Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 8 Кровь хранителя убежища

Вопрос Севера был вполне логичным. Но прозвучал он крайне странно, если учесть то главное, что он должен был услышать в моей фразе.

И тут невозмутимое выражение лица буддиста вдруг резко выцвело.

— Постой, что ты сказал? Ядерный взрыв?.. — поднял он на меня округлившиеся глаза.

— Идем! — приказал сержант, смерив нас недовольным взглядом. Потом дернул своего человекообразного пса и зашагал вперед.

— Нам двигаться надо, — вполголоса подсказал я застывшему Северу, между тем лихорадочно соображая, что теперь делать и как лучше поступить.

Верить мутанту в гремящем скафандре, который привык видеть людей голышом и на цепи — такая себе затея.

Но это лучше, чем тупо бегать по городу в поисках секретного убежища.

Шансов больше.

Об остальных я сейчас рассказывать не собирался. На всякий случай. Лучше самому сначала сходить и проверить, а потом уже…

Но как быть, если бункер расположен далеко? Три, пять часов ходу?

Надо это как-то осторожно уточнить у железного.

А еще меня здорово напрягли слова о том, что теперь мы принадлежим сержанту. Означает ли это, что мы в статусе пленников?

С другой стороны, в одной старой книге написано, что живая собака лучше мертвого льва. Никогда не был согласен с этой мыслью. Но теперь все здорово усложнилось. От моих решений зависела жизнь еще четверых человек, причем один из них — или, вернее, одна, — сама по себе совершенно беззащитна.

И тут уже не до львов.

Зря я согласился на аферу Данилевского. Мы думали, цивилизации скрываются только в нестабильных рифтах. Но это была ошибка.

Я принял неверное решение. И теперь у меня всего девять часов, чтобы обеспечить нашей группе выживание.

И ошибаться мне больше нельзя.

— А далеко нам идти до бункера? — как бы между прочим спросил я, расслабленно сунув руки в карманы.

— Бункер? — непонимающе переспросил сержант.

— Ну да. Ты же сказал, что отведешь нас в укрытие, — беззаботно отозвался я.

В глубине доспехов сержанта опять что-то зашипело и заклокотало, безуспешно пытаясь имитировать смех.

— Не укрытие, и не бункер, а убежище! — лязгнул он своими доспехами. — Бункер здесь, — кивнул сержант в сторону стадиона. — и он для солдат. Если командование сектором посчитает твою информацию заслуживающей внимания, весь личный состав контролирующей группы будет направлен сюда. Но ты — не солдат. Ты — образец. Объект исследований. И должен храниться в убежище. Твоя кровь как возможный источник новых вариантов мутаций имеет ценность для империи. Не бойся, ты не будешь голоден, и ты будешь жив. Мутаторы позаботятся об этом. Иди за мной!

И он решительно продолжил свой путь, звякая цепями и бряцая амуницией — мимо развалин длинного здания с торчащими из плит ржавыми шипами.

А у меня на губах непроизвольно начала расползаться злая улыбка.

Ну что же, вот теперь я и правда верил его словам! Они приобрели хорошо знакомый запах дерьма.

А правда — она, к сожалению, в оригинальном варианте обычно всегда пованивает чем-то некрасивым.

Образец, значит. И храниться буду в убежище.

Ну-ну. Дожидайся, сволочь.

В карманах сжались кулаки, но я продолжал шагать в прежнем темпе, как будто всю жизнь до этого где-то «хранился» и мне все нормально.

— Теперь слушай внимательно, не переспрашивай и хорошенько запоминай, — приглушенно сказал я Северу, не поворачивая к нему головы. — Когда я скажу «три», ты побежишь отсюда так быстро, как только можешь.

Буддист споткнулся. Непонимающе взглянул на меня. А я продолжал быстро и четко, без пауз:

— … И передашь остальным следующую информацию. Про взрыв — это не шутка и не вранье. И произойдет он ориентировочно часов через восемь — девять. Бункер действительно в городе есть, и располагается он под стадионом. Вероятно, с охраной. Но прорваться туда нужно любой ценой, ты понял? А прямо сейчас этот урод, как оказалось, ведет нас в какую-то лабораторию, но нам туда точно не надо. Поэтому…

Сержант с недовольным видом обернулся:

— Что опять? Чего ты там снова бормочешь?

Я за руку придержал буддиста и с расслабленным, наглым видом встал между ним и гигантом.

— Да я тут подумал немного и решил… Знаешь, а не пошел бы ты нахер со своим убежищем?

