Лицеист

Глава 15 Часть 2

…В лицей прилетели по графику, выгрузились из машин в подземном гараже административного корпуса, немного посмеялись над Ларсом, изрядно одуревшим от манеры нашего передвижения по городу и, что самое главное, отвлекшимся от личных проблем. А потом прокатились на лифте, вышли на парадную лестницу здания и наткнулись на госпожу Чеботареву.

Эта девчонка уже завоевала наше уважение, поэтому я помахал ей рукой и представил шведа в привычном режиме:

— Привет, Галь. Знакомься — это Ларс!

— Восемь машин вместо семи… и Ларс. Получается, что он — Эрикссон? — как-то уж очень быстро сориентировалась она.

Швед невольно напрягся. Не зря — дождавшись моего подтверждающего кивка и второй половины представления, Лаванда поймала взгляд любимого правнука Императрицы-Матери и криво усмехнулась:

— Моя двоюродная тетушка была фрейлиной Всеславы Ярославовны и считает ее одной из самых умных и порядочных женщин России. А такие не изменяют. Даже люто ненавидимым мужьям. Следовательно, какая-то тварь умудрилась провернуть акцию, аналогичную тем, которые когда-то лишили корон Марию-Луизу де Латремуй, Анну де Монтегю, Васундхару Деву и тэдэ. Да, большинство следов наверняка давным-давно затерто, но Ярослав Третий, вне всякого сомнения, вывернет наизнанку весь род Эрикссонов, всех их Слуг и всю дворцовую челядь, но докопается до истины, уничтожит всех виновных и восстановит доброе имя твоей матушки! Безусловно, в очередь наследования тебя это не вернет и не выведет из-под удара злопыхателей, но их мы начнем втаптывать в землю уже сегодня!

Мы пришли к этим же самым выводам еще накануне вечером, тем не менее, озвучивать их не собирались, чтобы лишний раз не действовать на нервы и без того измученному парню. А Чеботарева рубанула правду-матку и, как ни странно, не зря — Ларс сложился в поясном поклоне, выпрямился, прижал к сердцу кулак и голосом, дрожащим от избытка чувств, поблагодарил ее за поддержку!

Лаванда пожала плечами:

— Я просто высказала свое мнение. А поддержка потребуется чуть позже. После того, как какой-нибудь урод сольет в каналы МДР информацию о вашем зачислении в наш лицей или о…

— Уже слили… — хищно усмехнулась Янка. — Информацию о зачислении. И я уже вызвала на дуэль одноклассника, распустившего язык!

— О-о-о!!! — одновременно взвыли Наоки с Эиру и полезли в коммы, но опоздали — Дауд «отстрелялся» первым:

— Я тоже. В смысле, вызвал. Васильчикова и Засекина. А теперь жду их ответов…

Я услышал сдавленный смешок матушки, торопливо заглянул в канал, в котором паслись наши одноклассники, и через считанные мгновения пихнул плечом Эрикссона:

— Ларс, лови ссылку, находи Павла Крашенинникова и вызывай: он, если что, Воздушник, пробудился в сентябре и до сих пор не инициировался. Пиши, что ждешь его в девять тридцать на малой арене…

— Тогда я дерусь в девять сорок пять и в десять! — подала голос Мин Сим,

поймала мой вопросительный взгляд и слегка покраснела: — Парни из списка Светланы Романовны. Оказались говорливыми не в меру. А я тоже не люблю уродов.

Я тоже не любил уродов, вот и полез искать себе противников. Но после того, как нашел и высказал желание объяснить парню его неправоту на дуэли, он… заявил, что имел в виду совсем другое, и рассыпался в извинениях! Что самое веселое, уже через считанные мгновения этот порыв поддержало еще несколько недавних экспертов по падениям нравов членов рода Волконских, а потом это «поветрие» вырвалось из одной конкретно взятой ветви дискуссии и перекинулось даже в другие каналы!!!

Янка и Эиру, в это время подбиравшие себе по второму противнику, аж взорвались:

— Лют, у тебя совесть есть?! Нет, чтобы подождать, пока бардак наберет обороты, а эти твари выкопают себе могилки покрупнее?!

