Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 7 За девять часов до взрыва

Безумцы ринулись к нам, по-обезьяньи опираясь на руки и щелкая зубами. Их тела двигались с противоестественным проворством, при этом — резко, хаотично и непредсказуемо, то припадая к земле, то с воем бросаясь из стороны в сторону или подпрыгивая вверх.

Первым выстрелил Север. Четыре скорых выстрела из пистолета прогремели один за другим, но ни один не достиг цели.

Еще бы. Попробуй попади в мечущуюся блоху, когда она то и дело пропадает из твоего поля зрения!

Так что я передумал тратить патроны и, раздирая колени об обломки, пополз назад, чтобы выбраться поскорей из-под плиты, которая теперь была не столько нашим укрытием, сколько ловушкой.

Над головой что-то с силой шлепнулось об бетон — это один из диких прыгнул сверху на плиту. В куче лома, на которую она опиралась одним концом, образуя проход, что-то лопнуло, и плита опустилась значительно ниже, оставляя щель высотой около метра, может даже меньше.

Где-то слева раздался дикий хохот и противный царапающий звук: второй персонаж из своры пытался достать нас прямо через бетон.

И тут в просвет прямо перед лицом Севера возникла перекошенная гримасой физиономия третьего.

Буддист выстрелил почти в упор. Безумца дернуло назад, словно невидимая рука швырнула его в пыль. Но он не затих, а с воем и хрипом забился на земле, заливая бетонную крошку кровью. Так, будто его руки и ноги все еще хотели бежать, когда все остальное тело уже не могло подняться.

А я был уже почти свободен.

Крутанувшись под плитой, сорвал с плеча автомат и выпустил очередь в щель перед собой, чтобы отпугнуть тварей. И только потом выскользнул наружу.

И не успел я выпрямиться, как на меня с плиты прыгнул второй дикарь. Я на скорости ушел в сторону, и он неловко плюхнулся на землю, но тут же подобрался и прыгнул снова.

Не прицеливаясь, я полоснул по нему автоматной очередью. Дикарь рухнул вниз, а ко мне подскочил третий.

Только на этот раз перед существом мерцала радужная пленка щита.

Охренеть, эти чушки еще и измененные?..

Я легко ушел от его броска, используя свою скорость.

— У них регенерация!.. — услышал я приглушенный возглас Севера из укрытия — судя по тому, что слова не растягивались в невнятную кашу, действовал он тоже на скоростях.

Я бросил взгляд на только что кружившего в пыли дикаря.

Твою мать, буддист прав!

Перепачканный кровью и пылью, безумец уже полз на четвереньках под плиту, как ни в чем не бывало.

Север снова дважды выстрелил. Звуки оружия медленно развернулись, превратившись в зависший на одной ноте оглушительный гул.

А потом буддист выкатился из укрытия.

Я подскочил к щитоносцу, сбивая дикаря с ног. И пока он падал, я успел скинуть автомат на спину, выхватить нож и полоснуть по горлу.

Но едва только края раны наполнились кровью, как буквально на глазах все начало зарастать нежно-розовой плотью.

Охренеть.

Это как такое возможно?

Выхватив другой рукой пистолет, я выстрелил обмякшему бешеному в голову. Потому что пуля в мозгу — отличное лекарство от любой регенерации.

Бедолага дернулся, медленно оседая все ниже к земле…

А дыра в голове вопреки здравому смыслу начала зарастать, будто я продырявил не командный пункт всего предприятия, а ляжку парню порезал!..

Когда-то давно, еще на студенческой скамье, профессор Левашов озадачил нас вопросом, можно ли считать условно взятую и, само собой, не существующую в реальности мгновенную регенерацию вариантом бессмертия. И вызвал к доске меня.

И тогда я вывел формулу убийства для бессмертного, как тогда с улыбкой сказал профессор.

С улыбкой — потому что никто из нас тогда и предположить не мог, что этой схемой придется кому-то воспользоваться.

А суть ее заключалась в том, что ни одна мутация не работает сколько угодно и без ограничений. Стоит только вывести противника на злоупотребление имеющимися способностями, и начинаются сбои и откаты.

