Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 3 Кусочек ада

Услышав рев сирены, Анна дернулась у меня в руках, пытаясь выпрямиться и обернуться, и в этот момент на наши головы обрушилась вторая волна.

На скорости я рванулся в сторону вместе с девушкой, уклоняясь от разряда, устремившегося аккурат в то самое место, где мы были только что.

Подняв голову, я быстро осмотрелся.

Теперь, когда время растянулось, обрушившееся на нас бедствие стало кинематографически завораживающим, и выглядело так страшно, что невозможно было оторваться. Молнии плавно текли с серебристо-белого неба на землю и в сверкающее, как бриллиант, озеро.

Узник Вершинин с искаженным от крика лицом изо всех сил удерживал у себя над головой здоровенный щит метра на три диаметром, прикрывая им оказавшихся поблизости людей. Рядом с ним на земле корчились двое мужчин. Их обнаженные тела превратились в сплошной ожог и выглядели так, будто с них живьем содрали кожу.

Окунева я тоже отыскал в толпе без усилий по его протезам. И сейчас я видел, как вокруг него разгорается плазменный ореол, а очки из металла и пластика медленно стекают по его кровавым щекам.

Сразу несколько разрядов неторопливо опускались на крышу правого крыла отеля — туда, где находились медкабинеты и столовая с кухней, куда совсем недавно ушел наш азиат. И деревянная постройка словно пропитывалась огнем, готовясь вспыхнуть ярким костром.

Со стороны военной базы началось какое-то шевеление. Высокая шпилеобразная конструкция справа от их автопарка превращалась в гигантский бенгальский огонь. Снопы искр устремились в стороны и вниз.

А еще к нам бежал пестроголовый буддист. Не плавно перемещался, как в замедленной съемке, а именно бежал, по пути выталкивая людей из-под опускающихся на землю разрядов.

Значит, тоже скоростной, как и я.

Вот только где Егор⁈

В этот момент земля снова содрогнулась, и занявшееся пламенем здание отеля начало медленно проседать и сминаться, будто под натиском невидимой руки.

Пальцы Анны все крепче сжимали футболку у меня на груди. В ее белом лице с зеленоватым оттенком читался искренний ужас и шок от перегрузок, которые ей пришлось вынести со мной за компанию.

Я отпустил время, и тут вокруг разом все посветлело.

Анна сначала резко вздохнула, а потом ее стошнило — к счастью, в сторону.

— Ты как? — спросил я девушку, незаметно для себя уверенно переходя на «ты».

— По сравнению с некоторыми другими… — проговорила она, тяжело дыша. — просто великолепно.

Я окинул взглядом затянутое дымом озеро с плавающими в нем обломками мебели и мертвыми телами, выжженную местами траву с кровавыми следами, раненых…

— Да уж, — проговорил я, оборачиваясь на отель, укутанный серым туманом.

Правое крылом отеля дышало огнем. Деревянные стены почернели, балки рухнули внутрь, и сквозь провалы крыши наружу прорывались языки пламени. Постройка медленно складывалась, как карточный домик…

И тут меня как обожгло.

Что там у них на кухне, электрогенератор или газовые баллоны?..

— Назад!!! — встревоженно крикнул нам буддист, задержавшийся рядом с кем-то из раненых.

Звук его голоса растекся в нечленораздельное грохотание, потому что я, подхватив Анну, рванул прочь от отеля.

И в следующий миг огненная масса ударила наружу через почерневшие окна кухни. Взрывная волна пронеслась по земле, подняв вихрь пепла и горящих щепок. Я инстинктивно пригнулся и почувствовал, как по спине прокатилась волна жара.

В воздухе запахло газом и горечью горелой резины и пластика.

Анну снова вырвало.

Я соболезнующе похлопал ее ладонью по спине, как ребенка, пока она откашливалась.

— Тише, тише. Сейчас все пройдет, — заверил я ее.

— По-моему, что-то из моих внутренних органов потерялось по дороге, — пробормотала она.

— Главное, что НА дороге никаких твоих органов не растерялось, а то бы не видать мне зарплаты, — проговорил я себе под нос.

Анна подняла на меня удивленный взгляд. И, чуть покачиваясь, в тон мне спросила:

— Так ты, оказывается, меркантильная сволочь? А запомнился таким милым мальчиком…

— Это я тебе спьяну таким показался, — особо не задумываясь, брякнул я и оттащил Анну немножко в сторону, потому что буквально в шаге от нас на траве лежал дымящийся покойник.