Эрикссон, пасшийся в одном-единственном канале, не понял сути этой перепалки, но Наоки его просветила, зачитав чье-то сообщение, объясняющее все:

— Ребят, вы сейчас умрете со смеху: «О-о-о, какое завидное постоянство мнений — стоило Лютому взять под крыло внука государя, как все помойки лицея резко перековались и усиленно виляют хвостом, чтобы не получить по рогам! Кстати, „храбрецы“, рада вас обломать: судя по „Сапсану“, внезапно появившемуся в кортеже Волконских-Шаховых, это не разовая акция и не попытка завоевать дешевую популярность, а твердая позиция Личностей, до которых вам в жизни не дорасти. В общем, упивайтесь желчью, уроды…»

…Не знаю, кто, где и чем упивался, но желающих поприсутствовать на поединках членов моей команды оказалось настолько много, что директор дуэльного корпуса лично встретил нас в фойе и убедил арендовать не малую, а большую арену. Впрочем, самое интересное началось уже после того, как мы ввалились в раздевалку и отправили Эрикссона переодеваться — мне позвонила Мирослава Михайловна и сообщила, что уже вылетает в лицей… в компании внучки, нескольких родичей и двух послов стран Большой Пятерки! На миг потерял дар речи, а потом развил бурную деятельность — вызвал к нам Валю, затем метнулся следом за Ларсом, с трудом дождался, пока он натянет на себя дуэльное шмотье, усилил воодушевляющим касанием, отвел к матушке и слил обоим всю свою коллекцию записей боев Крашенинникова.

Пока родительница анализировала первый ролик, врубил «глушилку», подозвал к нам Щелчка

и, попросив минуточку внимания, уставился в глаза любимого внука государыни:

— Лев Семеныч — менталист нашей команды. Позволь ему «отключить» неуверенность в себе. Если надо — под клятву Даром.

— Не то, чтобы я был против, но зачем?

— Сюда летит Мирослава Михайловна с твоей матушкой и свитой, часть которой будет болеть не за тебя!

Этот аргумент снял все вопросы, поэтому Усов повесил на парня целый комплекс низкоэнергетических заклинаний, воздействующих на сознание в стиле армейского боевого коктейля.

Да, чисто теоретически это было нечестно. Но я был абсолютно уверен в том, что сразу после появления на трибунах Императрицы-Матушки Павел Геннадьевич вытрясет из своего телохранителя всю имеющуюся у того боевую алхимию. Вот и уравнивал шансы. Ну, или добавлял лишние. Чтобы победа Ларса хоть немного согрела истерзанную душу его матери.

Кстати, Волконская была того же мнения. Поэтому незадолго до прилета прислала мне сообщение, в котором поинтересовалась, как я оцениваю шансы ее правнука.

Я ответил, как есть:

«Противника выбрал я и, на мой взгляд, шансы чрезвычайно высоки…»

Следующее сообщение не заставило себя ждать:

«Спасибо! Да, чуть не забыла: везу к вам Валентину Петровну. Кстати, была неправа: боевой мощи у вашей команды действительно предостаточно, так что возвращайте эту Слугу в постоянный состав вместо Сома…»

У меня резко улучшилось настроение, и матушка, скорее почувствовав, чем заметив это, вопросительно выгнула бровь.

Я торопливо включил выключенную было «глушилку» и расплылся в довольной улыбке. Но сообщить причину радости не успел, так как услышал мелодичный звонок, вышел в коридор и уставился на взъерошенного Костина.

— Лютобор Игоревич, начало первой дуэли переносится… даже не скажу, насколько: в наш лицей, как выяснилось, вот-вот прилетит Ее Императорское Величество Мирослава Михайловна, а значит, ее телохранителям потребуется время для обеспечения безопасности столь важной персоны!

Сообщать Леониду Иннокентьевичу о том, что «столь важная персона» узнала о дуэли внука из моего сообщения, я, естественно, не стал — «удивился новости», заявил, что мы подождем столько, сколько потребуется, и вернулся к своим. А всего через несколько минут встретил Незаменимую, «натравил» на Эрикссона, удовлетворенно оглядел взбодрившегося парня и добавил ему мотивации:

— Ларс, где-то там, наверху, в ложу для руководства лицея вот-вот войдет твоя матушка. И ей сейчас нужен не твой любящий взгляд с песка арены, а убедительная победа! Поэтому забудь обо всем, кроме этой цели, дождись команды «Бой!» и изувечь паскуду, посмевшую заляпать грязью ваше доброе имя!!!

