Карп в сухой колее. Том 1

Глава 7. Бессмертный небожитель начинает расследование

Он был захвачен потоком странно знакомой мелодии из своего сна. Его глаза закрылись сами собой, пока он вслушивался в музыку, исполняемую Су Эром.

Постепенно мелодия стала затихать, все больше отдаваясь эхом. В какой-то момент Юн Шэнь было подумал, что Су Эр бросил игру, но стоило ему открыть глаза, как он понял, что находится не в покоях.

Даже ощущал он себя иначе.

Тело, вновь полное силы, пульсация ци и духовное ядро, разгоравшееся все ярче и сильнее. Неужто Юн Шэнь... стал собой?

Вокруг было ослепительно ярко. Он зажмурился и почувствовал, как глаза начинает жечь.

Кто-то мягко коснулся его рук. Он открыл глаза и увидел перед собой нечеткий силуэт. Перед ним стоял мужчина... Заклинатель? Бессмертный? Юн Шэнь мог видеть золотую метку на его лбу. Белоснежные волосы незнакомца рассыпались по плечам. Многослойные одеяния развевались от порывов сильного ветра, серебряные цепочки покачивались на поясе. Юн Шэня окружала тишина, от которой закладывало уши, но даже так, глядя на эти украшения, он мог поклясться, что как наяву слышит их тихий перезвон. Ничего в его памяти не откликалось, когда он глядел на этого мужчину, он даже не мог толком рассмотреть его черты лица. Они были... будто скрыты белой пеленой. Смазаны, неаккуратно стерты как нежелательная помарка.

Губы незнакомца шевелились, но Юн Шэнь не слышал ни звука. Он пытался прочитать, уловить чужие слова хотя бы по губам, но ничего не выходило. Получалась лишь несвязная каша.

Незнакомец закончил говорить и передал Юн Шэню... маску.

Это была его маска. Его, Бессмертного небожителя.

Юн Шэнь вдруг невольно встрепенулся и грубо оттолкнул протянутую руку. Тело двигалось само по себе. Незнакомец скорбно улыбнулся и взял Юн Шэня за обе руки, крепко их сжимая, точно пытаясь успокоить и ободрить. Он посмотрел на него виновато, а потом вновь заговорил. В этот момент, казалось, само время остановилось. До Юн Шэня донесся обрывок фразы:

«Все так или иначе должно идти своим чередом, поэтому...»

Голос звучал приглушенно, как через толщу воды. Юн Шэнь почувствовал покалывание, распространявшееся от ладоней по всему телу. Некая энергия мчалась прямиком к ядру его сил, вместе с тем разнося тепло, быстро оборачивающееся всепоглощающим болезненным жаром. Незнакомец продолжал говорить, но его слова сливались в единый гул, все растягивающийся, то повышающийся, то понижающийся. В ушах Юн Шэня зазвенело от этого невыносимого звука, пока его духовные вены горели, будто наполняясь раскаленным железом.

Больно! Как же это больно!

Юн Шэнь почувствовал, как из его горла рвется крик.

«Учитель!»

Незнакомец надел на него маску, прежде чем все пространство заполнил яркий всполох.

Юн Шэнь резко распахнул глаза.

От чувства, выжигающего вены его духовных сил, не осталось и следа. Это... Что это было за видение? Сон?

Музыка сбилась с ритма. Су Эр неловко брякнул не по тем струнам и прекратил играть. Стоило Юн Шэню поднять голову, как он столкнулся с обеспокоенным и растерянным взглядом слуги. Тот так и замер, занеся руки над струнами.

— Почему ты остановился?

— С вами все в порядке?

Они произнесли это одновременно. Слуга мигом стушевался, а Юн Шэнь сел ровно, выпрямился и одернул длинные рукава своего облачения. Пока Су Эр играл, Юн Шэнь занял крайне фривольное положение: положил голову на сложенные на столе руки и умудрился задремать, а дальше... Юн Шэнь не знал, как трактовать увиденное. Ничего подобного он не помнил. Происходило ли это на самом деле? Он сомневался. Наверняка остаточное действие демонической энергии играло с ним злую шутку. Ему бы запомнилось, если бы его меридианы подвергли такой пытке.

