Карп в сухой колее. Том 1

Интерлюдия. Когда холодные воды распахивают объятия

По склону, тяжело дыша, взбирался юноша. Холодный ветер нежно ласкал его лицо, трепал волосы и развевал широкие рукава белой мантии. Ноги то и дело путались в ее длинных полах, оттого юноше было тяжело подниматься сквозь глубокие сугробы. Этой ночью в горах был снегопад.

На ярко-синем небе сияло солнце, восходящее в зенит. В прозрачном воздухе серебрились снежинки, подхватываемые легким ветром с раскидистых ветвей сосен.

Наконец юноша остановился и перевел дыхание. Щеки его раскраснелись, а глаза то и дело щурились от бьющего прямо в них солнечного света. Он огляделся — вокруг было пусто, но он знал, что это спокойствие обманчиво.

— Я знаю, что ты здесь, шиди[49], выходи, — громко сказал он. — Не трать мое время зря.

Он не видел шиди с прошлого вечера, а когда получил записку, в которой говорилось явиться к склону, где они обычно тренировались, забеспокоился и тут же отправился в путь. Его младший брат часто совершал глупости и встревал в передряги, за что также часто получал наказания от учителя.

Неожиданно в него прилетел снежок, попав прямо в плечо. Юноша даже не заметил откуда и не успел уклониться. Не прошло и мгновения, как за ним прилетел следующий, и еще. Юноша неловко уворачивался, но каждый из брошенных снежков попадал точно в цель. Когда очередной комок снега угодил ему прямо в лоб, он потерял равновесие и, пошатнувшись, упал в мягкий сугроб.

Юноша не выдержал и взорвался возмущением:

— А ну прекрати!

Он недовольно нахмурился, стряхивая с лица снег. Пара прядей из тугого высокого хвоста выбилась и не слишком аккуратно налипла на лоб.

Раздался заливистый смех, и из-под сени пышных сосен показался его младший брат. На нем было простое темное одеяние, достаточно легкое для такого снежного дня, но оно больше подходило для пеших прогулок, будучи не таким длинным. Поверх была накинута белая мантия, прямо как у старшего, но толком не застегнутая и оставленная нараспашку.

— Глупый-глупый шисюн[50]!

— Ты за этим меня сюда позвал? Раз так, то я ухожу.

Юноша завозился, пытаясь подняться из густого снега. Младший подал ему руку и потянул, помогая встать на ноги.

— Уйдешь сейчас — не увидишь самое интересное. — Он вскинул подбородок, с вызовом глядя на старшего брата и зная, что тот не сможет отказаться.

Юноша замялся и отвел взгляд, колеблясь. Младший знал, чем его подловить. Ему и правда было интересно, где тот пропадал и зачем на самом деле просил прийти сюда. Любопытство, которому трудно противиться, он считал не лучшей своей чертой. Вместе с этим ему не нравилось, когда так глупо дразнили. Да и эти снежки?.. Они не дети уже, чтобы предаваться глупым играм!

— И что же? К чему вся секретность? Идти раздельно, в тайне, не сказав учителю и слова. Нас могут наказать.

— Шисюн боится наказания? — ухмыльнувшись, протянул шиди, делано забеспокоившись. — Твой шиди все разузнал, к учителю приехал гость. Он занят им с самого утра. Нас точно никто не хватится.

Юноша задумался. С одной стороны, это действительно так: когда он утром подошел к кабинету учителя, там было заперто, но даже через закрытую дверь доносились голоса. Тут любопытство пришлось душить всеми силами — ему хотелось подслушать. Но к счастью, как раз в тот момент ему явился маленький чернильный дух, и юноша отвлекся. Его шиди частенько отправлял духов, чтобы обмениваться записками. С другой стороны, что, если встреча с гостем закончится раньше? Однако интерес одержал верх над тревожными мыслями. Ему уже не терпелось, чтобы младший брат наконец объяснился, но нельзя было сдаваться так легко! Глядя, как им вертел младший, не хотелось доставлять тому лишнего удовольствия.

— Не томи, — он всеми силами сделал вид, что ему нет дела, скрестив руки и глядя куда угодно, только не на шиди.

Ухмылка того стала шире.

— Закрой глаза.

Колеблясь, юноша выполнил просьбу.

