Лицеист

Глава 11 Часть 1

30 марта 850 г. от ОВД.

…Мирослава Михайловна смогла выкроить для пятничных покатушек всего два часа. Сев в подаренный «Шквал» ровно в девять утра, в компании со мной медленно проехала по гоночной трассе один-единственный круг, а все остальное время фанатично осваивала «базу» на площадке для отработки навыков экстремального вождения! Тем не менее, самостоятельно сдав машину механикам Раисы Александровны и забравшись на пассажирское сидение моей «Искорки», сияла так, что было больно глазам. А перед тем, как выбраться из нее возле вертолета, весело заявила, что теперь, на адреналине, с удовольствием поможет сыну порвать в лоскуты личного порученца короля Великобритании, прибывшего в Империю с какими-то претензиями.

Я был уверен, что для того, чтобы порвать какого-то там британца, этой женщине адреналин не нужен, тем не менее, посочувствовал бедняге, ответил на невесть которое по счету «Спасибо!» и помог Императрице-Матери сменить транспорт.

Собирать команду по всему автодрому не пришлось — как только борт Волконской поднялся в воздух, со стороны выезда с трассы показалась сначала «Искорка» Янки, затем три болида их с Даудом учениц и трофейный «Иблис». Ко мне подъезжать не стали — затормозили возле трибуны, на которой скучали наши телохранители. В общем, к моменту, когда к месту сбора подъехал и я, Наоки успела уступить место Аямэ, Эиру — Ике, а Лиджуан — Кнуту, снова «одолженному» ей Зыбиной-младшей.

Разбор полетов провели по конференцсвязи — младшая сестренка и Аль Сауд предельно подробно рассказали о личных достижениях «одноклассниц» и ткнули носиками в каждую допущенную ошибку. Но при подведении итогов заявили, что учить настолько мотивированных и добросовестных особ — одно удовольствие. «Настолько мотивированные и добросовестные особы», и без того довольные до невозможности, обрадовались еще сильнее и всю дорогу до лицея тараторили, не переставая. Впрочем, роль первой скрипки, как обычно, играла Зыбина, поэтому к моменту, когда мы влетели в Городок Лицеистов, ржать я больше не мог. Но до гаража под административным корпусом все-таки дотерпел, припарковал машину, заглушил движок, выбрался из салона и… получил на редкость неприятное сообщение от Лизы Калитиной:

«Лютобор Игоревич, на перемене между вторым и третьим уроками Чжон Мин Сим вышла из кабинета и не вернулась. Я думала, что она уехала из лицея, но десять минут тому назад вычитала в одном из каналов МДР, что ее поломали старшеклассницы. Втроем и в женском туалете. Все бы ничего, но телохранитель этой девчонки — не целитель, мой — тоже, уговорить одноклассников оказать кореянке помощь я не смогла, а дежурные целители дуэльного корпуса кем-то заняты. И еще две неприятные новости: если верить сообщениям все в том же канале, то Чжон вступилась за вас, заткнув каких-то злословивших сук, а Бурджит присутствовала при начале избиения, но не стала ни помогать Мин Сим, ни звать на помощь…»

Я спросил, где сейчас кореянка, и за то время, пока ждал ответ, дал Дауду и девчатам почитать это сообщение. Взбесились все как один, поэтому в медблок дуэльного корпуса мы ворвались всей толпой, нашли палату, в которую поместили кореянку, отодвинули в сторону ее телохранителя и Лизу, тоже обнаружившуюся возле кровати, а потом «натравили» на прилично поломанное тело чемпионки Сеула Мавию с Аямэ.

Да, Кун Су, Воздушник со «вторичкой»-Молнией, пребывавший в расстроенных чувствах, сдуру попробовал потрепыхаться и заявил, что уже вызвал целителя из их посольства.

Но матушка, мгновенно озверев, «вынесла» его в коридор своим любимым смерчем, а там основательно повоспитывала. Кстати, зарулила и Кнутом — послала выяснять, чем таким серьезным заняты дежурные целители. Но этот «выстрел» оказался холостым: оказалось, что в обеих операционных медблока аншлаг — в них вытаскивают с того света трех «настоящих» лицеистов, уроженца Империи Солнца и двух телохранителей!

