Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 13 Когда и один в поле — воин

Сумерки сгустились. Только вспышки выстрелов и зеленоватое свечение каким-то образом уцелевшего фонаря озаряли мглу. Но стоило только мне напрячь глаза, как по темным силуэтам во мгле растекалось тусклое свечение, и все вокруг становилось видимым, и камни под ногами, и очертания руин на соседнем холме. Детали ускользали от меня, но я отчетливо понимал границы проломов и глазницы оконных проемов, в глубине шлемов по общим очертаниям различал компаньонов и по яркому светящемуся пятну на предплечье догадался, что Чо, только что столкнувший связку дикарей в пролом, ранен.

Я бросился вперед, ощущая, как растягивается время. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы за пару секунд очутиться на крыше.

Великан повернулся ко мне. Вместо одной руки у него была окровавленная культя до локтя. Но зато вторая, полноценная, вспыхнула багровым светом.

— Умри! — его голос прорвался сквозь шлем, словно скрежет металла.

Он взмахнул рукой — и невидимый удар сбил меня с ног. Я отлетел с крыши на край траншеи, ударившись спиной о кромку бетона. Не будь у меня укрепленного мутациями тело, такое падение могло бы перебить мне позвоночник. Боль пронизала все тело, воздух вырвало из легких и защитный костюм затрещал по швам, но выдержал. Возникший рядом со мной Север открыл огонь по мутанту, но тот прикрыл лицо своей здоровенной лапой, и пули с лязгом отрикошетили от его брони.

Бесполезно.

Этого метким выстрелом не возьмешь, потому что он быстрее, чем Север, и быстрее, чем я.

Только в ближнем бою можно рассчитывать на результат. Но как же к нему подобраться?..

Чо попытался зайти сбоку, но мутант резко развернулся к нему. Из отрубленной культи вытянулся костяной нарост, покрываясь длинными шипами. Удар! Костяное орудие обрушилось на Чо сверху вниз, на спину и плечо. Шипы вонзились в тело, раздался приглушенный выкрик и треск…

Я подорвался с земли, забывая про боль.

Но прежде, чем я успел рвануться на помощь, яркая оранжевая вспышка неровными бликами отразилась в металлическом покрытии крыши, и я увидел, как костюм азиата лопается по швам, и из него, вспыхивая трещинами, вместо человека поднимается грубо слепленная из остывшей магмы огромная фигура. Шипастая рука великана застряла в корявом каменном плече…

— Извини, Монгол, — услышал я внутри своего шлема сдавленный голос Чо. — Целым остаться не получилось.

Гигант взревел и отшвырнул от себя трансформировавшегося азиата.

А я, воспользовавшись его замешательством, не теряя времени бросился снова вперед, проскальзывая подошвами по корявой поверхности, засыпанной мелким крошевом. Кислорода отчаянно не хватало. Может, черт с ним, с этим шлемом? На одном препарате, без защиты я бы мог провести около часа без фатальных последствий.

Наверное…

— Поверни его ко мне боком! — выкрикнул Егор.

И я метнулся под костяную дубину, выросшую у гиганта вместо руки, на бегу цепляя ножом трубки.

Черт, они жестче и плотней, чем у всех предыдущих великанов!

Затормозив, мне удалось повредить только одну.

Монстр повернулся ко мне, открывая второй бок мои соратникам. Егор вместе с Севером открыли огонь. Одна из пуль по касательной клацнула по моему шлему, оставляя трещину.

Зато из всех простреленных трубок на бетон с шипением выплеснулись стимуляторы.

Великан взревел — не от боли, а от ярости. Его тело дрогнуло, мускулы вздулись под броней, раздвигая пластины доспеха. А в щели между пластинами я увидел нарастающие со скоростью монтажной пены костяные наросты. И эти наросты светились красным.

Мутант разбежался и прыгнул с крыши вниз, к Северу и Егору, роняя в темноту искры со своего пылающего тела.