Парня проняло. Настолько, что он ушел в себя и полностью отключился от реальности до завершения предбоевого осмотра. Зато потом поймал взгляд противника, занявшего противоположную «стартовую позицию», расплылся в злой улыбке и сорвался с места одновременно с командой судьи!

Следующие несколько секунд я ждал в состоянии «замедления времени» и нервничал. Как оказалось, зря — добежав до Петра Крашенинникова, Ларс дал по тормозам, показал прямой удар ногой в средний уровень и… выполнил рекомендацию «Светланы Романовны», то есть, вбил кулак в растопыренные пальцы левой руки нашего одноклассника! Воздушного щита у того еще не было, так что на долю секунды все внимание бедняги сконцентрировалось на то ли сломанных, то ли выбитых пальцах. А Эрикссон и не думал тормозить — ворвался в ближний бой, всадил правый локоть в аристократический нос, тут же сместился влево и, взяв захваты за шею и левый рукав нанес сильнейший удар коленом в область печени!

Нет, мальчиком для битья Крашенинников не был, то есть, умел терпеть боль и драться чуть ли не в любом состоянии. Но магии у Пети еще не было, «выключенная» левая рука не работала, пробитая печень складывала пополам, а раздробленный нос, кроме всего прочего, вызвал сильнейшее слезотечение. Вот Ларс и превратился в размытый силуэт, кстати, продолжавший двигаться и бить с той же эффективностью — в мгновение ока размозжил плюсну, по второму разу «взбодрил» правое подреберье, вынес нижнюю челюсть, снова врезал по носу, увернулся от неприцельного удара кулаком и… провел очень быстрый бросок через бедро. Слава богу, падать вместе с Крашенинниковым и не подумал — отпустил его тушку сразу после того, как отправил в полет, дождался падения и сломал сначала несколько ребер, а затем правое колено и… «отъехал» в сторону, подхваченный слабеньким смерчем судьи…

…Два боя Мин Сим, один — Яны, один — Наоки, один Дауда и два Эиру прошли совершенно по-разному, но под знаком тотального доминирования. Кореянка, по своему обыкновению, вынудила противников потратить запасы Силы впустую, потом пробила их защиту и всаживала серии продвинутых заклинаний школы Воздуха в беззащитные тушки до вмешательства судьи. Младшая сестренка в лучших традициях тетушки ворвалась в ближний бой и с этого момента не позволила Огневику-старшекласснику сформировать ни одного заклинания, зато сама изображала взбесившийся тяжелый дорожный каток. Японочка жгла. Лавой. Все в том же ближнем бою. И пусть со снятием зашиты провозилась значительно дольше Землянички, зато потом «плеснула» ей в лицо заклинанием с ни разу не поэтическим названием жидкое стекло и закончила бой в одну калитку. Аль Сауд, которому воодушевляющее касание, как обычно, больше всего «разогнало» скорость, с первого до последнего мгновения даже не поединка, а избиения превращал стодесятикилограммового Земляка-старшеклассника со «вторичкой»-Водой в отбивную. В смысле, заставлял промахиваться, а сам бил, как из пушки и, в конечном итоге, сломал, как детскую игрушку. Ну, а уроженка Империи Солнца начинала схватки, как маг школы Крови. Зато после того, как ее оппоненты, фактически отравленные ее ослаблениями, теряли силы, скорость и волю к победе, вспоминала о том, что является Земляничкой, врывалась на сверхблизкую дистанцию и вбивала в них серии убийственных ударов.

В общем, к моменту, когда на песок арены вышла Лиджуан и изобразила движение из какого-то вида их, китайских, боевых искусств

Эрикссон плавился от злой радости, большая часть зрителей окончательно рассталась со всеми иллюзиями, а у Ледышки, которой, собственно, и предстояло лечь под заклинаниями нашей Воздушницы, подкашивались ноги. Нет, к судье она все-таки подошла, так как не хотела терять лицо перед сверстниками и доброй половиной преподавательского состава лицея. Но в тот момент, когда началась проверка, кто-то из Конвойных Мирославы Михайловны взял и усилил эхом голос посла Французской Демократической Республики, высказывавшего свое мнение о состоявшихся поединках.

Говорил этот уродец тихим шепотом, но по-русски. Видимо, обращаясь к кому-то из свиты государыни. А еще начал свой монолог до «усиления», так что мы услышали только полтора предложения.

