Лицеист

Глава 16 Часть 1

6 апреля 850 г. от ОВД.

…Раиса Александровна выперлась в коридор в одном из любимейших шелковых халатиков на голое тело, душераздирающе зевнула и вопросительно уставилась на нас с Валей. Сонная, с полуприкрытыми глазами, спутанной гривой и следом от подушки, отпечатавшимся на левой щеке, она показалась мне большим ребенком, и я невольно улыбнулся:

— Ты нам нужна. В медблоке Валентины Алексеевны…

— Без четверти пять утра? — недовольно пробормотала она, увидела сразу два подтверждающих кивка и сдалась: — Ладно, ведите. Но знайте, что я вас люто ненавижу…

«Ненавидела» всю дорогу до операционной. А там обратила внимание на состояние Шаховой, мгновенно проснулась, вцепилась в мое предплечье и резким рывком развернула меня к себе:

— Опять придумал какую-нибудь убийственную хрень?!

— Вроде как… — уклончиво ответил я, хотя «прабабка» и утверждала, что все получится.

— Скромничает… — прокомментировала это утверждение глава рода и взяла власть в свои руки: — Лют, поворачивайся лицом к стене, а вы, Раиса Александровна, забирайтесь на операционный стол. Можно прямо в халате — вашему брату нужен доступ к проекции ядра, а нам с Валей — локтевые вены.

Следующие несколько минут я старательно пробуждал в себе ярость, вспоминая «криворуких» Архимагов, «не сумевших провести элементарную» процедуру. Поэтому, услышав команду хозяйки медблока, адресованную мне, чудом удержался от активации ускорения, метнулся к Суккубе, вжал ладонь в кожу солнечного сплетения и вложился в клише. Почти половиной резерва. А трубочки внутривенного питания и россыпь каких-то датчиков увидел уже после того, как почувствовал, что заклинание «легло». Но разглядывать эту «паутину» и не подумал — нашел взглядом нужный браслет, кинул на себя взор и скомандовал:

— Рай, создай какую-нибудь высокоранговую структуру и потихонечку потяни в нее Силу из накопителя!

— Так вот зачем ты меня расспрашивал об «очистке»! — прозрела она, расфокусировала взгляд и аккуратненько «села» на внешнюю подпитку.

Я всмотрелся сначала в поток, а затем в магистральный канал, не нашел даже намеков на шероховатости или «примеси», но дать следующую команду не успел — Валентина Алексеевна оказалась шустрее:

— Тяни энергичнее. Энергичнее, я сказала! Отлично!!! А теперь верни Силу обратно одним импульсом… и можешь начинать благодарить Люта — никакие «очистки» тебе больше не нужны.

Зная порывистость и абсолютную безбашенность «старшей сестренки», я торопливо зажмурился и… поторопился: перед тем, как спрыгнуть на пол и закружить меня в счастливом урагане, Земляничка заставила себя подождать, пока ее избавят от игл и датчиков. Зато потом оторвалась на славу. Кстати, радостью от нее шибало настолько сильно, что я почувствовал себя эмпатом, а Шахова забыла о легкой напряженности в наших отношениях и позволила себе отмочить соленую шутку:

— О-о-о, какой компромат! Валя, включай камеру, пока не поздно…

— Включай — в моей коллекции красивой эротики такой записи еще нет… — парировала буйствующая женщина, вероятнее всего, не особо добросовестно запахнувшая халат, покружила меня по комнате еще немного, затем поставила на пол, назвала самым заботливым братиком на свете, легонько щелкнула по носу, разрешила открыть глаза и «наехала» на Незаменимую: — Где там моя копия красивой эротики? Нету?! Ну вот, воспитала скромницу на свою голову!

— А причем тут скромность? — «удивилась» моя Слуга. — Тиражировать такие записи нельзя. Поэтому оригинал пополнит коллекцию моего господина.

Раиса Александровна аж подобралась.

А через пару мгновений заметила смешинки в глазах Валентины и облегченно перевела дух:

— Чуть не поверила…

— Стационарную «глушилку» включили еще в четыре утра… — на всякий случай сообщил я.

— Усилили кого-то еще?

— Неа. Валентина Алексеевна рассказывала о состоянии энергетической системы первой «подопытной» и предлагала варианты страховки при втором применении этого заклинания.

— А третье будет, или вы какое-то время понаблюдаете и за мной?

