Купец III ранга

Глава 24

— Вот, Ваше благородие, — Прохор провел черту на карте, — все сделали, как полагается. С этой стороны у нас Северная Николаевка, а вот с этой — Южная. Восточная и Западная — здесь и здесь.

Происходил разговор со старостой у него в избе, где Прохор отчитывался, что он успел натворить за то время, пока меня не было.

Я, признаться, уже позабыл наш со старостой разговор про разделение деревни, квоты и стимулирование, а вот староста — нет.

Более того, он не просто провел физическое разделение земель, но ещё и подготовил бумаги, которые, как выяснилось, уже отправил в город.

Причем, в роли курьера Прохор использовал Немирова, что егерю категорически не понравилось.

Но Прохору этого оказалось мало, и этот деятельный тип привлек к общественно-полезной деятельности… Клыка!

Сказать, что волк был в шоке — ничего не сказать.

И я реально не знаю, как волчара сдержался и не сожрал наглого двуногого.

Да ещё и позволил использовать себя в качестве экспресс-курьера…

Наверное, не хотел снижать поголовье двуногих, связанных с его стаей. Но, скорей всего, дело было в том, что все без исключения деревенские, как не в себя, подкармливали хищника.

В общем, волка в Николаевке уважали и боялись сильнее, чем старосту.

А все благодаря Прохору, который придумал на удивление простую и гениальную схему:

Он отправлял письмо с припиской, в которой разрешал курьеру съесть адресата, в случае неисполнения им взятых на себя обязательств.

Учитывая тот факт, что местные боялись волка, как огня, в деревне воцарилась чуть ли не идеальная дисциплина.

Поручения Прохора исполнялись максимально быстро и со всем возможным рвением.

И староста, что называется, вошел во вкус.

Я не был в Николаевке несколько дней, а Прохор уже закончил разбивку деревни на четыре населенных пункта, вовсю распоряжался на стройке школы и даже наладил подвоз припасов в Храмовое подворье.

В итоге, карта окрестностей стала выглядеть следующим образом:

Заброшенная деревушка, которая раньше была продуктовой базой Храмового подворья, получила название Западная Николаевка.

Туда Прохор уже отправил пару семей, которые, по мере сил и возможностей, готовили к заселению дома и будущую лавку.

В ней, по задумке Прохора послушники будут покупать всякие мелкие радости жизни — орешки в меду, вяленную рыбу, баранки и так далее.

В ближайшее время в Западной Николаевке планировалось разместить минимум десять семей, именно столько нужно для постоянного подвоза провианта для полсотни форточников.

Восточной Николаевкой начали называть мою будущую верфь.

Но все, чего сумели добиться местные — так это расчистили землю от камней. С валунами они, кстати, ничего поделать не смогли, и те так и чернели на покрытом снегом берегу.

Главное, что к Восточной Николаевке — и плевать, что она находилась севернее остальных деревушек — вела протоптанная местными дорожка.

Что касается Северной Николаевки и Южной, они отличались друг от друга примерно… ничем.

Да, между ними пролегала дорога, оставшаяся от имперского тракта, условно деля деревню на две части, но по факту ничего не изменилось.

Разве что школа, стройка которой велась ударными темпами, оказалась в Северной Николаевке, да будущий рыбный завод находился там же, и местные уже окрестили её рабочим кварталом.

Ну а Южная Николаевка неожиданно для себя превратилась, ха-ха, в спальный район.

— Соответствующие бумаги я, значица, уже отправил, благо опыт имеется, и уже на следующей неделе должен прийти ответ.

Прохор продемонстрировал мне копии отправленных в город документов и с гордостью продолжил.

— По моим подсчетам, нас избавят от уплаты десятины на срок от года до трех лет, и предложат стимулирование или крепостными или должниками.

Если до этого момента мне, в общем и целом, было все ясно, и к Прохору не было никаких вопрос, то тут я нахмурился.

— В каком смысле крепостными или должниками? В моем понимании субсидия — это деньги. Золото, ну или, на крайний случай, серебро.

— Ну что вы, Ваше Благородие, — снисходительно улыбнулся Прохор. — Если губернаторство и выделит денежку малую, то она до нас ни в жизнь не дойдет. Но отчитываться надо, вот и компенсируют крепостными, причем в наглую завышают расценки.

— Это как?

— Отправляют на десять золотых десять хилых стариков, а по бумагам пишут пахари да кузнецы.

— Так это неправда же?

— Это ещё ладно, — махнул рукой Прохор. — Бывает губернаторство получает заявку на субсидию, требование предоставить в армию рекрутский набор и вдобавок план на пополнение каторги.

— И?