Откровенно говоря, судьба соотечественника Эиру интересовала меня постольку поскольку, но я все-таки поразмышлял о превратностях войны с пришлыми, бушующей вторые сутки. Так, в ленивом режиме, чтобы поменьше думать о состоянии Мин Сим. А потом из палаты выскользнула Калитина и обрадовала:

— Ваши целительницы просили передать, что к половине пятого поставят Чжон на ноги, а к семи вечера полностью восстановят.

— Отлично! — выдохнул я, посмотрел на часы повернулся к Истомину: — Леонид Павлович, вы остаетесь тут. На всякий случай. А мы прогуляемся к нашим ублюдочным одноклассникам и скажем им пару ласковых…

…Пару ласковых я высказал с порога кабинета литературы, выпустив в коридор его хозяйку и заступив дорогу Жемчужникову. Мыслью по древу не растекался — перечислил одноклассников, которых сопровождали целители, и заявил, что для меня и моей команды этих личностей больше не существует. Затем сфокусировал взгляд на госпоже Бурджит и холодно улыбнулся:

— Вас — тоже. Поэтому ваше пребывание в Российской Империи потеряло всякий смысл.

Египтянка начала что-то объяснять, но я молча развернулся на месте, вышел в коридор и пошел к лифтам. Беренике нас догнала и сделала вторую попытку сообщить, что ни в чем не виновата.

— Лжет! — бесстрастно сообщила Ика, и я прозрел. То есть, сообразил, что раз русалка является менталисткой, значит, могла спровоцировать конфликт между старшеклассницами и Мин Сим!

Матушка пришла к тому же выводу. Причем чуть-чуть быстрее меня. Поэтому скользнула к этой твари и нехорошо оскалилась:

— А мы это сейчас проверим. Вы ведь не откажетесь прокатиться с нами в Императорский дворец, верно?

Египтянка умела держать лицо, но в присутствии сильного эмпата этот навык не работал:

— О, занервничала!

Тут Беренике окрысилась и пошла в атаку:

— Да кто вы такая, чтобы я с вами куда-то ехала?!

— Светлана Романовна Волконская-Шахова, правая рука главы рода, тетя Любомира Игоревича и… подполковник Службы Имперской Безопасности.

Пока я обтекал от этой новости, родительница вывесила перед напрочь охреневшей русалкой голограмму служебного удостоверения, дала время его изучить, потом свернула и мило улыбнулась:

— Госпожа Бурджит, уймите своего телохранителя — если я сочту, что он препятствует осуществлению следственных действий, то его нейтрализуют и доставят во дворец в упакованном виде. Кстати, очень не советую дергаться и вам. Кстати, какого вы ранга?

Беренике поджала губы, но толку — Ика ведь не дремала:

— Этот вопрос вызвал в ней страх!

— О, как интересно! — сыто мурлыкнула матушка и начала забрасывать египтянку вопросами: — Вы новик? Ученик? Подмастерье? Мастер? Архимаг?

— Она мастер, Светлана Романовна… — уверенно сообщила Слуга Эиру.

— Первой ступени? Второй? Третьей? Четвертой? Пятой? Ше— …

— Второй, госпожа Волконская-Шахова! — снова «сдала» русалку Ика, читавшая ее эмоции, как открытую книгу.

— Ваша «вторичка» Огонь? Вода? Воздух? Ментал? Эмпа— …

— Она менталистка!

Последнее заявление уроженки Империи Солнца развязало матушке руки и позволило нанести добивающий удар:

— Дорасти до второй ступени ранга мастер в шестнадцать лет физически невозможно. А настоящей Беренике Бурджит именно шестнадцать. Впрочем, выяснять, кто вы такая и с какой целью ввели в заблуждение Министерство Иностранных Дел Российской Империи, буду не я. И в Императорский дворец мы с вами, конечно же, не поедем — подождем группу быстрого реагирования СИБ в ближайшем свободном кабинете. Кстати, если есть желание сделать какую-нибудь глупость вроде попытки захвата заложника, ментального воздействия на должностное лицо или бегства, то можете начинать — я как раз не в настроении и с удовольствием помогу вам остыть.