С регенерацией это просто, ее нельзя контролировать умом. А по статистике самая энергозатратная процедура — это эпиморфоз, или процесс репаративного восстановления органа при его полной или частичной потере. А значит, путь к победе лежит в ампутации сразу нескольких жизненно важных органов, и чем значительней будет ампутированная часть, тем трудней будет проходить восстановление.

Так что придется Монголу поработать мясником.

Я сунул пистолет в кобуру и всадил клинок по самую рукоять ниже солнечного сплетения и потянул вниз, вскрывая живот бедолаге.

Нож двигался с трудом, будто я резал не мягкую брюшину, а мутировавшие жилы.

Но мне и небольшой дыры было достаточно.

Прижав коленом покрепче к земле тело дикаря, я перекинул нож в свободную руку и сунул правую пятерню прямо в горячее брюхо безумцу. Под пальцами рвалось и лопалось что-то скользкое и живое, и я, стиснув зубы, ухватился за это «что-то» покрепче и рванул наружу, вытаскивая из утробы врага омерзительную массу биологических деталей. Оттянул подальше и полоснул по кроваво-розовому месиву, буквально вырезая из парня кусок внутренностей и швырнул в сторону.

Кровь начинала заливать нас обоих, и убийцу, и жертву. Хотя в сложившейся ситуации не так-то просто было разобраться, кто из нас кем является. Круглые глаза безумца с желто-красными белками расширились еще сильней, рот раскрылся, выпуская наружу протяжный вопль на высокой, глушащей ноте. Его тело под моей ногой задергалось, мышцы начали сокращаться и пульсировать в бешеном ритме, пытаясь затянуть зияющую рану. Но я не дал ему шанса.

Сорвал автомат со спины и прикладом врезал по черепу, сосредоточившись на силе удара — и тем самым потерял скорость.

Не обращая внимания на хлынувший в уши визг безумцев и грохот от выстрелов Севера, я ломанул прикладом еще раз, и еще, с хрустом ломая череп и превращая его в месиво.

Густая кроваво-серая масса расплескалась по камню.

Тело щитоносца выгнулось дугой, затем резко обмякло. Кожа на животе и груди шевелилась — это регенерация все еще пыталась спасти хозяина.

Но теперь это было бесполезно. Без половины мозга и без половины внутренностей он уже умер, только тело пока еще не успело до конца осознать, что умерло вместе с ним.

Раз, два, три…

Движение в ране, наконец, прекратилось.

И в этот момент раздался оглушительный яростный вопль и лязг доспехов гиганта.

Вздрогнув, я обернулся.

Черт, он так немо и безучастно наблюдал за нашей схваткой до сих пор, что я на мгновение почти забыл о его существовании.

Великан в броне со злом швырнул цепи в сторону. Двое щитовников, стоявших неподалеку, боязливо попятились от него в стороны.

А гигант решительно двинулся к нам, грохоча и лязгая обмундированием.

В голове пронеслось: он же мог расстрелять нас из своей мега-пушки.

Мог, но даже не попытался сделать что-то подобное. Просто стоял и смотрел, как убивают его воскресающих псов.

Почему?..

Тем временем Север схлестнулся в рукопашную с самым крупным персонажем из всей своры.

Его противник кривил губы в кривой улыбке. Он то замирал на мгновение, то с молниеносной скоростью бросался на буддиста, норовя ударить правой рукой с желто-серыми звериными когтями или укусить. И стоило только ему перейти в атаку, как перед ним непроизвольно вспыхивал щит, совершенно бессмысленный против ножа.

А чуть левей на земле валялся парень с автономно-рандомными руками и ногами. На этот раз — мертвый, прошитый огнестрельными ранениями вдоль и поперек.

— Кончай его, там персонаж посерьезней идет! — крикнул я Северу, вставая между ним и приближающимся гигантом.

— Да я бы и рад прекратить его страдания как можно быстрей, — проговорил буддист, переводя дыхание. — Но он сопротивляется и выздоравливает быстрей, чем я нож вынимаю из раны!

— Отрежь ему что-нибудь жизненно важное и голову проломи, тогда твой приятель точно угомонится, — подсказал я ему, не оборачиваясь.

Мои последние слова смешались с резким, призывным свистом гиганта.

