Лицеист

Глава 18 Часть 1

7 апреля 850 г. от ОВД.

…Анализировать беседу, благодаря которой я, недавний простолюдин, обзавелся двумя Слугами Императорских кровей, надоело еще до тренировки. Тем не менее, отдельные фразы, взгляды и жесты Наоки всплывали в памяти даже во время спаррингов. Поэтому, ввалившись в душ, я легонько подколол Дауда, все еще наслаждавшегося приятным послевкусием от безумной ночки с Разиной, а после того, как в помещение пошел чуть припозднившийся Ларс, переключился на него. В смысле, поинтересовался впечатлениями от общения со Ждановой.

Швед, начавший привыкать к нашей прямоте, чуть порозовел, но сказал правду:

— Она настолько отличается от девушек из моего прежнего окружения, что это сводит с ума. Поэтому мои суждения вряд ли будут объективными.

— То есть, ухаживать продолжаешь… — подал голос Аль Сауд.

— Конечно! — пылко воскликнул Эрикссон. — Она настоящая. Такая же, как вы, ваши подруги и Слуги. Правда, почему-то считает, что выход из рода сделал ее никому не интересной, но это поправимо. В общем, мы обменялись айдишками и договорились списываться при любой возможности.

— Отлично… — удовлетворенно кивнул я, представил себя на его месте и не удержался от легкой подначки: — Только особо не забалтывайтесь. Хотя бы по ночам: у курсантов военных академий чертовски напряженный распорядок дня, а личного целителя у Вики нет…

Приблизительно в том же самом стиле отвлекался и потом. Одеваясь у себя в гардеробной, беззлобно подшучивал над любительницей салютов, а по дороге в трапезную «поиздевался» над Ждановой и Чеботаревой, продрыхших почти два часа, поднятых «злобной» Янкой и отказывавшихся просыпаться. А чуть позже, оказавшись за накрытым столом, наткнулся взглядом на нереально счастливую Наоки и… почему-то вспомнил ее методику тренировки защиты двух стихий.

Да, почти сразу «сдался» Вале и с ее помощью «уронил» гормональный фон в ноль, но словосочетание «внутренняя поверхность бедра» продолжало будоражить воображение — я представлял вполне конкретные, в самых разных ракурсах и, в основном, без защиты. Когда доел рисовую кашу с изюмом и потянулся за пирожком с яблоком, наткнулся на смеющийся взгляд японочки, прислушивавшейся к монологу Янки, и залюбовался фантастически красивой улыбкой.

А через миг не на шутку разошедшаяся фантазия вдруг «показала» разведенные бедра и каменный панцирь огня вместо трусиков.

«Это белье на меня не отреагирует…» — гордо подумал я и прозрел. Два раза подряд. В смысле, сначала допер, что тонкий слой защиты двух стихий не только можно, но и нужно таскать под одеждой на постоянной основе, а потом додумался поэкспериментировать с распределением плотности. Хотя нет, не так: сообразил, что формируемые нами фрагменты изначально противоречат одной из базовых аксиом теоретической магии, а значит, эта аксиома — пустое сотрясение воздуха, «закрыл» покровом молний правое бедро и влил в него предельный объем Силы, удерживаемый заклинанием на моем нынешнем ранге. А когда убедился, что это получилось, не на шутку воодушевился и на кураже сотворил очередную неведомую хрень: защитил грудную клетку чем-то вроде жилета из обычного покрова и создал из него же сразу две области повышенной плотности — на фронтальной проекции сердца и печени!

Увы, на этом эксперименты пришлось временно прекратить, так как матушка, следившая за временем, прервала шуточную перепалку между Яной, Галей и Викой требованием закругляться. Зато, спешно доедая надкушенный пирожок, я додумался до «плавающих» областей повышенной плотности и до методики прокачки их смещения. В общем, в покои вернулся довольным до безобразия, затащил Незаменимую в гардеробную, врубил «глушилку», снял рубашку и добавил в жилет вторую первостихию, чтобы Молнии «оттенили» картинку:

