Князь поневоле. Оружейник Империи

Глава 10

— Тебе бы уже жениться пора, Игорёшь, — причитала мать, сидя на стуле в углу и внимательно наблюдая за тем, как собираю вещи в большой кожаный чемодан на костяной рукояти. — Я уже и сёстрам твоим нашла хорошие браки, а ты у меня всё равно одиноким ходишь. Понимаю, что Анну тогда убили, но времени уже много прошло, а ты холостяком продолжаешь ходить. Всё по командировкам ездишь, на войну сходить успел, сердце моё волнуешь. Остепениться уже пора, Игорёшь.

Эту шарманку мать заводила каждый раз, когда я оказывался дома чуть больше, чем на половину суток, либо же наоборот собирался в очередную поездку. Она старательно давила на мозги, пытаясь продавить мне идею женитьбы. Нельзя сказать, что её слова не имели под собой логичной подоплёки. Она желала не только связать наше семейство ещё одним выгодным, можно даже сказать, стратегическим браком. Её ключевой причиной, как и у многих матерей, было моё личное счастье, а как может его достичь молодой человек в самом расцвете сил? Совершенно логично, что вообще никак. Как же я относился к таким желаниям своей названной матери? Само собой, что ругать её я не собирался, поскольку она действовала исключительно из добрых побуждений. Прошлый брак пусть и закончился отнюдь не хэппи-эндом, но принёс мне достаточно много позитивных эмоций. К тому же она считала меня родным сыном, родной кровью и совершенно точно никак не могла догадываться о произошедшем с её сыном.

— Понимаю, маменька, но никак не могу выделить на это своё время. Сама ведь понимаешь, что у меня дел сейчас полон рот. Вот, в столицу вызывают для дел государственных. Не могу же я государю-императору отказать? Раз уж призвали меня на службу престолу нашему, то надобно явиться. Не просто же так мы князьями являемся, а значит нужно свой титул подтверждать. Может быть, если на балы получится попасть, то и сыскать у меня получится жену. Уж где-где, а в столице достаточно свободных девиц из богатых и титулованных родов.

— Ты уж постарайся, Игорёшь! — мать сложила ладони в молитвенном жесте. — Нельзя в таком возрасте без жены быть. Мне пора уже внуков на коленях качать, а ты всё «потом», да «потом».

Да, меня в очередной раз решили призвать в Москву. Причём сделали это специальным приказом, который передал даже не простой вестовой или заказной курьер, а один из агентов охранки. Правда, он старательно пытался изобразить из себя простого человека, промышляющего частной почтовой службой, но немного оттопыренные полы рубахи явно намекали на находящийся внутри ствол. К тому же взгляд у этого «почтальона» был слишком цепким и внимательным, захватывающим и запоминающим каждую возможную деталь, которая только попадалась в сектор обзора. К тому же этот посыльный едва ли не вскинул руку в воинском приветствии, пусть и вовремя спохватившись.

*'Его сиятельству Князю Игорю Олеговичу Ермакову

Москва, Пречистенка, дом 34.

№1847 от 14 сентября 1909 года

Совершенно секретно

Отделение Опричнины

Милостивый государь, Игорь Олегович. Имею честь уведомить ваше сиятельство, что по Высочайшему повелению Его Императорского Величества при первом отделении Опричнины учреждается Особый Комитет по усовершенствованию технического оснащения войск.

На основании представленных боевых отчётов об успешном применении автоматического оружия вашей конструкции в ходе кампании в заморских Американских владениях, отделение просит вас оказать содействие в вышеозначенной работе, зачислившись в состав упомянутого учреждения в качестве Члена-изобретателя первого класса.

При сем считают необходимым довести до вашего сведения, что деятельность комитета будет осуществляться под непосредственным началом Его Императорского Высочества Великого князя Александра Александровича, при участии лучших научных и технических сил Империи. Вам предоставляется право личного доклада, конструкторское отделение с полным штатом помощников, а также отпуск из казны в необходимом суммарном объёме для усовершенствования.