Сержант замер. Его доспехи издали резкий шипящий звук, словно внутри что-то перегрелось. Человекообразный пес оскалил неровные острые зубы, выпуская розовую слюну.

— Что ты сказал, образец? — голос гиганта заклокотал даже ниже, чем обычно, словно в глубине его груди открылся портал в хренов ад, и кто-то решил подать голос прямо из преисподней.

Север напрягся за моей спиной. Его дыхание стало медленным и ровным. Он готовился к рывку.

Я сделал еще один шаг вперед, собираясь перед боем, как пружина.

— Можешь засунуть это твое убежище вместе с мутаторами туда, где следящие с фонарем не отыщут, и раб не достанет. В свою бронированную жопу. Я никакой не образец, не вещь и не твоя собака, и никакому сержанту номер хрен пойми какой я не принадлежу.

Наступила мертвая тишина.

А потом сержант резко дернул цепь в сторону и с громким бряцаньем швырнул на землю.

Недопес взвыл, как по команде, и бросился на меня.

— Три!!! — рявкнул я буддисту.

Север исчез — буквально растворился в воздухе, оставив после себя лишь клочья разорванного пространства.

В тот же миг я рванулся в сторону, чувствуя, как клыки псины царапают мой рукав. Кувыркнулся за груду обломков, выхватив пистолет. Безумец, промахнувшись, чуть не врезался в стену, но тут же развернулся. Его перекошенная морда исказилась в оскале, демонстрируя остро заточенные клыки. Из пасти закапала кровавая слюна.

Я выстрелил. Дважды — в сержанта, дернувшегося в сторону сбежавшего Севера.

И один раз — в дикаря.

Не целясь. Наобум, лишь бы отвлечь внимание.

От брони звонко отрикошетило. Мой железный противник удивленно обернулся.

А прямо перед его ручным голым ублюдком возникло мерцающее защитное поле. Моя пуля ударилась в него, черной точкой застыла в этом мерцании…

И упала в пыль, под ноги неубиваемой твари.

Точно, с ним ведь так же мучился Север! Как только у меня из головы это вывалилось?

Перед глазами высветилось:

Бонусный сюжет «Кровь хранителя убежища» активирован…

Свернуть! Свернуть все к чертям, не до того сейчас!

Бешеный парень, дико вытаращив глаза, снова бросился на меня — под аккомпанемент металлического скрежета доспехов сержанта. Броня великана вздыбилась, пластины медленно разошлись, обнажая пульсирующие биомеханические жилы и провода…

Сейчас что-то начнется.

Я на скорости увернулся от очередного броска дикаря, подскочил к железному рыцарю и дважды выстрелил в открывшуюся расщелину на груди.

Пули плавно одна за другой вошли внутрь, и монитор на правом предплечье сержанта замаячил красным сигналом. В прозрачные трубки по бокам выплеснулось что-то ядовито-зеленое. Жидкость смешалась с алым, на время превращая кровь в болотно-грязное нечто.

Сержант взревел, лицо его перекосило от боли.

Я поднял оружие, метя прямо в кривую рожу, но…

Вояка среагировал мгновенно. Так, будто я действовал не в ускоренном режиме, а на обычной человеческой скорости.

От удара железной перчатки мне пришлось не глядя отскочить назад, рискуя напороться на какую-нибудь железную хрень, торчащую из стены.

Твою мать!

Похоже, эта зелень в трубках изрядно ускорила его.

А значит, мне самому нужно стать еще быстрее. Или я проиграю.

Я напряг свое тело до микроразрядов боли в мускулах, переходя в режим предельно возможного. Мир сузился до вспышек стали, ярости и хриплого рёва. Сержант, похожий на разъяренного киборга-берсерка, рванулся вперёд, оставляя в бетоне трещины там, где его кулак промахивался мимо моей головы. Его броня гудела, как перегруженный реактор, а из-под пластин сочился тот самый ядовитый раствор — видимо, боевой стимулятор.

Я уворачивался. Крутился, как уж, сбивая колени и локти. Отскакивал, перекатывался из стороны в сторону, чувствуя, как обломки бетона, выбиваемого с каждым ударом, впиваются в спину.

Пистолет в моей руке был просто игрушкой против этой бронированной махины.

Мне еще повезло, что он не начал палить из своей мега-пушки по моей заднице. Видимо, сержант все еще не отказался до конца от идеи донести «образец» мутаторам.

