Карп в сухой колее. Том 1

Глава 10. Бессмертный небожитель встречает лису. Часть первая

Путь, показавшийся за воротами, был практически не освещен — лишь сияние одинокой луны, влекомой облаками, немного развеивало окружающую тьму. Всюду лежал снег, и идти было трудно — судя по всему, этой дорогой пользуются не так часто, а потому не чистят ее. Тем не менее Цао Сяошэ с довольно живым настроем заявил, что совсем скоро они выйдут на чищеный путь. Так и случилось — немногим позже они действительно вышли к широкой улице, где их уже поджидал экипаж. Он был не в пример скромнее того, на котором недавно Юн Шэнь в компании Хэ Цисинь и Су Эра отправлялся к центру города, — но не то чтобы он жаловался.

— Я думал, вы отправитесь вместе с другими заклинателями, — сказал Юн Шэнь, стоило им оказаться внутри довольно узкой повозки.

Они сидели друг напротив друга, и каждый раз, когда деревянные колеса проезжали даже по крошечному ухабу, их колени сталкивались. Юн Шэнь вжался в спинку лавки, пытаясь отбить себе как можно больше пространства.

— Ох нет, — вздохнул Цао Сяошэ, его, похоже, ни разу не смущало такое положение. — Дело в том, что я не заслуживаю доверия.

Юн Шэнь хмыкнул. Это уж точно.

— Не подумайте! Вас это не касается! — горячо принялся твердить Цао. — Повторюсь, этот скромный на вашей стороне, господин Хэ! Просто, хм, мой статус в школе Юэлань довольно спорный, и мне не доверяют подобные дела.

— Получается, будете, как и я, тайно приглядывать за тем, что делают ваши собратья?

— Нет, это ваша роль. Я буду занят кое-чем другим, но тоже тайно.

— Я бы мог доверять вам больше, если бы вы выражались яснее.

— Что ж! Так уж и быть, скажу! Пока вы будете в Павильоне ароматов, я отправлюсь осматривать тела погибших учеников.

— Вам удалось получить к ним доступ?

— Ну конечно же... нет, — хитро ухмыльнулся Цао. — Сегодня особенный день — много заклинателей отправится в Павильон, похоже, они действительно планируют захватить там кого-то, или же это в соображениях безопасности. В конце концов, многие ученики Юэлань на пару с городской стражей патрулируют центральные улицы — так велел его величество. Но заклинателей не бесконечное множество, всего с десяток. Они оставят лечебницу, где находятся тела, под минимальным присмотром. Чем не отличная возможность добраться до них?

— Когда вы все так рассказываете, звучит складно, но как насчет осуществимости вашего плана? — скептично спросил Юн Шэнь, скрестив руки на груди.

— Все пройдет как надо, если мы будем последовательны.

Юн Шэнь промолчал и отвернулся к окну, приподняв бамбуковую завесу.

Улицы Бэйчжу пусть и поражали своей пестротой и причудливостью днем, но это не шло ни в какое сравнение с вечерним пейзажем. По мере приближения к центру могло показаться, что время суток переменилось и наступил ясный день, настолько яркими были огни, освещавшие все вокруг. Город окрасился в алый, начиная с развешанных всюду бумажных фонарей и заканчивая лентами с выведенными на них золотыми иероглифами пожеланий удачи. Однако красота эта была одинокой, Юн Шэнь заметил лишь несколько прохожих, которые без особого интереса ходили меж редких открытых лавок, явно занятые своими мыслями, а не развлекающие себя вечерней прогулкой. Торгаши вечернего рынка весьма лениво и без особого энтузиазма присматривали за товарами, не особо обращая внимание на потенциальных покупателей. Приглушенные звуки музыки неслись откуда-то издалека, из-за плотно затворенных дверей, слышались тихие разговоры, редкий цокот копыт. Вся атмосфера города была медленной и тягучей, вовсе не такой оживленной, как Юн Шэнь запомнил в свое последнее посещение.

— Город так ярок, но так пуст... — пробормотал он, вторя своим мыслям.

