Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 17 Маленькие и большие неожиданности

В итоге возвращение из рифта прошло почти по стандартному варианту.

Группа встречающих, вопросы на ходу, резкие ответы Анны и круглые глаза каких-то важных господ в дорогих костюмах. Погрузившись в вертолет, мы благополучно отправились в Москву.

И только тогда я смог, наконец, более-менее расслабиться.

Всё, мы дома.

Я смотрел, как занимается яркое летнее утро, и думал о том, что, в сущности, не так уж и плохи дела в нашем мире. По крайней мере, до тех пор, пока кроме пустошей у нас еще есть дикие земли и города с более-менее вменяемыми жителями.

Конечно, в этой жизни нет ничего, чего нельзя было бы просрать.

Но все-таки шансы как-то выжить у нас имелись неплохие. Пока есть такие, как Данилевский. И корпораты, которым небезразлично, что происходит за стенами их безопасного города, кто смотрит в будущее и хочет там видеть своих потомков, а не руины на мертвой земле.

Все остальные тоже думали о чем-то своем и молчали.

По прибытии в резиденцию Анна отпустила всех по домам. Правда, меня ей отпускать не хотелось — скорее всего, собиралась порасспрашивать про интерфейс. Смотрела в глаза долгим взглядом. Сказала, что у меня будет возможность и отдохнуть, и обсудить много важных вещей.

Я вежливо, но решительно отказался. Предложил перенести разговор на пару дней, чтобы банально очухаться и привести себя в порядок. На что Селиверстова со странной улыбкой спросила:

— Подружка, наверное, ждет?..

Я ответил, что хоть меня и ждет только подушка, смена белья, душ и койка, но в данный момент этот набор манит меня ничуть не меньше.

Анна улыбнулась. И согласилась на встречу послезавтра.

С Егором вместе мы поспешили в свою берлогу. Он — чтобы собраться и рвануть на «Бизоне» к Эмке. Я — чтобы как следует помыться, побриться и приобрести себе какой-то независимый транспорт, потому что одна машина на двоих — это все-таки маловато.

А еще нужно было увидеться с Данилевским.

По пути к центру мне на глаза попался мужчина, которого я уже видел в машине неподалеку от дома Селиверстовой. Похоже, Анна решила присмотреть за своими телохранителями.

Что ж, это её дело.

В конце концов, нет ничего странного или предосудительного в личной встрече с прямым начальником.

Данилевского мне пришлось ждать. Он обещал подхватить меня на перекрестке, где друг на друга с разных сторон смотрели здание суда, фитнес-центр, мечеть и огромный торгово-развлекательный комплекс с видеопанелью на полздания. Транслировалось выступление какой-то девчачьей группы. Пахло горячим асфальтом. Девчонки на видео зажигательно прыгали по сцене в коротеньких юбочках. Прохожие спешили по своим делам, машины проталкивались через пробку, сверкая на солнце неоново-яркими расцветками. С мирным гудением, как пережравшие стрекозы, то тут, то там по воздуху проносились следящие дроны.

В какой-то момент я понял, что смотрю на все это почти с той же долей отстраненности, как и на девчонок на экране. Так, будто это какая-то визуальная иллюзия.

Забавно.

Когда я оказываюсь черт знает где и вдруг прилетает сообщение, что скоро ядерный взрыв по голове бахнет, у меня как-то не возникает ощущения нереальности происходящего.

Похоже, моей психике принимать трындец как данность как-то проще, чем все вот это.

А потом я увидел уже знакомую «кассандру», плывущую промеж домов. Приблизившись ко мне, она остановилась и приподняла дверцы, как крылья, и я уселся на заднее место рядом с празднично-парадным Данилевским.

— С возвращением, путешественник! — сказал он с улыбкой. — Ну, как рифт? Нормально?

Я усмехнулся.

— Ну, если считать нормой ядерную войну и мутантов со сворами голых людей на цепи — то да.

Данилевский фыркнул.

— И что из вышеперечисленного вдохновило госпожу Селиверстову настолько, что она десять минут назад перевела на счет ЦИР внеочередной спонсорский донат?

— Вдохновил ее, вероятно, интерфейс, который спас жизнь умирающей, — ответил я и положил на колени Данилевскому бумажный пакет с образцами. — А это для тебя. Сувениры из поездки.

Вот тут улыбка слетела с лица Яна. Он уставился на меня немигающим взглядом удава, а я только на пакет кивнул.