Было бы круто подскочить как-нибудь сбоку и рубануть ножом по трубкам. Но как подойти вплотную к этой длиннорукой обезьяне в железе? Был бы у меня в руках хотя бы меч!..

В этот момент я замедлился и едва успел вовремя присесть у стены, пропуская удар выше над головой. Рука сержанта с грохотом врезалась в кирпичную кладку по локоть. Обломки фонтаном полетели в стороны…

Мой шанс! На полусогнутых ногах я метнулся ему под застрявшую руку и, схватившись рукой покрепче, дернул трубки.

Раздался треск, будто рвутся сухожилия. Трубки вырвались у гиганта из-под ребер. Мне на руку и в лицо брызнула кровавая жижа. Раны на боку сержанта начали сочиться алым, проливаясь через щели доспехах. Маркеры на груди замигали оранжево-красным.

Гигант взревел. Дернулся назад, но застрявший локоть замедлил его, и я легко отбежал назад, пока он со второй попытки освобождал руку, от ярости выломав кусок стены.

И тут откуда-то из-за моей спины появился безумный парень и внезапно вцепился мне в икру правой ноги. Клыки прошили штанину и кожу. Острая, жгучая боль пронзила ногу, будто в рану кислоты брызнули.

Только этого не хватало.

Этот гад ядовитый, что ли?..

Я с силой пнул его, отшвырнув от себя подальше — и бросился в развалины дома, подволакивая немеющую конечность.

Сержант поспешил за мной, с грохотом расширяя проломы плечами и круша ногами обломки. Следом в лабиринт дверных проемов и разрушенных стен юркнул его безумный раб с окровавленной рожей.

И тут под моими ногами лязгнула железка.

Притормозив, я увидел крепкий прут метра на полтора в длину, с загнутым концом.

Годится!

Выхватив из пыли прут, я развернулся к своей погоне, и в этот момент краем глаза через пролом увидел тот дом, в котором сейчас прятались мои компаньоны.

И наблюдали, как я в одно лицо голыми руками воюю с танком.

Анна как завороженная всматривалась в облака пыли, возникающие то тут, то там. Ни закованного в броню гиганта, ни Монгола толком нельзя было разобрать. Будто два невидимых колосса в схватке крушили остатки города.

— Что происходит… — бормотала она. — Что же такое происходит?.. Это… чудовищно…

— … У меня нет ответа на ваш вопрос, госпожа, — стараясь совладать со сбившимся дыханием, сказал Север. Он обращался к Анне Сергеевне, но смотрел на Егора: как тот проверяет оружие, распихивает по карманам гранаты. — Монгол поговорил с местным, которого назвал сержантом, а потом отдал распоряжение передать вам дословно все, что вы уже слышали. Это все.

— Не знаю, как вы, а я пошел!.. — бешено сверкнул глазами Егор. Он рванулся к дверному проему, но буддист преградил путь.

— Мне жаль, но ты не успеешь, — с грустью сказал ему Север, глядя в глаза. — Он или победит, или погибнет в ближайшие минуты. А тебе туда добираться добрые полчаса. Бессмысленные усилия.

— А ты предлагаешь пивасом заправиться и, сука, кино посмотреть? — рявкнул на Севера Егор. — Замесят Монгола или не замесят?

— Ты ему все равно не успеешь помочь.

— Ничего, как-нибудь добегу, — со злом выплевывая слова, в самое лицо выпалил Егор.

— Стоять! — крикнула Анна, резко обернувшись. — Хочешь второго сержанта найти, чтобы у нас кино повеселей было⁈ Устроил тут…

Чо, глядя в сторону стадиона немигающим взглядом, себе под нос пробормотал:

— Так я и знал, что с ним что-то не так. Этот Монгол…

— Мы все умрем, — неизвестно к чему вдруг ляпнул нахмуренный Вершинин, до сих пор молча сидевший возле кучи сброшенных рюкзаков. — Я понял. Мы — умрем. А Монгол — выживет. Чтобы выжили мы, нужно, чтобы умер Монгол.

И тут вдруг Чо изменился в лице.

— Если вдруг он умрет… Это же… Да чтоб ему!..

Он вдруг бросился к рюкзаку Монгола.

— Где у этого идиота аптечка? Егор, помоги!

— Что ты хочешь сделать? — растерянным голосом спросила Анна.

— Посмотреть, есть у него поддерживающая сыворотка К-2, или что-то в этом роде. Монгол, сук-кин сын, дай только доберусь до тебя… Есть!

Он выхватил из упаковки два шприц-тюбика, снял колпачок и через штанину уколол себе одну дозу в бедро и передал второй Северу.