Отличный спа-рифт, что уж там. Банька, сауна. Косметология, блин. И тотальное оздоровление.

— Я бы присела, если честно, — проговорила Анна, цепляясь за мой локоть, чтобы не упасть.

— Тут не так просто найти местечко без депрессивной компании, — сказал я, озираясь по сторонам.

— Если бы я от вида парочки трупов впадала в депрессию, вряд ли смогла бы восемьдесят лет управлять корпорацией, — ответила она. И, отступив чуть в сторону на чистую траву, запахнула халат поплотнее и села на землю, растирая себе виски.

Теперь половина здания отеля полыхала по-настоящему. Люди, которые отделались легкими травмами, сбивались в группки. Женщины — по всей видимости, чтобы было с кем хором повизжать. Мужчины — чтобы поорать и поматериться. Некоторые чуть ли не с разбега пытались вбежать в рифт, чтобы оказаться дома, но то ли у них еще срок не подошел для активации дороги назад, то ли у нас на горизонте замаячила новая проблема.

Присев на корточки рядом с девушкой, я мысленно вызвал окошко интерфейса. И обнаружил, что там ничего не изменилось. Все так же висело заявленное первое испытание, и ничего больше.

Значит, корень случившегося в чем-то другом?

Я встал и, напрягая глаза, переключился в режим соколиного зрения.

Первым делом поискал своих. Увидел, как буддист наш Север помогает кому-то из пострадавших. Окунева тоже быстро нашел — там, где видел его в последний раз, когда очки его плавились. Узнать его я смог по протезам — собственно, только они и остались узнаваемыми. А вот щитоносца Вершинина пришлось немного поискать. К счастью, Егор был с ним. Он что-то с жаром говорил вечно немому Вершинину, и тот время от времени кивал.

Я окликнул приятеля. Почему-то даже не сомневался, что он уцелеет в этой передряге. Махнул рукой. Егор в ответ тоже помахал, и они двое направились к нам.

А я принялся рассматривать объекты, находящиеся еще чуть дальше.

Военные метались у своей базы. Почерневшая антенна перестала искрить. Солдаты в защитных костюмах начали вытаскивать своих раненых. Автомобильный парк пришел в движение, и машины одна за другой отправлялись в сторону отеля. Какой-то нервный и совсем молодой лейтенант яростно кричал что-то в рацию — так, что угреватое лицо его все раскраснелось. Судя по всему, новичок.

Как сказал великий де Вега, кто мало видел, много плачет.

Так что же произошло? И почему только небольшая часть машин едут по прямой к отелю, а большая часть сворачивает и проезжает мимо?..

Я попытался рассмотреть, что творится там, за отелем, но дым от пожара перекрывал весь обзор.

— Монгол, помоги! — крикнул Север, бросаясь к очередному пострадавшему.

Я окинул взглядом творящееся вокруг безумие. Потом покосился на сидящую рядом Анну.

Пострадавших много, а задача у меня одна. Эта женщина вернется домой из рифта живая и невредимая.

Прости, Север. Но одну я ее среди всех этих истериков не оставлю.

Между тем первая помощь уже подоспела. Машины начали въезжать на территорию, солдаты в защитных костюмах спрыгивали на землю, на бегу раскручивая рукава противопожарной установки.

Военные из другой группы наскоро расчистили небольшой участок на пляже от хлама и мертвых тел, которые собирали прямо так, без мешков, и оттаскивали в грузовик. На расчищенном участке развернули два больших куска брезента и принялись собирать туда раненых, устроив таким образом маленький походный госпиталь.

Подошедшие к нам Вершинин с Егором вместе со мной наблюдали за этим процессом, пока мой приятель не произнес глубокомысленно:

— Четко и быстро работают. Сразу видно — все по инструкции, — усмехнулся он.

Анна нахмурилась. Задумчиво посмотрела на него.

— Это правда, — подтвердила она со странной интонацией. Устало поднялась, царственно откинула на спину растрепавшиеся волосы. — Идемте.

— Куда? — не понял Егор.

Анна не ответила. Она решительно двинулась к офицеру, командовавшему пожарными — в банном халате, босая, потому что пока я прятал ее от разрядов, пляжные босоножки где-то потерялись.