Но теперь он это делал на реальной скорости, без ускорения. костяные пластины наросли еще плотнее, закрывая уязвимые места.

— Он стал медленней! — крикнул Север, перезаряжая пистолет.

Но мутант уже рванул вперед. Его орудие, покрытое острыми шипами, пронеслось в сантиметре от увернувшегося Егора. Выпрыгнувший к гиганту почти вплотную Вершинин со скрежетом вонзил свою руку ему в солнечное сплетение — и сам же отскочил с диким воплем. Его перчатка пылала. Огонь в одну секунду перекинулся выше, на предплечье.

Вершинин метнулся в сторону и со стоном погрузил горящую и покрывшуюся волдырями руку в брюхо убитого щитовника. Запахло паленым.

— Да сдохни ты уже, нахер! — рявкнул Егор и, подскочив к железному, тоже с размаху ломанул рукой — прямо по центру груди, со всей дури, в пластину. Пластина промялась под его рукой. Перчатка Егора задымила, завоняла чем-то резиновым и техническим.

Железный зарычал. Махнул шипастой дубиной, заставляя всех отскочить подальше. И еще раз. И еще.

Он медленно наступал, но дистанционным ударом больше не пользовался.

Хорошо, что моя скорость всегда при мне, да еще и дополнительная вентиляция открылась.

Я выхватил нож и сиганул с крыши так легко, что даже сам не ожидал от себя. Подскочил к монстру со спины, схватил локтем под горло и попытался дотянуться клинком до лица.

Стало очень жарко. Доспехи мутанта дышали огнем, и сам он весь был просто как раскаленная печь, но для меня — терпимо.

Пирорезистентность. Довольно экзотическая мутация, которая сейчас пришлась мне очень на руку, хоть и не была прокачана.

И я с силой воткнул нож прямо в глазницу врага. Гигант завыл, заскрежетал, загудел, как спятившая машина. Мой костюм начал дымиться с жуткой вонью, нож в руке стал раскаленным — и мне пришлось разжать пальцы и отскочить прочь.

Гигант резко обернулся ко мне. По его лицу текла кровь, из глазницы торчала ручка моего ножа.

— Ты… — проклокотал он. — Ты!..

И со всей силы ударил по воздуху дубиной. Я на скорости пригнулся, пропуская орудие над собой…

И почувствовал, как внутри моего тела болезненно натянулись все жилы.

Твою ж мать, откат⁈

Я переживал за Севера, а в итоге сам его поймал.

Ну нет же, только не сейчас! Мне сейчас категорически некогда, я должен добить этого урода!

И в этот момент позади меня о землю громыхнула массивная фигура Чо. Его тело потрескивало, как остывающая лава. Дубина с хрустом ударила ему в грудь — и опять застряла своими шипами в дубовой плоти нашего трансформера. Чо только покачнулся. И с ревом схватился обеими ручищами за вонзившееся в него оружие, не давая мутанту высвободиться.

— У вас тридцать секунд! — прорычал он.

Я поднырнул на полусогнутых ногах гиганту под мышку и со всей силы рванул оставшиеся трубки, выдирая их из живота мутанта. Жар, который исходил от его тела, мгновенно иссяк. Егор с размаху ломанул его в спину своим фирменным ударом, искорежив пластины, в щелях которых проглянуло тело. Север выстрелил дважды, и оба раза метко попал в живую плоть.

Ошалевший великан взвыл от боли и ярости. Выдернул свою колючую биту из Чо, обернулся к парням, и Егору пришлось отскочить подальше, пока Север показывал чудеса ускоренного уклонения.

А я вдруг увидел, как блеснул рычажок на броне.

Увернувшись от удара противника свободной рукой, я метнулся к нему на ускорении, рискуя порвать себе связки.

И дотянулся до рычажка.

Щелчок! Пластины на животе мутанта с лязгом раздвинулись, открывая мягкое, без наростов, розовое пузо. Рухнув на колено, я сорвал с плеча автомат и, практически воткнув его в обнажившееся тело, нажал на спусковой крючок.

