Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 6 Ущелье проклятых

Проморгавшись от цветных кругов перед глазами, я увидел перед собой руины города. Мы очутились на возвышении, так что панорама расстилалась, как в кино: мертвые улицы, взрытые дороги, почерневшие основания рухнувших высотных зданий, искореженное железо бывших мостов.

Ржавое небо подсвечивалось огромным желто-красным светилом, скрытым наполовину за горизонтом.

Справа от нас на фоне холмов из бетона и металлических конструкций виднелось вопреки всему неплохо сохранившееся строение, похожее на гигантский стадион. Слева посреди площади — вросшая носом в землю разбитая машина, судя по всему, авиалайнер или что-то в этом роде.

А буквально в нескольких шагах в стороне от разлома возвышался черный куб, метра три высотой. На нем в развевающемся пальто или шинели стояли чьи-то монументальные ноги с задницей. Верхняя половина статуи в виде мелких черных обломков валялась у нас под ногами. Уцелевший кусок головы сурово смотрел на непрошенных гостей единственным глазом из-под придавившей ее бетонной плиты с торчащими наружу железными ребрами.

Пахло чем-то химическим, горьким. А еще — тухлой водой, хотя до реки с мостами было слишком далеко.

— Твою мать… — полушепотом пробормотал я.

Чо, Вершинин и наш пестрый буддист будто окаменели. Остекленевшими глазами они смотрели на расстилавшуюся перед ними живописную картину абсолютного трындеца.

Егор с реакцией опаздывал. От перехода его слегка накрыло, так что он со стоном старательно стискивал голову руками, точно если бы он их опустил, черепная коробка могла треснуть от хлынувшей в нее боли.

Анне было совсем плохо. Раскрасневшаяся, с проступившей на лбу испариной, она аж присела на корточки, держась обеими руками за виски и зажмурившись.

Со слабой надеждой я обернулся на рифт.

Но, как и следовало ожидать, свечение разлома было прозрачным и едва различимым, будто на свету поблескивало крыло гигантской стрекозы.

Обратного пути нет.

И у меня всего восемь часов тридцать семь минут на то, чтобы в чужом разрушенном мире найти секретное убежище на случай ядерного взрыва. Проще простого.

И тут я краем глаза заметил какое-то движение возле стадиона. Неясные темные силуэты перемещались на фоне серого камня — неторопливо, по-хозяйски, раскачиваясь на ходу из стороны в сторону. На мгновение я напряг свое зрение, но сумеречное освещение играло против меня, и картинка все равно осталась размытой. Но определенно, силуэты были человекообразными и широкими, словно облаченными в доспехи.

— Вниз, вниз! — приглушенным голосом резко скомандовал я, припадая на одно колено посреди обломков, и одновременно со мной буддист Север тоже шепнул всем:

— Пригнитесь!

Все послушно присели поближе к земле.

Мы с Севером переглянулись.

— Тоже увидел?.. — спросил он меня.

— Да, только не успел разобрать, что именно, — ответил я. — На животных не очень похоже.

— Главное мы однозначно все рассмотрели, как надо, — хмуро отозвался Чо, снимая с плеча автомат.

— Я не понял, мы рифтом ошиблись? — пробормотал вечный молчун Вершинин. — Что происходит?..

Чо покосился на нас с Егором, который вдруг забыл, что у него голова болит, и, опустив руки, широко распахнутыми глазами осматривался по сторонам.

— Проблема у нас происходит. Зато, наверное, наши коллеги из ЦИР просто счастливы, — проговорил он, буравя меня пристальным взглядом. — И орден получат. За то, что нашли следы цивилизации.

— И, походу, аборигенов заодно, — пробормотал Егор, высунувшись из-за камня и с прищуром вглядываясь в даль. — Там однозначно что-то живое маячит…

А потом вопросительно обернулся на меня.

Я со вздохом кивнул.

Да, брат. Все именно так, как ты и подумал. Мы влипли.

А ведь я предупреждал Данилевского!

— Что-то я не поняла, — подала, наконец, голос Анна. — А где равнина? Куда мы попали вообще?..

