Кровные узы

ГЛАВА 12

У КЭТРИН СЕЙНТ было счастливое детство.

Ее родители – Мирна и Джеймс Сейнт – были школьными учителями, преподавали обществознание и прочие гуманитарные дисциплины. Они оба любили историю, а познакомились еще в колледже, точнее, их познакомил общий приятель – ему показалось, что Мирна и Джеймс подходят друг другу.

И это еще оказалось слабо сказано.

Они мгновенно сблизились на студенческой вечеринке, просидев весь вечер в углу, что-то горячо обсуждая, пока остальные веселились. Тот разговор, наверное, мог бы продолжаться столетия. Джеймс был поглощен историями о забытых или неправильно понятых династиях и лидерах, проигравших на всеобщих выборах, а Мирна считала «отрицательных исторических персонажей», вроде Чингисхана и Гитлера, очень интересными и загадочно-непостижимыми. Ее поражал их часто неожиданный приход к власти, способность склонять вроде бы «положительных» личностей к совершенно ужасающим поступкам и неоспоримая харизма.

Когда Мирна и Джеймс впервые поцеловались, Джеймс подумал: «Вот это и называется – невероятная встреча!» Он ничуть не походил на «отрицательных персонажей», которыми так восхищалась Мирна. Тихий, утонувший в книгах студент, он был слишком далек от настоящего действия – классический образец пассивно-агрессивной личности. Джеймс страшился открытого противоборства и ныл по мелочам, втайне мечтая заняться по-настоящему важной темой.

И все же их захватила сумасшедшая страсть. Мирна и Джеймс помогали друг другу готовиться к экзаменам, а получив дипломы, нашли работу в одной школе.

Спустя год на свет появилась Кэтрин.

Родители в малышке души не чаяли. Девочку баловали, без конца фотографировали, наряжали в дорогие платьица – прохожие останавливались, чтобы полюбоваться крошкой и назвать ее красавицей, а родители гордо и радостно улыбались в ответ. По вечерам все трое укладывались на широкую кровать в скромной квартире, Кэтрин мирно посапывала между родителями, а они любовались малышкой, пока их не смаривал сон.

Шли годы. Джеймс быстро получил повышение, стал главой отделения гуманитарных наук – предыдущий заведующий как-то неожиданно уволился. Ходили слухи о какой-то некрасивой истории с ученицей старших классов, но администрация школы быстро прекратила глупую болтовню. Мирна втайне удивлялась, что на новую должность выбрали Джеймса, а не ее. Странное решение руководства, особенно если учесть, что после рождения дочери муж стал частенько прикладываться к бутылке. Хотя, честно говоря, не слишком-то она и удивлялась.

Он был мужчиной.

А она – нет.

И все же в ее душе поселилась горечь, зависть к мужу.

Во второй день рождения родители сказали Кэтрин, что приготовили ей сюрприз. Малышка почему-то надеялась получить пони или что-то столь же прекрасное. Однако ошиблась. И очень сильно. Оказалось, что скоро у нее будет нечто, чего она совсем не желала.

Сестра.

Кэтрин зашлась в истерике. Прорыдала весь день рождения. Кричала на родителей. Вопила, что не желает никаких сестер. И братьев тоже. У них и так все прекрасно. Родителям пришлось отменить тщательно спланированный детский праздник и извиниться перед гостями. Было очень неприятно, но куда неприятнее было бы вывести к гостям безутешно рыдающую именинницу.

В конце концов, Кэтрин успокоилась, но по-настоящему счастливой, как до «подарка» родителей, уже не была. Никогда.

Она поняла, что при виде новорожденного ребенка следует изображать радость, но на самом деле ничего такого не испытывала. А когда семья переехала в новый просторный дом, еще сильнее невзлюбила будущую сестру, ведь у Кэтрин отняли квартиру, в которой она была так счастлива!

Когда спустя полгода после переезда родилась Аманда, Кэтрин почувствовала что-то новое. Она хотела бы ненавидеть это существо и действительно ненавидела, но в глубине души родилось и новое, до крайности изумившее ее чувство.

Она полюбила Аманду.