Очередь разорвала брюхо в клочья.

Гигант пошатнулся — и начал падать на меня, в то время как я не мог даже пошевелиться. И если бы не Егор, этот Железный Генрих грохнулся бы на меня всем прикладом.

Великан растянулся на земле, заливая все вокруг своими жидкостями.

Наконец-то!

Я тяжело дышал, опираясь на Егора.

Вершинин тихо подвывал где-то за спиной, пытаясь охладить обожженную руку. Чо, вернув себе человеческий облик, остался в одних только своих растягивающихся штанах. На плече и на груди у него алели кровоподтеки, в некоторых местах сочившиеся кровью. Север, согнувшись в три погибели и упираясь руками в колени, тоже пытался отдышаться.

— Надо убираться отсюда в убежище, — сипло сказал я, глядя на то, как морщится наш человек-гора, трогая кровоподтеки на груди.

Егор ухмыльнулся.

— Все-таки хорошо, что у него дубина из руки, а не из хера, к примеру, выросла. Да, Чо? А то, глядишь, пришлось бы другими местами ее останавливать. Менее героически.

— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулся азиат.

— Надо бы Анну забрать, — вмешался я в их препирательства.

— А если внутри опасно? — спросил Север.

— Оставлять ее здесь одну не лучше. Мало ли что может случиться, а мы даже не услышим, потому что будем внутри, — возразил я.

— Тоже верно, — вздохнул буддист. — Я схожу за ней.

— Давай я с тобой, что ли, — подал голос Егор. — А то ведь кроме бабы надо еще и рюкзаки притащить. Слышь, Монгол, а с пленным-то что делать?

Я пожал плечами.

— Да развяжи его и отпусти на все четыре стороны.

— Ну, далеко он вряд ли уйдет. Один, без оружия и без нейтрализующего препарата, — заметил Север.

— И что предлагаешь? Обнять его и поплакать? — развел я руками.

— Может быть, стоит оставить пленному пистолет и магазин патронов? Чтобы дать шанс.

Я посмотрел на него как на идиота.

А Егор фыркнул.

— Лично я готов ему дать только один! Патрон, в смысле. И пускай себе перерождается на здоровье… Правда, Монгол, нахрена он нам нужен за спиной?

— А давайте-ка оба без самодеятельности? — строго сказал я, нахмурившись. — Мы пока вперед пойдем, не дожидаясь вас. Постарайтесь не задерживаться.

И они двое отправились в сумерки развалин бывшего завода.

А я шагнул к Чо, поймал его за руку и повернул наклейкой-тестером к себе.

Полоска из зеленой выцвела в ярко-желтую.

Взглянул для сравнения на свою, проглядывающую через прозрачную вставку на рукаве. Канареечно-желтый, с зеленоватыми вкраплениями.

— Нормально все, — прокомментировал он.

— Да, пока нормально, — согласился я. — Плохо начнется часа через два. Или три от силы.

— Оптимиздишь не по-детски, — усмехнулся Чо.

— Да, я всегда такой. Так что сходи и забери свой костюм.

Азиат усмехнулся.

— Думаешь, твоего клея хватит, чтобы собрать эти лоскуты?

— Да хоть через край зашьем, если потребуется. Все лучше, чем с открытым телом. Забери. А там видно будет.

Больше он возражать не стал. Отправился на крышу лоскуты искать.

Я обвел взглядом место побоища.

Да уж. Побежденных противников много, но по-настоящему попотеть нас заставил один. И защиту попортил, и шкуру кое-кому.

Я спрыгнул вниз, к воротам убежища. За мной последовал Вершинин. Его рука медленно регенерировалась, но выглядела все еще страшно.

Двери в убежище оказались прилагательными.

В смысле, они были приложены к дверному проему и на самом деле ничего не запирали.

