Крысолов (СИ)

9

Резиденция "благостной длани"

– Что с вашим лицом Арен-Хол? Можно подумать вы расстроены фактом вашего почти успеха.

– Расстроен? О нет, Светлейший. Я не расстроен. Я, можно сказать, в некотором замешательстве и где-то даже напуган.

– Это такой темный юмор?

– Считайте как угодно. Но вы должны понимать, что если он оттуда выберется, справиться с ним будет гораздо, гораздо сложнее, если вообще возможно.

– Не вы ли уверяли, что место для заточения невозможно разрушить изнутри, а стабильный темный исток, который со временем станет сильнее, будет питать сеть блокирующих и запорных чар и глушить собственный дар объекта, мешая ему питаться извне?

– Я предложил. Исходя из исследований и опытов, проведенных над объектом и взятом у него материале. Решение было за вами. На всякий случай, если вы вдруг забыли. Исток, любой, темный или светлый, имеет свойство мигрировать, затухать, работать волнообразно или гаснуть. Об этом я тоже говорил. Да, схема составлена так, что небольшая погрешность в смещении истока не повлияет на прочность ловушки, а собственное поле каменного кольца удержит объект достаточно времени, чтобы потомки что-нибудь придумали, но мы уже вмешались в работу этого, как ваши умники обозвали, археофакта. Да все выглядит стабильно, но вы в состоянии спрогнозировать лет на, скажем, триста вперед?

– Вы как любой темный пытаетесь оставить гадкое слово последним, Арен-Хол. Это недовольство назначением на пост главы Управления магического надзора в Корре?

– Лишь отчасти, Светлейший.

– А мне думается, вам не нравится, как вознаградили ваше беспрецедентное умение договариваться с теми, кто не идет на переговоры и уступки. Я о Крево и Драгул.

– Будто бы это их спасет.

– Зато вы, можно сказать, спасли собственный род от пристального внимания.

– Будто кто-то из них это оценит.

– Не разводите ли вы панику раньше, чем следует?

– Я всего лишь, как верный пес… Ваши слова? Как верный пес конгрегации гавкаю на потенциальную угрозу.

– Неужели не было способа уничтожить это существо, эльфира, окончательно?

– Потеря физического тела не решило бы проблему, а лишь усугубила бы ее. Он вернулся бы намного быстрее. Из всех живущих, только у главы Драгул на данный момент сохранилась способность существования в бестелесной форме, если тело пострадало до полного отсутствия функциональности, и то недолго. А полукровка этим способом трансформации обладает в полной мере. Запереть эльфира в его же собственной физической оболочке, чтобы ослабить – лучший выход из… единственный выход. Вы же читали отчеты.

– Читал. Но ваши ядовитые слова, Арен-Хол уже делают свое гнусное дело. – Светлейший совсем по-человечески потер ладонями лицо. Правая бровь разлохматилась, сделав его похожим на слегка озадаченного филина. – Запрет издан. И доведен до сведения Глав семей долгоживущих с клятвой на крови рода. Подобное больше никогда не родится. Все носители дара голоса будут подвергнуты обязательной проверке и регистрации, а одаренные высших категорий взяты на контроль и привлечены на службу, отказавшиеся…

– Любите вы ограничивать, Светлейший. Просто сделайте так, что отказаться будет крайне невыгодно. Всем, не только темным. Светлые, в особенности эльфы, тоже далеко не альтруисты.

Светлейший встал, прошелся к окну и некоторое время бездумно пялился наружу, в серое. Арен-Холу так виделось, что бездумно. В стекле едва заметно отражалось, в глазах отражения все было такое же серое. И чужое. Будто кто-то иной вдруг обжег дно души живым серебром. Придавило дикой тяжестью. И отпустило. Стихал звон в ушах.

– Арен-Хол, какой бездны вы все еще здесь? Вас давно экипаж ждет и жена. Где вы эту штучку отыскали только?

– Не поверите, Светлейший. В том же захолустье, откуда был родом полукровка. Она, можно сказать, его подруга детства.

– Какое… уникальное место.

– Не то слово. Место – волшебное. И помните, что я сказал.

Темный вышел стремительно, Глава конгрегации не успел с возражениями и выходит, Арен-Хол все же оставил последнее слово за собой.

. . .

Некоторое время спустя. Корре.

Глава второго по величине и влиянию в Нодштиве Управления магического надзора, секретарь главы представительства конгрегации. Большой красивый дом в престижном районе, приличный доход, репутация, уважение. Идеальная жена. Образованная, умная, красивая, пример для подражания и объект зависти и, что греха таить, вожделения большей половины мужского населения Корре и не только. Леди Арен-Хол. Во многом благодаря ей Арен-Хола стали принимать в приличных семьях. Они и сами устраивали приемы. Не слишком часто, но достаточно, чтобы соблюсти приличия.