— Делать глупости не буду… — хрипло сказала египтянка, на миг поплыла взглядом, то ли прочла, то ли выслушала какое-то сообщение и торжествующе ухмыльнулась: — Кстати, меня вот-вот забе— …

Атакующий рывок ее носатого телохранителя

получился очень быстрым, но не для четырех Молниевиков, пребывавших в состоянии «замедления времени»: Ика и Аль Сауд, владеющие этим Даром в «первичке», вынесли дуролома с траектории движения, я — с Молнией во «вторичке» — всадил в беднягу угнетающий рык и пробойник, а «тетя Света», такая же «ущербная», как я, на всякий случай «убрала» русалку из-под удара. А через мгновение в мужика, попытавшегося убить охраняемое лицо, влетела Лаванда-Варя и закатала беднягу в паркет.

Тут-то матушка и отыграла последний акт заканчивавшейся драмы — вдарила каким-то заклинанием по пустому участку пола, мазнула взглядом по тычковому ножу, с которого слетела иллюзия, и насмешливо уставилась на «Беренике»:

— Ну да, пожалуй, вас действительно могли «забрать», окажись мы чуть менее расторопными. Видать, слишком много знаете. Говорить будете, или дадим вашим соотечественникам еще один шанс?

…Сообщение от Мирославы Михайловны прилетело мне на комм через пару минут после того, как русалку и ее несостоявшегося убийцу увезли СИБ-овцы. Я был уверен, что оно так или иначе касается избавления от Бурджит, так что развернул его на линзах МДР, весело вчитался в один-единственный абзац, торопливо сфокусировал практически все внимание на «петлях», чтобы не натворить дел, поймал взгляд матушки и… увидел в нем отражение той самой ненависти, которая сжигала меня изнутри.

Заставить себя прикоснуться к левому предплечью и постучать по тому месту, под которым прятался второй браслет, оказалось неимоверно тяжело. Но я справился. А через несколько мгновений с облегчением отметил, что закаменевшее было лицо родительницы смягчается, а кулаки, побелевшие от напряжения, пусть медленно, но все-таки разжимаются.

Не знаю, сколько времени я наблюдал за этим процессом и в то же самое время заставлял остыть себя, но в какой-то момент взгляд самой любимой женщины на свете уперся во что-то за моей спиной и снова налился стылой жутью. Пришлось начинать шевелиться, и я, развернувшись на месте, походя сдвинулся так, чтобы заслонить собой матушку.

Процессию, двигавшуюся к нам со стороны лифтового холла, заметил уже потом, мазнул «равнодушным» взглядом по слишком хорошо знакомому лицу рослого, статного и весьма представительного аристократа, омоложенного лет до сорока,

«лениво» оглядел людей в его свите, счел эту компанию неинтересной и обратился к Аль Сауду:

— Ну что, пора возвращаться в медблок?

— Ага… — кивнул он и криво усмехнулся: — Отходили, вроде бы, совсем ненадолго, а задержались на час с лишним!

Мое предложение услышали и девчонки, что-то негромко обсуждавшие в стороне, поэтому быстренько подошли, заняли облюбованные места по обе стороны от «нас-любимых», качнулись вместе с нами в сторону лифтового холла, и тут аристократ, остановившийся метрах в трех, изволил заговорить:

— Лютобор Игоревич, позвольте представиться — Юрий Никифорович, глава рода Бестужевых и ваш дед со стороны настоящего отца!

— Это вы сейчас так обвинили мою покойную матушку в распутстве?! — дав волю проснувшейся ярости, вызверился я.

— Нет, я обвинил в излишней харизматичности своего покойного сына! — парировал он и снова перехватил инициативу: — Николай был невероятно умной, образованной, интеллигентной, обаятельной, красноречивой, веселой и по-мужски красивой личностью, поэтому, сам того не желая, становился душой любой компании и, словно огонек свечи в кромешной тьме, привлекал к себе самых прекрасных женщин и вспыхивал страстью вместе с ними. Ибо просто не мог устоять перед их шармом, глазами, полными желания, и словами любви. Откровенно говоря, я не знаю, где и как он познакомился с вашей матушкой, но факт остается фактом: вы — вылитый он в шестнадцать лет. Если хотите, могу показать фотографии…

Пока он бредил на тему харизматичности покойного ублюдка, я воевал с яростью, рвущейся на свободу, и раз за разом мысленно повторял просьбу государыни держать себя в руках. А когда почувствовал, что смогу связно произнести несколько слов подряд, отрицательно помотал головой:

— Не хочу. И никогда не захочу. Ибо презираю мужчин, способных на бесчестные поступки!