— После случившегося люди напуганы. Боятся покидать жилища и предаваться праздным прогулкам и развлечениям... А ведь скоро Чуньцзе! Но, поверьте, в Павильоне ароматов нас ждет столпотворение.

— Откуда такая уверенность?

— Госпожа Чэнь умеет создать ажиотаж, она умелый делец. За то время, что Павильон ароматов существует, он успел стать тем местом, где любят проводить время многие высокопоставленные лица. Приятная музыка, поражающие своей красотой женщины и мужчины — чем не чудесное место для отдыха? К тому же с некоторыми дополнительными услугами.

— Дополнительные услуги? — нахмурился Юн Шэнь. — Это так теперь называется?

— Там действительно можно найти развлечение для плоти, но я не об этом. — Цао Сяошэ хитро ухмыльнулся. — О Павильоне ароматов ходит много слухов, часть из них о том, что Чэнь Ляомин завоевала расположение верхов благодаря своим особым талантам. В народе сложены легенды о ее чудесном даре. Одна из них гласит, что якобы когда-то Чэнь Ляомин была наложницей у одного богатого господина, и прекрасна она была настолько, что заставляла саму луну смутиться. Но самыми выдающимися были ее глаза, ясные, голубые, подобные рассветному небу. Тот богатый господин был ревнив, желал, чтобы неземная красота была обращена лишь к нему, и в очередном порыве гнева изрезал лицо Чэнь Ляомин и лишил ее прекрасных глаз. С тех пор ей был дарован талант видеть то, что скрыто, и управлять тем, что неведомо.

Юн Шэнь призадумался. Звучит как очередная сказка, как те, что так любят слагать смертные, но все же...

— Очень удобно, согласитесь, прийти отдохнуть душой и телом, а заодно и наслать проклятие на своего недруга, мешающего продвинуться по службе, — протянул Цао Сяошэ. — Трудно сказать, что из мириад слухов правда, а что вымысел. Поговаривают, Чэнь Ляомин, помимо всего прочего, еще и сохраняет вечную молодость. Другие слухи противоречат легенде и утверждают, что она прелестница, каких поискать. Если лицо изрезано и глаз нет, то какая прелестница-то? В общем, возможно, все это сочинили специально, чтобы завлечь народ. Давно ее никто не видел, а те, кому повезло с ней встретиться, не особо разглашали подробности.

Он пожал плечами.

— Ах, еще вот что: Чэнь Ляомин не любит именовать Павильон ароматов борделем, она предпочитает называть его домом песен и танцев.

— Изящно, — сухо отозвался Юн Шэнь. Его утомила тряска экипажа, от которой начинала ныть спина. Хотелось, чтобы они уже поскорее добрались до назначенного места.

— Еще как! Скоро вы сами убедитесь в этом!

— Так каков план? — Нужно было наконец прояснить самый волнующий момент.

— Все предельно просто...

К тому времени, как Цао Сяошэ закончил излагать детали своей задумки, экипаж остановился. Дом песен и танцев был огромен. Выбравшись из повозки, Юн Шэнь не удержался от того, чтобы задрать голову, оглядывая представшее великолепие. Павильон ароматов выделялся в стройном ряду городских построек излишней помпезностью, в какой-то степени даже вульгарностью.

— Господин Хэ, сюда, — окликнул Цао Сяошэ, заметив, как замер Юн Шэнь.

Тот не отвлекся от созерцания здания и скривил губы. Обращение к нему как к Хэ Циюю в очередной раз отчего-то неприятно обожгло нутро.

— Вы продолжаете меня так называть, и тем не менее вам должно быть известно, что я не Хэ Циюй, — брякнул Юн Шэнь.

Осознание сказанного пришло не сразу, а когда оно все же настало, он во все глаза уставился на Цао Сяошэ, который лишь легко улыбался, как всегда. Идеальная маска. Было трудно прочитать, что же он испытывает на самом деле.

— Конечно. Я бы мог называть вас... О, придумал! Иньчэнь![38] — воскликнул он и улыбнулся шире, но Юн Шэнь его восторга не разделил. — Вы всегда так угрюмы.