Покорнейше прошу ваше сиятельство удостоить комитет чести вашего присутствия в этом же месяце двадцать восьмого числа в четырнадцать часов в здании Арсенала.

По прочтении сжечь.'*

Мне даровали две недели на то, чтобы прибыть в столицу. Не сказать, чтобы последнее путешествие в государственную столицу произвело на меня неизгладимое впечатление, но выполнять указание опричнины было строго необходимо. Даже в самых сложных случаях было необходимо соблюдать правила этого скрытного и серьёзного ведомства.

Пару дней мне пришлось в значительной спешке собирать себе группу. Было понятно, что я буду далеко не единственным оружейником, который занимается усовершенствованием вооружения и снаряжения Русской Императорской Армии, но даже так было необходимо собрать собственную рабочую группу. Казалось бы, выбери самых умелых работников, самых мозговитых и способных. Однако было нужно не только собрать эффективный комплект помощников, но и не оставить фабрику без головы. Всё же я не отменял приказа на расширение производства, а потому нужен грамотный управленец, что-то смыслящий не только в том, куда и зачем посылать людей, но и знающий толк в самой непростой работе станочников. В моём случае группу пришлось ограничить четырьмя головами, включая мою, молодого Григория и ещё двух заводчан. Звёзд с неба они не хватали, но были более чем образованными, работающими не только руками, но и головой. К тому же со мной прибыла небольшая группа слуг. Само собой, можно было бы прожить и без них, но к подобному комфорту я уже банально привык, едва ли не позабыв о своей самостоятельности в прошлой жизни.

В поезд я садился заранее, предварительно осмотрев каждый закуток вагона, в котором ехал. Причём обошёл вагон я как снаружи, так и изнутри, прекрасно помня о том, как погибло семейство Ливенов и мой бывший камердинер. Никаких взрывных устройств обнаружено не было, хотя это и не было гарантией спасения. Даже в моей прошлой жизни продолжали подрывать железные дороги при всех возможностях следить за разномастными террористами, а чего уже говорить о нынешнем уровне развития?

Семён в моменте даже предлагал воспользоваться помощью единственно возможного воздушного транспорта — дирижаблей. С какой-то стороны такая техника в действительности могла уберечь от новой диверсии, но на земле был хоть какой-то шанс выжить в случае аварии, а если по одному причинному месту пойдёт полёт, то из длинной деревянной гондолы под большим воздушным мешком никуда деться уже не получится. Да и слишком много внимания привлечёт перелёт, а вражеская разведка не дремлет ни на одну секунду. Вот и пришлось воспользоваться куда более традиционным способом передвижения по этой бренной планете.

Когда мы уже расположились в комфортабельных купе, я сразу же принялся развлекать себя чтением свежей газеты, которую доставляли пассажирам высшего класса каждым утром на постоянной основе. К этому моменту из информационных полос уже практически исчезли новости о происходящем в Северной Америке, но появились не самые приятные новости о том, что по Уралу прокатилась целая серия стачек рабочих. Такие новости никак не могли не напрягать, учитывая, что именно этот регион стал родиной рабочего движения за права, которое вполне могло превратиться в очередное рабочее восстание. Правда, на этот раз не появлялось новостей о диверсиях или стрельбе. Я всецело надеялся на то, что владельцы фабрик и заводов догадаются пойти на мировую с рабочими, но что-то внутри меня подсказывало, что капиталистам будет очень сложно объяснить необходимость переговоров с едва ли не самым многочисленным классом в нашей стране.

