Изъ Москвы с любовью (том 2)

Глава 18 Про ручных тигриц и чиуауа

— Какой сегодня день?

— Сегодня.

— Мой любимый день!

(Пятачок)

— Уж извини, ты хоть и не Басманова, но я снова зайду издалека, — начал я.

— С самой кометы? — хохотнула Аня, но, глядя на моё лицо, резко посерьёзнела. — Что, правда от самой кометы?

— Вы все, я понимаю под этим словом всех женщин, недооцениваете её влияние на нашу жизнь, — озадаченно покачал головой. — Только забыв всё и начав жизнь с чистого лица, я осознал нестыковки. И может быть надо благодарить бога за раскрытие глаз?

Она пожала плечами, но я и не ждал ответа.

— Ань, согласно обычной, природной эволюции планеты Земля, человеческий мужчина — воин! Охотник! Добытчик! Он — глава семьи, защитник жены или жён, сколько их там у него, и своего потомства. Задача женщины — рожать, как можно чаще и как можно больше; барышня, которая не могла понести, ценилась у древних как что-то бросовое, чисто рабыня на хозяйство, то есть ничего не стоила, и плевать, если она красивая. Для естественных потребностей древние мужчины находили источник разрядки, ценилась именно способность оставить потомство. С этим понятно, я не сильно глубоко копнул?

— Всё нормально, — отмахнулась она.

— А раз так, то женщина не участвует в войне. Если защищающий мужчина погибает, она становится наложницей/рабыней победителя, она — трофей, но не воин. А следовательно, мужчина мотивирован драться сильнее, агрессивнее — за ним его семья, его будущее. И так люди жили тысячелетия. Это значит не столетия, а гораздо дольше!..

— Пока на Землю не попал инопланетный… Вирус? Что там это было, чуждая инопланетная форма жизни, инопланетный симбионт? Так?

— Так.

— И симбионт/вирус нарушил ход вещей, сделав слабых сильными. Я это знаю — это все знают.

— Знать — знают, — покачал я головой, — но вот применять знания не стремятся. Набрав силу, дамочки предпочли сделать из альфа-самцов, подавляющих охотников и воинов — карманных собачек для развлечения. Их развратили трепетным обращением, сдуванием пылинок, и вчерашние охотники на мамонтов стали изнеженными куколдами, «попугайчиками».

— Кукокем? — нахмурилась она. Видно, насчёт «попугайчиков» возражений нет.

Я улыбнулся — счастливый мир, раз не знают слова «куколд». Настроение от последней мысли пошло вверх.

— Потом расскажу, не важно. Важно то, что пусть не все, но некоторые в нашем обществе так и остались альфачами, несмотря на, невзирая на. И будучи окружёнными сильными личностями, эти альфачи страдают, впадают в депрессию. Или становятся капризными истеричками, как некоторые, что собственную смерть воспринимают как благо и избавление, хотя под рукой у них таки ресурсы, что…

Разочарованно выдохнул, мысленно махнув рукой. Саша-Саша! Запутавшийся в себе альфач, не смогший побороть диктат сестёр и матери, ушедший в депрессию и поменявшийся с первым случайным встречным. Мне его жалко на самом деле. И плевать, что не реши он так, меня б тут не было. Всё равно жалко.

— Саш, ты сейчас о чём? — напряглась боярышня Суслова, но я отмахнулся.

— Ни о чём, Ань. Позже, если сложатся звёзды, расскажу. В общем, я — Альфа. Просто Альфа, без подтекстов и нюансов. Оттого и дома у меня, до травмы, было столько проблем с родными — ты должна была слышать, я считался одной из лучших истеричек Москвы.

— Если честно, не интересовалась, — скромно потупилась она. — Где мы, а где царская семья! Я до твоей игры на стене даже не думала, что повстречаю кого-то из правящей династии, повстречаю в принципе. Да и под стеной поняла, что это случайность, и я всё равно слишком далека до того, чтобы интересоваться вашими проблемами.