— Валь, смотри внимательно…

Целительница врубилась в суть моей очередной наработки, как только область повышенной плотности «переползла» с проекции сердца на проекцию ядра, затем разделилась на две и прикрыла печень с селезенкой: закусила губу, сорвала блузку, метнулась к ростовому зеркалу и… повторила все показанное с первого раза! А через пару мгновений сдавленно прыснула, развернулась ко мне и рассмешила, несколько раз «приподняв» обе груди тончайшим ледяным щитом жизни и притворно застрадав:

— Все, теперь бюстгальтеры нам не нужны. Ведь фрагментарная защита, спрятанная под одеждой, не видна. А я только-только начала собирать такую сумасшедшую коллекцию белья…

— Продолжай в том же духе. И хоть иногда показывай мне… — «успокоил» ее я, полюбовался изумительно красивыми полушариями, упакованными в светло-розовое кружевное «нечто»,

и не без труда заставил себя посерьезнеть: — … а все остальное время таскай такой жилет, потихоньку загоняй контроль над ним в подсознание и, конечно же, работай над скоростью «смещения» областей повышенной плотности…

…В гараж спустились одними из самых последних и разделились. Валя, выполняя полученное распоряжение, забралась в мой внедорожник вместе с Ларсом, а я махнулся местами с Раисой Александровной, сообщив ей, что по дороге хочу переговорить с любимой тетушкой. «Старшая сестричка» без лишних слов села за руль «Потапыча», а я дождался появления Яны, Вики и Гали, пару мгновений позалипал на фигурку последней, затянутой в один из гоночных комбинезонов «младшей сестренки», и разогнал народ по машинам. Пока кортеж выруливал из гаража и катил к КПП «Княжьего Подворья», краем уха прислушивался к веселому трепу в канале конференцсвязи. А когда Янка, внезапно вспомнившая о планах на вечер, предложила Дауду припахать «его бездельников», то есть, оформить доставку пиротехники не во дворец, а в «Парус», в котором бьют баклуши Хайдар с Раифом, предупредил народ, что на какое-то время выпаду из беседы, и попросил маму врубить «глушилку».

Первым делом описал жилет, свои мысли о логике его использования и принцип «смещения» областей повышенной плотности. Когда закончил, чуть-чуть расстроился из-за того, что освоить это заклинание нахрапом «Светлане Романовне» не удалось. Поэтому приложил ее воодушевляющим касанием, дал еще пару-тройку минут поэкспериментировать с защитой, еще раз убедился в том, что до Валиного фанатизма родительнице расти и расти, задвинул куда подальше накатившее разочарование и перешел ко второму вопросу. То есть, предельно подробно пересказал разговор с Наоки, процитировал текст клятвы и криво усмехнулся:

— Вопрос «Принимать клятвы или нет?» уже не стоит — эта парочка аргументированно доказала, что любая альтернатива, вероятнее всего, выйдет боком. Причем не только мне, но и всему моему окружению. Но я отказываюсь понимать, как девицы ненамного старше меня додумались до такого варианта Служения, поэтому подсознательно ищу в их поступке двойное дно, не нахожу и злюсь.

Матушка задумчиво хмыкнула и невидящим взглядом уставилась в лобовое стекло. А после того, как проанализировала услышанное, вернулась в реальность и усмехнулась:

— Уйми свою паранойю: двойного дна в их поступке нет: с вероятностью процентов в девяносто девять они — жертвы самой обычной пропаганды!

— Что за пропаганды? — нахмурился я.

Родительница насмешливо фыркнула и устроила мне очередной урок:

— Лют, скажи, пожалуйста, сколько людей в данный момент проживает на территории Белого Союза?

— Миллиард двести с лишним миллионов у нас, девятьсот пятьдесят с чем-то — в Империи Солнца, двести десять с гаком — в Японии и что-то около семидесяти — в Халифате. Итого — два четыреста тридцать с мелочью.

— Вот-вот! — кивнула она. — Но если в Российской Империи и в Империи Солнца плотность населения на единицу площади относительно невелика, а у Аль Саудов ситуация пока еще терпима, то соотечественники твоей японочки воюют с проблемой перенаселения не первый год.