— Наблюдать, конечно, будем… — отозвалась Шахова. — Но без особого фанатизма: изменение легло, как родное, так что побочек можно не ждать. В общем, дело за Лютом…

— … а у меня — половина резерва и полный накопитель! — продолжил я. — Так что до подъема можно успеть усилить Янку, Дауда, Наоки, Эиру, Лиджуан и, если хватит Силы, Мин Сим…

…Силы хватило. И на эту пятерку, и на Мин Сим, и на Мавию, и… на Палыча: я смог оптимизировать процесс еще на Аль Сауде, так что на всех остальных «пациентов», начиная с бывшей Сумэраги, тратил по двенадцать-тринадцать процентов нынешнего резерва. А Огневика усилил для того, чтобы он подбирал ребятам методику освоения новых возможностей не от балды.

Валя взбадривала меня обновлениями после каждой процедуры, поэтому устал исключительно морально. От ответственности, взваленной на свои плечи. Но ближе к концу одной из самых странных тренировок в моей жизни эту усталость как ветром сдуло — «измененные» разобрались в принципе восстановления плотности проседающих щитов из накопителей и сияли так, что было больно глазам!

Кстати, сиял даже Ларс, прекрасно понимавший, что раз мы показали и это изменение, значит, оно достанется и ему. Просто после инициации.

В общем, в большую трапезную члены команды заявились довольными до невозможности, попадали в свои кресла и прикипели взглядами к коротким рядкам из одинаковых бутылочек с алхимией, обнаружившихся перед каждым посадочным местом. Потом посмотрели на меня, а я, в свою очередь, поймал взгляд Валентины Алексеевны и вопросительно выгнул бровь.

— Договорилась. С Гошей Штерном… — объяснила она,

поняла, что столь короткий ответ меня не удовлетворил, и добавила: — Он будет снабжать твоим вариантом алхимии еще девять человек. А все остальные будут получать чуть менее сильный.

Я поинтересовался источником финансирования, но ответа не получил. Вернее, получил, но очень уж расплывчатый:

— Источников несколько. Так что развивайтесь со спокойной душой.

Давить, естественно, не стал, так как вовремя сообразил, что «прабабка» не готова обсуждать финансовые вопрос в присутствии такой толпы. Поэтому коротко кивнул в знак того, что оценил ее вклад в развитие рода, уговорил содержимое своих бутылочек и торопливо вскочил на ноги, увидев на пороге телохранителя Мирославы Михайловны.

Сама государыня вошла в помещение секунд через пятнадцать. Причем не одна, а в сопровождении Всеславы Ярославовны. Оглядев нашу компанию нечитаемым взглядом, поздоровалась, извинилась за то, что прервала трапезу, и уставилась на правнука:

— В пять утра по времени Стокгольма бойцы Мурманской Отдельной Бригады пластунов захватили родовое поместье Спенсов и уничтожили всех совершеннолетних магов, а ублюдочного главу и членов совета рода отвели на берег ближайшего озера, раздели догола и вморозили в лед. В пять ноль две взлетели на воздух британское посольство и поместье, в котором проживал посол. А в пять ноль семь твой дед вывел на Большую Площадь Стокгольма и прилюдно сжег Маргрет Эрикссон, в девичестве Спенс, начальника смены ее телохранителей, личного менталиста и личного целителя твоего дяди Маттео, начальника дворцового медблока и двух рядовых исполнителей. Наказал и самого Маттео — спалил ему левую руку по плечо. Правда, тогда, когда громил дворец Эрикссонов-Воздушников. А вот Ульрика, к сожалению, не тронул — Спенсы провернули свой дьявольский план за его спиной. Зато досталось Элиасу — Ярослав избил его до полусмерти за наплевательское отношение к обеспечению безопасности твоей матушки и за все то, что он наговорил после твоего пробуждения. Европейские новостные агентства уже подняли хай и обвиняют нас, Волконских, в немотивированной агрессии, нечеловеческой жестокости, варварстве и в чем-то там еще, вооруженные силы Британии подняты по тревоге, а главы всех остальных стран Большой Пятерки начали консультации. Но в полдень по времени Стокгольма Ульрик выступит перед подданными с официальным заявлением, в котором объяснит причины произошедшего, и истерия в самой Швеции пойдет на спад…

Все время, пока она говорила, Ларс играл желваками и то сжимал, то разжимал кулаки. А после того, как уложил в голове новое знание, обратил внимание на самую главную нестыковку:

— Вы хотите сказать, что агенты влияния британских спецслужб убедили Спенсов доказать, что решение женить па— … Элиаса на тебе, а не на Вильме Спенс было ошибочным, но не затерли следы своих трудов?!