— Берут лихих людишек из острогов или должников из долговых ям и отправляют одних и тех же людей по всем запросам!

— Так до двух точек не дойдут же?

— А это без разницы, главное, чтобы по документам все гладко было, — невесело усмехнулся Прохор. — А на местах уже выкручиваются. Обычно крепостных дергают. Иногда должников, совсем в крайних случаях баб или разбойников.

— А женщин-то почему?

— Так не ценятся они, — Прохор с удивлением посмотрел на меня. — Кто пахать-то будет?

— А мы можем как-то повлиять на исполнение заявки? — меня, как обычно, озарила гениальная идея.

— Можем, — кивнул Прохор. — Обычно все так и делают. Дают регистратору, ответственному за распределение, взятку, чтобы работники получше достались.

— А те, которые не распределились, их куда?

— Когда как, — пожал плечами староста. — Обычно в долговой яме сидят, реже в остроге. Это для регистраторов самая большая головная боль.

— Прохор, сможешь выйти на связь с этим регистратором и договориться, чтобы нам в качестве субсидии послали всех женщин, какие там есть?

— Аааа, — староста на мгновение завис. — А зачем?

— У нас, Прохор, со дня на день в Храмовом подворье появятся полсотни форточников. Они полгода здесь отслужат и разъедутся по Империи. А нам что надо?

— Что? — послушно переспросил староста.

— Чтобы они остались. Смекнул, Прохор?

— Не очень, — признался староста.

— Эх, — я со вздохом покачал головой. — Ты едешь к этому регистратору и забираешь у него весь, кхм, неликвид. Всех девушек. В идеале, чтобы были молодые, рукастые и… фигуристые.

Изначально я хотел сказать симпатичные, но передумал, поскольку у деревенских каноны красоты отличались от тех, к которым привык я.

— А если они будут с детьми?

— Значит с детьми забирай.

На этих словах Виш хлопнул себя по лбу и проворчал что-то про наивного альтруиста, который со своими благотворительными прожектами скоро пойдет по миру.

— Попробую, — осторожно согласился Прохор. — Но это как-то непривычно. Обычно наоборот делается.

— А ты с него ещё деньгу стряси, — подсказал я. — За избавление от… кхм, неликвида.

У меня каждый раз язык не поворачивался называть девушек неликвидом, но для местных женщина была не свободным человеком со своим собственным мнением и правами, а чуть ли не ресурсом.

Ну ничего… Мы ещё покажем с бабоньками, как сильно заблуждаются местные мужики.

И вообще, как так вышло, что в мире с одаренными до сих пор царит такая гендерная несправедливость?

— У дворян по-другому, — вмешался Виш. — Там, конечно, свои нюансы, но уровень личной силы многое значит. Что до крестьян, то здесь, по сути, то же самое. Мужик сильнее, значит он прав. Ну а что поделать, если природа так устроена? И вообще, ты самок особо не жалей. Они свое берут умом и хитростью.

Я вспомнил Виолетту, жен Пахома и его помощников и мысленно согласился с Вишем.

Девушки зачастую такие комбинации проворачивает, что диву даешься.

— Вот именно, — подтвердил Виш. — Эх, Макс, мы сильно недооцениваем наших самок. Их второе имя — коварство! Как-нибудь я расскажу тебе печальную повесть о том, как я здесь появился…

Мне было дико интересно услышать историю фамильяра, на если Виш сказал «как-нибудь потом», то это равно «никогда».

Да и не до историй мне сейчас, передо мной, вон, личный сказочник сидит!

— Взять деньги с регистратора за избавление от неликивда? — задумчиво протянул Прохор, обдумывав мои слова. — Это… гениально! Я… Я немедленно отправлюсь в путь!

— А как же стройка? — усмехнулся я.

По рассказам Немирова, Прохор до такой степени достал местного учителя Давида Ивановича, что тот, даром, что калека, полдеревни бежал со своим костылем за надоедливым старостой.

А вот на рыбный завод Прохор и не думал соваться, поскольку Сергей сразу же дал понять, что он там главный.

— Завтра проконтролирую, — заверил меня Прохор. — Это важнее. Вот только… как мы их всех содержать-то будем?

— Это проблема ляжет на Северную вахту.

— Северная вахта, Ваш Благородие?

— Новое название Храмового подворья. Ну да не суть. Прохор, твое дело — договориться о прибытии девушек и разместить их в Николаевке.

— Сделаю, — кивнул староста. — Вот только на стройку к Давиду Ивановичу забегу.

Снова доводить нашего учителя? Ну уж нет, Давида надо спасать.