— Чего ты на меня-то смотришь? Вон, на подарки взгляни.

Данилевский открыл пакет и наугад вытащил первый попавшийся образец, почти без воздуха запечатанный в мягкий прозрачный пластик. Брезгливо поморщился.

— Какой-то протухший вареник?.. — озадаченно проговорил он… и только тут наконец-то сообразил, что держит в руке. — Боже, Марат! — прикрикнул он, сверкнув на меня глазами и роняя подарочек в общую кучу. — Тут же дроны везде! Перед дорожным патрулем объясняться хочешь?

Ян отставил пакет в сторону, бросил быстрый взгляд в окно.

— Так что у вас там на самом деле произошло? — спросил он.

— Ровным счетом то самое, что я уже тебе озвучил…

И я неспешно, вдумчиво и подробно рассказал ему все, что с нами случилось в Подмосковном. Кроме подробностей с чатом.

Ян не перебивал. Только иногда прикрывал свои желтые глаза и тёр переносицу.

Когда я закончил рассказ, в салоне «Кассандры» повисло тяжёлое молчание. Данилевский глубоко и медленно вздохнул.

— Вот это мы…

— В жопе, — подсказал я.

Ян кивнул. Кончиками пальцев разгладил проступившие на лбу задумчивые морщинки.

— В голове не укладывается… Как такое вообще может быть? Как мирный стабильный рифт может вдруг превратиться в военный полигон? Вам вообще повезло, что живыми вернулись.

— Да, я тоже думал о том, каким же образом может меняться среда внутри разлома, — сказал я. — Думаю, тут возможны два варианта. Точка прибытия меняет или пространственные, или временные параметры.

— В смысле? — не сразу понял Данилевский.

— Представь себе, что, когда в рифт заходит человек без интерфейса, он попадает в одну эпоху. А когда с интерфейсом, его заносит в ту же самую точку, но, например, через пятьсот лет. Или тысячу.

— Машина времени? — с сарказмом в голосе спросил Ян.

— Ты на меня посмотри, — хмыкнул я. — Еще есть вопросы?

Данилевский промолчал. Взял в руки пакет, заглянул в него. Снова отложил в сторону.

— Если постараться взглянуть на ситуацию без эмоций, в сущности, всё получается не так уж и плохо, — проговорил он. — То, что Анна стала игроком, с одной стороны, все усложняет. Зато теперь, если вдруг что-то случится, госпожа Селиверстова будет драться за тебя, как за себя. По крайней мере до тех пор, пока ты ей полезен. Ну или она так думает…

Машина плавно свернула в подземный тоннель, и на секунду мы погрузились в темноту. Вспыхнувшие фары выхватили из мрака бетонные стены, испещрённые граффити — чьи-то инициалы, символы, похабные рисунки.

— Информированность твоих компаньонов меня настораживает больше, — продолжил Ян. — Но и это не такая уж большая проблема, потому что твой секрет теперь напрямую связан с секретом Анны Сергеевны, и, если эти двое начнут доставлять проблемы, она сама их и разрешит. Нам даже делать ничего особо не придется. Пусть и вынужденно, но теперь ее интересы совпадают с нашими, и ее ресурсы работают на нас.

— Я не понял, мне теперь что, до пенсии ее провожатым работать? — нахмурился я.

— Ну не до пенсии, — уклончиво ответил Данилевский. — Но еще какое-то время, по всей видимости придется… Ты говоришь, они там не особо удивились вашему появлению?

— Они еще помнят те времена, когда из рифтов кто-то вываливался. К слову, я даже не знаю, сколько их вообще в этом мире расположено. Но достаточно, чтобы до момента изобретения прививочного метода ходить в них и получать мутации естественным путем.

— Другими словами, есть вероятность того, что технология передачи мутаций через инъекции уже давно в руках кого-то из наших соплеменников. Но тем не менее до сих пор не обнародована. Хотя если бы вдруг появилась возможность выбрать себе пакет конкретных изменений без неожиданностей и риска для здоровья, за ними выстроилась бы очередь. И неважно, сколько бы это стоило.

— Ну знаешь, глазами Минервы, выращенными в носителях, тоже не в торговых центрах торгуют, — заметил я. — Может, все это уже есть, только для очень узкого круга людей.