При этом движения ее были такими, точно шла она в супербрендовом платье по красной дорожке на шпильках. С лицом королевы, за которой по пятам следует победоносная армия.

Приблизившись к офицеру, Анна уставилась ему в лицо змеиным взглядом.

— Что здесь произошло? — резко и достаточно громко не спросила, а потребовала ответа Анна.

— А вы сами не видите, барышня? — раздраженно ответил офицер. — Катастрофа произошла! Трагедия! Пожалуйста, пройдите к остальным спасшимся и не мешайте работать!

— Капитан, я тебе не барышня, я — госпожа Анна Сергеевна Селиверстова, глава корпорации Нейротех, и половина твоих парней ходят, стреляют, дышат и продолжают жить только потому, что моя компания сделала для них искусственные конечности, легкие, сердце или компенсирующие нервные окончания, — четко и громко проговаривая каждый звук, заявила она. — И я жду от тебя четкого и внятного доклада, что за херня тут у вас творится⁈

Капитан как-то сразу приосел, помрачнев еще сильней. Озадаченно посмотрел на девушку.

— Виноват, не узнал…

— Опустим извинения, мне нужен ответ по существу!

Капитан вздохнул и, чуть понизив голос, ответил:

— Судя по всему, в пустоши случилось кратковременное возмущение сразу пяти гранд-рифтов, и нас зацепило…

— Как это возможно, если до ближайшей пустоши более двадцати километров?

— Больше нет, — еще тише сказал капитан. — Пустошь расширилась. По нашим данным, теперь с южной стороны до нее чуть больше двух километров.

Мысленно я аж присвистнул.

Ничего себе рывок!..

Анна несколько мгновений помолчала, глядя в сторону.

— Допустим, — сказала она. — Но где медицинская группа, где врачи? Здесь более пяти тысяч гражданских, отдыхающие и персонал, сотни пострадавших!

— Санитары уже здесь, — ответил ей капитан. — Хирург и полевая операционная будут направлены сюда с минуты на минуту.

— Один хирург⁈

— Анна Сергеевна, у нас самих здесь небольшой медицинский штат. При этом две исследовательские группы попали в бурю, и полсотни человек завалило под землей, не считая пострадавших на базе. Поверьте, мы все сейчас делаем даже больше, чем можем. А сейчас подойдите, пожалуйста, во-он к той машине. На ней уцелевших доставят на базу. После того, что случилось, рифт необходимо подвергнуть тестированию и анализу, прежде чем допустить его к использованию. А это не быстро… Эй, а ну назад! — крикнул он вдруг своим солдатам, и те, прервав свое занятие, поспешили отступить от здания.

Из клубов дыма, окутывающих центральную часть рухнувшего отеля, раздался глухой скрежет, будто в глубине под балками что-то тяжелое сдвинулось с места. Из-под горелых обломков сначала выбрался паренек в перепачканной ливрее лакея, потом прихрамывающая девушка-администратор.

А последним появился двухметровый гигант с широченной спиной и с головы до ног покрытый трещинами, словно каменной крошкой. И я понял: не даром Чо дали прозвище «Гора»! На руке у него болтался обрывок ткани — все, что осталось от его футболки. Штаны с латексными вставками натянулись до предела, едва не лопнув по швам.

Со скрежетом приподняв обломки еще немного, под возгласы военных он вывалился из здания, и образовавшаяся ниша тут же с грохотом схлопнулась у него за спиной.

Каменная кожа трансформера медленно потускнела, трещины начали сглаживаться, и через несколько секунд перед нами снова стоял обычный Чо — человеческого роста, скуластый, с отсутствующим лицом и пятнами неглубоких ожогов на обнаженном торсе.

— Приношу свои извинения, что задержался, — невозмутимо сказал он — то ли нам всем, то ли персонально Анне Сергеевне.

Она не ответила. Только молча смерила его недовольным взглядом и обернулась в ту сторону, где солдаты собирали в одну большую группу всех, кто мог передвигаться самостоятельно.

Лица людей были теперь скорей не испуганными, а злыми.

— Вы не имеете права нас задерживать! — орал крупный мужчина в дорогом костюме, теперь покрытом копотью. Его лицо побагровело от ярости. — Три дня уже прошло, а значит рифт для меня активен! Не знаю, как остальные, а я ухожу отсюда прямо сейчас!