Она попыталась встать, но Север поймал за руку и притянул обратно вниз.

— Простите за фамильярность, но в данный момент знакомиться с пейзажем безопасней из укрытия, — тихо пояснил он.

— Что происходит? — продолжала сыпать вопросами Анна, и речь ее звучала непривычно быстро и отрывисто. — Постройки, дороги, руины — откуда все это?.. В воздухе агрессивный галлюциноген? Это галлюцинация?

— Если вы, как и я, видите с правой стороны Колизей, а слева — какой-то разрушенный механизм, то это никакая не галлюцинация, — мрачно ответил Чо. — А так называемая теневая реальность рифта.

Вот тут уже я посмотрел на него удивленными глазами.

— Какая-какая реальность?..

— Здание на десять часов от нас, — вместо ответа сказал Чо. — Предлагаю пока оставить здесь весь лишний груз кроме рюкзаков и переместиться туда. А то мы здесь как вши на лысине.

С этим согласились все.

Мы двинулись к зданию, пригибаясь и стараясь не поднимать пыль. Каждый шаг по щебню и битому стеклу, несмотря на всю нашу осторожность, в мертвой тишине города казались мне слишком громкими. Темные силуэты у стадиона то появлялись, то исчезали за грудами обломков — медленные, неспешные, будто выслеживали добычу или просто патрулировали территорию.

Юркнув в тень разрушенного здания, мы все почувствовали себя несколько уверенней.

— Теневая реальность, говоришь? — с усмешкой спросил я у Чо, доставая маркеры, без которых в разломы никогда не ходил. — И почему я об этом впервые слышу?

— Потому что это информация уровня «если взболтнешь — будешь уволен как профнепригодный с волчьим билетом», — сквозь зубы ответил он. — Однажды я с таким уже сталкивался. И потом подписал целый ворох соответствующих бумаг, в которых мамой клялся, что никому ни слова. Суть в том, что нестабильность рифтов касается не только их основных параметров, таких как генетические требования, пропускная способность и прочее. Иногда случается, что в момент перехода происходит совместительное наложение. И ты оказываешься в абсолютно другом месте. Теневые миры отличаются от основных присутствием в них разумной жизни или ее недавних следов. И если ты этого не знаешь, — с превосходством взглянув на меня, заметил Чо. — то могу сделать вывод, что не так уж высок твой уровень доступа в твоей конторе. Потому что уж кто-кто, а ЦИР однозначно в курсе дела.

Анна слушала его с таким вниманием, будто азиат ей Нагорную проповедь толкал. Да и все остальные — тоже. Кроме Егора, который со зловещей ухмылкой на лице тупо смотрел себе под ноги, по всей видимости, с трудом сдерживаясь от желания переключить этот просветительский канал методом прямого физического воздействия.

Ну а я тем временем был занят забором проб.

У воздуха показатели оказались в желтом секторе. У почвы — тоже.

Учитывая окружающий нас пейзаж, это были хорошие новости. Могло быть гораздо хуже.

Теневые миры. Наложения, блин. Нестабильность.

Крутой замес. И звучит в принципе вполне убедительно, как это ни странно.

Если принять на веру, что рассказанное Чо — правда, то получалось, что когда-то он попал в рифт с игроком, и цивилизация активировалась. А когда все закончилось кто-то статусный, занимающий высокий пост в госслужбах, в ЦИРе или в какой-то из корпораций, рассказал всем участникам байку о «теневых рифтах». Потому что, если бы такая теория реально существовала, Данилевский однозначно поделился бы сведениями во время их последнего откровенного разговора.

Но был и другой вариант. Очень занятный.

Ведь он и сам ломал голову, каким образом и какими словами успокоить и сориентировать остальных, если вдруг случится подобная неприятность. А теперь и придумывать ничего не надо, и объяснять. Все это за него сделал Чо.

Любопытно, как поведет себя система, если в рифт одновременно войдет не один, а сразу два игрока?.. Будет ли отличаться протокол оповещений?..

— Чем ты занят? — спросила меня Анна, отвлекаясь от лекции профессора Чо.