— Простите, этот слуга был невнимателен, — осторожно сказал Су Эр, опуская руки на колени.

Су Эр продолжил говорить, но Юн Шэнь больше не вслушивался, его внимание привлек тихий скрип. Он навострил взгляд, вытянул голову, чтобы взглянуть за плечо слуги и разузнать, что же это было, но ничего не заметил. Приоткрытая дверь покоев еще раз скрипнула, впуская легкий порыв холодного воздуха.

Юн Шэня не отпускали подозрения.

Их подслушивали или и вправду ветер?

Кто-то из слуг мог услышать музыку, доносившуюся из покоев господина Хэ, и подглядеть, или же это заклинатели, не оставлявшие попыток следить за ним. Что бы то ни было, Юн Шэню не нравился такой повышенный интерес к собственной персоне, вернее к персоне Хэ Циюя, чью личину он сейчас носил. На него уже был обращен взор подозрительного лекаря и школы Юэлань, новых проблем он не хотел.

С досадой Юн Шэнь цыкнул и вернул взгляд к Су Эру. У слуги был выжидающий вид.

Ах да, кажется, он о чем-то говорил все это время.

Юн Шэнь хотел было переспросить, но вовремя себя одернул. Хэ Циюй вряд ли утруждал себя чем-то подобным, наверняка тот был крайне небрежен в отношениях с другими людьми, оттого Юн Шэнь решил махнуть рукой, надеясь, что этого будет достаточно. Су Эр нахмурился и поджал губы, с ощутимым недовольством проглотив подобный жест.

Юн Шэнь тряхнул головой, прогоняя прочь мысли о странном сне. Ему нужно было сосредоточиться на другом.

Он решил, что заявит о своем намерении участвовать в расследовании кому-нибудь из заклинателей. И желательно не Си Ину. Может, кому-то из старших учеников или мастеров. И такие, скорее всего, остановились в поместье. На ум пришел Сюэ Чжу, но он слишком юн. Выглядит даже младше Су Эра — слово юноши едва ли имеет хоть какой-то вес. Или тот Цао Сяошэ... Хоть он и показался Юн Шэню странным, выбирать не приходится.

На поиски подходящего заклинателя Юн Шэнь отправился вслед за Су Эром. Вернее сказать, слуга пошел за ним. Он понес гуцинь туда, откуда его взял, а Юн Шэнь как бы невзначай решил прогуляться и подышать свежим воздухом на открытой веранде.

Пришлось идти впереди, ведь где это видано, чтобы господин следовал за своим слугой, но Юн Шэнь понятия не имел, где... музыкальная комната? Кажется, Су Эр назвал ее именно так. В той части дома Юн Шэнь еще не бывал — он вообще толком не исследовал поместье за пределами западного двора, где располагались покои Хэ Циюя.

Все выливалось в большую неловкость, чем он ожидал.

— Господин... павильон в другой стороне...

— Господин! Это крыло наложниц! Н-нельзя туда заходить!

Юн Шэнь отдернул руку от красной лаковой двери и, подняв взгляд, увидел, что та украшена искусной резьбой, изображающей сорок в ветвях цветущих деревьев[24]. Довольно говорящий мотив.

Су Эр плелся следом, прижимая к себе обернутый плотной белой парчой инструмент, и каждый раз комментировал неверный путь, выбранный Юн Шэнем. Поначалу это было неплохо, но чем дальше они шли, тем менее знакомым становилось окружение, а неловкие замечания слуги начинали мало-помалу раздражать. Юн Шэнь в очередной раз был раздосадован своей беспомощностью. Он отвернулся от двери и невольно ускорил шаг, устремившись в противоположном направлении.