— Видишь, как высшие силы распоряжаются! — весело хмыкнул я. — Прошла всего неделя, и ты по уши в моих проблемах. А теперь давай к сути. Мама у меня не просто царица. Это монстр! Ань, реально монстр! Она может просто взять и выжечь мозг, если захочет — в прямом смысле слова. И я не драматизирую, отнюдь. Когда она просто в плохом настроении, просто злится, даже не на тебя, а на что-то постороннее, она давит ментально так, что непроизвольно голову в плечи втягиваешь, и к земле пригибаешься. Далее, Оля. Она физик, не менталлист, и физик очень-очень сильный! Сегодня у Маши в её кабинете летала сестрица боярыни Басмановой, висела под потолком минут с пять — десять. Так вот у Оли бы боярыня висела б все полчаса. Далее, по старшинству — Женя, её ты видела — знаешь. Она дурында, если честно, не собранная. Местами в голове ветер. Но даже так она властная себялюбивая стерва. Конечно, она меня не обижала в детстве, пусть мне и казалось иначе, но построить младшего братишку обожала! У нас с нею произошло несколько жёстких моментов недопонимания друг друга, и я, скажем так, боями выцарапал у неё право на некую свободу, чтобы её высочество братишку перестала тиранить. Просто не буду подробности, но полежать в лазарете пришлось.

— Бедненький! — заулыбалась паршивка, и я видел, ей было плевать. Я ж живой? Живой. Остальное ерунда, внутрисемейное дело.

— Женя может не самая сильная в семье, но ты видела, как она отпинала Машу. То есть как минимум концентрация у неё позволяет выступать с грандмадре на равных. А вот дальше по старшинству Маша — а это вообще гранд-супер! Одна из сильнейших в стране… Станет. Она огневик, но я утром лицезрел, как она физически держала человека под потолком, и это что-то! Пока этот мир спасает, что она неопытная, а учиться контролировать сильный дар дольше и сложнее, чем слабый — это объективный закон от вируса/симбионта.

— Затем Ксюша, — продолжил я. — С нею вы тоже знакомы. Ты сама видела, весёлая девочка, обожает старшего братишку — мне грех жаловаться. Но даже она меня подняла на ручки и бросила на маты на пару-тройку метров перед собой. Понимаешь мою грусть?

— Не-а, — покачала Аня головой.

— Даже младшенькая, моя отдушина, которую я сам себе клянусь защищать от всех невзгод, и та в моей защите не нуждается! — кажется я повысил голос и за малым не закричал — с соседних столиков аж обернулись. — Пока в силу возраста Ксюша ещё этого не осознала, но как подрастёт, и она будет защищать меня, сдувая пылинки. Время есть, тем более целители, так уж получилось, взрослеют и созревают медленнее обычных детей, но оно рано или поздно настанет. И знаешь, как это бесит⁈

— Бесит, что семья тебя любит и защищает? — А это в голосе Сусловой прорезались суровые нотки. Я её достал нытьём? Не разделяет мою философию, и согласна с семьёй?

— Бесит, что я, альфа-самец, охотник на мамонтов — ничтожество! — не менее зло парировал я. — Вокруг охрана. Дружина. Слуги. За меня всё сделают, мою тушку от всего обезопасят, и у меня нет даже котёнка или щенка, о котором я могу заботиться! На ком могу применить естественную потребность защищать более слабого.

— И ты видишь котёнка или щенка во мне, так? — поняла она. Ну, слава богу, умная. Боялся, что эта девушка окажется очередной дурындой. Но, видимо, у мамы-аферистки и должна была родиться такая же, с соображаем, а непростая жизнь отшлифовала в ней навыки, применение способностей.

— Да. — А что, гулять — так гулять. Я сказал истину, честно, не прячась. И довольно откинулся на спинку кресла. Не нравится? Пусть лучше заранее скажет «adios», пока можно что-то исправить.

— Ну, с-спасибо!.. — Аня тоже откинулась на спинку и замолчала.

Только тут нам принесли еду — а они не торопились! И я принялся за нож и вилку — реально проголодался! Аня последовала моему примеру, но орудовала приборами вяло, видно, пришла на свидание сытая.

— В чём проблема? — произнёс я, немного насытившись и замедлив скорость поглощения еды. — Если тебе не нравится — я ведь не настаиваю на наших отношениях. Я лишь предлагаю. Вассальный договор с твоими мамами останется в силе, все обещанные боярыням бумаги я подпишу, и буду выполнять обязательства. Ты, если захочешь, найдёшь себе внятного мужа — но тут уже к твоим мамам вопрос. Я ведь вообще ни на чём не настаиваю.

Молчание.

— Если же ты думала о романтических отношениях, о влюбчивом мальчике — то сразу не ко мне. Мне — четырнадцать! Даже если я в кого-то сейчас влюблюсь, через год это пройдёт, скорее всего с возникновением новой «высокой и чистой любви», а старая уйдёт в закат. Тебе это точно надо?