— Знаете, лучше пускай остается как было.

— Как скажете, господин Иньчэнь, — не удержался от подколки Цао Сяошэ.

Привратники отворили тяжелые двери перед двумя гостями. Стоило зайти, как их окатило густым теплым воздухом, насыщенным ароматом благовоний. Приторная сладость смешивалась со жгучей пряностью, древесная терпкость — с легкостью цветов. От запаха кружилась голова, а мысли приходили в легкий беспорядок. Юн Шэню это пришлось не слишком по вкусу, невольно он обернулся к выходу, нестерпимо хотелось вновь оказаться на морозе, пусть и неприятном, но от которого в голове становилось яснее. Однако привратники снаружи уже захлопнули высокие двери.

Юн Шэнь осмотрелся. Казалось, что весь люд, схлынувший с улиц, сейчас здесь. Многочисленные столы большого зала были забиты под завязку. Смех, музыка, звучащая невпопад, сливающиеся друг с другом голоса — все это смешалось в единый гул жизни, царившей здесь. Зал был богато украшен: резные колонны, поднимающиеся к потолку и удерживавшие открытый второй ярус, были увешаны разноцветными лентами и живыми цветами, от ярких огней слепило глаза.

Цао Сяошэ тем временем прошел дальше и уже вовсю разговаривал с работницей Павильона. Барышня была молода, черные как смоль волосы она собрала в пучки-рожки и украсила заколками и живыми цветами — азалиями. Лицо было щедро напудрено, брови густо подведены углем, а губы ярко раскрашены красным. Такой яркий макияж с трудом давал понять, сколько же ей на самом деле лет, зато с ним ее черты лица бросались в глаза даже издалека. На плечах девы лежала тонкая газовая накидка, а платье было скромнее и приличнее, чем у других работниц, что сновали то тут, то там, порой задерживая томный взгляд на новых посетителях.

Юн Шэнь двинулся в сторону Цао Сяошэ, попутно вертя головой. Он оглядывал открывшееся взору буйство пестрящих красок и цветов. Трудно отвести взгляд от подобного. Юн Шэнь и не заметил, как столкнулся с кем-то плечами.

Обернувшись, он увидел еще одну барышню. Лицо ее закрывала легкая бордовая вуаль, но даже так в ней было заметно что-то экзотичное. Мимолетного взгляда хватало, чтобы понять это. Особенно внимание привлекали рыжие, как горящее пламя, волосы, собранные в высокую прическу, напоминавшую лисьи уши и увенчанную красными лентами. На ее лице не было макияжа, наверное, с такой чистой и дикой красотой в нем не было нужды. От каждого шага раздавался тихий перезвон серебряных украшений — ими оказались увешаны ее запястья, щиколотки и пояс. Даже через гомон толпы их звон странно и маняще оседал в ушах, заставлял прислушаться и обратить внимание. Юн Шэнь на мгновение встретился с загадочной девой взглядом, и стоило этому произойти, как капля крови фэнхуана на его запястье раскалилась, точно на руку плеснули крутого кипятка. Тревожные сомнения закрались в голову. Юн Шэнь заметил блеснувшие золотом звериные глаза девы в ярких подвесных огнях. Он моргнул, и иллюзия пропала, а барышня преспокойно прошла мимо. Запястье все еще жгло.

Неужели демоница?

Юн Шэнь решил проследовать за ней. Лавируя меж многочисленных посетителей Павильона, он старался быть незаметным настолько, насколько это вообще возможно, но и барышня, казалось, не обращала никакого внимания на снующих вокруг людей. Босая, она шла легко и грациозно, словно была невесомым лепестком цветка, что подхвачен весенним ветром, но, помимо очарования, в ней скрывалось нечто другое. Нечто опасное. Как прекрасная роза, чьи острые и ядовитые шипы замечаешь не сразу.

Барышня незаметно скользнула за плотный полог, висевший на одной из стен. Тайный проход? Юн Шэнь ускорил шаг. Он был близок к потере своей цели! Если это в действительности была демоница, в чем Юн Шэнь почти что не сомневался, то ему нужно знать, куда она отправилась!