— Око Минервы, выращенное в человеке — это очень спорное решение с точки зрения общепринятой нравственности. Сыворотка — другое дело. Не вижу никаких причин замалчивать о её существовании… А ты уверен, что из рифта в твой ядерный мир приходили именно люди?.. Видишь ли, в твое отсутствие Штальман передал мне некоторые находки из спа-рифта. В качестве весомого довода в нашей дискуссии о сотрудничестве.

Я оживился.

— И что это?..

— Фрагменты человекоподобных останков, которые были обнаружены его людьми в одной из шахт.

Я присвистнул.

— Круто.

— Нет. Круто, что их ДНК идентична образцам, которые ты привез из рифта с глазами Минервы. Судя по всему, в спа-рифте когда-то бывали соплеменники твоих богов. А еще есть фрагменты, ДНК которых идентична черепу, который ты передал мне в самом начале нашего знакомства. Как тебе такое?

Я даже руками развел.

— Однако…

— Вот поэтому я и спросил, уверен ли ты, что из рифта приходили именно люди? А не представители других цивилизаций?

И тут меня вдруг осенило.

В голове с бешеной скоростью замелькали кадры из прошлого, обрывки чужих фраз и моих собственных мыслей.

Неандерталец с фасолиной. Боги в подземной пещере. Фраза богини о том, что пользоваться огнестрелом нам «там» не разрешают, и этот поднятый куда-то вверх указательный палец…

Представители разных видов, путешествующие по разным мирам.

А еще слова Императора о том, что в чате есть представители из разных стран. Он не сказал «миров», а именно «стран»! И среди игроков полно наших соотечественников!

Не неандертальцев, и не богов.

А людей из нашего мира.

Но фасолину-то я взял у неандертальца!

Что это значит? Другие цивилизации тоже играют в свою игру?

Или в игру вступают по очереди?

Сколько всего в этой вселенной существует «ключей»?

Тысяча комплектов? Или десять? Или вообще всего один?..

Вся моя интуиция или как ее там просто зазвенела внутри.

Ян что-то продолжал говорить, но я его уже не слышал.

Я слышал только свои ощущения.

Да. Теперь я точно знал, о чем спрошу Кукольника при нашей следующей беседе.

— Марат, ты меня слушаешь?.. — пробился, наконец, до меня голос Яна.

— Да, вполне, — отвлекся я от своих размышлений.

— Так вот, я решил распечатать эти материалы и передать тебе лично в руки, — Ян расстегнул пиджак и достал из внутреннего кармана плотный узкий конверт.

— По поводу фрагментов и ДНК? — озадаченно спросил я, принимая конверт и пытаясь понять, какое отношение эти данные имеют ко мне.

— Причем тут ДНК? Это по поводу твоей семьи! — с укором ответил он. — Слушает он меня, как же…

Конверт в руках вдруг стал горячим.

Странная штука — семья. Она может иметь для тебя значение, даже если ты ей не нужен.

— Спасибо, — проговорил я, сложил конверт вдвое и сунул в накладной карман брюк. — Почитаю на досуге.

Данилевский кивнул.

— Так что ты в итоге ответил Штальману по поводу рифта? — спросил я, чувствуя, как плотность конверта прожигает мне ляжку сквозь ткань.

— Он согласился заморозить рифт для посещения на ближайший год, а я в ответ согласился на совместные исследования.

Я усмехнулся.

— Ну, ему так и так пришлось бы на какой-то срок воздержаться от гостей, поскольку принимать их негде. Так себе уступка.

— Это не столько уступка для меня, сколько благовидный повод самому пойти на уступку, — признался Ян. — Я хочу попасть в эти шахты, Марат. Очень хочу… А, забыл еще кое-что важное. Нашу Зеленую взяли, то ли на тройном, то ли на двойном убийстве…

Кассандра прибавила ходу и покатила по высокой эстакаде, с которой открывался отличный вид на промышленную часть города: громады заводов теснились друг за другом, возвышаясь над слепыми корпусами дымными трубами и смотровыми вышками.

— … К счастью, менталисты так и не смогли вытащить из ее головы никакой дополнительной информации, — продолжал между тем Ян. — В Шанхае есть закрытый рифт, являющийся национальным достоянием. И время от времени он дает уникальную способность под названием «ментальный блок». Так вот Зеленая им обладает.

Опять этот рифт. Похоже, могучее колесо сансары вместе с кармой прямо-таки подталкивают меня туда.

— И что же теперь с ней будет? — спросил я.

— Суд с ней будет. Который закончится, скорее всего, решением о пожизненной изоляции в одном из тюремных рифтов…

Я промолчал. Кивнул.

