Лесной ключ

Глава 10. Битва стихий

— Я уверен, что призрачный купол надежно защищает нас. Значит, не боясь нового приступа моей аллергии, мы можем двигаться дальше. Встаём, друзья! Путь предстоит нелёгкий. — бодро сказал Страж.

Нехотя мы с Бадиком, последовали за Афанасием с тайной надеждой глядя на него.

— Не буду томить вас длительным ожиданием. И расскажу так, как объяснял мне когда-то Иерохим. Магия — волшебство, по-простому, это изменение существующего порядка вещей, предметов и явлений посредством заклинаний, заговоров, различных артефактов и гипноза. Кстати, сразу отвечаю на ваш немой вопрос: магические способности землян проявляются лишь в мире волшебников.

— Это про меня! Ведь я только здесь заговорил, точнее в приграничном мире. Что в общем то одно и тоже, — с гордостью вставил Бадик.

— Верно, но не совсем. Хотя да, это тоже магическая способность, — задумался Афанасий, кивая собаке. — В мире волшебников, магические способности могут быть разнообразными и зависеть от специализации и уровня мастерства носителя. Магия подразделяется на восемь основных видов. Первая из них — элементарная и здесь ей обладают абсолютно все с рождения или посвящения. Контроль над стихиями: такими как огонь, вода, земля и воздух. Волшебник способен создавать огонь, едва подумав о нем. Одним взглядом он может сжечь все вокруг, но также легко может усмирить пламя — стоит волшебнику закрыть глаза и погасить внутренний огонь. Так же ему подвластна вода: из маленького, только зародившегося ручейка, одним взглядом волшебник вызывает бушующее море или огромный водопад. Но тут, друзья тоже есть проблемы — добрый волшебник создаст воздух поистине вкусным: с запахом трав и цветов, свежестью леса. А злой колдун может сделать воздух разгоряченным, обжигающим лёгкие. Если захочет — одним движением ресниц, он просто сможет забрать у всех живущих воздух, сконцентрировать его, словно кокон, вокруг себя, — монотонно говорил Афанасий, будто читал лекцию перед затихшими студентами.

— Как можно забрать весь воздух? Ведь тогда все вокруг погибнет, и птицы, и звери, и мы! — вырвалось у меня.

Стало так страшно. Ощущение, что вот прямо сейчас я выдохну, а вдохнуть будет нечего. Воздуха не будет. Кто-то могущественный и жестокий отберет его у меня. Слезы градом полились из глаз. Вдруг захотелось, выбежать из купола и надышаться цветочно — травяным, дурманящим воздухом. Я стала озираться по сторонам: каждый шелест листвы или взмах крыльями огромных четырехкрылых птиц вызывали подозрение. А вдруг это затаившийся неподалеку злой колдун, который сейчас, вот в эту самую секунду, решит позабавиться и заберёт воздух? От этих мыслей мне показалось, что я разучилась дышать. Голова закружилась. Хриплый кашель стал раздирать горло. Я упала на колени от страха, и замотала головой.

— Аннушка, очнись! Все хорошо. Дыши: вдох-выдох, вдох-выдох, — Афанасий держал меня на руках и гладил по голове. Я очнулась, поняв, что мне все показалось и никто не хочет причинить мне зла.

— Теперь вы понимаете, почему я поставил купол невидимости. Противостоять большинству из этих чар я не в силах. Лучше пусть никто не увидит, как мы тут бродим по земле волшебников, — объяснил Афанасий.

Мы продолжили наш бесконечный путь к реке. Древний лес остался позади. Зелёное солнце освещало огромное нетронутое поле с травой в человеческий рост. Нам приходилось с трудом пробираться сквозь толстые стебли коричневой травы. Боясь наступить на неведомых зверей — обитателей чащи — мы, опустив головы, смотрели под ноги. Очередной раз раздвинув траву, мы вышли на поляну. Как же всё-таки все здесь отличалось от обыденного мира! Казалось бы поляна, должна быть в лесу, а здесь она оказалась посреди высокой травы, словно случайно затерявшийся кусочек земли. Посреди поляны, прямо на земле лежало свитое из трубчатой травы гнездо. Оно было небольшим, но высоким. Бадик первым бросился к гнезду, прыгнув сквозь купол невидимости. Собака остается собакой даже в волшебном мире. Она должна оценить степень опасности и защитить дорогих ей людей, вступив в бой. Подбежав к гнезду, он принюхался и бесстрашно опустил голову в гнездо.

— Тут нечто, похожее на птицу. Вероятнее всего птенец, — отчитался пёс и завилял хвостом, показывая, что опасности не было.

— Бадик, быстро вернись под купол невидимости. Если мы набрели на гнездо и там птенец, значит мамаша поблизости. Нам нельзя с ней встречаться, не поняв ее магические способности, — заволновался Афанасий.

Бадик нехотя вернулся к нам. Надо сказать очень вовремя. Вид собаки так напугал птенца, что он заревел — да, именно заревел — в полный писклявый голос и начал хрипло бить всеми четырьмя крыльями о прутья гнезда, издавая громкий шум, подзывая мать. Боясь подойти ближе к гнезду и не понимая с какой стороны ждать угрозу, мы прижались друг другу.