Слуге тоже пришлось ускориться, и к тому времени, как они вновь вышли на веранду, он отметил, что они забрели в совершенно другую часть поместья. Поспевать вот так за господином, при этом аккуратно удерживая ценный гуцинь в руках, было нелегко. Он не мог вставить и слова о том, в какую сторону нужно повернуть: господин шел слишком стремительно.

Юн Шэнь тем временем уже забыл о своем первоначальном намерении добраться до музыкальной комнаты — ему просто хотелось встретить хоть кого-то из заклинателей! Неужели одного разговора хватило, чтобы те прекратили свои попытки следить и ограничивать свободу Хэ Циюя? Невероятно! Возможно, он просто ушел не в ту часть поместья? Нужно было отправиться в южные павильоны... Хотя он с трудом мог сказать, где сейчас находился. Из встретившихся ему на пути людей была лишь пара служанок, которые без особого энтузиазма убирались и не обращали на них внимания.

Погруженный в свои мысли, он не сбавлял темп и не заметил, как на полной скорости, заворачивая за очередной поворот, влетел в идущего навстречу человека. Столкновение вышло жестким. Он ударился носом о незнакомца, зажмурился и попятился, чувствуя, как заваливается назад. Упасть ему не дала сильная рука, сжавшая плечо. Больное плечо.

Юн Шэнь с шипением втянул воздух. Почувствовав, как его равновесие восстановилось, он со всем пренебрежением отбросил чужую руку прочь. Медленно открыв глаза, он увидел перед собой отвороты бледно-голубых одеяний, витиеватый узор из вышитых серебристой нитью журавлей по воротнику, переливавшийся в редких лучах солнца, что проникали через резной козырек навеса.

Юн Шэнь поднял взгляд и понял, что видит этого человека впервые.

Высокий, выше Хэ Циюя, с белой кожей, которая, должно быть, редко видела солнечный свет. Руки мужчины сложены и скрыты за длинными рукавами многослойного зимнего одеяния с синим поясом, обхватывающим тонкую талию. Черные волосы забраны в аккуратную простую прическу, перехваченную изящной серебряной заколкой-гуань. Цепкий и внимательный взгляд темных глаз дополнял безупречный образ знатного господина, вряд ли когда-нибудь в своей жизни державшего что-то тяжелее кисти для каллиграфии или изящного веера.

— Какая встреча! Как поживает мой младший братец, как здоровье?

«Младший братец». Узоры журавлей[25]. Неужели он наткнулся на третьего господина семьи Хэ?

Как же его звали...

Хэ Циянь. Он был ученым, насколько знал Юн Шэнь. Именно у его гуциня Хэ Циюй однажды подпилил струны. Не нужно было быть человеком сведущим, чтобы понять, в какой конфуз это вылилось при очередном сеансе музицирования. Оттого доброжелательности от этого члена семьи Хэ точно ждать не стоит. Хотя ученый, благородный господин, должен был быть дипломатичнее, чем, к примеру, второй брат.

Юн Шэнь искренне надеялся, что ему не придется вновь стоять на коленях за чужие провинности. Он ненавидел это.

— Приветствую третьего брата. Не стоит беспокойства, с этим Хэ все в порядке, — поприветствовал он Хэ Цияня, стараясь соблюсти приличия.

Лицо того заледенело. Кажется, вежливость возымела противоположный эффект.

— Ты вновь создал много проблем, — эти слова были сказаны с той же сдержанной улыбкой. — И как тебе это только удается, ума не приложу! Сначала случай с господином Цзи, теперь связь с демонами...

— Господин! — воскликнул показавшийся из-за поворота Су Эр. Было видно, что он запыхался.

Заметив, кого повстречал Юн Шэнь, слуга побледнел и выпрямился точно по струнке. Он во все глаза уставился на третьего брата Хэ и невольно сжал инструмент сильнее. Выражение лица Хэ Цияня ожесточилось, когда его взгляд зацепился за гуцинь. Су Эр в конце концов сообразил, что от него требуется, и согнулся в глубоком — насколько это было возможно — поклоне, продолжая удерживать инструмент в руках.