Первое время Арен-Хол подозревал Терин в желании отомстить. Еда, подарки, презенты от соседей и гостей тщательным образом проверялись. Особенно напитки. Леди Арен-Хол обожала травяные чаи. Даже развлекалась тем. что держала небольшую чайную. Но несколько лет проверок так ничего и не нашли и подозрительность постепенно сошла на нет. Тем более что, будучи при том абсолютно здоровой, как и сам Арен-Хол.

Их домашнее общение было ровным и удобным. Во всем, включая спальню. Ни слова о прошлом. Ни намека, ни тени. Будто ничего не было. Будто полукровки эльфира никогда не существовало.

Утренний чай, беседа, обсуждение планов на день.

Арен-Хол сел за накрытый к завтраку стол, отпил из чашки, насторожился.

– Что-то не так, дорогой?

– У чая странный вкус.

– Извини, наверное новая служанка перепутала и налила тебе из моего чайника. Позволь я сама за тобой поухаживаю?

Она поднялась, сменила чашку, налила свежий чай. Служанка, как и было заведено, оставила в столовой сервировочный столик с дополнительной посудой, салфетками и приборами. Шуршание ткани платья, легкое прикосновение локтя плеча, едва уловимый флер духов, тепло исходящее от кожи… Волна желания прокатилась по телу. Арен-Хол взял Терин за руку, провел пальцами поверх кисти, по внутренней стороне, плотно прижал свою ладонь к ладони жены, переплетая свои пальцы с ее. Потянул на себя. Она чуть дернулась. Это минутное сопротивление распалило еще больше, чего не случалось уже давно.

Вспомнилось как когда-то, еще в ту его поездку в Иде-Ир, Арен-Хол, наблюдая, опрокинув на стол в лекарской… Столовая ничуть не уступала. Во всяком случае, стол здесь тоже был вполне подходящий.

– Какой бес в вас вселился? – едва отдышавшись спустя некоторое время поинтересовалась очаровательно растрепанная жена.

Настолько очаровательная, что тут же захотелось повторить… Повторил.

– Что за дикие выходки? К вечеру о нас весь город болтать бу…

Поцелуй – отличное средство от болтливых языков, но запал уже прошел и третьего раза не случилось. По телу разливалось сытое удовлетворение.

– Итак? – изогнула идеально подведенную бровь супруга, кое-как справившись с одеждой. – Объяснения будут?

– Еще скажите, что вам не понравилось.

– Я и не говорю. Мне любопытно, откуда вдруг столько внезапной страсти.

– Может быть для того, чтобы появился наследник вам стоит плюнуть на все ваши системы и подсчеты, перестать заниматься составлением новых сборов и уделять больше внимания практическим действиям?

– Как сейчас?

– Почему нет?

– В столовой?

– В этом доме целая прорва неиспользуемых комнат. Можно проверить каждую.

Проверяли. Но все так или иначе начиналось со столовой и дегустации нового сбора.

В городе сначала болтали с некоторым осуждением, потом с напускным равнодушием, потом с некоторой завистью. Чайная леди Арен-Хол приобрела популярность. Ходили слухи о некоем интересном особо эффективном действии на супружескую отзывчивость после чаепитий, не угасающую, как при применении уже известных средств.

Однако, несмотря на более тесное общение, в распорядке дома ничего существенно не изменилось. У каждого из супругов было личное время и пространство. И как в любом порядочном доме, в нем водились тайны. Арен-Хол не интересовался тайнами жены, а она не трогала его тайны. Тайну.

Так и недобравшаяся до хранилища конгрегации флейта полукровки все еще была рядом с Арен-Холом, в специальном хранилище, тщательно укутанная в кокон тьмы, который приходилось обновлять почти ежедневно, иначе излучаемый свет и сила, все еще хранящиеся внутри артефакта, начинали излучать вовне. Пару раз Арен-Хол просыпался, стоя у открытого окна лицом к западу, где находился Нодлут и место заточения эльфира. Ему слышалась музыка и невыразимо прекрасный голос, манящий теплом и покоем.

Мир постепенно выцветал, лишь красное оставалось по-прежнему ярким, да посаженные служанкой, прежде работавшей в Холин-мар, желтые цветы в небольшом сквере за домом. Работе это не мешало. Еще краски вспыхивали во время общения с женой, сдобренного порцией уже традиционного чая.