Улыбка сползла с лица бешеного. Он увернулся от очередного броска Севера, отскочил в сторону и потрусил прочь, к стадиону, шумно втягивая воздух ноздрями. Отыскав свою цепь, сел на нее и застыл, как выдрессированная овчарка.

Великан даже не обернулся на него.

Он смотрел только на нас с Севером. И неторопливо приближался, с треском ломая бетонное крошево своими тяжелыми ногами.

Прямо как наши киберы.

Остановившись шагах в пятнадцати от нас, гигант несколько мгновений продолжал разглядывать нас в упор, переводя взгляд то на меня, то на Севера.

Пока окончательно не остановился на мне.

— Вы… не соответствуете общепринятому стандарту мутаций, — его голос прозвучал так низко и глухо, будто доносился не из биологического рта, а откуда-то из недр его механических доспехов. Я даже слова разбирал с трудом. — Кто такие?

Ба, да он разумный!..

— Почему вдруг ты решил спросить нас об этом сейчас? — вместо ответа спросил я. — После того, как натравил на нас своих… рабов, и мы убили двоих из них?

Великан склонил голову вбок, вслушиваясь в звук моего голоса. Как если бы ему со своей стороны было также непросто улавливать смысл сказанного.

Но тут я краем глаза увидел лицо буддиста. Он стоял рядом со мной, нож наготове. Хотя, само собой, он прекрасно понимал, что наш собеседник не из тех, кого можно просто зарезать в ближнем бою.

Но своими широко раскрытыми внимательными глазами смотрел не на великана, а на меня!

Твою мать, я что, опять незаметно для себя заговорил на чужом языке?..

Припозднившимся осознанием я понял, что именно так оно и случилось.

Но теперь уже было поздно об этом думать.

— Потому что ты подкрался, как враг, забился в щель, как мышь и следил за следящими, как презренная крыса, — густым сипящим басом ответил он. — Откуда мне было знать, что с тобой есть смысл разговаривать?

Я невольно усмехнулся.

Надо же, его рассуждения поразительно напоминали мои собственные. Я вот тоже сомневался, насколько этот чудак, запаянный в консервную банку, вменяем и интеллектуально развит.

К слову, вблизи его массивная броня выглядела еще интересней. Она мерцала в свете поднимающегося светила, отражая оранжевые блики. Множество сенсорных экранов под защитными крышками и пульсирующие показателями индикаторы жили на ней своей собственной увлекательной жизнью. Трубки, тянущиеся от ранца на спине к ребрам, тоже висели не просто так: время от времени в них происходило движение, и в алую жидкость впрыскивалась порция то кобальтово-синей, то оранжевой субстанции.

— Кто. Ты? — повторил свой вопрос железный дровосек местного разлива, бряцнув доспехами.

— На твой вопрос не так просто ответить, как ты думаешь, — сказал я, и это была чистая правда. Откуда мне вообще было знать, какими категориями мыслит мой собеседник, и какова его картина мира? Светилу он своему молится и сородичей в жертву приносит, или блин на космических кораблях бороздит просторы вселенной? — Скажем так: мы иноземцы и чужаки. Оказались здесь не по своей воле и без злого умысла. Этого будет достаточно?

Гигант издал звук, похожий на скрежет шестеренок. Поначалу я напрягся и решил было, что это какая-то угроза, но потом до меня дошло.

Это он так смеялся.

— В таком случае я — златокудрый Ай, а там — махнул он рукой в сторону застывших, как изваяния, щитовников. — моя королевская свита.

Он резко перестал смеяться. Сделал шаг ко мне, наклонился и проревел — так, что у меня от его вопля даже волосы с лица сдуло:

— Я так похож на идиота, которому достаточно отсутствие ответа вместо ответа⁈ — взревел гигант.

Север отодвинулся в сторону одним движением, будто телепортировался. И в руках у него был уже вовсе не нож…

— Не стрелять! — поспешил я крикнуть буддисту. — Мы договариваемся, пока все нормально!

Побледневший Север недоумевающе моргнул. И под пристальным взглядом железного медленно опустил автомат.

— Мой напарник не понимает смысла нашего разговора и среагировал на твое резкое движение, но я остановил его, — с невозмутимой рожей пояснил я вспыльчивому аборигену. — Хочешь более подробный ответ? Хорошо. Мы пришли из другого мира через пространственный разлом. Так тебе стало понятней?