— Этот ничтожный слуга приветствует третьего господина Хэ.

— Так, значит, мой инструмент был все это время у тебя, Юй-ди[26]? А я его искал целое утро, — начал Хэ Циянь, его губы кривились в презрении. — Неужто ты решил взяться за старое, и теперь твоему гэ нужно вновь искать мастеров для изготовления струн? Ты, живо верни его на место, поговорю с тобой позже.

Последняя фраза была грубо брошена Су Эру, и тот, немного поколебавшись, откланялся.

Теперь Юн Шэнь остался с Хэ Циянем один на один.

— Все не так. Я не хотел причинять неудобства третьему брату и кому-то ни было еще, смиренно прошу... — склонив голову, начал Юн Шэнь. Он надеялся, что стратегия извинений, удавшаяся со вторым братом, поможет и здесь.

— Тем не менее ты это сделал, — резко оборвал его Хэ Циянь. Притворная доброжелательность улетучилась. — Все, что ты делаешь, приносит окружающим лишь неудобства. Слышал, ты желаешь искупить ошибки прошлого. Но не приходило ли в твою глупую голову, что, сколько бы извинений ты ни принес, все это будет не более чем зернышком проса в безбрежном море?[27] Всегда выходит так, что нам приходится решать твои проблемы. Думаешь, раз извинился, раскаялся, постоял на коленях, то сразу же стал подобен Будде?

Очевидно, стратегия извинений не помогала.

— В этот раз все иначе, — твердо сказал Юн Шэнь, сжав руки в кулаки. — Никому из семьи Хэ больше не придется страдать из-за моих ошибок.

Хэ Циянь засмеялся, словно услышал что-то неимоверно его забавляющее.

— Интересно узнать, что же ты собрался для этого сделать? Хочешь сдаться заклинателям с повинной?

— Я приму участие в расследовании и докажу, что не имею к этому никакого отношения.

Хэ Циянь засмеялся пуще прежнего. Он изящно достал из рукава простой белый веер и прикрыл им половину лица, продолжая тихо и издевательски похихикивать. Его глаза изогнулись полумесяцами, выражая искреннее веселье.

Что бы он ни сказал... Похоже, третий брат не воспринимал Хэ Циюя всерьез.

— Это невозможно, — легко заявил Хэ Циянь.

— Не могу согласиться с вами, третий господин Хэ!

Юн Шэнь и Хэ Циянь одновременно повернулись. С другого конца коридора им навстречу шел не кто иной, как Цао Сяошэ. Он был укутан в несколько теплых плащей, чересчур даже для такой погоды, и то и дело глубже прятал руки в меховых рукавах. Полы его бледно-зеленой мантии, выглядывавшей из-за тяжелых тканей, развевались позади от быстрой ходьбы.

— А вы... — чуть отклонив веер в сторону, осведомился Хэ Циянь.

— Ох, мои манеры! Прошу прощения! Этот скромный является учеником школы Юэлань, имя этого скромного — Цао Сяошэ. — Он поклонился, после чего бегло продолжил: — Я уже не раз спасал жизнь вашему брату. Признаться, было нелегко! Так, о чем я? Расследование! Я не считаю, что участие четвертого господина Хэ невозможно! Напротив, оно будет нам даже полезно...

Губы Хэ Цияня вытянулись в улыбке, напоминающей оскал. Он со щелчком захлопнул веер.

— Вы всего лишь ученик и явно не вправе принимать такие решения, не так ли?

— Все верно! Сначала нам нужно будет обсудить этот вопрос с главой школы, — закивал Цао Сяошэ. — Но не стоит быть таким категоричным, третий господин Хэ! Школа Юэлань обязательно восстановит справедливость, какой бы она ни была!

— Какой бы она ни была... — эхом тихо повторил Хэ Циянь. — Раз так, надеюсь, глава вашей школы будет благоразумен. На этом я вынужден откланяться, мне нужно проверить сохранность своего инструмента.