Шорох ткани. Что-то щелкнуло. Скрип снега под чужими ногами. Раз, два. Шиди приблизился на два шага. Юноше было трудно удержаться, чтобы не подглядеть. Затем все смолкло. В горах всегда стояла тишина, лишь изредка доносился свист ветра, проходящего через расщелины в скалах. Сейчас юноша как раз слышал, как где-то далеко завывали особо сильные порывы, но здесь высокий лес не давал бурному вихрю прорваться к склону. Он слышал, как шумит неукротимый поток горной реки внизу ущелья. Слышал, как спокойно дышит его шиди совсем рядом.

Над ним точно издевались.

— Все, открывай.

Когда он открыл глаза, то увидел лицо младшего брата прямо перед собой. От неожиданности он охнул и отшатнулся, едва не упав, но его сразу же поймали за локоть. Шиди усмехнулся, а юноша резко вырвал руку из чужой ладони и неловко оправил длинные рукава. Щеки начало жечь от стыда. Как он мог так легко испугаться?!

Взгляд упал на руку шиди, в которой тот сжимал меч.

Ножны меча были настолько темными, что, казалось, они впитали всю окружающую тень, чтобы стать такими. Пусть на первый взгляд они и выглядели просто, но стоило солнечным лучам прокатиться по ним, как на гладкой поверхности начинали сиять извитые линии узоров из черного металла. Шиди вытянул меч вперед, к шисюну.

— Смотри! Красивый, правда?

— Это же... — изумленно прошептал юноша и протянул было руки, чтобы забрать клинок, но опомнился и сжал кулаки, спрятав их в рукавах мантии. — Это меч учителя! Как ты... Да кто вообще позволил тебе его взять?!

— Никто, — хмыкнул шиди. — Говорю же, учитель занят с гостем. Я временно позаимствовал у него меч. Ему он пока не нужен.

Как никогда, юноше хотелось стукнуть младшего брата по лбу за абсолютную непосредственность. Такое случалось далеко не в первый раз, и он не сдержал возмущения.

— Как ты не понимаешь! Ты не можешь брать его без разрешения!

— Какая разница? У него уйма другого оружия. Он и не заметит, — пожал плечами шиди. Глядя на то, как рассвирепел старший брат, он утратил прежний запал и отвел глаза, принявшись разглядывать ножны. — А тебе вроде бы нравился этот меч.

Юноша выдохнул, стараясь взять себя в руки.

Помнится, еще детьми, когда учитель только приступил к их посвящению в тонкости учения света, он водил их в свою оружейную. Учитель — сильный заклинатель. Сильнейший бессмертный! Конечно, у него много легендарного оружия, и за каждым предметом скрывается своя история. Когда юноша был мал, ему всегда нравилось слушать все эти невероятные рассказы, пусть с годами он и становился все более скептичным, потому что порой они были слишком абсурдны... Но тогда, во время их первого визита в оружейную, он поверил в каждый, а учитель не преминул рассказать почти обо всем. Почти. Он поведал о каждом клинке, даже о незначительном и полусгнившем стилете, которым некогда одолели хули-цзин, притворившуюся любимой наложницей императора смертных. Но не об этом мече. Тогда взгляд мальчишки приковал именно он, однако вытрясти хоть слово из учителя не удавалось. В расстроенных чувствах он подумал, что обязательно, когда вырастет, разузнает историю этого меча или же, если ее нет, создаст сам.

Сейчас мысли об этом казались наивными и глупыми. Кроме того, он даже не подозревал, что младший брат запомнит этот эпизод и умудрится стащить этот клятый меч!

— Да, нравился, — вздохнул старший, признавая правду. Он прикрыл глаза и схватился за переносицу. — Но...

— Ты переживаешь, что учитель узнает? Глупый шисюн, он не накажет тебя, даже если ты спалишь нам дом. Ничего не будет.

— Не в этом дело, — с нажимом ответил юноша: от чужого упрямства начинала болеть голова.

— Тогда в чем? — чуть склонив голову вбок, спросил шиди.

— Это неправильно. Нельзя пренебрегать указаниями учителя, мыслить и действовать непочтительно, — отчеканил старший и сложил руки на груди.

«Кроме того, я беспокоюсь не о себе», — эта фраза так и повисла в голове юноши.

— Правильно, неправильно, опять ты за свое... — пробурчал младший брат, чуть нахмурившись. — На самом деле... я вообще хотел показать другое!

Он взялся за рукоять меча и, самодовольно глядя шисюну в глаза, рывком вынул его из ножен. Лезвие клинка сияло, отражая солнечный свет. Юноша чуть прищурился, блик попал ему прямо в глаза. На лице младшего брата расплылась широкая улыбка.