— У акций такого уровня всегда по три-четыре слоя… — мрачно вздохнула Всеслава Ярославовна.

— Маргрет и ее родичей подцепили на крючок обиды, вероятнее всего, пообещав, что они выйдут сухими из воды. Но если бы так и произошло, то мой позор не рассорил бы наши страны настолько серьезно, как хотелось бы островитянам. Вот они и оставили след, позволивший одному из самых вспыльчивых Императоров Европы возложить вину на влиятельнейший шведский род, уничтожить его к чертовой матери, поссориться с Ульриком и, тем самым, толкнуть последнего в объятия глав стран Большой Пятерки. Которым, как ты наверняка догадываешься, не помешает еще один удобный плацдарм в подбрюшье России аккурат перед началом очередной войны всего Просвещенного Запада против нас. Кстати, со временем подгадали довольно точно — подходит к концу очередной пятидесятилетний цикл относительного мира, поколение, не видевшее войны и поэтому не боящееся трепки, уже подросло и набралось опыта, а экономики Британии, САШ, ФДР, Германии и Италии работают на будущий конфликт уже четырнадцать лет. Что касается вины островитян, то о ней стало известно из каких-то других источников.

В такой трактовке история звучала не в пример логичнее, так что я чуть-чуть успокоился. А любимый внук Мирославы Михайловны, наоборот, резко помрачнел и задал матушке чертовски неприятный вопрос:

— Если я правильно понял все прозвучавшие намеки, то ты собираешься вернуться в Стокгольм, дабы твой союз с Элиасом удержал Швецию в орбите Российской Империи?!

— По большому счету, Элиас виноват лишь в том, что порядка пятнадцати лет тому назад поверил в хорошо срежиссированную постановку и представил мне личную целительницу Маттео, как лучшего специалиста королевства по косметическим воздействиям. Все остальное сделала я и эти твари: я почти полгода раз в неделю проходила по получасовой поддерживающей процедуре, а они все это время усыпляли бдительность моих телохранителей, тихой сапой подбирали ключик к амулету защиты от ментальных воздействий и, видимо, подобрали, так как в моей памяти не сохранилось ничего странного. Элиас был неплох и как муж, и как отец… до тех пор, пока не поверил в мою неверность. Тем не менее, мое возвращение в Стокгольм будет расценено, как потеря лица всем родом Волконских. Поэтому в ближайшие дни я получу развод, а Элиаса обручат с Татьяной. Говоря иными словами, мы ни на что не намекали. Просто пришли сообщить последние новости и предупредить, что сегодняшний день у вас тоже выдастся сложным…

…Всю дорогу до лицея Наоки, Эиру, Лиджуан и Ларс провисели в Сети. Эрикссон только читал или смотрел, а девчонки зачитывали вслух отдельные цитаты особо продвинутых экспертов по всему и вся, чтобы те, кто за рулем, представляли размах истерии. А она все усиливалась и усиливалась — по мере того, как просыпалась страна за страной, во всемирную помойку вылезали все новые и новые комментаторы, как правило, ангажированные спецслужбами, и добавляли толику своей грязи к той, которую успели плеснуть на Волконских и Россию их предшественники.

Больше всего хаяли, естественно, Ярослава Третьего, обвиняя во всем, в чем в принципе можно было обвинить взрослого половозрелого мужчину. Ну и, конечно же, призывали к возмездию. Правда, уже не Императору, а всем русским. И ненавязчиво наводили пассионариев на вполне конкретные цели — наши посольства, представительства российских компаний, недвижимость россиян и даже наших соотечественников, остановившихся в их отелях. Ну, а призывы к главам своих государств вообще убивали системностью: собрав все, что наговорили отдельные доброхоты в порыве праведного гнева, можно было перекрыть нам абсолютно все экономические и политические связи с другими государствами! Само собой, не просто так, а чтобы мы, распробовав первые последствия этого самого «праведного гнева» на своей шкуре, страшно испугались и быстренько поменяли невменяемого главу государства на кого-нибудь попокладистее.