Он подошел совсем близко, его рука почти коснулась нежной ткани занавеси, как перед ним выскочили две юные прелестницы. С двух сторон его подхватили тонкие и гибкие, точно ивовые ветви, руки. Широко улыбаясь, барышни принялись щебетать наперебой:

— Гэгэ, тебя так давно не было! Где пропадал гэгэ?

— А-Мяо и А-Нян переживали. Гэгэ в порядке?

Щебет двух женских голосов, говорящих в унисон, ворвался в уши. Юн Шэня окутал сладкий аромат цветов, благовоний и пудры, исходящий от барышень. Голова вдруг закружилась сильнее, но его крепко удерживали под руки, потому упасть он не смог бы при всем желании. Пудра сыпалась с лиц юных дев от их резких движений, их волосы были убраны в сложные прически, пестрящие украшениями, а полупрозрачные платья, перетянутые на груди широкими лентами, не оставляли пространства воображению, прикрывая лишь срамные части их тел. Юн Шэнь почувствовал подступающую тошноту.

— Ах, гэгэ так слаб! Руки гэгэ такие холодные! Позволь А-Нян поухаживать за тобой!

— Не стоит, — сухо ответил Юн Шэнь и попытался выпутаться из чужой хватки.

Одна из вцепившихся в Юн Шэня девушек, А-Нян, протянула свободную руку, чтобы погладить его по голове. Но он ловко увернулся от чужого прикосновения и дернул локтями, чтобы высвободиться из хватки, вот только ничего не вышло. От взгляда А-Мяо это не укрылось, поэтому она сразу же принялась отчитывать А-Нян:

— Куда ты руки распускаешь?! Бесстыжая!

— Помолчала бы лучше!

— Нет, это ты помолчи, а лучше уйди, твое страшное лицо все только портит. Вдруг гэгэ станет хуже от твоего уродства? Гэгэ, не смотри на нее!

А-Мяо с силой дернула Юн Шэня на себя, и он, оступившись, навалился на барышню. Та, восприняв это как сигнал к действию, словно дикая лоза, крепко оплела плечи и шею Юн Шэня, чуть ли не залезая на него.

— Ты кого уродиной назвала?! Дура!

— Сама дура!

— Куда ты руки тянешь! А ну иди прочь!

— Ну уж нет! Отцепись!

Юн Шэня начало мотать из стороны в сторону, а визгливые голоса цветочных дев смешались в единый раздражающий звон. Они продолжали перепалку, перетягивая Юн Шэня словно канат, пока он наконец не собрался с силами и не сбросил с себя цепкие женские объятия. Он зло оглядел А-Мяо и А-Нян, которые оторопело хлопали глазами, и не успел прикрикнуть на них, как обе разразились криками вперемежку со скорбными завываниями и вновь бросились к нему:

— Гэгэ! Гэгэ! Прости этих глупых А-Нян и А-Мяо! Мы такие глупые! Прости-прости-прости! Мы были слишком настойчивы! Гэгэ, не сердись!

Пустоголовые девицы! И с ними Хэ Циюй проводил вечера?!

Юн Шэнь стиснул зубы, каждый их выкрик был словно удар колокола в его голове, он выставил руки вперед и попятился от напирающих и любвеобильных сестричек, чтобы вскоре упереться спиной во что-то твердое и теплое. Нет, не стена, это...

Кто-то прокашлялся, явно маскируя смех, прямо рядом с его головой.

— Так вот куда вы запропастились! Господин Хэ сегодня нарасхват! — хохотнул Цао Сяошэ, делая шаг назад и тем самым давая Юн Шэню больше пространства. — Прекрасные барышни, не позволите мне украсть вашего гэгэ ненадолго?

Юн Шэнь вдруг подумал, что в данный момент согласился бы быть украденным надолго.