— Да не рассчитывала я на твою влюбчивость! — фыркнула она. Ой-ой, а чего такие недовольные? Девча, мордашку попроще сделай! — Просто… Я думала, что хоть чуть-чуть тебе понравилась. Внешность, там. Волосы. Глаза. Не знаю, что мальчикам нравится в женщинах? Но быть всего лишь твоей комнатной собачкой, которую надо защищать и оберегать…

— Что мальчикам нравится в женщинах? — Я картинно сощурился и задумался. — Тем, кто в моём возрасте, и до двадцати — исключительно наличие у вас органа, в принципе отличающего мужчин от женщин. — Улыбнулся. — После двадцати, как завершится острая фаза пубертата, мальчики начинают смотреть на внутренний мир понравившихся девочек. Редко когда раньше. Там уже возможны варианты, но для меня это не скоро. А пока, извини за честность, деловые отношения между нами — лучший для тебя вариант!

— Лучший… — пробормотала она, разглядывая столешницу. После чего подняла голову и будто встряхнулась.

— Извини, Саш. Меня занесло. Наверное, наивная романтическая дурочка, отсюда все проблемы. — Вернулась к поглощению пищи. — Мне ведь тоже всего шестнадцать. По паспорту я совершеннолетняя, но поверь, в шестнадцать в голове ветер. Мне даже кажется, ты в четырнадцать умнее и взрослее меня, несмотря на то, что мальчики даже одногодки взрослеют позже девочек.

— Мир? — Я протянул руку через стол.

— Мир! — Она вытерла свою руку о салфетку и пожала мою ладонь. — Но давай обговорим условия. Я ж не рыбка в аквариуме. И не собачка. И такого отношения, как к рыбке и собачке, не потерплю. Да, мы — мещане по рождению, но это не значит, что у нас нет самоуважения, и плевать, царевич ты или кто.

Интересный заход. И с её стороны капец правильный — я бы тоже такое условие поставил.

— Ты — кошка! — родил я идею. — Не собачка и не рыбка. А кошки, если ты не знаешь биологию, очень своенравные и самостоятельные животные, которые никогда не делают того, что им не нравится.

Пауза, мысль до адресата дошла, адресат осторожно кивнула — типа, хорошо, заинтересовал, пока не против.

— Моя личная кошечка! — продолжил я. — Ну-ка, иди сюда, наклонись?

Она подалась вперёд, и я, протянув через стол руку, защекотал ей под подбородкам, где обычно ласкают кошек. Кайф! И, кажется, не только для меня.

— Киса, почему не мурчишь? — картинно нахмурился.

— Мур-р-р-р-р! Ур-р-р-р-р! Ур-р-р-р!.. — приняла игру паршивка. А она мне, пожалуй, нравится! Когда не пытается казаться той, кем не является, конечно.

— Они ещё вот так говорят: «Фр-р-р-р»

Аня повторила звук, как заправская киса. Ага, киса на голову выше меня!.. Нет, об этом погрущу потом.

«Тигрица»? — прошелестела во мне мысль.

— Тигрица! — озвучил я вслух, ибо мысль понравилась. — Суслик будет моей личной тигрицей! О которой я забочусь, кого защищаю. Нормальные условия?

— Более чем. — Аня снова откинулась и блаженно улыбнулась. Игра ей не просто понравилась, она, наконец, поняла, как себя вести, и была счастлива. — Тогда следующий насущный вопрос. Ко мне или к тебе?

Я аж застыл с отвисшей челюстью.

— Вот так сразу быка за рога? — Да-да, в нашем мире тоже не принято тащить в постель на первом свидании, причём женщина может только намекать о желании, а отправлять запрос на подтверждение близости — дело мужчины. Вот такой выверт сложившегося из-за перекоса полов менталитета. И если в мире Альтер-эго мужчина даёт такой запрос и ждёт от женщины результата, втайне надеясь, но понимая, что его могут и отбрить, то тут наоборот, женщина намёками показывает интерес, и запрос мужчины — констатация, что она услышана — отказов практически не бывает. Ну, во всяком случае, на нормальных свиданиях, извращенцы должны быть и тут, просто по законам статистики. Откуда я это знаю — сейчас не скажу, возможно, после сеанса гипноза у Ромодановской начала-таки просыпаться база данных в голове Саши. Всё же Арина тоже очень сильный менталлист, пусть и чуть другой, не как маман.

— А чего тянуть? — Боярышня залихватски улыбнулась. — Мы ж не романтики, у нас прагматические отношения. А раз так, чем быстрее произойдёт их консумация, тем лучше для обоих. А то я завтра побегу к другому мальчику, и стану его собачкой!..