— А он не совершил ничего бесчестного: страсть вспыхнула в них обоих, а о том, что противозачаточный амулет по какой-то причине дал сбой, так никогда и не узнал! — на голубом глазу соврал этот урод и перешел к тому, ради чего приехал в наш лицей: — Ну, а я увидел вас в сети, узнал родную кровь и примчался в Великий Новгород, дабы восстановить справедливость. Да, для этого придется сделать анализ крови, зато потом никто не придерется к тому, что вы — Бестужев, а зна— …

— Юрий Никифорович, вы меня, кажется, не поняли: я знаю, чья кровь течет во мне по материнской линии, и считаю отцом того, кто меня вырастил. Поэтому ни о каком вашем варианте восстановления справедливости со всем, что с ним связано, не может быть и речи!

— Да, но вы — Бестужев!!!

— Я — Волконский-Шахов. И мне этого достаточно.

— Род из одной полоумной бабы, начавшей гнобить вас, ее единственного живого потомка, чуть ли не с первых дней после признания родства?!

— Юрий Никифорович, вы забыва— … — начал, было, я, но тут Бестужева вынесло в окно вместе с рамой, стеклами и приличным фрагментом стены, а всю свиту и нескольких лицеистов, оказавшихся не в то время и не в том месте, покатило по коридору.

Смерч я, естественно, узнал. Но развернуться к озверевшей матушке не успел — она пулей пронеслась мимо меня, выпрыгнула в пролом, поймала себя у самой земли воздушной подушкой, наступила на глотку изломанной тушке «деда» и усилила свой голос эхом. Дабы урод, пребывавший в состоянии шока, гарантированно услышал ее слова:

— Вы оскорбили главу нашего рода. У вас тридцать секунд на выбор между личным извинениями в комплекте с приличной вирой или смертью!

Телохранители у Бестужева оказались ничего — вырвались из области действия порыва ветра еще до того, как заклинание исчерпало вложенную Силу, и рванули к нам, на ходу окутываясь защитами. Зря: Варвара с Икой выхватили из-под пиджаков пистолеты, всадили по две артефактные пули в ледяную броню и водный щит, а после того, как мужиков остановило, Барыня начала объяснять ситуацию:

— Еще шаг в сторону моего господина, наследного принца Арабского Халифата, правнучки Императора Япо— …

— Мы бежим не к ним, а…

— Не вижу никакой причины торопиться — ваш господин уже извинился, а значит, доживет до вашего воссоединения традиционным способом. А мы на службе, так что положим вас, не задумываясь. Кстати, настоятельно советуем забрать с собой и вон тех господ — вы, между прочим, находитесь в лицее, то есть, среди подростков, соответственно, подвергаете их жизни опасности…

— Мне кажется…

— Вам действительно кажется: мы охраняем учеников Императорского Лицея номер один, а вы — нет. Лифты — там. Свободны…

Телохранители, естественно, утерлись, забрали менее шуструю часть свиты и утопали туда, куда их послали. А я снова посмотрел вниз, благо, стоял у пролома, несколько мгновений полюбовался восхитительной картиной с условным названием «Клякса по фамилии Бестужев», а потом поймал взгляд матушки и серией жестов поинтересовался, сможет ли она поймать воздушной подушкой и меня.

— Спрашиваешь! — желчно улыбнулась «тетя Света», которая, судя по знакомой мути во взгляде, все еще боролась с желанием добить Бестужева: — Только пропусти девчонок вперед и скажи им, чтобы прижали юбки к бедрам!

Сказал, пропустил, спрыгнул следом, дождался, пока к нам спланируют Дауд, Варя и Ика, а затем подошел к изломанному телу, кстати, пребывавшему в сознании, поймал взгляд «родственничка» и холодно усмехнулся:

— Юрий Никифорович, так уж получилось, что телохранитель одного из членов моей команды — очень сильный эмпат, а я привык пользоваться всеми возможностями, которые дарит жизнь. Так вот, вы практически весь разговор лгали мне в глаза, а я этого страсть как не люблю. Поэтому повторю еще раз: я — Волконский-Шахов и буду им, пока дышу, а вы и ваш род как-нибудь обойдетесь без перспективного физика-Молниевика. И еще: мелкие размолвки между членами нашего рода вас никаким боком не касаются…