Но нам хватило и их:

— … вас говорят, показуха чистой воды: подростки, усиленные физиком, втаптывают в песок несчастных детей, только-только начавших постигать высокое искусство магии. Зато если бы в вашей варварской стране хоть что-то знали о таком понятии, как справедливость, то все выглядело бы иначе!

— Справедливость, говорите? — вкрадчиво переспросила матушка, и ее голос, усиленный все тем же эхом, больно ударил по ушам. А через миг тушка французика, подхваченная фантастически точно направленным смерчем, взвилась в воздух, сделала несколько замороченных кульбитов и мягко приземлилась на песок в самом центре арены.

Монолог дипломата переключил меня в боевой режим, так что главную «несуразность» — отсутствие хоть какой-либо реакции Конвойных государыни на применение высшего заклинания в ее присутствии — я просек в момент. Вот и приготовился к продолжению срежиссированного спектакля. И оно не заставило себя ждать — моя родительница, успевшая оказаться на ногах, без особой спешки спустилась к бедняге, изо всех сил пытавшемуся удержать на месте содержимое взбунтовавшегося желудка, и продолжила начатую речь:

— Что ж, тогда объясните, как сочетается ваша трактовка этого понятия с тем, что оба ваших соотечественника, зачисленные в этот лицей к несчастным детям, только-только начавшим постигать высокое искусство магии, являются курсантами выпускного курса спецфакультета Военной Академии Лиона? Хотя, о чем это я? Это ведь «другое», верно?

— Что вы себе позволяете?! Я — лицо неприкосновенное!!! — взвыл посол и изобразил вентилятор, закрутившись в вертикальной плоскости под голос моей отмороженной матушки:

— Так я к вам и не прикасаюсь. Хотя считаю себя оскорбленной и, будь на вашем месте не трусливое ублюдочное создание, невесть с чего считающее себя мужчиной, магом и аристократом, а более-менее достойная личность, уже вызвала бы ее на дуэль. Увы, в вас, поборнике односторонней справедливости, нет даже толики мужества, так что молчите в тряпочку и не смейте обсуждать молодых аристократов Российской Империи — даже самые дурные из них не в пример благороднее вас!

— Уровень манипуляции Воздухом — круче не бывает! — склонившись к моему уху, восторженно выдохнул Эрикссон, сидевший точно позади меня.

Я коротко кивнул, закончил набирать одно-единственное предложение и отправил его Мирославе Михайловне:

«Почему именно она?!!!»

Ответа пришлось ждать довольно долго — за это время родительница успела равнодушно обойти дипломата, выворачиваемого наизнанку, замереть перед Ледышкой, задать ей какой-то вопрос, выслушать ответ и благосклонно кивнуть. А в тот момент, когда девчонка рванула к нашей ложе, как потом выяснилось, извиняться перед Ларсом, на экране моего коммуникатора возник значок, уведомляющий о включении защиты, а следом за ним — долгожданный «конверт».

Я сразу же отправил последний на линзы МДР, открыл и прикипел взглядом к одному-единственному абзацу:

«Правильный вопрос. Но я продолжаю играть в открытую, поэтому французы утрутся, ваша тетушка вот-вот обретет статус, отбивающий всякое желание подбивать любые клинья, а у меня уже появилось доверенное лицо, не умеющее льстить и прогибаться…»

Фраза «статус, отбивающий всякое желание подбивать любые клинья», конечно же, согрела душу, но от беспокойства не избавила — да, правительство Франции утереться, могло. Под давлением Волконских. А этот конкретный аристократ, прилюдно униженный матушкой — вряд ли. Вот я и разозлился. Поэтому практически не вслушивался в извинения Ледышки и ждал возвращения матушки, чтобы выяснить, по чьей инициативе был затеян этот спектакль, узнать, что именно предложили ей, и, в конечном итоге сделать какие-нибудь выводы.

Ясное Солнышко Рарогов нарисовалось на пороге ложи буквально через пару минут, сдвинулось в сторону, чтобы выпустить «выжившую» гостью, оглядела всю нашу компанию довольным взглядом, затем уставилось на меня и улыбнулось. Той самой улыбкой, от которой у нас со Славомиром всегда замирало сердце. А потом проартикулировало два коротеньких предложения, разом избавивших меня от всего негатива:

— Так надо нам. Верь…