Я толкнул дверь плечом, и створки со скрежетом рухнули внутрь, подняв облако пыли. Запахло чем-то техническим, горьковатым. А перед нами открылся просторный зал, совершенно пустой. Его стены покрывали странные наросты — не то органические, не то биомеханические. Они были темно-бордовые и тянулись по полу, стенам и потолку, как набрякшие вены с узлами и разветвлениями. Наросты испускали золотистое свечение. И это свечение, густое и теплое, наполняло помещение уютным туманом.

А еще вся эта биология на стенах пульсировала. Причем у каждой жилы имелся свой темп.

— Что за дьявольщина? — проговорил Вершинин. Он подошел к стене, здоровой рукой вытащил нож и воткнул его в нарост.

Жила дрогнула под клинком. Свет в ней иссяк — сначала в том месте, где она была повреждена, а потом начала угасать вся ветвь целиком. Из раны на каменную стену потекла густая прозрачная жидкость.

— Не надо, — строго посмотрел я на Вершинина. — Мы не знаем, что это и для чего.

Тот пожал плечами и промолчал.

Следом зашел Чо. Присвистнул.

— Интересно тут у них.

Я, осторожно ступая промеж бугрящихся жил на полу, двинулся из зала в следующую комнату, когда услышал поспешный топот, и в хранилище вбежали Егор и Север с Анной на руках.

— Монгол, помоги! — крикнул буддист, опуская безвольную женщину на пол.

— Твою ж… — пробормотал я, бросившись ему навстречу. — Что случилось⁈

— Я не знаю, — проговорил Север, поднимая на меня растерянные глаза. — Мы пришли, а она…

— Анна! — тряхнул я ее за плечи. — Ты меня слышишь? Черт, да снимите вы ей шлем! — приказал я. Парни поспешно принялись отсоединять громоздкий головняк. Я сбросил перчатки, тоже сорвал с себя расколотый шлем и принялся осматривать ей грудь, плечи, руки в поисках следов нападения.

Когда парни сняли с Анны шлем, она вдруг закашлялась. А через секунду кашель вдруг превратился в кровавую рвоту.

Я поспешно развернул женщину на бок. И увидел ее ноги.

Или, вернее, тонкие прорези вдоль проклеенных швов на брючинах.

В висках гулко и тяжело застучал пульс.

Целостность костюма нарушена. Но как? В какой момент?..

Тут Егор сунул мне в руки упаковку салфеток, и я вытащил разом целую пачку влажных и пахнущих чистотой листочков.

Анна неловко сгребла их с моей ладони и прижала к лицу. А я, грубовато вывернув ей другую, свободную руку, заглянул в прозрачное окошко костюма…

Тестер был красным, как густая венозная кровь.

Я разжал пальцы. И рука Анны выскользнула из моей.

Что за херня⁈

— Твою мать!.. — сорвалось с языка у Егора, который тоже все увидел.

Север стал белым, как сахар, но промолчал и уставился на меня.

А я смотрел в одну точку, пытаясь понять, как вообще такое возможно. Даже если она порвала костюм. Или, вернее, кто-то другой помог ему порваться таким образом, чтобы не бросалось в глаза. Пусть так! Но ведь ей укололи КР-4!

Так откуда вдруг взялся бордовый сектор?

Не желтый, не оранжевый. И даже не алый, критический.

А бордовый, означающий такую дозу поглощенной радиации, что даже представить страшно.

Тем временем Анна сидела, сгорбившись возле стены и непослушными руками вытирала кровь с губ. Ее дыхание было хриплым, прерывистым…

А в моей голове с бешеной скоростью проносились эпизоды наших сборов.

Костюмы вместе со мной готовил Чо. Препарат дал я. Уколол его Север.

«Нужно немножко потерпеть», — сказал он Анне, делая инъекцию.

Но та возразила, что не так уж и больно. Что это — мелочи.

А потом Егор поскользнулся. Из-за воды, пролитой кем-то на пол…

Чо даже в руки шприцы не брал. И ампулы — тоже.