Вдруг мы заметили, что с другой стороны поляны к гнезду тихо подкрадывалась крупная крыса с густой серой шерстью, блестящими черными глазами, острыми ушами, расположенными на плоской голове, и длинным хвостом, который заканчивался спутанным комком. Казалось, что она только что вылезла из воды: ерсть была настолько мокрой, что с неё стекала вода, создавая маленькие лужицы под ее ногами. Рев птенца усилился, и, услышав призыв своего детеныша, с неба камнем летела величественная птица размером больше орла с разноцветным оперением ярких красных и золотых оттенков. Её перья, переливаясь на изумрудном солнце, создавали иллюзию пламени. Темные глаза птицы горели, как два светящихся огонька. На её крыльях сверкали искры, а время от времени из её клюва вырывались языки пламени.

Я не верила своим глазам, если бы птица была больших размеров, можно было бы предположить, что перед нами огнедышащий дракон из детских сказок. Я, затаив дыхание, смотрела на нее, вспоминая, как бабушка на ночь рассказывала о битвах драконов и людей. Тогда мне казалось, что все это придумали люди, чтобы пугать друг друга, но теперь мое мнение резко изменилось: может те сказки были придуманы в то время, когда ещё Земля была общей и в ней вместе жили, как простые люди, так и волшебники. Но если это были лишь мои домыслы — выглядела птица довольно страшно.

Мамаша птенца, увидев крысу, ощутила угрозу и, издавая грозный крик, вознеслась в небеса, её перья окутало яркое пламя. Она раскрыла свои крылья, и из них полетели огненные шары на крысу, пытавшуюся приблизиться к гнезду. Пронзительно запищав, крыса, увернувшись от пламени шаров, ответила мощными струями воды, которые, будто выпущенные из брансбойта, обрушились на птицу, создав облако пара и смешиваясь с огнем. Вокруг них образовалось настоящее водяное и огненное шоу, оглушая нас звуками еле слышных тресков и шипений. Птица, уклоняясь от направленной струи воды, вновь сбросила на врага свои огненные шары, пытаясь прогнать крысу. Но враг по силе и магии не уступал мамаше птенца. Крыса, с помощью клубка шерсти на конце хвоста, создавая водяные щиты и отражая пламя, прокладывала путь между потоками огня. Она быстро перемещалась, пытаясь найти слабые места в защите противника. Неожиданно крыса, используя хвост, вызвала мощный водяной вихрь, который устремился к птице, накрывая её словно стеной непрерывного дождя. Мамаша птенца, попавшая в ловушку, взмыла в небо и с гневным криком извергла вулканическое пламя, которое тут же высушивало воду, создавая пар. В клубящемся облаке огня и кипятка противники сошлись не на жизнь, а на смерть.

Мы стояли не шелохнувшись, завороженные магией этой битвы. Афанасий, нахмурив брови что-то тихо шептал, держась за посох. Бадик с любопытством наблюдал за происходящим. Глаза его горели, и он еле сдерживал себя, чтобы не ринуться на защиту птенца, который продолжал плакать, закрывшись крыльями. Только огонь и густой пар останавливали собаку. А я, открыв рот, чувствовала себя внутри сказки. В моей голове уже складывался анонс фантастического фильма: «На живописной поляне в волшебной стране, где растут высокие деревья, а цветы благоухают удивительными ароматами, происходит столкновение двух уникальных существ. Зелёное солнце освещает это место, а в воздухе витает магия. Вдалеке слышатся звуки битвы: раскаты грома, вспышки пламени и водяные струи, сливаются в унисон. Сможет ли птица победить и защитить своего детеныша или магия злой крысы окажется сильнее?»

Я с восторгом и в то же время беспокойством наблюдала за противостоянием двух магов. Никогда не видевшая ничего подобного в своем мире, я восхищалась красотой охраны своего гнезда огненной птицы и ловкостью крысы. Силы противников были равны. Но мне, также как и Бадику, было жаль птенца и, не выдержав напряжения, я обернулась к Стражу и, с мольбой в глазах, попросила:

— Ты ведь можешь остановить их, правда? Там же птенец. Он может пострадать. Нужно помочь ему.

Афанасий, внимательно следивший за битвой, подмечал каждое движение и каждую технику, которую использовали противники. И вздыхал, осматривая территорию битвы.

— Не следует вмешиваться в естественный порядок волшебного мира. Мое вмешательство приведет к непредсказуемым последствиям, — отстраненно произнес Афанасий.

— Это просто невероятно! Вот бы мне так научится. Я всегда говорил, что магия — это великая сила! — восхитился Бадик, который еле сдерживал себя, чтобы не выбежать из купола.

На поляне с каждым мгновением все больше накалялось напряжённость. Магическая битва была в самом разгаре. Противники, рискуя каждую секунду, словно танцевали в такт боя. Крыса, используя окружающее пространство и природные элементы, пряталась и появлялась в тумане, чтобы сбить с толку врага. Птица же взмывала вверх, используя воздушные потоки, чтобы избежать водяных атак противника.

Мне начало казаться, что благополучный исход битвы просто невозможен. Нервы натянулись словно стрела перед полетом, желание покинуть наше убежище и взять птенца под свою защиту становилось нестерпимым. Я зло взглянула на Афанасия, не понимая его нерешительности и сделала шаг из невидимого купола, возведённого вокруг нас.