В том числе и с помощью пропаганды. Результаты говорят сами за себя: порядка шестидесяти восьми процентов девочек-простолюдинок уже не мечтает о традиционном женском счастье «Замужество-дети-их воспитание» и усиленно делает карьеру. А вот в аристократических родах страны и в роду Императора ситуация диаметрально противоположная: каждая девица детородного возраста — это дополнительная связь Сумэраги с каким-нибудь аристократическим родом, а такими связями не разбрасываются. Вот девиц и воспитывают совсем в другом ключе. Но есть нюанс: они живут отнюдь не в безвоздушном пространстве, поэтому у той же Наоки императивы, навязываемые родичами и пестунами, в какой-то момент стали конфликтовать с информацией, получаемой из остальных источников…

Тут я вспомнил сообщение, в котором японочка убеждала меня забрать их с Эиру себе, и рисунок онна-бугэйся, притормозил, чтобы не впороться в небольшую пробку, невесть с чего собравшуюся перед въездом на мост через Шелонь, встроил новые факты в общую картину «проблемы» и вернулся к обсуждаемому вопросу:

— Ну да, пожалуй, ты права: Наоки говорила, что жаждет вырваться из золотой тюрьмы, чтобы жить жизнью обычной аристократки и наслаждаться хоть небольшой, но все-таки свободой. Кроме того, не собирается выходить замуж и рожать, как свиноматка. К слову, последнее определение — цитата!

— Я поняла… — кивнула отставная «Валькирия», подождала, пока я перестроюсь в левый ряд Шимского шоссе и разгоню ее «Егерь» до двухсот двадцати километров в час, а потом заставила увидеть эту ситуацию еще с одной неожиданной стороны: — Как видишь, девочка вцепилась двумя руками в единственную реальную возможность создать будущее своей мечты и уже сделала самый первый шаг. Кстати, на Служение физику, да еще и с твоим характером, с радостью согласится большинство более-менее толковых девиц. Поэтому рекомендую вынести эту клятву за скобки и обратить, наконец, внимание на декларацию абсолютного доверия — демонстрацию защиты, не реагирующей на твои воздействия!

— Ну да, такое заклинание от балды не создашь… — пробормотал я.

— … и не от балды — тоже! — предельно серьезно уточнила матушка. — Тут не обойтись без внутренней потребности, серьезнейшей мотивации и стальной воли. Поэтому вкладывайся в этих девчушек так же добросовестно, как в свою Валю, и… дай им основание поверить, что они тебе по-настоящему нужны!

Я доверял матушке гораздо больше, чем самому себе, поэтому пообещал что-нибудь придумать, и закидал ее вопросами. Всякими-разными, чтобы как можно лучше разобраться в сложившейся ситуации. А километрах в трех от БТК нехотя унялся: вырубил «глушилку», подключился к конференцсвязи и отправил Вику с Галей прямиком на автодром. Само собой, не пешком, а на «Континенте» Чеботаревой. Потом посмотрел на часы, отключил микрофон ИРЦ и набрал Валентину Алексеевну.

Целительница ответила без каких-либо промедлений,

и я озвучил предложение, изрядно действовавшее на нервы:

— Доброе утро! Прошу прощения за столь ранний звонок, но примерно в девять утра мы заедем в большой гараж Флигеля Мятущихся Душ и пересядем с внедорожников на гоночные болиды. Если есть желание повеселиться вместе с нами в Мякинино, то начинайте собираться.

— В Мякинино? — растерянно переспросила она, закусила губу, кинула отчаянный взгляд за пределы «картинки», несколько секунд вслушивалась в чей-то монолог, а потом попросила меня минуточку подождать. Защищенное подключение «организовала» намного быстрее, чем обещала, чуть довернула камеру вправо и дала возможность увидеть лицо Мирославы Михайловны. А та быстренько взяла власть в свои руки:

— Здравствуйте, Лютобор Игоревич! Ближайшие минут пятьдесят Валя будет заниматься мною и моей внучкой, но потом мы сможем к вам прилететь. Хотя бы на четверть часа. Само собой, если вы сочтете возможным провести сеанс адреналиновой терапии сразу трем до смерти уставшим женщинам и… одному мужчине!

«Раз „четверть часа“ и „адреналиновой“, значит, сегодня ей будет не до тренировок…» «Раз „мужчине“ — значит, государь уже вернулся из Швеции». — резонно рассудил я и дал максимально информативный ответ: — Прилетайте — с адреналином проблем не будет. Только, по возможности, с одиннадцати до двух — с восьми до одиннадцати гоночная трасса будет занята не нами…

…Толпа бойцов Собственного Его Императорского Величества Конвоя прибыла на автодром на двух военно-транспортных «Грачах» и устроила такой бардак, что чертям стало тошно.