— Не хочешь полетать?

Юноша расширившимися от удивления глазами смотрел на шиди и едва не поперхнулся воздухом от такой наглости. За ночь он успел лишиться рассудка?!

— Нас еще не учили летать на мечах! — воскликнул он. — Нашего уровня духовных сил недостаточно, и это может быть опасно. И ты не можешь обнажать... Да как это вообще!

— Пф-ф! Что значит не могу? Вот. Смог. А раз обнажил этот меч, значит, он будет слушаться. Я видел, как это делает учитель, и запомнил. Ты просто трус.

Шиди пожал плечами и сложил пальцы в управляющем жесте, заставив клинок воспарить над землей. Он легко запрыгнул на меч, но тот чуть провис в высоте от такого резкого движения и заколебался сильнее. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, шиди вновь принялся концентрировать ци. Клинок восстановил былую высоту и уже почти не трясся.

— Так что, прокатимся вместе? — Он протянул юноше руку, подмигивая.

— Нет! — юноша был непреклонен. — Слезай! Сейчас же!

В ответ ему лишь хмыкнули. Повинуясь воле шиди, меч сорвался с места и понесся высоко в небо. Юношу окатил порыв ветра.

Шиди принялся описывать в воздухе невероятные фигуры. Старший замер, глядя на него. В нем разрасталось тревожное чувство. Он не мог оторвать глаз от тонкого темного силуэта в синем небе. То и дело он сжимал и разжимал кулаки. Он даже не моргал. Глаза начинали слезиться.

Он набрал в грудь побольше воздуха и что есть сил закричал:

— Почему ты меня не слушаешь?!

Его звонкий голос эхом разнесся повсюду, так и стихнув среди безмолвной белизны гор.

Шиди громко рассмеялся и принялся снижаться. Юноша нахмурился и поджал губы, еле сдерживая злость и волнение.

— Закончил? — сердито спросил он.

— Ты не знаешь, что теряешь.

— А ты не знаешь, что творишь! — все же он не смог сдержаться и изошел негодованием.

Шиди резко ускорил полет и, пролетая низко рядом со стоящим на месте юношей, одной рукой подхватил его за талию, взгромождая на меч перед собой. Юноша уперся спиной в чужую грудь. Он изумленно обернулся и едва ли не столкнулся лбами с младшим братом. Меч вновь устремился ввысь, земля отдалялась все стремительнее.

— Немедленно отпусти меня, — процедил юноша как можно тверже.

Он старался сконцентрировать взгляд на лице шиди, его руках на своем поясе, на складках мантии, на чем угодно, только бы не смотреть вниз. Но глаза то и дело сами соскальзывали, заставляя юношу бледнеть все больше. Он ужасно боялся высоты.

— Хм, отпустить? — недоуменно спросил шиди. — Как скажет шисюн.

Руки на поясе разжались, и без поддержки юноша ощутил полную беспомощность. Невольно он вцепился пальцами в предплечья шиди, не давая рукам отпустить его полностью, как будто от этого зависела жизнь. Страх продолжал расти.

Нет, он не должен этого показывать!

— Так отпустить или нет? Шисюн такой непостоянный.

— Опусти на землю, — юноша с трудом подавлял дрожь во всем теле, — на землю!

— Неужели шисюн испугался высоты?

— Не время для шуток! На землю, живо!

Шиди крепче обхватил его за талию и лишь рассмеялся.

— Да брось. Мы не так высоко, чего тут бояться?

Чем выше они поднимались, тем холоднее становился воздух. Усилившийся на высоте ветер был полон льда и уже совсем неласково бил в лицо. Юноша только и старался, что не смотреть вниз. Сердце оглушительно громко стучало в груди, точно грозя прорвать ребра, а дыхание захватывало от открывающегося вида.

Ударил особенно резкий вихрь. Неустойчивый меч вильнул, сбитый его потоком. Шиди охнул. Все же он лукавил, когда хвастался умениями управлять бессмертным оружием.

Конечно, юноша знал это. Его младшему брату было тяжело поднять меч в воздух и направлять полет, но если сначала он парил один и не особо заботился о том, как правильно фокусировать ци, то теперь, неся на себе двоих, меч поддавался с большим трудом.

Клинок снова задрожал, чуть опустившись и опасно накренившись. Шиди пришлось отнять одну руку с пояса юноши и удобнее перехватить его, чтобы вновь концентрировать энергию управляющим жестом. Получалось откровенно плохо. Он ощутимо напрягся, направляя все силы из духовных вен, чтобы стабилизировать полет.