Он сделал акцент на последней фразе и бросил последний уничижительный взгляд на Юн Шэня, а потом, обменявшись поклонами, ретировался. Стоило его фигуре скрыться за поворотом коридора, как Юн Шэнь не сдержал облегченного вздоха.

— В вашей семье воистину царит атмосфера взаимопонимания, — заметил Цао Сяошэ.

Юн Шэнь вздрогнул и резко повернулся. Фраза прозвучала на редкость издевательски.

— Не стоит ни о чем беспокоиться, господин Хэ, — обнадеживающим тоном продолжил Цао Сяошэ. — Пусть наше знакомство не вышло гладким, но, уверяю вас, этот скромный на вашей стороне, если вы понимаете, о чем я.

Нет, он решительно не понимал.

— Мой учитель просил приглядеть за вами и помогать по возможности. Сам он не может ввиду обстоятельств, потому этот Цао к вашим услугам, — терпеливо пояснили ему со спокойной улыбкой.

— Ваш учитель... Это глава школы, мастер Си Ин? — уточнил Юн Шэнь. Его не оставляло чувство, что Цао Сяошэ в чем-то лукавил. Ему слабо верилось, что Си Ин мог отдать подобное распоряжение насчет подозреваемого.

Цао Сяошэ мотнул головой.

— Господин Хэ, должно быть, не в курсе, но этот скромный не совсем ученик школы Юэлань. Пусть этот скромный и говорит о себе так, но он не более чем бродячий заклинатель, прибившийся к школе в поисках новых знаний. Мой настоящий учитель — великий лекарь Сун.

Теперь многое становилось на свои места.

Старик Сун послал по его душу надзирателя!

— Я ведь даже не ношу цвета школы! Честно говоря, они мне совершенно не к лицу... А вот на вас смотрятся довольно неплохо!

Цао Сяошэ обвел фигуру Юн Шэня быстрым взглядом и хитро прищурился. Сначала Юн Шэнь не взял в толк, о чем тот говорит, но, опустив взгляд на свои одежды, увидел, что на нем мантия школы Юэлань. Белая, с серебристыми вставками и тонкой вышивкой цветками орхидей[28] по краям и отворотам.

Почему он одет так? Как он мог не заметить? Откуда... откуда на нем эта мантия?..

Неужто он проходил так до сих пор?!

— Я не... — Юн Шэнь не находился с ответом.

С утра он не успел переодеться и все это время ходил в том же, в чем и вчера. Сначала его одолевали размышления, что же делать дальше, потом он вмешался в спор Су Эра с тем учеником, Сюэ Чжу, а перед тем как покинуть покои, совершенно не задумался о своем внешнем виде. Юн Шэнь внутренне цыкнул. Стоило быть внимательнее — Хэ Циюй совершенно точно всегда следил за внешностью!

Он смутно помнил, как добрался до комнат этой ночью после разговора со стариком Суном. Если на нем эта мантия, мог ли кто-то из Юэлань довести его до комнаты и оставить ему свое верхнее одеяние? Но это был и не Сюэ Чжу — тот бы уже давно заявил о совершенном, — и не Цао Сяошэ, который вовсе не носил ничего подобного. Какая неловкость.

— Ха-ха, неважно. Ведь не одежда красит человека, а человек — одежду! — махнул рукой Цао Сяошэ, заметив, как Юн Шэнь смутился. — Итак, давайте о деле, но для начала нужно избавиться от лишних ушей.

— Вы уверены, что ваш глава школы одобрит мое участие? — с сомнением спросил Юн Шэнь, сидя напротив Цао Сяошэ.

Найти тихую комнату не удалось, но Юн Шэнь хотя бы попытался. Спустя некоторое время плутания по верандам и коридорам терпение Цао Сяошэ подошло к концу, и он, выловив случайную служанку, попросил сопроводить их в уединенное место.