Любовь и ненависть сплелись в душе Кэтрин, и она часто рыдала по ночам, не понимая, что с ней творится. Глядя, как родители с обожанием заботятся о малышке, Кэтрин наливалась гневом, однако, если Аманда сжимала ее палец пухлым кулачком, заливалась счастливым смехом.

Однажды ночью, спустя примерно полтора года, когда Джеймс крепко уснул, сраженный усталостью, Кэтрин вдруг очнулась в детской, у кроватки младшей сестры. Аманда спала. На нежных розовых губках блуждала улыбка, ресницы трепетали, – наверное, малышке снился прекрасный сон. Эта улыбка привела Кэтрин в ярость: даже во сне Аманда была счастливее, чем она.

Не понимая, что делает, Кэтрин медленно протяну руку и сомкнула на шее сестры пальцы. Надавила чуть-чуть, даже нежно... потом сильнее. Шея оказалась такая мягкая и хрупкая. Кэтрин сжала еще сильнее.

Аманда распахнула глаза, нахмурила лобик.

Кэтрин сжала сильнее. И сделала это с огромным удовольствием.

Аманда втянула немного воздуха и попыталась закричать, но не смогла. Кэтрин вдруг поняла, что все ее неприятности могут кончиться раз и навсегда, стоит только покрепче сжать пальцы. Но вот их взгляды встретились, и Кэтрин вспомнила, как впервые увидела малышку в больнице и залюбовалась тогда прекрасными голубыми глазами и скрытой в них глубиной.

Она любила сестру.

Кэтрин разжала руку и отшатнулась от кроватки. Еще мгновение в доме царила полная тишина, а потом Аманда завопила так, как не вопил никто и никогда рядом с Кэтрин.

Выбежав из детской, Кэтрин влетела в свою комнату и упала на постель. Она закуталась в одеяло и притворилась спящей, подглядывая сквозь ресницы. Спустя всего несколько секунд мимо ее двери протопал отец, ласково утешая Аманду. Кэтрин слышала, как он убаюкивал малышку, как уговаривал ее не плакать. Когда рыдания наконец стихли, Кэтрин увидела, как отец еще раз прошел по коридору, прижимая к груди Аманду.

Кэтрин мимолетно подумала, куда же исчезла мама?

Когда отец проходил мимо комнаты Кэтрин, Аманда вдруг посмотрела на старшую сестру.

Конечно, малышка не могла осознать, что произошло, однако Кэтрин была готова поклясться, что во взгляде Аманды читался вопрос: «За что?»

После этого происшествия Кэтрин поклялась себе стать лучше, стать по-настоящему хорошей старшей сестрой. Она проводила с Амандой как можно больше времени, играла в прятки, в куклы и в супергероев – к радости Мирны и Джеймса.

ВРЕМЯ ШЛО.

Кэтрин была старше Аманды почти на три года, однако девочки стали близки, как близнецы. Если над Амандой смеялись в школе, Кэтрин тут же вступалась, пугая до икоты заносчивых одноклассниц младшей сестры, заставляла своих подруг здороваться с Амандой на переменах, принимая ее в круг «взрослых». С третьеклассницей разговаривают шестиклассники? Да это все равно что получить медаль за храбрость.

Когда Кэтрин перешла в среднюю, а потом в старшую школу, а значит, стала учиться в другом здании, дороги сестер разошлись в прямом и переносном смыслах. Кэтрин завоевывала признание одноклассников, а Аманда все больше погружалась в себя. Защитить ее стало некому, и бывшие подруги стали врагами. Аманда все время училась, а потом подружилась с Лиз Грин, странной девочкой с бурным воображением.

Кэтрин перешла в выпускной класс, а Аманда – в первый класс старшей школы. Впервые за последние шесть лет девочки оказались в одном школьном здании, и всего на год.

Слишком многое их разделяло.

Кэтрин была самой популярной среди старшеклассниц, бегала на свидания с самым симпатичным парнем и ей все завидовали. Аманда превратилась в тихую заучку, которая незаметно скользит по школьным коридорам, прижимаясь к стенам и опустив глаза. Кэтрин при встрече с сестрой раздумывала, здороваться или нет? Конечно, несколько лет они были почти что лучшими подругами, однако в глубине души она до сих пор решала, каких чувств к сестре больше – любви или ненависти. Эта девчонка украла у Кэтрин родителей. И эта девчонка знала и понимала Кэтрин лучше всех на свете.