— Проверил показатели окружающей среды, — ответил я. — Желтый уровень, то есть содержание токсичных элементов в воздухе и почве повышенное. У кого высокие показатели иммунитета, обычно устойчивы к влиянию токсинов вплоть до красного сектора и справляются даже без поддерживающей химии. Но конкретно тебе я бы все-таки рекомендовал сделать инъекцию детокса-2.

— Но у нас нет с собой таких препаратов, — проговорила она.

— У меня есть, — сказал я, открывая свой рюкзак. — Все, что нужно, на все случаи жизни… Вот аптечка. Север, сделаешь Анне Сергеевне укол?

Передав аптечную сумку буддисту, я вытащил из бокового кармашка рюкзака радиометр.

Надо было видеть, с какими лицами на прибор уставились мои спутники. Вершинин — с нескрываемым удивлением, Чо — с каким-то недобрым каменным выражением. Егор — с гордостью, Буддист с Анной — почти с восхищением во взгляде.

И, черт возьми, это было приятно.

Вот что значит «старая школа». Не то что эти ваши современные аналитики!

Правда, мое ощущение торжества изрядно омрачал тот факт, что, если бы не я, всем этим аналитикам с головой хватило бы и консервов, чтобы пройти этот рифт.

— Ты… каждый раз носил все это? — спросила девушка.

— Всегда, — ответил я, запуская устройство. Электронный экран засветился, и спустя несколько секунд на нем появились цифры.

Ноль целых семь десятых микрозиверта в час.

Слегка повышенный, но в целом — ерунда.

— Что там? — спросил Егор.

— Жить будем, — отозвался я, убирая прибор.

— Все это прекрасно, но как нам вернуться обратно? Туда, куда надо? — спросила Анна, опуская рукав рубашки после укола. Выглядела она уже вполне спокойной и уверенной, только руки еще предательски подрагивали от выплеснувшегося в кровь адреналина.

— Надо искать другой действующий разлом, — уверенно ответил Чо. — И он приведет нас домой. Так что отсиживаться не получится, в те двери, которыми мы вошли, отсюда не выйти.

Прекрасно. Он еще и замотивировал их на активное перемещение в пространстве.

Север присел на бетонный обломок и вытащил из-за пояса нож.

— Агван-лама учит иначе, — своим мягким голосом начал он. И, схватив одну из своих пестрых косичек, ловко оттянул ее и срезал под корень.

— Что ты делаешь? — удивилась Анна Сергеевна.

Буддист улыбнулся своей легкой улыбкой.

— Избавляюсь от маяка. Меня же с такой прической, наверно, даже из космоса видно.

— Верно замечено, — буркнул Егор, одобрительно кивнув головой.

— Так вот, Агван-лама учит, что все вокруг — не материя, а информация. И этот, и любой другой, и наш собственный мир по своей сути есть альтернативная интерпретация данных.… — продолжил Север, невозмутимо срезая одну за другой свою цветную лапшу. — Когда вселенная не может выбрать один вариант реальности и временно сохраняет оба. В рифтах хранятся не какие-то отдельные миры, а варианты того единственного, идеального, который однажды будет собран Великой Энергией. И тогда наступит конец нашей цивилизации — в том виде, какой мы ее знаем. И начнется новый виток.

— Но тогда почему в этих рифтах не находят аналогичных людям разумных существ? — неожиданно снова подал голос Вершинин. — Мне кажется, это самая важная часть, которую следовало бы исправить.

— Человечество как вид существует всего одно мгновение по сравнению со всем остальным, — плавным, почти баюкающим тоном проговорил Север. — Может быть, процесс подбора вариантов только начался? Эта прекрасная возможность мутаций, которая открылась нам совсем недавно. Не является ли своеобразной селекцией?..

Анна повела плечами, будто замерзла.

— Лучше бы ты помолчал, — раздраженно перебила она буддиста. — А то рассказываешь какую-то мрачную ересь. Теперь понятно, почему классический буддизм не признает своих нео-последователей и считает их псевдофилософами!