Пару дней наше путешествие длилось в очень спокойном, я бы даже сказал, приятном темпе. Григорий, несмотря на свой слишком гиперактивный характер, оказался настоящим кладезем идей. Часть была откровенно глупой, едва ли не бредовой. Пару раз прямо на ходу он старался чертить нечто похожее на чертежи, выкладывая весьма и весьма интересные идеи. В один из раз он показал мне приспособление, механизм работы которого уж очень сильно напоминал прибор бесшумной стрельбы, а по-простому и народному — «глушитель». Схема у него была надёжная, с использованием W-образных шайб, при котором газы многократно отражаются от шайб. Система очень надёжная, даже при нынешних технологиях, пусть и крайне тяжёлая. Вот только проблема была в том, что глушитель сам по себе не является стопроцентной возможностью сильно заглушить шум от выстрела. Мало того, что сверхзвуковая пуля во время разгона доведёт до достаточно громкого хлопка, так ещё и механизмы издавали изрядную долю шума. Но даже так я похвалил Григория за отличное предложение, которое пообещал реализовать по необходимому случаю.

Когда наш состав перешёл хребет Урала и оказался в Поволжье, поезд неожиданно остановился. В тот момент я спал под уютный стук колёс о стыки рельс, но когда транспорт постепенно стал снижать скорость, сон улетучился, будто его и не бывало. Рука рефлекторно потянулась к револьверу, рукоять которого торчала из-под подушки.

— Сиди, княже. — Семён поднялся со своего места, поправил ремень с ножнами и кобурой, после чего вышел из комнаты купе.

Само собой, на очень длинных железнодорожных путях в России может быть очень много причин для остановки состава, но все они выходят за рамки нормальных ситуаций. На всякий случай я поудобнее положил револьвер, чтобы при необходимости выхватить его одним движением. Внутри я посетовал на тот факт, что не догадался сменить отечественный револьвер системы «Наган» на нечто более приемлемое. Всё же я рассчитывал ранее в кратчайшие сроки заняться разработкой собственного пистолета, пусть эти планы и придётся немного отложить в связи с вхождением меня в состав Особого Комитета.

Сначала послышались тихие переругивания, ещё сильнее заглушавшиеся обитыми мягким стенами. Затем переругивания перешли в открытый крик на очень высокой октаве, прервавшийся резким хлопком выстрела. Женщина осеклась в моменте, но в следующее же мгновение я оказался вне своего купе с оружием в руках.

В окне показалась фигура, бегущая в сторону вагона с оружием в руках. На нём не было никакой формы, а двуствольное ружьё явно намекало на непринадлежность к официальным силовым структурам, отчего и размышлять я не стал, просто нацелившись на незнакомца и плавно потянув спусковой крючок.

Выстрел отразился от стен вагона, плёткой хлестанув по ушам, а фигура бегущего к вагону споткнулась и покатилась обратно вниз по насыпи. Я же лихорадочно принялся анализировать ситуацию вокруг. В поезде начался сущий хаос: кричали паникующие люди, скулили где-то раненые, а вокруг начали раздаваться выстрелы. Многие пассажиры поезда были вооружены, а потому отстреливались от нападавших, выбегающих из лесного массива вокруг.

— Князь, пригнись!

Тело среагировало быстрее, чем я смог сообразить, кто отдаёт мне команду. В мгновение тело оказалось стоя на коленях, а над головой просвистела пуля. Справа послышался крик боли, перемежавшийся с яркой бранной речью. Вот только налётчик, несмотря на лишнюю дырку в пузе, падать замертво не собирался. Наоборот, он старательно пытался передёрнуть затвор своего обреза винтовки Мосина. Однако ранение не позволяло ему оперировать оружием с той же простотой, которая была доступна ему ранее. Кровь толчками выплёскивалась из раны, заливая выложенный в проходе декоративный коврик.

Я выстрелил не целясь, из неудобного положения, но расстояние было таковым, что и промахнуться было бы позором. Пуля пробила его голову и, провернувшись внутри черепушки, вылетела из затылка, улетев куда-то внутрь потолка.