– Ты же понимаешь, как сильно я тебя ненавижу, Тан, – однажды не сдержалась она, задыхаясь, дрожа и вскрикивая от его ласк и на ее взмокшей коже не было ничего кроме колье с аметистами, которое она носила практически не снимая. – Всем сердцем.

– Да, понимаю. Но ты делаешь меня живым, а ненависть самое искреннее из чувств, и теперь я знаю о тебе все, моя драгоценная Терин.

Она улыбалась в ответ, дерзко и презрительно, и он вновь с жаждой приникал к губам. Ярким и сочным, необычайно, восхитительно, безумно желанным. Мир вспыхивал красками, яркими как тот невероятный рассвет, случившийся после казни эльфира. “Кайнен”, – шептал Арен-Хол и погружался в сон, сулящий тепло и покой. И однажды, уснув в кресле у камина, где завершились их с Терин игрища, он больше не открыл глаза.

Терин встретила рассвет одна, оттерла губы, выпила положенную дозу нейтрализующего отвара, спрятала тетрадь наставницы в заговоренный кровью тайник под выходящим на запад окном супружеской спальни, где редко оставалась на ночь, и снова легла в постель. Кроме ценных схем и рецептов, тетрадь хранила личное сокровище Терин: оставшийся в ее руке длинный серебристый волос Вейна, который она, шутя, намотала на палец на манер обручального кольца, раз уж он приукрасился “невестиной” лентой.

Мертвый Арен-Хол был похож на спящего. Он улыбался тепло и спокойно, словно кто-то родной и близкий пел-шептал колыбельную, отгоняя дурные сны.

Через полтора часа она проснулась с криками и слезами.

Дом тщательно обыскали, первым делом был осмотрен кабинет, где за стенной панелью обнаружилась комнатка-сейф. Найденное там едва не лишило сознания. Страшно было вспоминать, чего ей стоило переждать день, а потом, забившись в свою спальню, выть волчицей, царапая ногтями грудь, чтобы добраться до сердца, выдрать невыносимо мучающий, больной, истерзанный в клочья комок плоти.

Флейту изъяли. Тело Арен-Хола тоже. Потом была панихида. Черное строгое платье и густая вуаль вдовы. За леди Арен-Хол теперь водилось иногда замирать, касаясь груди, будто вдруг прихватывало сердце. На самом деле, она носила там медальон со свернутым кольцом волоском цвета лунного серебра.

В то самое утро, когда Терин поняла, что беременна, она никому не говоря тихо собрала некоторое количество непримечательных вещей в саквояж и покинула дом. Добралась до пригородной станции и села в первый попавшийся только что прибывший экипаж.

– Теперь все, – сказала Терин. – Теперь вы знаете обо мне все. Позволите вопрос? Как долго мне придется изображать вашу жену, маджен Питиво?

– Некоторое время. Достаточное для того, чтобы я занял уверенное положение в министерстве и такая досадная мелочь, как развод, не испортила мне репутацию, ведь ваш ребенок уже родится. Вы планировали ехать дальше?

– Да. В Драгонию.

– Отчего не в Штиверию, вы же ведьма?

– Ребенок, маджен Пи. В Драгонии нравы не так строги и мне никто в спину плевать не станет за отсутствие мужа. А причины, по которым мне не хотелось бы оставаться в Нодлуте, вы теперь знаете более чем исчерпывающе. И я не буду в обиде, если вы расторгнете соглашение. Придерживаться договоренности, принимая во внимание услышанное, будет с вашей стороны чистой воды безумием.

– Безумные поступки как раз по моей части, дорогая Терин. И потом, это было бы бесчестно. Я сам предложи вам защиту. Ко всему прочему, я тоже из Крашти, считайте, что это помощь… соклановца. И… еще момент. Откровенность за откровенность. Это прозвучит не менее безумно, но, кажется, я связан с вашей историей куда теснее, чем просто партнерским соглашением и купленной по случаю тростью.

– Поделитесь?

– До Нодлута осталось чуть больше часа пути. Думаю, мне хватит времени. А теперь поклянитесь, что ни одна живая и не-живая душа от вас об этом не узнает.

– Расскажете сказку?

– Несомненно. Итак… Аманда вошла в таверну и поморщилась. В переполненном зале попахивало, подошвы липли к полу. Она не рискнула опустить метлу, так и держала, оглядываясь и пытаясь в толчее и чаде отыскать глазами… Ага! Инквизиторский темный капюшон с красным кантом таинственно нависал над кружкой за столом в самом темном углу. “Зачем мы здесь, светен Арен-Фес?” – спросила она. “Нам нужен Пи”, – ответил инквизитор. ”Кто такой этот Пи?” “Полный псих…”