Не дожидаясь ответа растерянных ивовых сестричек, Цао Сяошэ дернул Юн Шэня за край длинного рукава накидки, увлекая за собой. Они вышли к лестнице, что вела на второй ярус. Несмотря на довольно широкий проход, порой приходилось прижиматься к перилам, пропуская тех, кто шел вниз. Юн Шэнь то и дело оборачивался, глядя на ту занавесь, за которой скрылась рыжеволосая демоница. Быть может, у него еще будет возможность проникнуть туда.

Вскоре они поднялись на второй ярус Павильона. Тут было посвободнее от людей и немногим тише, чем ниже. В отличие от яркого первого яруса, обстановка здесь была не такой кричащей и пестрой. Ярус был укрыт полумраком, создававшим томную атмосферу. Та самая работница, ранее разговаривавшая с Цао Сяошэ, как оказалось, все то время шла впереди и вела молодых достопочтенных господ за собой.

Она вывела их к особому месту, окруженному несколькими жемчужными и газовыми пологами. Когда занавесь приподняли, Юн Шэнь увидел вытянутую кушетку из темного дерева, покрытого лаком, усеянную многочисленными подушками, напротив стоял низкий столик из похожего дерева, который ломился от многочисленных яств.

— Наслаждайтесь своим времяпровождением в Павильоне ароматов! — с улыбкой сказала работница и, поклонившись, ушла.

— Ах, и правда, должно быть, само Небо будет наблюдать за этим представлением, — протянул Цао, подходя к краю яруса и опираясь на перила. — Подойдите ближе, отсюда откроется лучший вид.

Юн Шэнь лишь закатил глаза. Цао Сяошэ вел себя так, будто они вышли на увеселительную прогулку, и это не могло не раздражать.

Он предпочел занять место на кушетке среди мягких подушек. От поездки в довольно неудобной повозке у него все еще ныли поясница и ноги, так что стоять долго было непросто. Очередное напоминание о никчемности этого тела. Нужно было отдохнуть хоть немного, прежде чем они приступят к делу.

Не прошло и цзы, как барышня, что их провожала, вернулась. На сей раз в ее руках был поднос с медным кувшином и двумя чарками.

— Вино для достопочтенных господ, прошу. Сегодня госпожа Чэнь лично угощает всех гостей.

— Не сто... — махнул рукой Юн Шэнь, но его почти сразу перебили:

— О! Как замечательно! А что за вино? — спросил Цао Сяошэ с живым интересом и подошел ближе к работнице Павильона.

— Ароматное снежное вино, господин. Сладкое как мед, — сказала служанка, наполняя поочередно обе чарки вином до краев.

— Благодарю от всей души госпожу Чэнь за гостеприимство и щедрость. Будет ли возможность повидаться с ней сегодня лично? — Цао Сяошэ поднял одну из чарок и поднес к носу, вдыхая аромат вина полной грудью.

Юн Шэнь скрестил руки на груди и уставился на Цао Сяошэ недовольным и выжидающим взглядом. Неужто правда пить будет?

— Ах, — девушка замялась, неловко переступив с ноги на ногу, — госпоже Чэнь нездоровится, поэтому сегодня она не приветствует гостей.

— Очень жаль! Передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления, — кивнул Цао, возвращая чарку нетронутой на поднос.

— Господин не выпил вина, ему не понравился аромат?

— Вовсе нет! Я выпью позже, хочется сначала посмотреть, что приготовили ваши искусные танцовщицы.

Барышня поколебалась, но, видя, как Цао Сяошэ потерял интерес к разговору и вновь повернулся к сцене, все же поставила поднос на стол и, глубоко поклонившись, ушла прочь.

Стоило тонкой девичьей фигуре скрыться из виду, как Юн Шэнь задал вопрос:

— К чему вино? — Он поднял одну из чарок и также поднес ближе к себе, легко вдыхая аромат.

Густой и сладкий, но через приторность пробивалось не благоухание цветов, как он думал, а простой запах... земли или, точнее, влажного леса. Юн Шэнь сморщил нос, чуть было не чихнув. Странно, но в этом вине не чувствовалось и следа обычного алкогольного духа, как это было в вине из поместья Хэ.

— А почему нет? Мы же молодые господа, пришедшие приятно провести вечер, нужно соответствовать!