Что интересно, любые попытки напомнить борцам за справедливость о реакциях глав государств «Просвещенной Европы» на аналогичные акции в адрес их родственниц быстренько «затирались» возмущенными гражданами. И, не появись в нашей команде Ларс, это могло бы рассмешить. А так бесило и вызывало желание сгонять в Европу, найти первого попавшегося борца за справедливость и от души пожать ему шею. Как выяснилось на въезде в Городок Лицеистов, не только у нас — пруссаков и итальянца, приехавших на занятия чуть раньше нас и имевших глупость затронуть тему Стокгольмского Безумия, втоптали в землю вместе с телохранителями. А машину одного из французов перевернули. Перед въездом на стоянку. Насколько я понял, просто так.

Японочка, зачитывавшая «сводки» с «полей боя», в какой-то момент пришла к выводу, что представителям стран Большой Пятерки лучше в лицей не приезжать. И как в воду глядела — толпа, встретившая все на той же стоянке второго француза, посоветовала ему побыстрее убираться на Родину, ибо с нашими, имперскими физиками, у него однозначно ничего не срастется, а ненависть всех остальных учащихся он уже заслужил.

Это слегка развеселило, поэтому парковался я, посмеиваясь. Но минуты через три-четыре, выйдя из административного корпуса под открытое небо и улыбнувшись Гале Чеботаревой, вдруг заметил, что она слишком напряжена, и подобрался:

— Привет. Что случилось?

— Привет… — отозвалась она и криво усмехнулась: — Наш фрегат «Ясень» только что утопил британский крейсер,

маги охраны российского посольства в Риме уничтожили семнадцать провокаторов, пытавшихся подбить горожан взять штурмом главное здание, а в Мюнхене горит Русское Подворье…

— Это тесты… — внезапно заявил Эрикссон. — Крейсер наверняка пытался остановить фрегат в нейтральных водах, чтобы выяснить, насколько далеко готово зайти командование ВМФ РИ в противодействии формальным угрозам, итальянцы проверяли психологический настрой населения в преддверии Большой Войны, а пруссаки устроили легкую провокацию руками вроде как недовольных граждан и ждут реакции.

Значит, война неизбежна, да?

— Угу… — кивнул Дауд. — Только начнется не раньше середины лета. А в данный момент страны Большой Пятерки к ней еще не готовы: Британия ждет спуска на воду пяти ударных крейсеров проекта «Сассекс» и двух подводных лодок проекта «Фейри»; немцы все никак не избавят от детских болезней и не запустят в производство танки «Вильгельм Второй»; американский ВПК еще не пришел в себя после последнего обвала фондового рынка, у итальянцев серьезнейшие проблемы с переучиванием пилотов ВВС на новые истребители «Центурион» и так далее. А тут еще Османская Империя, Индия и Мексика почувствовали, что стали нужны, и принялись набивать себе цену. В общем, в ближайшие недели ничего серьезного можно не ждать.

— «Несерьезное» тоже убивает… — мрачно вздохнула Лаванда. — Причем, в основном, ни в чем не повинных людей.

— Предлагаешь утереться? — вкрадчиво спросила младшая сестренка, по моим ощущениям, начавшая заводиться.

Чеботарева поймала ее взгляд и нехорошо оскалилась:

— Наоборот: врезать от всей души! Только адресно…

— В каком смысле? — одновременно спросили Наоки и Эиру.

Лаванда пожала плечами:

— В прошлом мае я делала доклад на тему «Аристократические рода мира, живущие за счет войн» и взбесилась, выяснив, что те же Бересфорды, Кавендиши-Бентинки и Уолполы более четырехсот лет подряд провоцируют военные конфликты, а потом годами продают их участникам оружие. С тех пор я регулярно спрашивала себя — какого, извиняюсь за выражение, хрена эти твари все еще живы? А сегодня утром радостно вычеркнула из ненавистного списка одну строчку и одно имя: Спенсы, закончившиеся этой ночью, тоже торговали смертью почти полвека, а Томас Кьюбитт — посол Великобритании в Швеции, вознесшийся на небо чуть позже них — без малого век! В общем, на мой взгляд, уничтожать надо именно этих уродов. А потом выкладывать в Сеть предельно понятные объяснения. Дабы у ублюдочных желающих занять освободившуюся нишу резко опускалась матка…