Все изменилось одним субботним вечером.

МИРНА И ДЖЕЙМС уехали в другой штат на несколько дней на конференцию учителей, и Кэтрин решила воспользоваться случаем, чтобы устроить сногсшибательную вечеринку. Пригласила десятки подруг и знакомых – явились, судя по всему, несколько сотен гостей. Аманда пыталась держаться от веселья подальше, закрылась в комнате и погрузилась в чтение очередного романа в жанре фэнтези.

От громкой музыки и шума гудело в ушах. До Аманды то и дело доносился треск сломанной мебели и звон разбитой посуды. Интересно, как Кэтрин собиралась потом объясняться с родителями? Аманда очень любила сестру, старалась ей подражать. Она не хотела, чтобы Кэтрин угодила в неприятности. Но что же можно было сделать?

Праздник продолжался, и Аманда не могла прятаться вечно. Нужно было выйти хотя бы в туалет, а она даже не представляла, когда гостям придет в голову разойтись. Медленно приоткрыв дверь, Аманда вышла в коридор. До туалета было всего несколько шагов.

А потом появился он. Скотт. Бойфренд Кэтрин.

Аманда собиралась открыть дверь в туалет, когда та распахнулась, и оттуда, сияя совсем не доброй улыбкой, вышел Скотт. Он был пьян и едва стоял на ногах.

– Привет, – тихо поздоровалась Аманда.

Скотт бывал у них раньше, приходил на ужин – всегда очень вежливый, отвечал на папины хитрые вопросы тактично, с юмором. Скотт играл в школьной футбольной команде, оценки получал едва ли не лучшие в классе.

– Привет, – ответил он и схватил ее за руку.

Аманда пыталась сопротивляться, но парень был гораздо выше и сильнее ее. Он за пару секунд затащил ее в туалет и захлопнул дверь. Его губы скользнули по шее девушке быстрее, чем Аманда поняла, что происходит.

– Ох ты, какая вкусная, – пробормотал Скотт.

– Н-нет, – заикаясь, выговорила Аманда. – Перестань.

Ее сопротивление привело только к более пылким поцелуям. Мгновение – и Скотт шарил губами по ее лицу, а потом прижался ими ко рту. От него пахло пивом и сыром, Аманда едва сдержала рвоту. Она никогда не воображала первый поцелуй таким...

Упершись обеими руками в грудь Скотта, Аманда попыталась его оттолкнуть, но он был слишком силен. Просто обнял ее за плечи и прижал к зеркальному шкафчику, в котором хранили зубные щетки, зубную нить и таблетки от простуды. Аманда попыталась закричать, но не смогла даже перевести дыхание. Скотт упрямо прижимался губами к ее губам.

А потом внезапно все кончилось.

Аманда в замешательстве заморгала, с облегчением выдохнула и увидела, что Скотт смотрит на дверь. Открытую. В проеме которой стоит Кэтрин. Глаза сестры метали молнии, лицо было перекошено гневом.

– Какого. Черта, – очень медленно и спокойно, делая паузы между словами, произнесла она. И прозвучало это даже страшнее, чем истерический крик.

– Это она меня сюда затащила, зайка, – пожал плечами Скотт.

Кэтрин перевела ошеломленный взгляд на Аманду.

– Что? Нет, я... – пролепетала Аманда, не в силах подобрать слова.

Она же ничего плохого не сделала, так почему же ей так стыдно? Кэтрин покачала головой и ушла. Скотт обернулся и окинул Аманду презрительным взглядом.

– Сама виновата, – фыркнул он и тоже ушел.

Аманда добрела до своей комнаты и разрыдалась. Она упала ничком на огромное мягкое кресло-мешок и долго всхлипывала, стараясь не слышать отголоски творившейся в доме вакханалии.