— Ну и дура! — заулыбался и я. Надо сразу поставить её на место, в конкретно нашей паре главный я, пусть и ниже неё не голову. А то сядет, ножки свесит, и надо будет новую «Аню» искать. — У меня ты будешь ручной тигрицей. А тигрица это такая большая киса с во-о-о-от такими зубами и когтями! А у другого будешь лишь диванной болонкой. Или, ни дай бог, чихуахуа.

— Чихуачего? — снова нахмурилась девушка. — А, ты про чиуауа? — Рассмеялась. — Интересная порода. У нас в России их мало — надо заказать из Мексики, пусть привезут.

Я на это лишь пожал плечами — к собакам был равнодушен. Надо спросить у Машки, кстати, а почему? И почему у нас, царевичей, детей ещё по сути, нет или не было котёнка.

— Ко мне нельзя. — Покачал головой. — Не то, что совсем-совсем нельзя, «льзя» будет позже. Там пропуск, досмотровая система — до нам даже дозвониться непросто. Только через коммутатор дружины, и «левые» звонки отсекаются. Я вначале должен тебя привезти и представить родным, они должны тебя одобрить, и только тогда тебе оформят постоянный пропуск. И это точно не сегодня.

— Тогда ко мне? — бегали бесы в её глазах.

— В клуб?

Аня наморщила носик.

— Фу, Саша, моветон! Царевича вести в клуб? Мы ж не перепихнуться разок, у нас же отношения. Только дом! И мои мамы на вопрос моих мальчиков смотрят куда более лояльнее — у нас семья попроще.

Ага, «семья попроще». В основном. Хотя, что касается ДРУГИХ мальчиков, возможно, так и есть, на них посмотрят сквозь пальцы, если по обоюдному согласию.

Дальнейший ход свидания в подробностях описывать нет смысла. Мы не спешили и доели — во всяком случае, я. Оказывается, ваш покорный слуга пожрать любит, и ест, как не в себя.

— Саш, ты уплетаешь, как одарённый, который сильно потратился, например, после занятия по наполнению фигур. — Аня засмеялась своей шутке, она ей очень искромётной показалась. Я же задумался. Еда. Топливо для магии. И, кстати, после полигонов, когда прилетает из Кубинки, Маша тоже ест, как не в себя, особо налегая на мясо и сладкое. А ещё она в принципе ест не то, что больше меня, но даже больше Оли с Женей, имея совершенную для своего возраста фигуру без грамма лишнего веса. Буду знать!

Потом мы целовались на крылечке кафешки… Да какая кафешка, вечером «Шоколадница» превратилась в ресторан. Мне было неудобно вначале — ага, задирать голову, как будто я — ведомый, и целуют меня, а не я. Пришлось потащить её к крыльцу и встать на две ступеньки выше, чтобы сровняться ростом. Помогло. Дружинницы, припарковавшиеся в запретной для стоянке зоне прямо напротив входа, дружно с этих телодвижений ржали, и я понимал их, потому не злился. Просто показал им за спиной Ани кулак. Прониклись, стали отворачиваться, чтоб проржаться — и на том спасибо.

Затем поездка в дом Сусловых, который достался им от мужа, последнего представителя довольно старого боевого рода, потому находился в Белом городе, то есть в пределах Бульварного Кольца, недалеко от Чистых Прудов. Чем ближе к Кремлю — тем круче род, теперь понимаю злобу древних потомственных на них, мещан, вырвавших у судьбы такой кусок везения.

Мам дома не было, только старая служанка — я с нею общался по телефону перед Аниным днём рождения. Викторианская дама с наносной чопорностью, наутро оказалось, что это милая леди с добрым сердцем, служившая ещё бабушке последнего боярина (правда тогда была совсем девчушкой). И на меня смотрела влюблёнными глазами — её б воля, меня на Ане прямо в этот момент бы оженили. В общем, посмотрев коллекцию сабель и мечей, которая висела на ковре в кабинете главы рода: «Осталась от папы Миши, он любил оружие, а до него им занимались почти все главы рода два столетия», оказались в её комнате… Где я познал в полной мере прелести сексуального насилия.

Угу, может в миру, на людях, я и буду «рулить», она мне это позволит. И будет паинькой, показательно подчинится. Но когда тебя бодро кидают на кровать, без возможности оказать какое бы то ни было сопротивление, залезают сверху и оттрахивают так, что…

В общем, было здорово! Гром-женщина! Люблю таких.