Нет, нас, слава богу, не дергали от слова «совсем», видимо, получив соответствующие инструкции. Зато телохранителя Гали заставили отогнать их «Континент» на подземную стоянку и потеряться там до следующей команды, а компанию «ранних пташек», уже закончившую тренировку, но по каким-то причинам не покинувшую территорию комплекса, ускорили чуть ли не пинками. Наверняка зверски замучили и руководство, и весь обслуживающий персонал, и механиков гоночных команд, но я этого не видел. Заметил только суету «первого этапа», стаю ударных беспилотников, «внезапно» накрывшую автодром здоровенным зонтиком, и одного снайпера, мелькнувшего на крыше главного здания. Потом снова вцепился взглядом в задний бампер «Искорки» Яны, продолжил «танец на льду» и позволил себе на мгновение отвлечься от этого упражнения только тогда, когда услышал все усиливающееся басовитое гудение движков очередной партии вертушек.

Все необходимые инструкции матушка довела до нашей компании еще перед началом занятия, но в тот момент, когда над далеким лесом появились сразу четыре стремительно увеличивающиеся точки, в тренировочном канале снова раздался ее командный рык:

— Лют, Рая, Яна и Валя выдвигаются к площадке приземления, остальные тренируются согласно указаниям Дауда!

К этому времени мы с Земляничкой успели поменяться ролями, так что я первым ушел не в левый, а правый поворот, вылетел за пределы площадки, по которой, кроме нас, носилось еще три пары машин, припарковался рядом с «Искоркой» Суккубы, оценил легкость, с которой «младшая сестричка» повторила все мои маневры, и прикипел взглядом к «Ветерку» Незаменимой, мчащемуся к нам со стороны соседнего «леса» из бело-оранжевых конусов.

Притираться к нам с заноса целительница, естественно, не рискнула, но выполнила одно из любимейших упражнений Раисы Александровны баллов на восемь с небольшим гаком. Правда, похвалить Слугу я не успел — моя старшая сестренка и вторая матушка в одном лице раскидала запросы на подключение к отдельному каналу конференцсвязи, дала команду высветлить стекла, чтобы мы не нервировали бойцов Конвоя, и плавненько тронулась с места.

Не хамила и дальше — на черепашьей скорости доставила нас к площадке приземления, заглушила движок, выбралась из машины и замерла возле двери.

Мы, конечно же, отзеркалили ее телодвижения, только добавили к ним снятие шлемов. Ибо мы тренировались, а она надзирала. И поскучали. Порядка полутора минут. А потом две вертушки с гербами Волконских на фюзеляжах приземлились и высадили пассажиров. Правая — Императора, его любимую дочурку и четверку громил-телохранителей, а левая — Императрицу-Мать, ее наперсницу и двух «двустворчатых шкафов». Я сразу же вгляделся в походки «пациентов» и пришел к интересным выводам: государь шел к нам нехотя, что называется, через силу, хотя, вне всякого сомнения, был под обновлением, его дочка чувствовала себя не в своей тарелке, матушка, наоборот, изнывала от предвкушения, а мою «прабабку» рвали на части радость и стыд. И ведь не ошибся: как только эта четверка приблизилась к нам, Мирослава Михайловна весело поздоровалась, сообщила, что у них порядка получаса чистого времени, и «виновато» уставилась на меня:

— Лютобор Игоревич, я страдала всю дорогу, но все-таки смогла убедить себя не жадничать. Поэтому, если вы не будете возражать, позволю любимому сыну оценить манеру вашего вождения, сама прокачусь с вашей старшей названной сестричкой, а внучку поручу заботам младшей.

— Даже не знаю, что на это ответить… — так же притворно вздохнул я: — Соглашусь пойти навстречу озвученной просьбе — уязвлю в самое сердце. Не соглашусь — порадую вас, но расстрою государя…

— Вы угадали… — подтвердил Ярослав Третий и продолжил общение в стиле, предложенном его матушкой, хотя, по моим ощущениям, предпочел бы обойтись без лишней говорильни: — Поэтому я проявлю великодушие и спасу вас от мук выбора. В смысле, воспользуюсь тем, что являюсь самодержцем, и настоятельно попрошу вас в этот раз заняться мною.