Цао Сяошэ был невыносим.

Юн Шэнь вздохнул и нехотя поднялся с места, вставая вровень с ним, опираясь локтями о перила.

— Там, в толпе, я заметил...

Но договорить Юн Шэнь не смог, обратив взгляд к сцене, слова не сумели сорваться с его языка. Посреди деревянного настила стояла та самая барышня с рыжими волосами и звериными глазами, которые теперь были совершенно обычными, темными и бездонными, как ночь. Она сложила руки для начала танца. Красные ленты, оплетающие ее тонкий стан и струящиеся во все стороны, в сочетании с легким газовым нарядом, точно у летящей апсары с древних фресок, делали ее похожей на паучью лилию в цвету.

Гомон разговоров притих, все завороженно, с благоговением наблюдали за девой, замершей на сцене, что вот-вот начнет представление. Удар барабанов. За ним раздался тихий перезвон, такой же, как услышал Юн Шэнь, столкнувшись с незнакомкой внизу. Еще один удар, и к барабанам присоединились другие инструменты, пространство заполнилось пением звонких струн цитры и нежными трелями флейты.

— Танцовщица Ху Иньлин, любимица хозяйки, — прошептал Цао Сяошэ, чуть пригнувшись. — Говорят, ее танец — словно луна среди темного неба, и она способна заворожить и подчинить своей воле любого, а вы смотрите так пристально...

Юн Шэнь вздрогнул, заслышав голос совсем рядом и ощутив, как теплое дыхание обдало край его уха. Он заморгал, сбрасывая пелену с глаз: и правда не заметил, как оказался поглощен грациозными движениями танцовщицы.

Цао Сяошэ мельком огляделся по сторонам.

— То, о чем мы с вами говорили по пути сюда, — тихо сказал он, наклоняясь к чужому уху уже не так близко, — начнется прямо сейчас. Лучше момента не будет, но, как только прозвучит последняя нота мелодии, вам нужно вернуться на это самое место.

Юн Шэнь сжал губы в плотную линию и кивнул.

— Остерегайтесь теней, господин Хэ, и прошу, не пейте это вино, — бросил напоследок Цао, прежде чем незаметно скрыться среди толпы гостей.

Последовательность действий, которую поведал Цао Сяошэ, пока они ехали в экипаже, была предельно проста. Как только начнется выступление и часть огней потухнет, Цао Сяошэ незаметно покинет Павильон, отправившись по своим делам, а Юн Шэнь проследит за заклинателями и по возможности подслушает их разговор с Чэнь Ляомин. Хозяйка Павильона ароматов не была особо публичной личностью и виделась с кем-то лишь по собственному желанию или назначив встречу. Было интересно, как до нее доберется Си Ин со своими заклинателями... Но в этом крылась проблема и для Юн Шэня.

До сих пор в Павильоне ароматов ему ни разу в глаза не бросилась знакомая бело-серебристая мантия, хотя Цао Сяошэ заверял, что заклинатели прибыли раньше. Как бы Юн Шэнь ни вглядывался в толпу, что была как на ладони, ни одного знакомого силуэта, ни знакомой формы. Неужто их тут нет? Тогда...

Он сжал перила и решил подождать еще несколько цзы, но выступление не было бесконечным, времени оставалось мало. Если он хочет проследить, оставаясь незамеченным, то лучше отправиться сейчас, пока окружение сокрыто в тени, а внимание посетителей отвлечено. Юн Шэнь еще раз внимательно оглядел открывавшийся со второго яруса вид и задержал свой взгляд на извивающейся в грациозном танце рыжеволосой деве. Если он не нашел заклинателей, но уже нашел демона, то можно было выяснить о нем побольше.

Юн Шэнь счел свое решение достаточно разумным, а потому тихим шагом двинулся на первый ярус, в сторону таинственного полога. Все гости Павильона, мимо которых он двигался, были точно заколдованы. Они завороженно и мечтательно глядели на танцующую Ху Иньлин, в их глазах была лишь она, подобная луне в ночном небе, а редкие горящие огни напоминали яркие звезды небосвода.