— Что происходит⁈ — рявкнул я, подрыгивая к трупу с размолотой головой и подбирая его обрез. — Я ненавижу эти поезда!

— Не знаю, княже! Они мне не представились!

Коротко выругавшись, я стал лихорадочно соображать, что сделать с этой ситуацией. Поезд был остановлен, как таковой охраны на такого рода рейсах не было, так ещё и сложно было понять, кто враг, а кто союзник.

— Давай к тягачу!

В моменте мне захотелось, чтобы я оказался в каске и панцире. Всё же состав представлял из себя очень длинную прямую кишку, где хватит всего одного стрелка всё с тем же револьвером для того, чтобы по щелчку пальцев остановить наш местечковый прорыв к голове поезда.

Не знаю, каким образом мы смогли со спринтерской скоростью преодолеть вагон, но вскоре оказались на свежем воздухе, уткнувшись в грузовую платформу, до краёв наполненную углём. Прямо с ходу я запрыгнул на лестницу и через мгновение оказался на вершине угольной кучи. Весь надетый на меня костюм был теперь покрыт плотным слоем угольной пыли, но это не столь сильно волновало меня, как удивлённое лицо незнакомца с двустволкой в руках, который сейчас держал на прицеле помощников машиниста, стоящих на коленях и трясущихся от страха. Моего появления мужик определённо не ожидал, и оружие принялся поднимать через несколько бесконечно долгих мгновений. Стоит отдать должное машинистам, ведь один из них вовремя брыкнулся, ударив пленившего его бандита под колено, открыв мне безопасное мгновение для выстрела, которым я не преминул воспользоваться. Два выстрела — один труп.

Вот только согнали с верхушки вагона меня сразу же, не успел я перекинуть одному из помощников трофейный обрез. Пуля щёлкнула прямо под ногой, разбив кусочек угля и подняв целое облако пыли. Я спрыгнул с вагона, постаравшись сгруппироваться так, чтобы не переломать себе все кости во время полёта. Получилось не очень, поскольку никогда не имел ни малейшего представления о том, как правильно группироваться, отчего падение моё выдалось именно на ноги. Показалось, что сустав вылетел, я вскрикнул от боли и кубарем покатился по каменистой насыпи, собирая каждый острый камень. Одежда от порезов не защищала, а потому я ощутил непередаваемый веер «прекрасных» ощущений.

Когда я наконец оказался на мягкой зелёной траве, то сжался изнутри, ощущая ноющую боль в ноге. Револьвер отлетел в сторону ещё во время падения, а патроны высыпались из закрытого ранее кармана, пуговица от которого отлетела во время одного из ударов. Единственное, что осталось у меня из оружия, так это длинный кинжал, который был сильно любим терскими казаками.

Попытка встать не увенчалась успехом. Во время падения я умудрился удариться головой, отчего картинка перед глазами плыла. Невозможно было сфокусироваться хотя бы на чём-то, а левая нога выстреливала острой болью в тот момент, когда я пытался хоть немного пошевелить ступнёй. Нужно было убираться как можно быстрее с этого места. Без оружия я всё равно ничего не мог сделать.

Кое-как сориентировавшись в происходящем вокруг, я принялся активно работать целыми конечностями, пытаясь укрыться в лесу. В поезде до сих пор продолжалась стрельба, куда более хаотичная, чем была всего несколько минут назад, и это напрягало всё сильнее. Казалось бы, будь это какая-то слишком лихая банда, то не имело никакого смысла проводить такую ожесточённую зачистку, поскольку далеко не у всех пассажиров было чем поживиться, тогда как состав был исключительно пассажирским и вовсе не возил никаких грузов. Впрочем, рассуждать о причинах нападения нужно позже, когда я буду хоть в подобии безопасности.

— Далеко собрался? — маньяческая интонация слов страхом резанула по мозгу.

Я попытался было развернуться, увидеть преследователя, но свет погас.