— Девушки нужны нам уже вчера, — покачал головой я. — Дело первостепенной важности, Прохор.

— Но стройка школы…

— Я лично проконтролирую процесс.

— А ну тогда ладно, — тут же успокоился староста. — Макс Павлович, выделите мне Немирова в сопровождение?

— Может лучше Клыка? — пошутил я.

— Нет, его не нужно, — на полном серьезе ответил Прохор. — У него и в деревне работы навалом.

— Ха-ха! — Виш с восхищением посмотрел на бесстрашного старосту. — Кому скажешь — не поверят! Какой-то бездарный прощелыга гоняет по своим поручениям хищника Стужи! Боюсь представить, что с ним будет, когда он получит свой первый чин!

Тут я с Вишем был согласен.

Прохор настолько уверен в себе и в своей правоте, что будет лбом пробивать любые преграды!

— Все, Прохор, жду тебя завтра или даже сегодня к вечеру. Договорись насчет девушек и про субсидии не забудь. И да, завтра в поместье приезжает аудитор. Пошли туда парочку человек, порядок в доме навести. Что до Немирова, проводит он тебе, не переживай.

— Будет сделано в лучшем виде, Ваше Благородие! — заверил меня повеселевший Прохор. — А за егеря отдельно спасибо!

— И помни, — я решил добавить Прохору немного мотивации. — Десять процентов с любой, м-м-м, выручки — твои.

— Я помню, Ваш Благородие, — хитро улыбнулся староста. — работаю не за страх, а за совесть!

Оно и видно…

Вообще, я был свято уверен, что с убытием Прохора станет попроще, но не тут-то было.

Сначала меня поймал Дениска и потащил на рыбный завод похвастаться своим рабочим местом, затем к нему подключился Сергей, у которого назрел целый ворох вопросов.

А затем ко мне потихоньку потянулись местные. Что характерно, с жалобами.

Жаловались деревенские на все.

На старосту, «сующего нос в каждую дырку», на страшного волка, «от взгляда которого стынет кровь», на плохой улов, шум от стройки и даже форточников.

Поначалу я терпеливо слушал весь этот бесконечный поток жалоб и даже пытался чем-то помочь, но когда очередной проситель начал возмущаться насчет затянувшейся зимы, я не выдержал.

Гаркнул так, что выстроившаяся уже очередь из просителей исчезла в мгновение ока.

— Знал бы ты, Макс, как радуется мое сердце, когда я вижу, как с тебя слетает вся эта либерально-демократическая чешуя! Ты, Макс медленно, но верно превращаешься в настоящего имперца! Зуб даю, ещё пару лет и тебя будет не узнать! Будешь образцово-показательным тираном-самодуром!

Увы, но Виш был прав.

Без четкой вертикали власти любое дело превращается в бардак и балаган!

И если я действительно хочу построить финансовую империю, придется действовать жестко.

В итоге, разогнав деревенских, я всерьез взялся за Сергея.

Трудности, препятствия, сложности, непонятки — я планомерно шел по списку проблем, с которыми деревенские столкнулись при постройке завода.

И если сначала казалось, что завод практически готов, то к обеду я понял, что нужно переделывать практически все.

Фундамент был слишком слаб, полноценного второго этажа до сих пор не было, про крышу и вовсе молчу…

Единственное, что уже как-то работало — закуток Дениски, где он и ещё с десяток пацанов и девчонок внимательно чистили рыбу.

Раньше бы я возмутился — мол, детский труд и всякое такое, но сейчас я был готов расцеловать этих ребятишек.

Тяжело объяснить, но будто бы эти разновозрастные детишки, целеустремленно заполняющие бочки очищенным рыбным филе, давали надежду, что завод будет работать.

Радовало то, что сам завод был практически построен.

Камнев внимательно осмотрел фундамент, несущие блоки и стены, местами укрепил перекрытия и дал с десяток ценных замечаний.

Я же твердо решил, что в следующий раз привлеку к стройке не местных умельцев, а профессиональных строителей.

Так или иначе, завод был практически готов. Оставалось закончить крышу, разобраться с отоплением и вентиляцией и, конечно же, встроить техническую начинку.

Конвейерные линии, подъемно-разгрузочные платформы и освещение.

Но здесь вся надежда была на Крылова и его помощников, которые пока что обустраивались в Храмовом подворье.

Заканчивая инспекцию завода, я вынужден был признать, что Сергей, несмотря на неопытность в некоторых вопросах и непривычную планировку, справился с поставленной ему задачей.

Очень хотелось достроить этот завод до конца, но я понимал, что сейчас важнее разобраться с завтрашним аудитом в поместье.