— Понятно…

Женька, конечно, дура.

Но нигде ведь не сказано, что если человек — дура, то его не может быть жалко.

— Ладно, куда тебя лучше подбросить? — спросил Ян.

— Я решил личным транспортом обзавестись. Где-нибудь недалеко есть салон подержанных байков?..

Потом я отправился за правами и новым средством передвижения, а Ян покатил по своим делам.

Торговый ряд подержанных байков напоминал зверинец из металла и бензина — тут хрюкали «Харлеи», рычали «Росомахи» и «Якудзы», «Ямахи» зорким глазом выглядывали из-за угла. А какой-то перекрашенный в кислотно-розовый «Урал» скромно прятался в углу, будто стыдясь своего вида.

Продавец — мужик лет пятидесяти с бородой а-ля «ленивый викинг» и в футболке «Я не барыга, я историк мотоциклетной культуры» — встретил меня добродушной улыбкой и доверительным возгласом:

— Ну чо, парень, помочь тебе? Коня ищешь? Или приключения на жопу?

— Приключений мне и так хватает, — кивнул я, осматривая ряд. — Коня бы! Чтобы не гнилой, не ворованный и не убитый в хлам.

— Тогда на этого «Якудзу» даже не смотри, он летает, а не ездит. А полеты всегда кончаются приземлениями! — хитро подмигнул он.

— А вон те два почему у тебя в стороне стоят?.. — спросил я, приметив парочку симпатичных байков в углу, за кабинкой спящего охранника.

— Да у тебя глаз, как у орла! — хлопнул себя по ляжке «викинг». — Вот, смотри, «Ниндзя» 2185-го, владелец один — бабушка ездила на дачу!

Я подошел к байку, окинул его взглядом.

— Дачка-то в пустоши, что ли? — я ткнул пальцем в следы железных когтей на краске.

— Эээ… ну, где бы не была дачка, а бабка все еще жива, что характеризует этот прекрасный экземпляр с самой лучшей стороны, — не растерялся продаван.

Тут из динамиков завыл старый хит «Кровавая луна». Продавец тут же начал притопывать и подпевать, делая вид, что не замечает, как я ковыряю ногтем ржавчину под крылом.

— Музычка норм, да? — подмигнул он. — У меня тут весь саундтрек к «Апокалипсису» есть. Хочешь, под «Голодную ночь» тест-драйв устроим?

— Ты мне так и не сказал, почему они отдельно стоят.

Викинг фыркнул.

— Да из починки только что привезли, не успел расставить.

— Починка — это неплохо, — кивнул я. — А второй? Что-то я модель не узнаю.

— Так и не узнаешь, это эксклюзив, — хмыкнул эксперт. — Крыло от Харлея, руль — калька с Якудзы 2050, движок от Ниндзя. Остальное… А хер его знает, откуда. Сейчас же что угодно напечатать можно. Я думал его на запы разобрать, но если хочешь купить — отдам.

Я осмотрел байк. Выглядел он очень неплохо. Не ржавый, не битый.

— Да ты сядь на него, — посоветовал продавец.

И я присел. Поелозил задницей по седлу, пощупал руль.

— Прокачусь?

— На здоровье, вон вдоль внутреннего двора, — сказал он и бросил мне ключи.

Байк завелся легко. Заворчал, как зверь, и с приятным ощущением веса и мощи под седоком рванул вперед.

И в этот момент перед моими глазами развернулся черный экран интерфейса.

«Вам пришло сообщение от…»

От неожиданности я чуть не навернулся.

«Больше никогда не смей так делать! — мысленно разозлился я на помощника. — Все оповещения только голосовым образом, окно интерфейса разворачивать исключительно по требованию, понятно?»

На мгновение голос умолк, а потом сообщил:

«Настройки изменены»

«Прочитай сообщение», — приказал я.

«От Тени Повешенного. Буду в 21.00 в Синем Небе. Ресторан на первом этаже, приватный стол № 7. Приезжай, поговорим», — прозвучало у меня в ухе.

Ну что же.

Почему бы и не сгонять в притон для мажоров.

Я подъехал к хозяину конюшни и оплатил покупку. Потом прогулялся к окошку регистратора и добрые полтора часа мучился с системой, оформляя электронные права, которые в городе вдруг оказались очень важным документом.