Позже, выпив предложенного вина (всё заранее продумано, вино поднимает потенцию) и почувствовав себя снова на коне, попытался побыть «сверху», отомстить ей, так сказать. Но вышло не очень. Вначале вроде ничего, но потом я опять оказался оттраханным… И донельзя счастливым.

Ладно, перевернётся и на моём огороде грузовик с пряниками! Всё равно отмщу.

— Кстати о консумации, — произнёс я, блаженно глядя на белоснежный потолок. Привык к амурчикам в дворцовых спальнях — и у меня, и у Машки в комнате они были разные, с разными сценками, но одни и те же ангелята и там и там. А тут всё побелено. — Никто не знает, что у нас в клубе ничего не было. Да и я не знал бы, если б Зайка не сказала — я б тоже думал, что было. Я ж ничего не помнил.

Аня, тоже лежащая с блаженной улыбкой, пожала плечами.

— Не важно, знает или нет об этом кто-то. Главное, как к этому относишься ты. А я знала, что не было. Да и тебе ведь сказали — и ты тоже знал.

Золотые слова!

— И это… В общем, Саш, мы наутро тогда проснулись, все втроём. И полечившись маминым хашем, провели непростой девичий разговор.

— Втроём… С Машей? — понял я. Когда уходил, эта троица осталась дрыхнуть без задних ног.

— Да. Она тебя лучше всех знает, и у неё тоже были свои условия к нам, на что она закрывать глаза, если что, не станет.

Ого! Девичья беседа. Круто! А мне сестрёнка ничего не сказала… Паршивка!

— В общем, мы сразу всё поняли, что будет далее, и договорились, что я не буду против Голицыной… Ну, что ты встречаешься с нею. Она пока в подвешенном состоянии, консумацию отношений с нею ты должен провести сам, если захочешь. Она, кстати, не против — ждёт твоего шага, но тебе ж эту неделю ни до кого дела не было, пока простит, но ты поторопись. Я буду считаться как бы главной твоей девушкой, а она — моей сестрицей, а не наоборот, хоть она княжна, а я боярышня.

— Ну, раз девочки так решили… — усмехнулся я, но смешно не было. Суслову очень легко обидеть, слабый никакущий по силе род. Потому да, она — главная, под моей защитой. Голицына же — дочка самого Василия Ивановича, главы МИДа. Любой намёк на её обиду… Я вспомнил машины дружины Голицыных возле корпуса на Шелепихе, и отношение к ним нашей дружины. Да, Аню лучше не трогать.

Так что Голицыну буду натравливать на разных княжон, имеющих на меня виды и преступающих законы приличия. Включая дочерей тех, без кого планета не вращается. То есть за княжну буду прятаться, а защищать — боярышню. Ловко! Узнаю Машкину ручку — она наверняка её к проблеме девочек приложила. И с сестрёнкой фиг поспоришь, даже если обе девочки были против… А они, скорее всего, против и не были. Голицына из другой лиги, из окружения моей средней сестры, её ещё надо интегрировать в свою компанию. А Суслова — вообще новый человек в элите в принципе, мещанка. Так что…

Что ж, у меня появилась личная ручная тигрица. И я правильно назвал её тигрицей — такой агрессии в постели не помнит, наверное, и Альтер-эго. Если б помнил, что-то в голове бы проскочило. И при всём мечта идиота сбылась — её надо защищать! И способен защитить эту девушку (и её семью) в этом городе, в этой стране, исключительно один человек, и более никто. Так что не надо себя принижать, она моя ручная нежная тигрица, а не я её чиуауа, как здесь, оказывается, называется эта дорогущая порода мексиканских собачек.

А ещё у меня на горизонте другая тигрица, которая, что-то подсказывает, станет той самой чиуауа, несмотря на княжеский статус. Безотказная? Вряд ли. Женя себя не на помойке нашла, с безотказной бы встречаться не стала. Видимо во мне всё же есть что-то от папочки-Майского, крепыша с фотографии, трахавшего и будущую царицу, и будущего патриарха одновременно. Я её задавил морально, харизмой, поимев вначале в туалете (фу, моветон, но она же согласилась!), а далее где бог послал. Вот из неё собачку и буду лепить, пусть с остальным миром она останется натуральной львицей.

Всё-таки что творится дома, в спальне — вопрос семьи, никого более кроме участников не касается, и я только что почувствовал, что это на самом деле означает. И знаете что? Не так всё плохо, как могло казаться непосвящённому. Гарем? Нет, пока не гарем, просто сложные отношения, для этого мира — нормальная ситуация. А теперь спать — завтра поход в Духовный приказ — часики маленькой Братиславской тикают, и время неумолимо.