Лицо моего собеседника медленно изменилось, и я прочитал в нем недоверчивое удивление.

— Котел небытия возле маршала первой волны снова открылся?..

— А он был закрыт? — осторожно поинтересовался я.

— Почти двести лет, — проговорил воин, с задумчивым видом поворачивая голову в сторону черного куба. — А сегодня он выплюнул в мир новую кровь? Интересно…

Мне тоже было очень интересно, хотя и несколько другое. А именно, в курсе ли мой собеседник, так хорошо осведомленный о делах двухсотлетней давности, где находится бункер?..

Я глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.

Может быть, я собирался сделать чудовищную глупость, за которую всем нам придется расплачиваться. Но из всего, что сейчас приходило мне в голову, только этот страшно глупый вариант казался по-настоящему перспективным.

Потому что какими бы проблемными не были последствия, все они будут потом.

А если я не успею найти бункер, никакого «потом» у нас уже точно не будет.

И я сказал:

— Новая или старая кровь — не имеет значения. Потому что скоро в этом районе ничего живого не останется.

Великан дернулся. Обернулся на меня.

— Как это понимать? — угрожающе проговорил он.

— От своего начальства я знаю, что в месте, куда нас перебросили, в течении ближайших десяти часов произойдет ядерный взрыв, — решительно заявил я. — А мое начальство обычно не ошибается.

На несколько мгновений гигант застыл, будто в его мыслительной программе что-то зависло.

— Откуда сведения? — осведомился он.

— Научно-статистический метод прогнозирования Эйнштейна через анализ множества вероятностей, — ляпнул я.

Вероятно, Чо оценил бы мой творческий порыв, если бы слышал.

— И тебя с твоим подчиненным перекинули сюда, чтобы ты умер? — спросил великан.

— Нет, — ответил я. — Чтобы мы нашли способ выжить.

Тишина повисла между нами. Мертвая, как тень будущего взрыва.

А потом вдруг подобие улыбки тронуло рот моего собеседника, и он с неожиданным одобрением проговорил:

— Славный способ для воспитания сильных воинов. Ты пришел из мудрого мира, странник. Так ты сказал, ядерный взрыв?..

— Да.

Север, стоявший чуть позади, тихо перевел дыхание. Он не понимал нашего разговора, но по тону догадывался — ситуация изменилась, и разговор пошел в совсем другой, почти дружелюбной тональности.

Великан резко развернулся к своим щитоносцам и издал серию гортанных звуков, похожих на звериные сигналы. Те мгновенно оживились, словно получили электрический разряд, и бросились прочь, растворяясь в лабиринте руин.

— Ты выживешь, — заявил великан, обернувшись снова ко мне. — Я отведу тебя в убежище. Отныне ты принадлежишь старшему сержанту номер ДЗК-325, и твой подчиненный — тоже.

Какая прелесть.

У меня от злости даже дыхание на мгновение перехватило.

Но надо быть хитрей и пока что просто потерпеть.

Главное — нам покажут, где находится бункер, и даже внутрь проведут. А дальше уже разберемся.

— Сержант ДЗК-325 — это ты? — хмуро спросил я.

— Старший сержант ДЗК-325, — с важным видом поправил меня гигант. — Идите за мной.

Он протяжно свистнул, и последний выживший дикарь поспешил к своему господину, со звоном волоча в руках тяжелую цепь.

Интересно, а этому парню тоже когда-то сказали, что он принадлежит старшему сержанту?..

— У меня есть плохая новость, хорошая и еще одна плохая, — негромко сказал я буддисту, пока великан пристегивал на поводок своего верного пса. — С какой начать?

— Начни с хорошей, — озадаченно проговорил Север.

— Судя по всему, мы выживем во время ядерного взрыва, потому что этот Железяка знает, где находится бункер.

Рот Севера приоткрылся. Лицо сохранило обычную невозмутимость, только губы несколько раз беззвучно шевельнулись, словно он безуспешно пытался подобрать правильные слова.

— Теперь про плохие?.. — подсказал я ему.

Буддист с глубоким вздохом покачал головой и произнес:

— С такой хорошей других плохих уже не надо. Вместо этого я бы хотел узнать, какое отношение ты имеешь к этому миру и откуда знаешь его язык?