Перед выездом в «Синее Небо» я загрузил байк всякими нужностями: аптечка, патроны, бутылка с водой. В кармане жгло. Я так и не открыл конверт Данилевского, оттягивая этот момент всеми возможными способами. Что-то мне подсказывало, что, если бы там все было нормально, Ян поделился бы информацией на словах. Но он предпочел передать мне сведения другим способом.

Прочитаю после встречи с Тенью.

Мой новый байк, уже получивший от меня прозвище Франки в честь Франкенштейна, урчал подо мной, как довольный зверь. Осторожно маневрируя между машин, я выехал к контрольно-пропускному пункту, подставил контролеру свою радужку в доказательство собственной крутости и рванул прочь за городскую черту, оставив позади дымные трубы, неоновые вывески и военные заслоны.

Через полчаса пути гладкий асфальт сменило старое шоссе, обветренное и потрескавшееся, как кожа древнего ящера. По бокам тянулись бескрайние поля, заросшие бурьяном и редкими островками молодого леса, отбрасывающими густые тени. В шлеме играла музыка, а солнце, низкое и красное, раскрашивало все вокруг в теплые тона. Время от времени меня обгоняли кабриолеты и спорткары ядовитых расцветок.

Наконец, показался и сам развлекательный комплекс. Охранник на въезде показал мне, как проехать на подземную парковку, и я покатил вдоль территории, пока не увидел тоннель вниз.

Под землей все подсвечивалось красными фонарями, будто в продолжение темы закатного солнца.

Поставив байк, я снял шлем, повесил его на руль и собирался было пройти к лифту, как вдруг странное ощущение остановило меня.

Спиной я почувствовал чей-то пристальный взгляд. Легкое покалывание скользнуло по затылку, и я обернулся.

На парковку плавно въехал черный седан. Двери открылись, и из машины мне навстречу вышли трое.

Первый — бритоголовый высокий качок в рваной кожанке. Его кисти были покрыты поблескивающими в свете ламп металлическими пластинами. Второй выглядел, как вампир из романтической саги. В глупом бархатном пиджаке зеленого цвета, с кудрями, бледной кожей и яркими губами. А третьей была девушка. Высокая, крупная, с литыми бедрами в обтягивающих штанах и короткой футболке. По ее предплечьям яркими бликами вспыхивали языки пламени.

Неужели Тень навел? Для того и предложил встречу, чтобы подставить?..

Качок рванул первым. Его кулак, обернутый в металл, просвистел в сантиметре от меня, когда я нырнул в сторону. Не удержавшись на ногах, бритоголовый рухнул на одно колено. Удар пришелся в бетонный пол, и в плите с треском образовалась вмятина, разбежавшаяся трещинами в стороны.

— Эй, так нельзя! — прикрикнул на бритоголового вампир.

О чем это он, интересно?

А еще хотел бы я знать, не окажусь ли рядом с Зеленой на скамье подсудимых, если порешу эту троицу. А то вдруг это дети какого-нибудь магната. Просто химозы обожрались и решили обкатать новые мутации.

Здесь, конечно, уже не город, и закона как такового тут нет, но мне и других проблем хватает, кроме злобного папаши, дышащего в спину!

Вампир издал странный свистящий звук. Его пальцы зашевелились, будто перебирали воображаемые струны или нити. И я почувствовал, как невидимая петля обхватила мне шею.

Ублюдок.

Я рванулся к нему, пытаясь использовать скорость, но не смог. Плевать, я и без ускорения тоже много чего могу!

Два упругих прыжка — и я сбил красногубого с ног. Удушающая петля сразу ослабла. А я прижал пижона коленом, вывернул ему правую ладонь и, приложив усилие взрывного удара, разом сломал четыре пальца.

Посмотрим, как ты теперь веревочку набрасывать будешь.

Красногубый взвыл.

Отскочив от огненной девахи, я крикнул:

— Вам чего надо, дебилы?..

Но девка не унималась. Две спирали пламени взметнулись от ее рук ко мне. Пирорезистентность полностью защитила меня от атаки, только рукав рубашки мгновенно покрылся истлевшими дырами. Специфический запах горелой тряпки ударил в нос.

Красногубый «вампир» тем временем корчился на полу, скуля и зажимая сломанные пальцы. Но его глаза горели бешенством. Внезапно он резко дёрнул головой — и я почувствовал, как невидимые нити снова обхватили меня, на этот раз — связывая мне ноги.

Я пошатнулся и едва не упал.

— Ты думал, это будет просто? — прошипел он, и его губы растянулись в жутковатой улыбке.