— На, чтобы от нагрузки сердце не остановилось. Все-таки я довольно тяжелый.

Буддист посветлел лицом. Без лишних вопросов сделал себе инъекцию.

— Я вообще ничего не понимаю. Что вы делаете, что вы придумали?.. — засыпала азиата вопросами Анна Сергеевна.

— Идем на помощь Монголу, — с раздражением отозвался Чо. — Вы не против?..

Я покрутил в руках ржавый прут, ощущая его вес. Неплохо. Не меч, конечно, но если приноровиться…

В этот момент сержант, грохоча броней, ударом встроенной в руку пушки расколол перегородку и, шумно дыша, очутился прямо передо мной.

Он действительно был ранен. Из выдернутых трубок больше ничего не сочилось. Зато из рваного бока то и дело выплескивалась кровь, соскальзывая вниз по гладкой поверхности доспеха.

Цепной человек сержанта рванул было ко мне, но протяжный свист хозяина заставил его с ворчанием отступить.

— Ты… израсходовал… мое терпение… — сказал мне железный, и голос его проскрипел, как ржавые шестерни. — Ты больше не образец. Ты — помеха. Опасность. Цель. И должен быть уничтожен.

Сержант вскинул свой пулеметище, и я бросился в сторону, прикрывая рукой лицо. Грохот выстрелов оглушительно грянул в развалинах, мелкая хищная крошка, обломки кирпичей и пыль полетели в стороны.

С яростным ревом сержант развернулся и снова выпустил штук пять снарядов подряд. Его дикарь с перепуганным визгом ринулся прочь из-под каменного града. И я — вместе с ним.

В здании будто поднялся ржавый туман. Колючий воздух царапал глаза, дышать стало нечем.

— Ты просто крыса, которая мечется по углам! — проревел сержант, вращая головой в поисках цели. — Сражайся, как воин!

Пригнувшись пониже, я бесшумно скользнул ему за спину и, зацепившись прутом за трубки, рванул на себя.

Сержант взвыл, как дикий зверь, задрав голову вверх — прямо как в прошлый раз.

Выхватив пистолет, я выстрелил ему прямо в шлем. Сержант дернулся, а я выстрелил еще раз и еще, оставляя вмятины в металле.

Может быть, он и не пробиваем, но с такого расстояния каждый выстрел — как удар бревном.

Если, конечно, в этой железке живые мозги имеются.

Сержант развернулся всем корпусом. Ударом перчатки отшвырнул меня в сторону — в ярости, наобум. Я отлетел от него метров на пять и врезался в стену. Промеж лопаток что-то хрустнуло, пистолет отбросило в одну сторону, прут — в другую.

От боли потемнело в глазах. Я хватанул ртом пыль и закашлялся.

И тут раздался громкий окрик:

— Монгол, ложись!

И через секунду раздался гром автоматной очереди. Пули залязгали по броне гиганта.

А потом раздался странный шипящий звук. Что-то, похожее на лист бумаги, закружилось в воздухе и звонко шлепнулось недалеко от меня.

Пластина от доспеха. Судя по всему, откуда-то со спины. Подобравшись и стиснув зубы, я бесшумно скользнул в ту сторону, где валялся мой штырь.

Я видел, как сержант всей тушей повернулся на звуки выстрелов, как поднял пушку…

И метнулся к нему с такой скоростью, на какую только был способен. Забыв про адскую усталость, про боль, про пыль и все остальное. Потому что от этой атаки могло зависеть все!

Замахнувшись штырем, как копьем, я всадил его в открывшуюся часть спины гиганта — живую, но такую плотную, будто я пытался продырявить дерево. С усилием моя пика вонзилась в его тело…

Сержант взревел во всю глотку. Как раненый зверь или подбитая машина. И я — вместе с ним, стараясь из последних сил как можно глубже воткнуть стальной прут…

Он покачнулся. Медленно повернул голову, чтобы увидеть своего убийцу, и начал оседать на колени.

На мгновение мы встретились глазами.

Его лицо судорожно дернулось, будто он хотел что-то сказать мне, но не успел.

Дыхание замерло у сержанта на губах. В глубине доспехов что-то усиленно загудело, мониторы замигали красным и желтым, как новогодняя елка. А потом все погасло и выключилось.

В ту же секунду перед моими глазами развернулось черное окно.

Бонусный сюжет «Кровь хранителя убежища»: пройден.