Я, конечно же, согласился, обошел свою машину, открыл пассажирскую дверь и взял с сидения защиту шеи, подшлемник и шлем, предусмотрительно купленные в магазине автодрома.

Следующие несколько минут я возился с Императором, Суккуба — с его матушкой, Янка — с Всеславой Ярославовной, а Незаменимая наблюдала за тем, как экипируется Валентина Алексеевна, судя по всему, не забывшая опыт покатушек в Медине. Потом Раиса Александровна заглянула в каждый болид и проверила, насколько хорошо «зафиксированы» пассажиры, забралась за руль своей «Искорки» и вышла в эфир:

— Полчаса — это три круга. Валентина Алексеевна, вы стартуете через десять секунд после нас и катаетесь по своему плану. Валя, на тебе зеркала и контроль за задней полусферой. Лют, Яна — первый круг проходим вместе, а остальные — в свободном режиме…

Дожидаться ответов и не подумала — плавно тронула «Искорку» с места и с набором скорости рванула к выезду на трассу. Я, естественно, вцепился ей в задний бампер, младшая сестренка вцепилась в мой, а Незаменимая довольно неплохо замкнула кортеж. Первые секунд пятнадцать ехали в полной тишине, а потом Ярослав Третий серией жестов поинтересовался, слышат ли нас в других машинах, получил отрицательный ответ и вздохнул:

— Лютобор Игоревич, я прилетел из Стокгольма в начале седьмого утра, пришел в себя только за счет обновления Валентины Алексеевны и мечтаю не о гонках, а о нескольких часах спокойного сна. Но спорить с моей матушкой — занятие бесполезное, поэтому оказался тут и, скорее всего, не получу того удовольствия, которое она мне обещала. В общем, не обижайтесь — я просто дико устал и продолжаю обдумывать все те проблемы, которые приходилось решать за последние дни…

Я предложил прокатить его в спокойном режиме, но государь отказался:

— Не надо, а то мама здорово расстроится. А я ее люблю. Кстати, судя по запаху подшлемника, и он, и шлем абсолютно новые, верно?

— Ага. Купили в магазине. Тут, на автодроме: да, шансы слететь с трассы или с кем-нибудь столкнуться исчезающе малы, но береженого бог бережет.

— Все правильно: если что-то делать, то делать хорошо… — довольно кивнул он и спросил, насколько хорошо водит Янка.

— Для Одаренной, не имеющей Дара Молнии, гениально… — ответил я, ничуть не покривив душой, следом за Раисой Александровной вырулил на линию старта, взял чуть правее, остановился и вслушался в обратный отсчет.

А когда услышал первую букву слова «Ноль», благодаря режиму «замедления времени» показавшуюся низким рыком, выстрелил «Искоркой» вперед.

— Ничего себе ускорение!!! — ошалело прохрипел Волконский секунд через десять, потом обратил внимание, что я отстаю от машины Суккубы на полкорпуса, и решил меня поддержать: — Раиса Александровна стала лучшей гонщицей мира не просто так…

— Все верно! — подтвердил я. — Но стартовали мы с ней практически одновременно. А потом заработала самая обыкновенная физика: наша машина тяжелее примерно на центнер, а в автоспорте критичен каждый килограмм.

В этот момент я начал оттормаживаться перед первым поворотом, и ему стало не до вопросов:

— Ого, какая перегрузка!!!

— Сейчас начнутся боковые! — предупредил я, а через несколько секунд, снова надавив на педаль акселератора, кинул взгляд в зеркало заднего вида и добавил: — О, а вот и Яна: из-за отсутствия режима «замедления времени» она стартовала чуть позже нас, а теперь сокращает отставание за счет все той же разницы в весе.

— Неужели обгонит?! — заранее расстроившись, спросил Волконский.

— Только в том случае, если позволю я — ей, к сожалению, чуть-чуть не хватает скорости реакции, а у меня с этим делом все в порядке.

Тут Император удивил, как-то почувствовав мое настроение и сделав правильный вывод:

— А вы ей позволите, верно?

— Конечно. И не раз. Ведь это порадует и ее, и Всеславу Ярославовну…