— Дерево, которое не изменяется от сезона к сезону, мертво, — чуть тише ответил Север, бросая в общую кучу последнюю срезанную косичку. — Религия, которая сосредоточена на том, чтобы только сохранить свои корни, больше не дает молодых побегов, на которых могли бы созреть плоды. Все неизменное, Анна Сергеевна, оно мертво. Все живое — растет, меняется, стареет…

Я хмыкнул.

Да уж, очень своевременная теологическая полемика. Крайне важная именно в данный момент.

Хотя, с другой стороны, как минимум для Анны этот разговор был важен. Чтобы как-то продышаться, объяснить себе происходящее, принять его и начать действовать.

Тем временем я подошел к пролому и выглянул из него наружу. Безуспешно пытался вспомнить, на каком уровне по отношению к горизонту находилось светило, когда мы только вывалились из разлома. Хотел бы я знать, поднимается оно или садится? Нам ждать наступления дня, или скоро все погрузится в темноту?

И где, черт побери, мне искать бункер⁈

Думай, Монгол. Думай!

Допустим, кто-то бахнет по этим руинам ядерным оружием. Следовательно, в мире есть как минимум две противоборствующие стороны. И в городе есть бункер. Ну, или где-то неподалеку от города он есть. Потому что вряд ли система выдала бы заведомо невыполнимое задание.

И как же его найти?..

Человекообразные тени возле стадиона. Бродят, будто что-то охраняют.

Допустим, эти существа и есть цель будущего взрыва. Или, вернее, являются представителями той самой стороны, которую хотят взорвать.

Интересно, а бункер они же построили?.. Или этот город — чужая захваченная территория?

Другими словами, каковы шансы, что те создания знают, где находится убежище?

И как получить от них эту информацию.

Стеклянные бусы и колокольчики тут явно не помогут. Если у них тут война идет, то любой чужак по определению будет восприниматься как потенциальный враг.

Значит, придется выбивать нужные сведения силой. Если только есть что выбивать, конечно. Они ведь могут и не знать ничего…

Стоп. А с чего ты вообще взял, что видел кого-то разумного?

Ты торопишься, Монгол. Потому что нервничаешь.

В задании ведь не говорилось о том, чтобы укрыться от какой-то там атаки, или прилетевшей ядерной боеголовки. Речь шла о взрыве. А случиться он может, к примеру, потому в опустевшем городе какая-нибудь обезьяна заберется куда не надо и нажмет туда, куда не стоило бы. Утрированно, конечно, но суть понятна.

Я шумно выдохнул.

Так, надо разбираться со всем постепенно. Но быстро. Потому что времени очень мало.

И прежде всего мне хотелось подобраться поближе к стадиону и посмотреть, кто там обитает.

Я обернулся на нашу компанию.

Егор тем временем шипел на Чо.

— А жрать мы что будем? Буддист вон сказал, что все живое растет, а я от себя добавлю, что оно еще жрет и срет!..

— Нам нужна мобильность, а с мешками и тяжелыми рюкзаками ты далеко не уйдешь! — возражал азиат, стараясь сохранять спокойствие, хотя удавалось ему это с натяжкой.

— Ага, а если мы здесь застрянем на месяц, на два? Хорошо, если за городом есть что живое. А если там пустоши, как у нас? Даже крыс не наловишь! И чем питаться будем? Вселенской мудростью Чо? Потому что тебя самого я бы лично жрать не стал, уж больно в тебе говна много.

— Надо разделиться, — сказал я, вмешиваясь в их спор.

— Еще один ЦИРовец решил поделиться своими соображениями, — с едва сдерживаемым раздражением проговорил Чо. — Мы долго тут стоять и обсуждать будем⁈

— А ты знаешь, куда идти надо? — прищурился я.

— Никто не знает, но отсюда надо уходить! — сверкнул на меня глазами Чо.

Тут Анна поднялась со своего обломка бетонной стены, на котором сидела рядом с Севером.

— Значит так, — тоном, не терпящим возражений, сказала она. — С этой минуты Монгол здесь за старшего.

— Почему⁈ — возмутился Чо.