Награда: мутация

Выберите мутацию: токсичный удар (55%), истинный охотник (82%), неуязвимый взгляд (95%)

Через 11 часов 59 минут 59 секунд выбор будет сделан автоматически

Кончено.

Я, наконец, завалил этот танк.

От усталости у меня самого тоже подогнулись колени, как у сержанта. И я сел прямо на кучу пыли и битого кирпича…

В отдалении я слышал выстрелы, вой и поскуливание оставшегося без хозяина дикаря. Это в стороне от развалин кто-то пытался его добить.

— Монгол! — совсем близко раздался голос Чо. — Ты живой? Не смей подыхать, сукин сын, тебе нас отсюда еще вывести нужно!..

Он тряхнул меня за плечи — с такой силой, будто намеревался добить меня.

— Да живой я…

Мысленно свернув окно интерфейса, я увидел прямо перед собой не на шутку встревоженное лицо азиата. И спросил:

— А что ты тут делаешь?..

Больше я сказать ничего не успел, потому что сволочь Чо с размаху вломил мне в зубы.

От удара я изрядно качнулся. Во рту стало солоно.

Я сплюнул кровь в пыль.

— Ну что? Полегчало? — спросил я.

Чо, тяжело дыша, медленно присел рядом со мной. И, наверное, целую минуту молчал.

Я скосил на него глаза. Ну давай же. Смелее.

— Ты — игрок, — резко выпалил Чо, повернувшись ко мне. И это был не вопрос, а утверждение.

— Ага, — кивнул я.

— Ублюдок! — прошипел Чо, дернувшись в мою сторону с явным желанием подправить мне челюсть.

Я даже не шевельнулся.

Похеру.

Даже если сейчас ядерный взрыв бомбанет меня в башню, я и пальцем не пошевелю.

Видимо, в моем взгляде все это прописалось достаточно выразительно. По крайней мере азиат, напоровшись на него, застыл на полпути, а потом и вовсе вернулся в прежнюю позу.

— Тогда какого же черта ты потащился с нами? — с еле сдерживаемым злом вполголоса спросил Чо. — Нравится тебе смерть дразнить — пожалуйста, убивайся на здоровье. Остальные тут при чем?

Я медленно слизнул языком проступившую в уголке рта кровь.

— Даже спорить не буду, — проговорил я. — Хреново вышло. Это правда.

— Почему не отказался? Денег побольше захотел?..

Я невесело фыркнул, чувствуя, как губы растягиваются в кривую усмешку.

— Ага. Она же мне втридорога заплатит, когда вернемся. В порыве благодарности.

— Тогда зачем?

— Да как-то… Вариантов не много было. Так сложилось. Не думал, что такая херня получится.

— А предыдущего рифта тебе мало показалось? — брезгливо скривил губы Чо.

— Я там не при чем. Зуб даю, — усмехнулся я. — Который ты мне чуть не выбил. Ну а ты сам? Какое отношение имеешь к игре, раз столько знаешь о ней?

— Да никакого, — нахмурившись, ответил Чо. — Так. Случайность. Приятель один удружил. Прямо как ты. И мы тогда застряли в одном рифте почти на год.

— Но закончилось все хорошо, как я вижу?

— В тот раз — да, — ответил Чо, выразительно посмотрев на меня. — Надеюсь, и теперь все обойдется. Но это не отменяет того факта, что ты — сволочь.

— Понимаю, — пробормотал я, кивнув. — И раз уж у нас такой откровенный разговор, и обсуждаем мы неприятности… — поднял я на него пристальный взгляд, чтобы поймать любую первую реакцию. — Слушай, а как ты считаешь, среди нашей компании телохранителей может быть наемный убийца?

Чо усмехнулся. Даже почти улыбнулся, от чего на щеке неожиданно появилась детская ямочка.

— Сначала я думал, что это ты, — сказал он.

— Ну спасибо…

— Ты был странный с самого начала, — пожал плечами Чо, прислушиваясь, как вопли дикаря снаружи превращаются в стихающий стон — видимо, неуязвимый все-таки не выдержал натиска своего противника, и теперь его душа неслась вдогонку душе своего господина… Если, конечно, душа вообще существует. — Тем более, ты и твой товарищ — это люди, не прошедшие через собеседование менталиста Селиверстовой, — продолжал азиат. — Таким было требование Данилевского, которое он мотивировал секретностью проектов ЦИР. Но теперь я так не думаю, если что.

— Почему?

— Потому что убийцы и самоубийцы — это разные психологические типы, — хмыкнул он. — А судя по тому, что я видел, ты однозначно относишься к последним.