История "не"решительной аристократки

52. Немного обо всем

Третья дочь короля стояла посреди комнаты, прожигая ненавистным взглядом входную дверь. Она пребывала в отвратительном расположении духа. Ее душа, которая не знала ни в чем отказа, просила причинить вред плебейке, что не понравилась с самого первого взгляда. Алексия видела в ней, в безродной нищебродке, конкурентку, и это бесило ее еще сильнее.

— Плешивая псина! — рыкнула третья дочь короля. — Ты получишь свое сполна! Тени тебя не спасут, даже не надейся! — злорадно скривив губы, с важным видом она расправила плечи, грациозно откидывая аккуратные локоны за спину.

Подождав примерно минуту, уверенная в том, что Лерой увел плебейку и орущую мелкую мерзость вниз, дочь монарха распахнула деревянное полотно, встречаясь кровожадным взглядом со своими стражами.

— Госпожа… — кинулись к ней мужчины в облегченных доспехах.

— Как вы? — нервно кусая губы, пропищала камеристка, тут же склоняя голову, когда внимание принцессы перешло на нее.

— Только прикажите, ваше высочество, — бормотали стражники, стоя на коленях, — и мы незамедлительно пойдем в наступление!

— Пойдете, — кивнула Алексия, — обязательно пойдете! Но не на теней! — на губах дочери короля растянулась зловещая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. — Плебейка! Сделайте так, чтобы она корчилась от боли! Эта тварь должна знать, где ее место!

Выразительный взгляд принцессы сказал стражникам о многом. Мужчины поняли, что от них требуется, и приказ их госпожи явно пришелся им по душе.

— Поймайте ее, — прошипела Алексия, — и поиграйте с ней на славу. Я разрешаю, — с губ высокородной сорвался хохот, который был тихим, но угроза в нем чувствовалась отчетливо.

Алексию холили и лелеяли с самого рождения. Вся семья купала ее в своем внимании, выполняя каждый каприз, каждую прихоть. Она была младшая и самая любимая. Звездочка матери и отца, которая погасла, но потом ее все же удалось зажечь.

Так вышло, что роды были слишком тяжёлыми, принцесса лежала неправильно, и из-за этого королева долго мучилась. В итоге она все же смогла появиться на свет, но ее сердце не билось.

Королева рыдала словно сумасшедшая, кутая бездыханное тело новорожденной Алексии в заранее подготовленные пеленки и успокаивающе качая ее, будто та кричала. Король смотрел на происходящее безумие и не мог спокойно дышать, хаотично обдумывая, как быть.

Он пытался найти выход. И нашел. Точнее этот самый "выход" сам к нему пришел.

Этой же ночью, когда весь замок в траурных одеждах готовился к погребению, к воротам подошел слегка седеющий мужчина. Он попросил об аудиенции, заверяя, что может помочь, и ему позволили.

Спустя час дочь короля открыла глаза и впервые закричала. Она не знала, что у ног того, кто ее спас, лежало три бездыханных и полностью иссушенных служанки, отдавших свои жизни за то, чтобы Алексия увидела свет.

Как оказалось, Рю Сиэль, который на тот момент еще не был князем, узнал о смерти принцессы чисто случайно, подслушав в таверне двух стражников, обсуждающих эту новость заплетающимися от алкоголя языками. Он понимал, что задуманное им могло принести больше проблем, чем пользы. Его, столь редкого мага, могли пленить и посадить на цепь, как делали с пожирателями, но все же Рю Сиэль набрался смелости и направился в замок, намереваясь выторговать для себя за спасение третьей дочери короля достойное будущее.

Он знал, что ему удастся воскресить девчонку, ведь ее душа еще не успела покинуть тело, находясь в нем ровно сутки после смерти.

Так и вышло.

Алексия обрела жизнь, а Рю Сиэль — титул князя, особняк в темном лесу, вечное расположение короля и, что было немаловажно, свободу.

Бездушника не пленили, ему позволили жить в подаренном трехэтажном доме и спокойно перемещаться по государству. Вот только пить всех подряд было запрещено. Его величество ясно дал понять, что о жертвах, которые пропали или найдены внезапно постаревшими и бездыханными, не должно пойти разговоров. Иначе на князя начнется охота, и тогда ему не останется ничего другого, как стать королевской зверушкой, ведь правитель не отдаст его кому-то другому.

Рю Сиэль прекрасно это понимал. Он всю свою жизнь был осторожен, переезжая с места на место. Жертвы выбирались тщательно, а потом закапывались или же отправлялись на дно реки. Но потом, когда в его карманах начали звенеть золотые монеты благодаря титулу, у князя отпала необходимость переживать о том, как тщательно и бесследно прятать тела. Он стал поступать умнее. Рю Сиэль брал себе в жены девушек, родители которых плевать на них хотели, и питался ими, после отправляя на задний двор своего поместья, закапывая как мусор.

Да, иногда приходилось поголодать, пока не найдется более-менее "достойная", ведь простолюдинки стали для него противны. Молодеющий старик распробовал девственниц, которые относились к низам знати. По его мнению вкус у них был особенным.

Так он и жил, наслаждаясь всеми благами, множество раз получая приглашения на балы, но Рю Сиэль принимал их редко. Его внешность не была постоянной, и это могло вызвать множество вопросов, поэтому он предпочитал выходить в свет только тогда, когда лицо было испещрено морщинами.

Иногда князя вызывали в замок с целью поправить здоровье короля, который не был одарен магически. В таких случаях бездушник делился своими силами, которые потом приходилось восстанавливать, так как монарх больше не позволял пить его слуг. Князь считал, что в короле говорила зависть, ведь он не мог молодеть, как Рю Сиэль. Оставался все тем же пузатым и лысеющим стариком, которому лечили воспаление легких или же простатит.

У королевы имелся слабый магический дар, и это частично спасло ситуацию, первые две дочки пошли в мать, а вот третья, которую князь воскресил, — в отца. Алексия была пустышкой с отвратительным характером, но с ним, что странно, она вела себя сдержанно. Опасалась? Все возможно. На этот вопрос у Рю Сиэля ответа не было.

И вот сейчас, идя по следу сбежавшей от него девчонки, князь словно обезумел. Он был настолько ей одержим, настолько хотел испить эту магиану, предварительно затащив в постель, что даже пренебрег осторожностью, оставив два трупа, которые осушил полностью.

На самом деле его это не беспокоило. Он находился далеко от столицы, и уверенность, что никто его не поймает, была непоколебимой. Когда люди поднимали панику, обнаруживая бездыханных старух, князь уже покидал этот город, отправляясь в другой.

Ему пришлось потратить немало сил и золотых, чтобы вычислить направление Лисии Ли Эро. Удалось выяснить, что девчонка, которую она забрала с собой, при ней, а вместе с ними какой-то мужчина.

Князь узнал, куда они уехали и сейчас с замиранием сердца стоял у городских стен Сонной лощины, передавая плату за въезд.

— Немного… — в предвкушении шептали его губы, — еще совсем немного, и ты станешь моей… Жди меня, Лисия! Я уже близко!