Получается, Север или Вершинин.

Так кто из них?

Север или…

Развернувшись к остальным, я схватил Вершинина за одежду на груди и, подтянув к себе, с силой ломанул в стену. Шлем его жалобно клацнул о бетон.

— Что ты набрал ей в шприц⁈

Вершинин широко распахнул глаза. Его дыхание участилось, но он не сопротивлялся, только сглотнул и прохрипел:

— Ты… Ты о чем?.. Это не я!..

И только он это сказал, как все мои сомнения остались позади. Как зверь, обостренным обонянием я чувствовал кисловато-аммиачный запах его лжи и страха.

Я вдавил его еще сильнее в стену, чувствуя, как у меня мышцы сводит от желания размозжить ему голову прямо здесь и сейчас.

— Ты врешь!!!

— Монгол, ты спятил? — Чо дернулся в мою сторону, но Егор перегородил ему дорогу.

— Не мешай, — угрожающе проговорил он, в то время как Вершинин захрипел у меня под руками.

— Это не так! Я ничего ей не сделал!.. — Вершинин задергался, пытаясь освободиться, но из-под моего хвата было не так-то просто выбраться.

— Остановитесь.

Голос Севера прозвучал тихо, но так, что даже я замер. Буддист стоял рядом с Анной.

— Она умирает, — продолжил он, глядя на меня. — И, если мы ничего не сделаем прямо сейчас, она умрет.

— Это он все сделал! Север! — выкрикнул Вершинин. — Он подменил препарат!

— Раздевайся!!! — рявкнул я на него, швырнув под ноги Егору. — Чо, доставай аптечку! Колите ей сыворотку номер тридцать два и реаниматор!

— Лучше сорок вторую, — спокойно возразил Север. — Если она есть у тебя, конечно.

Поколебавшись несколько секунд, Чо поспешил к рюкзакам, разбросанным у входа.

Вершинин подхватился на ноги.

— Да это же он все сделал, Север! Почему ты…

Егор сорвал со спины автомат и прикладом въехал Вершинину в живот, заставив его замолчать.

— Раздевайся, я сказал! — крикнул я, склоняясь над его скорченной фигурой. — До трусов, мразь!

— А зачем, кстати? — поинтересовался Егор, на мгновенье отвлекаясь от Вершинина.

— Достать другую ампулу из рукава и на виду у всех наполнить одноразовый шприц — это он мог запросто сделать. Но вряд ли у него была возможность незаметно выкинуть ампулу, упаковку, кофр для переноски — вот это вот все. Хоть что-то у него должно было остаться! Для тех, кто сомневается.

Вершинин дышал часто, его медленно заживающая обожженная рука еще сочилась сукровицей, но он, кажется, даже не чувствовал боли.

— Ну так давай у него и спросим, где поискать, — сказал Егор.

Он резко шагнул к Вершинину, схватил его за запястье и дернул.

Раздался хруст.

— АААРГХ! — взвыл Вершинин, хватаясь обожженной рукой за сломанную руку. — Да какая вам к дьяволу разница, жива она или мертва! — выкрикнул он, поднимая на меня ненавидящий взгляд. — Эта старуха — та еще тварь, она заслужила все это! Такие, как она, вытирают ноги об таких, как мы, и жируют на наших костях! А ты ей служить, как собака, собрался⁈

Чо с перекошенным от ярости лицом развернулся к нам.

— Ты!..

— Но теперь-то ее все равно не спасти! — выкрикнул Вершинин, сверкая глазами. — Так что нам теперь делить? Деньги? Да я поделюсь, если надо. Все равно согласился не ради них, а ради свободы. Ты был когда-нибудь в спецучреждении, Монгол? Знаешь, каково там?.. А вам, чтобы выбраться, еще один полноценный боец не помеша…

Я поднял пистолет и выстрелил ему в голову.

Вершинин дернулся. Рухнул на пол, забившись в агонии.

— В жопу таких союзников, — сказал я.