— Потому что я так сказала! — жестко оборвала его Анна. — И, если я услышу еще хоть одно возражение, я собственными руками пристрелю его источник. Я доходчиво объяснила?

Егор широко улыбнулся. Север с невозмутимым выражением лица просто кивнул, Вершинин вообще никак не отреагировал.

И только у Чо нервно зашевелились желваки.

— Это правильное решение, Анна Сергеевна, — медленно проговорил он. — Чтобы группа работала слаженно и четко, нужен старший. Но Монгол со своим профессиональным опытом никак не может…

Щелчок предохранителя заставил его замолчать.

С невозмутимым лицом Анна навела на него свой пистолет.

— Желаешь продолжить? — холодно спросила она.

У меня даже брови на лоб от удивления полезли.

Нет, я, конечно, уже понял, что дама она резкая и решительная, но что способна взяться за оружие как-то не предполагал.

Я думал, женщины из высшего общества умеют держать в руках только чашку кофе.

Хотя совсем недавно я убедился, что некоторые и капельницы с бинтами держать умеют. Так почему бы и не оружие?..

Чо опустил глаза.

— Никак нет.

— Может быть, ты хочешь предложить на это место себя? Человека, который валялся под обломками отеля в то время, когда должен был защищать меня. Который знал о возможности провалиться в какой-то непредсказуемый рифт, но оказался никаким образом не подготовленным, когда это произошло. Да еще имеет наглость оценивать, какие мои решения правильные, а какие нет. Ты совсем берега попутал, мальчик⁈ Забыл, кто ты здесь, и для чего? Место свое забыл?

Чо отступил на пару шагов, опустив голову.

— Прошу прощения. Больше не повторится.

Анна несколько мгновений молча целилась ему в голову, а потом опустила пистолет.

— Вот и славно, — сказала она. — Все свои решения Монгол обязан обсуждать только со мной. С вами — по мере надобности. Любое неподчинение в дальнейшем будет пресекаться сразу и без разговоров. Потому что я хочу выйти отсюда живая, и желательно — здоровая. А в режиме средневекового базара это вряд ли возможно. Надеюсь, этот спонтанный брифинг получился достаточно исчерпывающим?

— Более чем, — мягко отозвался Север.

— Так что ты предлагаешь? — обернулась ко мне Анна.

— С тобой останется Егор. Чо с Вершининым перетащат сюда нашу поклажу и переберут содержимое. С собой нужно взять аптечки, боеприпасы, запасы воды и еды. Мой рюкзак не трогать! В нем все нужное. Все остальное где-нибудь хорошенько спрятать. А Север и я пока осмотримся в городе. Мы оба скоростные, так что много времени это не займет.

Анна кивнула.

— Звучит разумно. Делай.

Буддист снова кивнул, поднялся.

— Сначала, наверное, к стадиону? — спросил он.

— Точно. Надо посмотреть, что там происходит.

И мы с Севером двинулись из разрушенного дома прочь, шустро скользя между руинами, словно тени, прижимаясь к почерневшим стенам и грудам обломков.

Воздух временами становился настолько горьким, что этот вкус оседал на корне языка. Двигаться приходилось не только быстро, но и очень осторожно, потому что под ногами постоянно попадались то куски арматуры, то битое стекло, а в мертвой тишине города все звуки казались громче обычного.

До стадиона мы добрались меньше чем за десять минут. Его битые стены возвышались над округой, как крепость. Часть купола обрушилась внутрь, открывая вид на потемневшие трибуны.

И время от времени из глубин этого Колизея доносился приближающийся скрежет, позвякивание и угрожающее урчание.

От этого звука мы с Севером замирали, затаив дыхание, стараясь ничем не выдать свое присутствие. Шум становился все громче, а потом постепенно затихал и исчезал вовсе.

Наконец мы юркнули под большую бетонную плиту, неподалеку от метровой щербины в стене стадиона. Одним краем плита придавила кучу бетонного лома, образовав удачное укрытие с глубокой тенью.

Отсюда уже можно было хорошенько осмотреться.

После трехминутного ожидания послышались звуки шагов, и в нашем поле зрения появились двое из тех, чьи силуэты мы видели раньше издалека.