По пути он не встретил никаких преград и проблем. Это могло бы порадовать, но все же в Юн Шэне сохранялись тревожные мысли, что что-то здесь не так. Не может быть все так просто. Его предчувствие нарастало с каждым шагом по открывшемуся из-за полога коридору. Там и правда был скрыт тайный проход, но пока ничего иного, что могло бы привлечь внимание. Обычные хозяйственные помещения. Убранство на порядок проще, чем в главном зале, и освещение гораздо хуже. В тусклом свете масляных ламп Юн Шэню приходилось то и дело щуриться, чтобы разглядеть обстановку вокруг.

Жар, пронизывающий воздух, нарастал по мере его приближения к концу коридора. Судя по распространявшимся запахам, впереди была кухня. Все отчетливее до слуха доносились приглушенные голоса. Неожиданно Юн Шэнь ощутил, как кровь фэнхуана на его запястье вновь начала раскаляться, болезненно обжигая кожу. Он убедился, что совершенно точно двигался в верном направлении.

— Дуцзюань, закончила? Всем вино разнесла? — спросил строгий женский голос.

— Да, Мэйгуй-цзе[39], но... — робкий ответ. Этот голос был знаком Юн Шэню.

Он уже подобрался совсем близко и почти вплотную прислонился к двери, откуда доносился разговор. Кажется, голос второй девушки принадлежал как раз таки той маленькой служанке, сопровождавшей их с Цао Сяошэ.

— Но что? Только не говори, что снова успела что-то натворить!

— Цзецзе, те два гостя... Тот высокий улыбчивый господин, он не выпил вина, и тот, что сопровождал его, кажется, тоже.

На мгновение повисла тишина, но она была разорвана резким хлопком, за которым последовал громкий звон падения чего-то. Юн Шэнь от неожиданности отпрянул от двери и заозирался по сторонам. Не придет ли кто на поднявшийся шум? Но в коридоре сохранялась безмолвная тишина. Юн Шэнь с подозрением подумал о том, куда могли подеваться все работницы.

— Рохля! — гаркнула Мэйгуй, на этот раз в ее голосе были слышны рычащие нотки. — Тебе было велено разнести вино и проследить, чтобы все, кому ты его подала, выпили! Один глоток! Это так сложно?!

Кровь фэнхуана пылала так сильно, что на миг Юн Шэню показалось, что его рука загорится настоящим пламенем.

— Цзецзе, прошу, п-прости, цзецзе, не злись, — голос Дуцзюань дрожал, она запиналась через слово, — б-быть может, они в и-и-итоге его в-в-выпили...

— А что, если нет? Ты понимаешь, что нам грозит? Или тебе все равно? Бестолковая дрянь, только пришла сюда, а уже столько неприятностей! — рычала Мэйгуй, ее голос больше не напоминал женский, он был низок. Слоги тянулись. Звуки были рваными, раскидистыми, резкими и рокочущими, словно их произносил дикий зверь, вдруг обретший возможность говорить на человеческом языке.

Юн Шэнь впился пальцами в деревянную поверхность двери, она была жесткой, не слишком бережно обработанной, и он наверняка посадил себе несколько заноз, но гораздо больше ему хотелось взглянуть, кто же скрывался за дверьми кухни. Это была, без сомнений, темная тварь. От выплеснувшейся энергии инь вокруг ощутимо похолодело.

Что не так с тем вином? Юн Шэню подумалось, что оно было отравленным, но зачем же им травить всех гостей?

Чуть нагнувшись, Юн Шэнь нашел-таки особо крупный зазор между кривыми досками двери и вгляделся в эту нелепую щелку. Как назло, видно было совсем немного. Лишь край спины Мэйгуй, что сейчас возвышалась над Дуцзюань. Последняя смиренно преклоняла колени, по щеке ее расползался уродливый и кровоточащий след от звериных когтей.

— Я пойду к ним сама. Если понадобится, залью пойло в глотку. Где их найти? — выдохнула Мэйгуй, ее голос медленно возвращался к норме. Юн Шэнь от досады сжал зубы, он все еще не мог увидеть, что же творилось внутри, вернее, не мог разглядеть эту демоницу.

