои, деловито закрыла и заблокировала дверь, а я отвел будущих Архимагов в свою спальню, усадил на край кровати и врубил «глушилку»:

— Мои условия переварили?

Девушки молча кивнули.

— Возражений или дополнений не появилось?

«Медовая змеюка» отрицательно помотала головой, а японочка сочла необходимым дать более развернутый ответ:

— Лют, нас все устраивает. Более того, твои условия превращают наше Служение в отношения Мечты. Поэтому прими, как данность, что мы — твоя команда в команде, и переходи к делу.

Этот образ лег на душу, как родной, и избавил от последних сомнений:

— Я все еще не в восторге от переизбытка девушек в моем окружении, но этот негатив вас, «команду в команде», больше не касается, ибо вы УЖЕ мои, а свое я холю и лелею. Правда, довольно своеобразно. К примеру, уже с этого понедельника ваша программа тренировок начнет усложняться, со следующих выходных в ней появится стрелковая подготовка и так далее. Но самое важное изменение в моем отношении вы почувствуете еще сегодня. После того, как мы с Валей изучим ваши энергетические системы и выясним их нынешний потенциал.

— Раз «Вы с Валей», значит, ты, физик, владеешь целительским взором?! — ошарашенно спросила «змеюка», а Наоки деловито сняла футболку, стянула шорты, повесила на спинку кресла и спросила, куда и как укладываться.

— Он мне потребовался. Вот первостихии и продавились… — ответил я Эиру, запретил себе залипать на прелести японочки и повел рукой, предлагая Незаменимой принять командование.

Через считанные мгновения бывшая Сумэраги была уложена на спину на середину кровати, Валя прижала ладонь к проекции ядра и сосредоточилась на его изучении, а я «пробежался» по всем четырем магистральным каналам, понаблюдал за потоками Силы на выходе с «петель», наброшенных на линзы-камертоны, и сравнил все «увиденное» с тем, что наблюдал у себя. Результаты порадовали: слепок и клише превратили энергетику японочки в очень близкий аналог моей, а значит, очередная сумасшедшая идея должна была сработать.

К тому же выводу пришла и Незаменимая, поэтому мы уделили время и второй «пациентке», увидели в ней ту же самую картину и решились. Валя увела Эиру в гостиную, уложила на диван и отправила в целительский сон, а я показал японке трехмерную структуру пробойника, дал время ее запомнить, а потом поинтересовался, какая эмоция помогла ей продавить первостихии.

Девушка чуть-чуть порозовела, но, выполняя обещание, данное вместе с клятвой Служения, сказала чистую правду:

— Желание убрать все преграды, мешающие быть рядом и идти по твоему Пути плечом к плечу.

— Быть рядом, как с мужчиной? — заранее расстроившись, спросил я.

Наоки отрицательно помотала головой:

— Нет: женщин у тебя, единственного физика-Молниевика Белого Союза, может быть миллион. А я хочу, чтобы ты, не задумываясь, доверял мне спину, зная, что пока я жива, никто до нее не дотянется.

Тут я, наконец, поверил:

— Как онна-бугэйся?

— Да, мой господин! — на полном серьезе заявила она и сложилась в поклоне сайкэйрэй, то есть, в самом уважительном из всех, выполняемых стоя!

Вариант с девушкой-воительницей отдавал легким безумием, но радовал не в пример сильнее, чем влюбленность, поэтому я задвинул сомнения куда подальше и изменил заранее подготовленный алгоритм объяснений так, чтобы они гарантированно зацепили эту юную фанатку самурайских традиций:

— Что ж, я тебя понял. И готов дать возможность сделать следующий шаг к подобному доверию. Готова?

— Да!!!

— Валя, сформируй защиту! — скомандовал я, подвел «воительницу» к Слуге, окутавшейся ледяным щитом жизни, попросил закрыть глаза, обнял со спины и зашептал в аккуратное розовое ушко: — Я говорю — ты представляешь. Причем не разумом, а сердцем. Готова?

— Да!

— Ты — продолжение моей руки и меч, разящий моих врагов. Я — за твоей спиной. Вплотную, как ты и мечтала. И без покрова, ибо верю в тебя и твою остроту. А прямо перед тобой, на расстоянии удара — пелена, которую надо пробить! Сформируй каменный кулак… усиль его плетением, которое я показал… почувствуй себя мечом… и… БЕЙ!!!

Ударила. В грудину Незаменимой и, по моим ощущениям, со всей дури. Потом пошатнулась, обессиленно повисла на двух парах рук, повернула ко мне голову и расплылась в слабой и чуточку безумной, но счастливой улыбке:

— Две трети резерва словно испарились, слабость — как после трехчасовой тренировки, и дичайший озноб. Зато я понимаю, что плетение должно быть совсем другим, уверена, что смогу повторить, и…

— … одним ударом сняла подмастерью пятой ступени почти двадцать процентов защиты двух первостихий! — довольно закончила Валя…