В общем, убедившись, что на стройке рыбного завода дела идут хорошо, я заглянул на стройку школы, где познакомил Камнева с учителем-инвалидом.

Увы, но обстоятельно побеседовать с Давидом Ивановичем времени не было, поэтому я лишь намекнул ему о скором прибытии целого Архимага и договорился пообщаться после аудиторской проверки.

Следом мы с Дмитрием прошли до берега — на место будущей верфи, где я и рассказал своему другу о договоренностях с помором Анисием.

— Я бы на твоем месте держал с ним ухо востро, — проворчал Камнев, стоило мне закончить свой рассказ. — Я слышал про такие… вольные отряды. Поговаривают, что они целиком и полностью состоят из офицеров Экспедиционного корпуса.

— В первый раз слышу, — нахмурился я. — Войтович ничего такого на занятиях не рассказывал.

— И не расскажет, — заверил меня Дмитрий. — Пропавший Император видел целью своего правления расширение территории империи. Особенно сильно ему не давали покоя проливы.

— Ну, тут не удивил.

— И когда он пропал, императрица, чтобы показать нашим соседям свое миролюбие, немедленно распустила Экспедиционный корпус. Корпус исчез, но появились такие вот вольные отряды.

— Думаешь, кто-то из генералов ведет свою игру?

— Я бы ставил на СИБ, — поправил меня Камнев. — Но тут, сам понимаешь, тяжело говорить что-то наверняка. Может, Анисим действительно вольный охотник и он делает то, что умеет лучше всего. Точно одно — они не будут действовать во вред Империи.

— В любом случае, свои обязательства я выполню, а если он решит вложиться в создание движителей, то вся технологическая цепочка останется в наших руках.

— Готовься, Макс, — предупредил меня Дмитрий. — Как только мы залезем на это поле, без личной армии тебя сожрут.

— Я это прекрасно понимаю, — кивнул я. — И очень надеюсь на твой род.

— Ты можешь надеяться на меня, — поморщился Камнев. — Но не на мой род. Отец не пойдет на конфронтацию с великими родами. Выбирая между Уваровыми и мной, он выбрал их.

— Ты не прав, — я покачал головой. — Он выбрал безопасность рода. Какими бы Камневы не были крутыми воинами и телохранителями, в войне родов победителей не бывает.

— Вот и отец также говорит, — криво усмехнулся Камнев. — У нас, Макс, только один вариант.

— Привлекать к себе форточников и точечно нанимать ценных спецов?

— Подтверждать твое родство с Пылаевыми и выставлять заявку на формирование гвардии, — удивил меня Воин. — В империи есть много магов Огня, которых по тем или иным причинам притесняют. Но в таком случае готовься к полноценной войне с Уваровыми.

— Она уже идет, — не согласился я. — И я сделаю все, чтобы перевести её в экономическую плоскость. Пока мы сидим на севере, мы в безопасности…

— Спорное утверждение — перебил меня Дмитрий.

— Значит, пока мы слабы, нужно заручиться поддержкой государства. Сумеем решить вопрос с Шурповыми и Зубаевыми, считай местные элиты будут наши.

— У дворян свои методы, — поморщился Камнев. — Готовься к дуэлям, Макс.

— Вот для этого ты и нужен, — я посмотрел Дмитрию в глаза. — Уваровы не успокоятся, а значит мы должны максимально позаботиться о нашей безопасности.

— Звучит, как утопия…

— А вот и нет, — не согласился я. — Немиров с Клыком засекут любого чужака, да и концепт стаи, согласись, великолепен.

— Это да, — Камнев невольно улыбнулся.

— Производство сначала рыбы, потом рыбных консерв и закусок, затем верфь и морские движители, чуть позже оружейный заводик…

— Оружейный? — прищурился Камнев. — Нас сожрут, Макс.

— Если сделаем все по уму, то зубы обломают, — заверил я Воина. — Я не зря вцепился в Храмовое подворье. Начнем с послушников и форточников, а потом будем аккуратно наводить мосты с армией.

— Михайлов не даст, — скривился Камнев. — Он во всех обрушившихся на него неудачах винит нас с тобой.

— Значит, — я с улыбкой посмотрел на мрачное море, — будем выстраивать отношения с вольными отрядами. Или, вернее будет сказать с Экспедиционным корпусом?

— У меня уже голова идет кругом, — признался Камнев. — Но знай, Макс, чтобы ты ни задумал — я буду с тобой до конца.

— Даже если придется убить аудитора? — пошутил я.

— Даже если придется убить аудитора, — без единого намека на улыбку подтвердил Воин.

— В таком случае, поехали до поместья. Мне нужно показать тебе кое-что… необычное.