— Они не люди, — прошептал Север, прижимаясь к выщербленному бетону.

Существа действительно напоминали людей лишь отдаленно — высокие, массивные, с неестественно длинными руками и уродливой головой. Они неспешно брели вдоль периметра стадиона, и в свете кроваво-желтого солнца их силуэты отбрасывали странные, рваные тени. Тела были покрыты чем-то вроде блестящего хитинового панциря, движения казались отрывистыми, неуклюжими. Но при всем при этом на созданиях были сапоги с высоким голенищем и просторные штаны.

Где-то я уже видел похожее…

Щитовники!

Точно. Очень похожи. Только морды выглядят немного иначе, и щитки-наросты не корявые, а отполированные, как черепашьи панцири.

— Даже не знаю, согласиться с тобой или возразить, — мрачно пробормотал я в ответ. Потому что теперь все окончательно запуталось. Разумные ли они? Или, как юрки, просто заполонили пространство, и теперь их решили выжечь раз и навсегда?..

И в этот момент твари замедлили шаг.

Один из щитовников, озираясь по сторонам, шумно и громко втянул в себя воздух. Остановился. Снова понюхал…

Мы с Севером, переглянувшись, шустро и бесшумно скользнули вглубь своего укрытия…

И услышали позади жуткий хрипящий вопль.

От этого звука у меня аж волосы на затылке шевельнулись.

Припав к рассыпанной по земле колючей бетонной крошке, мы невольно обернулись.

И тут же рефлекторно зажали уши руками, потому что с уцелевшей стороны стадиона с оглушительным треском и лязгом вывалился кусок стены, поднимая клубы едкой пыли. А из пролома, словно сквозь дымку апокалипсиса, медленно вышел гигант.

Трехметровое массивное тело покрывала скрежещущая при каждом движении броня из черных и хромовых пластин, образующих своеобразный скафандр с выступающими из него деталями, металлическими корпусами небольших приборов со светящимися датчиками, крошечными мониторами и индикаторами неизвестно чего. Здоровенные руки тоже были закованы в металл, причем вместо левого предплечья и кисти у воина пониже локтя крепилось маслянисто-черное тяжелое орудие со свисающей вниз пулеметной лентой, на которой красовался хищный ряд крупнокалиберных патронов. По сравнению с широченной грудью и плечами голова казалась несоразмерно маленькой. Ее покрывал гладкий металлический шлем, с которого на один глаз спускался вспыхивающий красным светом окуляр. Из-под шлема виднелась уже вовсе не морда, а самое настоящее лицо, с тяжелыми надбровными дугами, глубоко посаженными маленькими глазками, гиперболизированными монгольскими скулами, квадратным подбородком и ртом, в котором поблескивали острые, треугольные желтые зубы. За спиной виднелся темно-зеленый прямоугольный ранец с боковыми отверстиями, из которых к корпусу тянулись тонкие цветные трубки. Вдоль ребер в доспехе воина имелись щели, в которых проглядывало живое тело, и трубки вонзались как раз в эти незащищенные места, прямо в плоть.

Но самое жуткое — цепь в его руке.

Тяжёлая, звенья толщиной пальца в три, не меньше.

И на этой цепи были…

Люди.

Трое голых, сгорбленных мужчин, с выпученными глазами и ртами, залитыми кровавой пеной.

Они дергались, скрежетали зубами, пена кровавыми островками падала в пыль с запеченных, растрескавшихся губ. Их кожа была покрыта странными наростами, будто кто-то вживил под неё куски ржавого металла.

Гигант рывком дёрнул цепь.

Люди-звери завыли — звук, от которого кровь стынет в жилах. Нечеловеческий, словно кто-то скрутил в один крик агонию, ярость, безумие — и шальной, очумелый восторг.

— Они чуют нас, — дрогнувшим голосом прошептал Север, вырывая из кобуры пистолет.

И я сам тоже потянулся за оружием.

Гигант поднял руку — и спустил своих псов с цепи.

Как один, с визгом и воем бешеные рванули вперёд. В нашу сторону…