Нужно было снижаться.

Так он и поступил, стараясь без резких движений перейти к снижению. Очередной порыв ветра оборвал все эти попытки на корню. Шиди едва устоял ровно, а вот его шисюн...

Его зашатало, и он и не заметил, как сорвался с меча и стремительно понесся вниз. В тот момент они как раз пролетали над ущельем. Он смог лишь судорожно вздохнуть и зажмуриться. Было слишком страшно. Ужас захватил весь его разум и не позволял сконцентрироваться хоть на чем-то. Даже выставить барьер.

— Шисюн! — закричал шиди и, недолго думая, стрелой бросился вниз, стараясь успеть наперехват.

Падение выдалось быстрым. Он ударился о ледяные воды, и они радушно приняли его в свои объятия.

Юноша даже не заметил этого и не успел сделать вдоха. Воздух из груди выбило резким столкновением. Река оказалась довольно глубокой, хотя со стороны выглядела иначе: обилие крупных камней и выступов стирало ощущение глубины. Студеная вода сомкнулась над его головой, а течение быстро понесло вперед. Конечности мигом начали неметь, он с трудом мог пошевелиться, но все же пытался. Воздуха переставало хватать. Он дернулся и рывком вынырнул, закашлявшись, чтобы в следующий момент поток вновь потянул его на дно. Вода попала в рот и нос, перед глазами стояла туманная пелена, которую никак не получалось сморгнуть, а в ушах гулко громыхала кровь, отдавая быстрые удары испуганного сердца. Юноша слышал, как его звали, но не мог различить ни слова. Он ударялся о камни, грудь горела от боли и невозможности вдохнуть.

Его рывком вытянули из воды и в следующее же мгновение небрежно выбросили на берег прямо на заледеневшие и скользкие камни. Юноша упал и проехался по ним, выставив руки вперед и содрав кожу. Он тяжело закашлялся, всего на удар сердца все чувства схлынули, чтобы после обрушиться с небывалой силой. Мокрая одежда была тяжелой и неприятно липла к телу, а от холодного воздуха пробирала дрожь, даже зубы стучали, не попадая друг на друга. Юноша тяжело дышал, горло горело, но вместе с этим... ему постепенно становилось легче. Глаза слезились.

Сморгнув влажную пелену и неловко утерев глаза запястьем, юноша поднял взгляд и обнаружил рядом с собой человека, который был ему незнаком. Полностью в черном одеянии, на воинский манер, но без тяжелых доспехов, с мечом, притороченным к поясу, он поддерживал его за плечо, передавая небольшое количество духовной энергии. Выходит, он был заклинателем. Юноша встрепенулся и вытянул голову, чтобы заглянуть за плечо незнакомца. Торопливо убрав разметавшиеся мокрые волосы от лица, он вгляделся вдаль и, увидев знакомый белый силуэт, решил было подскочить, но все еще онемевшее тело не позволило сделать резкого движения.

Учитель здесь!

Облегчение, чуть было не затопившее его душу, вдруг сменилось липким страхом. Если он сорвался с меча, то как тогда...

— Шисюн! Шисюн, ты... — это кричал уже его шиди.

Юноша вновь попытался подняться, но на этот раз его удержали на месте.

Слава Небу, его шиди был цел.

Он видел, как тот резко спрыгнул с меча на лету, приземляясь на оледеневший берег, почти падая. Меч, оставшийся без управления, врезался острием в землю позади, но шиди до этого не было дела. Со всех ног он понесся к шисюну, поскальзываясь на ледяной корке и камнях. Остановиться его заставила лишь высокая фигура в белом.

— Стой, — донесся низкий и строгий голос.

На учителе, как и всегда, была неизменная белая маска. Прочитать его эмоции не представлялось возможным, но даже так... было очевидно, что он в ярости и едва сдерживает гнев.

Он очень редко использовал такой строгий тон. Почти никогда. Похоже, в этот раз они встряли действительно по-крупному.

Учитель взмахнул рукой, и клинок вырвался из земли, мигом оказавшись в его ладони.

— Ножны, — коротко потребовал он, протянув руку и раскрыв ладонь.

Шиди был бледен, а в его глазах застыли ужас и сожаление — он растерялся. Юноша вновь раскашлялся, и шиди дернулся, чтобы приблизиться, но учитель выставил меч в сторону, загораживая проход.