— На вто... — тихо начала Дуцзюань, но запнулась, подняв взгляд от пола и переведя его к двери. На мгновение Юн Шэню показалось, что его заметили, но дева поспешно отвернулась и вновь уставилась в пол перед собой. — В главном зале они сидели где-то близко к сцене.

Дуцзюань солгала. Юн Шэнь впился внимательным взглядом в бледную физиономию девы. Она была обычным человеком, не демоном. На нее кровь фэнхуана никак не отреагировала.

— Ступай к госпоже Чэнь, отнеси ей отвар. Скажи, что скоро мы начнем ритуал, — рыкнула Мэйгуй.

Юн Шэнь нахмурился, его плечи сковало неприятное напряжение. Очень нехорошо.

— Хорошо, цзецзе.

— Будь благодарна, маленькая дрянь, я бы могла вырвать тебе печень, но вместо этого пойду доделывать твою работу. Запомни мое милосердие.

Если у него и были сомнения, то после этих слов они полностью рассеялись, и Юн Шэнь уверился, что демоница за дверью не иначе как хули-цзин и барышня Ху Иньлин, которая сейчас исполняла танец, тоже была ею. Сколько еще демонов скрывал Павильон ароматов? Заклинателям лучше быть здесь. Иначе произойдет непоправимое.

— Да, цзецзе, — ответила Дуцзюань совсем тихо.

За дверью раздались шаги — Юн Шэнь сразу же отскочил и огляделся по сторонам. Не было места, где он мог бы спрятаться, если сейчас Мэйгуй увидит его, то...

Его ждет быстрый и бесславный конец.

Ему вспомнились слова старика Суна. Впору было горько усмехнуться. Сейчас он не мог дать никакого отпора демонической твари. Что же...

Вдруг его внимание привлекла бочка, стоящая в углу, чуть поодаль. Юн Шэнь метнулся к ней, поднимая крышку. Она была заполнена... водой? Запаха не было. Как и времени на выбор лучшего укрытия. Дверь кухни вот-вот распахнется. Недолго думая, он набрал в грудь побольше воздуха и залез внутрь, водружая сверху крышку. Излишек воды расплескался по полу.

Он не учел, что, оказавшись под водой, утратит возможность не то что видеть происходящее вокруг, но и слышать. При этом питать иллюзии по поводу выносливости тела Хэ Циюя явно не приходилось. Не прошло и десятка мяо, как Юн Шэнь почувствовал, что ему нестерпимо нужно вдохнуть. Слишком мало времени, если он вынырнет сейчас, то может напороться прямо на эту Мэйгуй. Он терпел, и становилось невыносимо. Принявшись медленно выдыхать набранный воздух, он немного облегчил сковывавший его от груди до горла спазм и расползавшийся в грудной клетке жар — но спустя мгновение все это вернулось с новой силой. Голова начинала кружиться, он невольно дернулся, крепко сжимая зубы. Тело инстинктивно порывалось сделать хоть один маленький вдох, но это было недопустимо, иначе...

Кто-то сверху откинул крышку бочки и схватил Юн Шэня за шкирку, вытягивая наружу. Он только и смог, что закашляться. Перед глазами плыло. Легкие жгло огнем, но кровь фэнхуана была спокойна, значит, сейчас перед ним был человек.

— Господин! Господин! — раздался тихий срывающийся шепот. Тонкие руки поддерживали Юн Шэня от падения. Это была Дуцзюань.

Наконец Юн Шэнь смог сделать рваный, но достаточно глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Он взглянул более осмысленным, незатуманенным взглядом на деву перед собой. Вид у той был крайне напуганный, в больших глазах застыл ужас, рана от когтей хули-цзин все еще кровоточила. Дуцзюань дрожала, как лист на ветру, и следующие слова произнесла бегло и отчаянно:

— Вы заклинатель из Юэлань, верно? Прошу, помогите. Я знаю, кто организовал недавнее нападение, это я отправила то послание. У нас очень мало времени. Случится беда!