Спустя несколько часов она проснулась. В доме стояла тишина. Аманда вдруг вспомнила, что так и не воспользовалась туалетом. И, пожалуй, еще немного посидит у себя, пока не придет день, а с ним и ощущение относительной безопасности.

КЭТРИН попыталась скрыть следы бурной вечеринки, но провести родителей не удалось. Первым делом отец заметил покосившиеся ставни, стал приглядываться и нашел еще много интересного. Как детектив-любитель он просто не смог бы игнорировать всё новые доказательства состоявшейся тусовки. Когда Аманду расспрашивали, она притворилась, что ничего не слышала и не видела, хотя Кэтрин увели в другую комнату.

В конце концов, отпираться стало невозможно, и Кэтрин во всем призналась. Отец пришел в ярость, сказал, что старшая дочь предала доверие родителей. Мать же, как ни странно, оставалась спокойной. Казалось, Мирна чуть ли не гордится дочерью.

Что было совершенно непостижимо.

Все же Кэтрин наказали – заперли на неделю дома, запретили встречаться с друзьями и не дали пойти на танцы. Впрочем, Кэтрин потом уверяла, что и не собиралась никуда идти. Когда родители объявили наказание, Кэтрин молча поднялась на второй этаж, в свою комнату, и бесшумно закрыла за собой дверь. Не было ни подростковых истерик, ни криков о том, как все нечестно и несправедливо; она даже не стала выторговывать себе наказание помягче.

К ее чести, Кэтрин рассталась со Скоттом на следующий день после инцидента, однако отношения между сестрами никогда не были прежними. Когда Аманда попыталась объяснить, что на самом деле произошло, Кэтрин сказала, что верит ей, но это было не все. Аманда решила, что сестру уязвило предательство Скотта, и она была права, хотя бы отчасти. Кроме грусти, Кэтрин захлестнула и ярость, та самая, которую она испытала совсем маленькой, та ярость, в порыве которой она сжала сильными пальцами горло беспомощного младенца.

До конца учебного года Кэтрин скользила по жизни легко и радостно, без малейших неприятностей. Разрыв с самым популярным мальчиком в школе только поднял ее статус среди учеников, и Кэтрин ходила на свидания со всеми красавцами-спортсменами выпускного класса, умудряясь в то же время получать одни пятерки. Аманда же осталась совсем одна, ушла в свой внутренний мир, общаясь в эти сложные подростковые годы лишь с Лиз.

После школы Кэтрин поступила в колледж, и годы студенчества пролетели как один миг. Она вступила в университетский женский клуб и порой вытворяла такое, чем никогда не стала бы гордиться, однако оценки она получала отличные и решила заниматься историей – это, скорее всего, не обошлось без влияния матери.

В отличие от Мирны, Кэтрин погрузилась в еще более темные глубины прошлого: читала об одержимости Гитлера оккультизмом, изучала труды Алджернона Блэквуда, туманные философские рассуждения маркиза де Сада. И этот список можно было продолжать бесконечно. Кэтрин не обращала внимания на внешнее, показное, карикатурное, как ей казалось, в жестоких фигурах прошлого, а сосредотачивалась на их маниакальной тяге к сверхъестественному.

Получив диплом, Кэтрин нашла несложную работу клерка, за которую, однако, платили достаточно. Она числилась ассистентом одного профессионала, который разрушал чужие мечты. На заработанные деньги Кэтрин сняла квартиру, удивительно похожую на ту, в которой росла с родителями, пока не появилась Аманда. Домой, на семейные ужины с сестрой и родителями, приходила время от времени. Аманда нашла наконец бойфренда, чему была несказанно рада. Отец с матерью, напротив, счастья в последнее время не испытывали. Джеймса уволили из школы, скорее всего, из-за пьянства, и он брался за любую работу, отказываясь обсуждать подробности с дочерьми.

Кэтрин действительно старалась поддерживать добрые отношения с семьей.

Однако ей постоянно казалось, что в ее жизни не хватает чего-то важного. Как будто никак не отыщется последний кусочек мозаики, как бы тщательно она его ни искала. Как будто было у нее в душе что-то очень значимое, отчаянно ищущее выхода. А потом, однажды вечером, в гости к Кэтрин пришла мать.