Служанка, завидев незнакомого господина, стушевалась, а заметив стоящего поодаль Хэ Циюя, и вовсе недовольно нахмурилась, но приветливость Цао Сяошэ легко растопила девичье сердце, и барышня привела господ к небольшой беседке в одном из дворов поместья. Юн Шэнь мысленно задался вопросом, как же ему потом добираться назад, до покоев. Он понятия не имел, где они сейчас находились.

Позже та же барышня, смущаясь и краснея, принесла им... хотя скорее Цао Сяошэ ароматный чай. Юн Шэню он не понравился: напиток был вяжущим, древесным и отдавал сладким послевкусием, поэтому он ограничился одной выпитой пиалой и сейчас со всей серьезностью взирал на Цао Сяошэ. Этот лекарь тоже не нравился Юн Шэню. Елейный, вызывает слишком много подозрений, и слишком мало Юн Шэнь о нем знает, чтобы доверять.

Он в принципе не мог доверять никому.

Сколько о нем поведал Цао Сяошэ лекарь Сун? Он не знал. Рассказал ли он своему ученику о подмене души четвертого молодого господина Хэ? Цао Сяошэ обращался к нему как к Хэ Циюю, иногда даже переигрывая с вежливостью, оттого Юн Шэнь не мог знать наверняка.

Быть всегда начеку... Это сводило с ума.

— Этот скромный не обладает даром предвидения и не ведает решений главы школы до тех пор, пока он их не озвучит, — съерничал Цао Сяошэ. — Но в моих силах сделать все возможное, чтобы вы приложили руку к расследованию.

— Как скоро это случится?

Цао Сяошэ слегка улыбнулся. Похоже, ответ был таким же.

— Вы ведь меня не чай сюда привели распивать, — скрестил руки на груди Юн Шэнь. Сидеть в стылой беседке было не особо комфортно.

— Верно, господин Хэ, этот скромный размышляет, как бы ввести вас в курс дел, чтобы вам как смертному было понятно, о чем вообще речь.

— Говорите как есть, — вздохнул Юн Шэнь. Ему не нравилось, когда тянули время.

— Да? Ну что ж, как много вы помните о событиях шествия?

— Был взрыв демонической энергии, затем толпу охватила паника. Те, кто не смог скрыться, погибли, затем прибыли заклинатели Юэлань и подавили распространение темной ци.

Цао Сяошэ кивнул.

— Но перед этим было что-то еще, верно? Кто-то закричал, что напали демоны, после чего и произошло все вами описанное.

— Должно быть, это был кто-то из прохожих, кто заметил демона перед нападением.

— Ха! А вы наивны, господин Хэ! В тот день в городе было столько заклинателей, что ни один демон не мог прошмыгнуть в своем истинном обличье! Его бы тут же почуяли и обезвредили.

Юн Шэнь призадумался и опустил взгляд. От легкого порыва ветра с цветущей у беседки сливы мэйхуа сорвались лепестки, и один из них, ведомый воздушным потоком, приземлился прямо в чай Цао Сяошэ. Падение лепестка заставило разойтись полупрозрачную темно-красную жидкость рябью к стенкам пиалы.

— Кроме того, в тот день заклинателям не удалось обнаружить следы темной ци, будто демон растворился в воздухе подобно утреннему туману. Но вопрос в том... а был ли демон? Может, и демона никакого не было? Лекарь Сун наверняка сообщил вам о своей версии произошедшего.

— Вы клоните к тому, что некто из Юэлань применил демонические техники для совершения нападения?

Цао Сяошэ не ответил, но слегка улыбнулся, почти сразу прикрыв улыбку притянутой к губам пиалой.

«Есть человек, что обращен к свету, но в его сердце скрыта тьма».

В голове Юн Шэня всплыли слова старика Суна.

Использование демонических техник, как и темное заклинательство, не было редкостью в мире совершенствующихся. Целые школы, вернее секты, посвящали свое время изучению подобных практик и даже не подвергались преследованию, пока, конечно, их деятельность не вредила простым смертным и хрупкому равновесию в мире совершенствующихся. Но вместе с этим секты и темный путь не приветствовались в обществе, а потому обосновывались отдаленно и влачили тихое и тайное существование.

