Кровные узы

ГЛАВА 9

НОЧЬ обрушилась на Манхэттен, будто тяжелая бетонная плита.

Выйдя из книжного магазина, Аманда с удивлением огляделась. Казалось, она пришла сюда совсем недавно, когда солнце заливало улицы ярким светом с безоблачного неба. А теперь синеву затянули темно-серые тучи, лишь иногда приоткрывая желтоватые кусочки луны. В воздухе пахло приближающимся дождем.

Такси поймать не удалось, и Аманда пошла к станции метро, хоть предпочла бы остаться на поверхности после изучения материалов о подземном городе служителей культа Огненных демонов.

Сидя чуть позже в вагоне поезда у грязного окна, она молча смотрела в темноту туннеля, где мелькали яркие огни.

Вдруг поезд остановился, огни в вагоне погасли, потом снова зажглись, и опять погасли. Аманда старательно уговаривала себя дышать спокойно. В голову лезли только что прочитанные страшные истории, отогнать которые не получалось. Перед глазами всплывали навечно впечатанные в память размытые фотографии мест преступления, по которым о кошмарных событиях можно было только догадываться.

Свет в вагоне включили, однако поезд не тронулся с места, замерев между станциями. Аманда нахмурилась: сидит тут под землей, как в консервной банке. Нет, как в гробу. Да, она, в сущности, заперта, как в гробу. Интересно, думают ли также остальные пассажиры?

В противоположном конце вагона раздался шум, и Аманда отвернулась от окна: над тесной компанией девочек-подростков нависал мужчина. Он что-то говорил, слов издали было не разобрать, хотя по ошарашенным и перепуганным лицам девочек не составляло труда догадаться о его предложении.

Не колеблясь ни секунды, Аманда направилась к мужчине. Девочки заметили ее и взглядами взмолились о помощи. Аманда решительно кивнула. Мужчина бросил на псе взгляд через плечо, нахмурился, но почти сразу, получше разглядев предполагаемого противника, нагло ухмыльнулся. Облизав губы, он шагнул навстречу Аманде.

– Что скажешь, зайка? – обдав девушку зловонным дыханием, спросил он. – Или, может, желаешь кое-что сделать?

На лицо, испещренное шрамами от прыщей, свисали рыжеватые редеющие пряди. В уголках губ засохла слюна, а зрачки пылающих яростью глаз расширились в предвкушении хорошей трепки.

Аманда в ответ ткнула это чучело коленом между ног, и его лицо мгновенно побелело.

– Ох, – тихо выдохнул мужчина и инстинктивно согнулся от боли.

Аманда, не теряя времени, разогнула и снова согнула ногу в колене, еще раз резко и сильно ударила, на этот раз в нос. Он хрустнул, как будто яйцо упало на асфальт с третьего этажа. Мужчина рухнул навзничь, кровь яркими струйками брызнула во все стороны.

За последние недели Морбиус обучил Аманду кое-каким приемам ближнего боя. Ей давно хотелось проверить, насколько они эффективны в реальной жизни.

Вот и представился случай.

Поймав восхищенные взгляды девочек, Аманда подмигнула им и вернулась на свое место у окна. Девочки торопливо встали, обогнув лежащего на полу, прошли мимо Аманды и перешли в следующий вагон. Аманда снова уставилась в темноту – мрак больше не казался ей таким устрашающим.

Поединок ей понравился. Гораздо больше, чем она ожидала, больше, чем следовало бы... Сосредоточив взгляд на своем отражении, Аманда обнаружила, что улыбается. На ее лбу поблескивали капельки пота, щеки раскраснелись, в глазах мелькали сумасшедшие искорки. Она едва узнала себя.

Драка придала ей сил.

И напугала ее.

Мать Аманды присоединилась к культу, члены которого, судя по всему, совершали невообразимые преступления. Родная сестра хотела принести ее в жертву кошмарному демону. Выходит, и в ее жилах текла порочная кровь? Что, если она такая же, как мать и сестра? Что, если отец тоже присоединился к ним? Разве иначе он не нашел бы Аманду?

Она отвернулась от отражения. От недавнего всплеска силы не осталось и следа, ее будто снова влекло в пропасть неуверенности, испытываемую почти всю жизнь. Аманда слишком часто уступала, позволяя окружающим делать все, что им заблагорассудится. Потому-то и мать, и сестра, и даже бойфренд так легко ее предали, обвели вокруг пальца.

Она хотела измениться, стать сильнее, но не продавать душу темным силам, которые забрали всю ее семью.

Наконец вагон дернулся – поезд покатил по рельсам.

Мужчина с разбитым носом так и лежал на спине, бормоча что-то нечленораздельное и изредка сплевывая кровь. Все пассажиры давно перешли в соседний вагон. Осталась только Аманда. Наверное, ей следовало испугаться, ведь избитый мог собраться с силами и отомстить. Следовало, однако страшно ей не было.