Оказавшись перед острием меча, шиди моргнул и вынырнул из своей растерянности. Дрожащими руками он протянул ножны учителю.

— Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Учитель забрал ножны и вернул в них меч. Шиди молчал, все еще не сводя взгляда с шисюна. Его руки сжались в кулаки.

Хлесткий звук пощечины прозвучал вдруг оглушительно громко. Шиди сразу же осел на колени.

Юноша вскинулся. Никогда прежде учитель не поднимал руку ни на кого из них!

— Учитель! — хотел окликнуть он, но вышел только невнятный хрип.

Незнакомец отнял руку от его плеча и поднялся на ноги. Переданной духовной энергии было достаточно, чтобы привести юношу в чувство — он действительно ощущал себя гораздо лучше.

Выражение лица незнакомого заклинателя было хмурым, глубоко посаженные глаза с задумчивостью наблюдали за разворачивающейся сценой. Он не спеша подошел к учителю.

— Тебе есть что сказать в свое оправдание? — повторил вопрос учитель, процедив сквозь зубы.

— Да-а, и это тот самый, который подает большие надежды? — протянул незнакомый заклинатель. — Больше походит на того, кто принесет великие несчастья.

Шиди поднялся на вытянутых руках, а после сложил их и уткнулся лбом в землю.

— Этот ученик виноват.

— Учитель! — вновь окликнул юноша. На этот раз получилось внятнее, хотя все еще тихо и хрипло, однако никто не обратил на него внимания.

Он попытался встать, но ноги запутались в отяжелевшем от воды одеянии, и он упал на гальку, проехавшись по ней щекой. Тут же ее начало саднить.

— Нинъе, тебе стоит быть с ними строже. Я вижу, что ты их разбаловал, раз они имеют неслыханную наглость украсть меч своего учителя, — продолжал незнакомый заклинатель. — Вспоминаю нашу наставницу... Она бы распорядилась отрубить кисти за воровство.

Юноша нахмурился. Этот незнакомец обращался к учителю по имени. Они были близки? Но почему тогда он впервые его видит? Неужто это тот самый гость, которого принимали с утра?

— Я и без тебя знаю... — еле слышно прошипел учитель в ответ.

— Этот ученик примет любое наказание, — тихо сказал шиди.

Незнакомец хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Погляди, еще имеет дерзость говорить, когда не давали слова! — Он было замахнулся для удара.

Юноша стиснул зубы. Этот заклинатель начинал его раздражать! Да кто он такой?! Нужно скорее подняться и переключить внимание учителя на себя. Шиди был прав тогда. Ему не назначат наказание, или же оно будет пустяковым, нужно только сказать, что это была его идея... Что это он во всем виноват!

— Не стоит, — осадил незнакомца учитель, перехватив его руку. Он повернулся и в один короткий момент встретился со старшим учеником взглядом.

Юноша замер, резко прекратив попытки подняться. Он понял, что ошибся. Его учитель вовсе не злился.

Он был разочарован.

— Фахай, отнеси А-Яня домой, — сказал учитель и вновь повернулся к сжавшемуся на земле шиди. — Лан Сюаню я вынесу надлежащее наказание сам.

Незнакомый заклинатель вздохнул и, пожав плечами, развернулся, направившись к юноше, а тот уперся руками о землю, отползая дальше.

— Прошу, послушайте, учитель! — как можно громче начал юноша в бесплодных попытках обратить на себя внимание. — Шиди не виноват! Не наказывайте его! Он просто... Это я его просил взять ваш меч! Учитель!

Но учитель не внял мольбе старшего ученика. Все его внимание было обращено на младшего, который покорно ждал наказания.

Почему его не слушают?!

От обиды защипало глаза. Заклинатель рывком поднял юношу на ноги и закинул его руку себе на плечо.

— Все уже, держись, малец, — заворчал он, восходя на свой меч, крепко придерживая юношу и таща его за собой.

— Пустите! — юноша принялся вырываться, но сопротивляться хватке взрослого мужчины-заклинателя было невозможно. — Учитель!

Его не пустили. Меч сорвался с места на высокой скорости. Он летел гораздо легче, и полет не ощущался таким волнующим, как это было совсем недавно. Каменистый берег отдалялся все стремительнее. От холода промокшее тело юноши начала бить дрожь. Лицо онемело, и он зажмурился, совсем не чувствуя, как ледяные прикосновения ветра стирают горячие слезы.