Качок, рыча, поднялся и, неловко поджимая окровавленную руку, швырнул в меня что-то второй рукой.

Истинный охотник дал мне прыти рухнуть наземь и перекатиться в сторону, в то время как рядом со мной об бетон звякнул…

Шприц с дистанционным управлением.

Это все меняло.

Ужравшиеся детки определенно не станут метать в свою цель седативное или присадку!

Они хотят схватить меня живьем?

Или убить, после того как присадка лишит меня способностей?..

Я выхватил пистолет, но девица снова выскочила вперед, обеими руками развернув перед собой огромный, пылающий пламенем щит.

А я схватил свободной рукой шприц и резко рванулся прямо на щит, прикрывая лицо локтем.

Иголка плотно вошла девице куда-то в бок.

Она охнула, пламя погасло. И в тот же миг я выстрелил качку в голову.

Девица безвольно распласталась по полу, невротически подрагивая всем телом.

А я подошел к воющему от страха и боли вампиру.

— Хорошая у тебя способность, — сказал я, присев рядом с ним. — Мне нравится.

— У-ууу, — тоненько протянул красногубый.

— На кого работаешь? — спросил я, снимая с себя окончательно испорченную рубашку.

— И-ииии! — заскулил сучонок.

Я вздохнул. И сломал ему пятый палец.

Вампир зашелся воем, и тут в гараж на скорости влетели два бронированных внедорожника. Я на скорости метнулся за машины. Как раз вовремя. Визжа тормозами, машины остановились неподалеку от моих распластанных противников, и из машин высыпали мужчины в костюмах и с автоматами в руках.

— Черт, опоздали! — рявкнул один из них.

Остальные бросились подбирать поверженных и распихивать их по машинам.

В считанные секунды все погрузились и, так же визжа тормозами на поворотах, машины рванули прочь с парковки, наверх.

Я долго смотрел им вслед, пытаясь сообразить, а что же это, собственно говоря, такое было.

Не найдя ни одного вразумительного ответа, мотнул головой и отправился в ресторан.

Когда лифт открылся, я очутился в царстве хрустального декаданса.

Потолок здесь был настоящим ночным небом — тысячи микролампочек мерцали, воссоздавая Млечный Путь, а где-то в вышине проплывали проекции космических кораблей. Стены — жидкое золото в стекле, переливающееся под светом, будто струящийся металл.

Столы — черный мрамор с вкраплениями светящихся минералов. За каждым — собственный голографический интерфейс, позволяющий вызвать официанта, изменить освещение под настроение или заказать к столу полуобнаженную танцовщицу.

А вот гости выглядели очень разношерстно. От мерцающих кристаллами вечерних платьев до вытянутых джинсов с футболкой. Так что даже я в своей майке и штанах выглядел вполне уместно. На сцене с живыми змеями эротично выгибались стриптизерши в крошечных стрингах и на высоченных шпильках. Кто-то из гостей нюхал розовую пудру из пакетика, кто-то подливал выпивки. Некоторые курили кальян.

Жесткий контраст, однако. Между миром рифта, пустошами, лагерями дикарей — и всем вот этим…

Я поймал официантку и спросил, не ожидает ли кто-нибудь компаньона за седьмым приватным столиком. Та сразу как-то оживилась, расплылась в улыбке и сказала, что меня действительно ожидают, а приватные столы находятся на балконах и она готова проводить меня.

Я отмахнулся.

— Не нужно. Просто покажите, куда мне надо подняться.

Я направился к нужному балкону, когда вдруг за одним из столиков заметил девушку в черном коротком платье с пышной юбкой и голой спиной. Перед ней стояло нетронутое пиво. Она сосредоточенно затягивалась тонкой розовой сигареткой и смотрела, как пепел чернеет на влажной салфетке в пепельнице.

Лекса?..

В этот момент она обернулась. Хмурое лицо вдруг посветлело. Сигарета выпала из разжавшихся пальцев прямо на подол, и она испуганно вскочила, торопясь стряхнуть ее прежде, чем на многослойной юбке появится дыра.

— Пивом гаси! — с улыбкой предложил я, останавливаясь перед ее столиком.

Лекса повернулась ко мне, приподнялась на цыпочки и ее теплые руки вдруг крепко обвились вокруг моей шеи.

— Наконец-то пришел, дикий засранец, — прошептала она. — А я уже почти решила, что ждать тебя здесь — дохлый номер.