Ничуть.

МОРБИУС снова задремал, а очнувшись, обнаружил, что отключился сидя, привалившись лицом к стене, рядом со щелью. Отрывая от камней скользкую от испарины щеку, он невольно застонал.

– Хорошо поспал? – осведомился из своей камеры Джек.

В животе у Морбиуса заурчало. Он действительно почувствовал себя немного лучше – впервые за последние дни он отключился не из-за ударов по голове и не от боли, вызванной электрошокером. А вот есть ему хотелось. Даже очень. И никакой сон не поможет, если его вознамерились уморить голодом.

– Нормально, – прорычал Морбиус в ответ.

Может, Джейк и неплохой парень, однако доверять ему вампир не решался. Он вообще никому не доверял. Кроме Аманды. Вспомнив о девушке, Морбиус поморщился и отогнал неприятные мысли. Да, он виноват, но бесконечно осыпая себя упреками, делу не поможешь. Надо держаться, не терять головы, найти путь к свободе, наконец. Сначала решить главные проблемы. Остальное – потом.

– Ты есть, наверное, хочешь, – сказал Джейк, будто читая его мысли.

Морбиус хотел было сделать вид, что не слышит, но все же решил ответить. Может, так время пройдет быстрее. Надо только не разболтать слишком много.

– Да... хочу, – честно ответил Майкл, глядя в щель в стене.

Джейк сидел на том же месте, глядя вдаль. По его лицу блуждала загадочная улыбка. Странный был парень, этот Джейкоб, или просто Джейк. Морбиусу не хотелось ни к кому привязываться, однако сосед почему-то ему нравился. Было у них что-то общее. Они одинаково смотрели на этот мир. В некотором роде.

– В этой тюряге кормят вполне прилично, каждому положен особый рацион.

– Как это?

– Вот, скажем, чудику, сидевшему в твоей камере раньше, под дверь пропихивали огромных крыс... прям громадных таких, а он вроде прям всасывал их в себя. И было видно, как они в нем переваривались. Кожа, там, или шкура-то у него была прозрачная. Я понятно объясняю? Жуть какая-то. Я старался не смотреть, но не мог удержаться. Представляешь, громадные крысы переваривались в куче желатина!

Джек рассмеялся воспоминаниям.

Морбиус покачал головой и усмехнулся.

Ничего себе местечко!

– А тебя? – спросил он.

– Что – меня? – уточнил Джейк и они впервые встретились взглядами. На его губах играла улыбка, а в глазах притаилась тоска. – Меня кормят, когда я... выгляжу не так, как сейчас. В прошлый раз принесли бродячего пса. На улице, видно, поймали. Я не хотел его есть. Я люблю собак, понимаешь?! Тогда я просто был не в себе. Не знаю... трудно объяснить.

– Я... понимаю, – с запинкой ответил Морбиус, удерживая взгляд Джейка.

Мужчины долго смотрели друг на друга, потом Джейк со вздохом кивнул.

– Да уж, ты понимаешь, вижу.

– Ты сказал, что иногда «выглядишь не так, как сейчас». А как?

– Веришь ли, Майкл, я не всю жизнь провел в каменном мешке под Нью-Йорком, – безрадостно засмеялся Джейк. – Как-то раз я бежал по Центральному парку, тренировался, как обычно. Не так уж и давно, хотя иногда кажется, что прошло лет сто, не меньше. Неважно. Я бежал. Наверное, для таких пробежек было слишком поздно... Думал бы головой, остался бы дома... Так вот. На меня напали. Я предложил им деньги и кредитки, но они отказались. То есть вообще промолчали. Врезали мне слегка и всадили иглу в руку. Очнулся я в какой-то лаборатории. И со мной... что-то сделали. Изменили меня. С тех пор я иногда себя не контролирую, Майкл. Я меняюсь. Хотел бы я знать, как держать себя в руках... Пытаюсь научиться. Ненавижу все это. То есть так я себя уверяю. Но на самом-то деле – это со мной навсегда. У меня в крови.

Пришла очередь Морбиуса понимающе кивать.

– Хочешь сказать, что тебя кормят, только когда ты... меняешься?

– Подбрасывают кой-чего, чтоб не сдох, – отвернувшись, признался Джейк. Улыбки больше не было. – Меня специально морят голодом перед боем, а значит следующая схватка совсем скоро. Наверное. Я очень давно здесь сижу. Иногда на арену против нас выставляют обычных людей, чтобы позлить нас, наверное, довести до безумия. Мерзко это... но работает здорово.

Майкл оглядел камеру, раздумывая, сколько времени ему дадут провести в этих стенах, прежде чем выгонят на новый бой.

– Мне очень жаль, – произнес он, не глядя на Джейка.

– Мне тоже, приятель, – чуть тише ответил его новый друг. – Мне тоже.