Юн Шэнь в бытность бессмертным был даже знаком с бессмертными мастерами других пиков Обители, интересовавшимися демоническим путем. Они делали это не из низменных желаний заиметь силы или же посеять вокруг хаос, а из исследовательского интереса. Тем не менее даже такой интерес в основном порицался, а использование техник запрещалось. Сам Юн Шэнь следовал лишь пути света, и что-то в нем испытывало отвращение к темным заклинателям, к желанию легкой и быстрой силы путем разрушения как собственной, так и чужих жизней.

— Что вам известно еще?

— Заклинатели, чьи тела наполнены духовной энергией, и смертные, не имеющие такой роскоши, по-разному реагируют на воздействие демонической ци. Как правило, заклинателя она не убьет, максимум сильно покалечит и отравит его меридианы, но и это несмертельно и поддается лечению. Что касается смертных... Темная ци при небольшом воздействии медленно отравляет их тела и разум, заставляя слабеть, постепенно высасывая их жизненную энергию, а при большем — убивает сразу, — пояснил Цао Сяошэ, ставя пиалу на стол и вновь наполняя ее чаем, не забывая подлить и Юн Шэню. — Вы пейте, вам полезно будет. Этот красный чай, миньхун, взращивает энергию ян, которой у вас и так нехватка.

Юн Шэнь хмыкнул и сжал в пальцах обжигающую керамическую поверхность пиалы.

— Так вот. Среди погибших тогда на шествии были и двое учеников Юэлань. Как же так вышло, если демоническая энергия неспособна убить заклинателя? По официальной версии, они храбро погибли в сражении с напавшим на всех демоном, но и тут есть расхождения: в том месте, где нашли погибших учеников, они были не одни! Там же находилась целая группа тех, кто решил пройти в толпу и посмотреть шествие, а когда началась суматоха и туман демонической ци накрыл улицу, было трудно что-либо разглядеть... Туман рассеялся, и вместе с ним нашли погибших учеников. Если сражение с демоном состоялось, то почему в нем приняли участие лишь двое? Там была целая компания заклинателей, у каждого были мечи, но никто не отреагировал на демоническое присутствие и не решился помочь боевым братьям.

— Их убил не демон, а тот, кто наслал демоническую энергию.

Цао Сяошэ хитро прищурился и покачал пиалу с чаем в руках, гоняя плескавшийся лепесток мэйхуа от края к краю.

— Но это наша с вами версия, а что думают заклинатели? — поинтересовался Юн Шэнь, навострив взгляд.

— О, они убеждены, что вы и есть корень зла! — весело заявил Цао Сяошэ, вот только Юн Шэню было не до смеха, и, увидев его серьезное выражение лица, лекарь неловко кашлянул. — По правде говоря, не совсем так. В данный момент заклинатели проверяют кварталы вблизи улицы, где проходило шествие, на предмет демонического присутствия.

— Но они ведь ничего не найдут, если никакого демона не было.

— Может, да, а может, и нет. Демоны часто живут бок о бок с людьми годами и ведут довольно... человеческий образ жизни. Возможно, им удастся найти какую-нибудь тварь и повесить все произошедшее на нее. Точнее, настоящий виновник обставит все так, что следствие приведет именно к ней либо козлом отпущения станете вы.

Цао Сяошэ пожал плечами и осушил свою пиалу. Он мечтательно зажмурился, явно наслаждаясь вкусом чая.

— Что стало с телами погибших учеников?

— С этим пока сложности, — сказал он, сцепив руки в замок. — Меня не допустили до осмотра тел, возможно, из-за того, что я не совсем член Юэлань... Еще разбираюсь с этим. Если мне станет известно что-то еще, то я найду способ передать вам информацию. Вижу, вы в состоянии понять, что к чему, и оттого с вашей стороны дело должно пройти гладко. Мой последний вопрос... Готовы ли вы?

Юн Шэнь невесело хмыкнул. Как будто у него был выбор.