— Я вам уже в пятый раз говорю: это невозможно! — кричал в ответ уже знакомый мне молодой лейтенант, пытаясь докричаться до него сквозь общий недовольный гул. — Состояние рифта нестабильно, необходимо провести тесты…

— Ну так делайте! Делайте свои тесты, в чем дело? Но вы же ни черта не делаете! — выкрикнул мужчина в костюме. — За что я заплатил деньги, а? За что, я вас спрашиваю? За иммерсивный театр ужасов, что ли?

И пока он все это говорил, на заднем плане без остановки визжал худой подросток лет четырнадцати:

— Я хочу домой! Домой! Хочу домой! А-аа!

— Мы действуем строго по протоколу, и прямо сейчас первоочередной задачей является устранение пожара и помощь пострадавшим! — пытался взять ситуацию под контроль лейтенант.

— Чушь это все! — перебила лейтенанта молодая женщина в халате, с размазанной по лицу косметикой. — Вы просто хотите, чтобы никто не узнал, что здесь у вас творится! Я тоже не поеду ни на какую базу, ясно⁈ И никто не поедет!

Глядя на эту сцену, Анна брезгливо поджала губы. А потом резко развернулась и пошла — но не в сторону машины, которая должна была отвезти всех на базу. А в сторону стихийно возникшего на берегу озера полевого госпиталя, где уже полным-полно было раненых.

Парни недоумевающе переглянулись.

— Идите за мной! — не терпящим возражений голосом приказала Анна. — Будем оказывать посильную помощь местному социуму. И найдите уже кто-нибудь мне хоть какую-то обувь, здесь же невозможно ходить босиком!..

Я нагнал Анну и негромко спросил:

— Ну и как ты собираешься быть здесь полезной? Трупы с солдатами грузить?

— Видишь ли, мой муж, которого я искренне ненавидела всю его жизнь очень серьезно относился к своему бизнесу, — не сбавляя темпа, ответила мне Анна. — Пожалуй, это было единственное положительное качество в его характере. И когда я потребовала права участия в делах его компании, он выдвинул мне ряд условий. Так что кроме юридического образования у меня имеется диплом Московской Медицинской Академии и даже кандидатская диссертация на тему особенностей протезирования верхних конечностей у детей младше трех лет. Конечно, я не самый лучший доктор на свете и клинический опыт у меня крошечный, но для пострадавших это все равно лучше, чем совсем ничего, — невозмутимо отозвалась Анна. И, выразительно взглянув на меня, добавила: — Наш срок истекает завтра. И что бы там не было записано в регламенте местных военных, мы выйдем отсюда, как только это станет технически возможным. И до этого момента я не собираюсь находиться среди стада невротиков и истеричек.

— А если, например, у рифта параметры допуска изменились? — спросил я. — В некоторых нестабильных разломах при соприкосновении с излучением у проходчиков кровь вскипает и глаза испаряются. В данном случае маловероятно, конечно, но все же…

Девушка пожала плечами.

— Проверим на Чо. Должна же быть от его хваленого агентства хоть какая-то польза?..

В итоге операционная на колесах прибыла с опозданием в час. Бронированный фургон развернулся прямо на выжженной траве, колесами подняв облако пыли и пепла.

Хирург в запачканном кровью халате выпрыгнул первым.

«Где тяжелые?» — только и спросил он, протирая очки.

Анна уже ждала его у брезентов, указав на ряд носилок. Ее движения стали точными, почти автоматическими. Я наблюдал, как она без лишних слов с мраморным неподвижным лицом помогает разгружать оборудование — передает скальпели, натягивает перчатки, устанавливает капельницы. В ее действиях не было и тени неуверенности, будто медицинские навыки дремали где-то глубоко и теперь всплыли на поверхность. Она не морщилась при виде страшных тел, не брезговала прикасаться к ранам, хладнокровно перераспределяла больных с одного брезентового островка на другой.

«Ты там не мешай,» — бросила она мне через плечо, когда я попытался помочь перенести кислородный баллон.

Едва ли ее самоотверженность имела какое-то отношение к милосердию, скорее это был результат привычки делать все обстоятельно. Но много ли женщин высшего света способны перебинтовывать культи?

К ночи трупы убрали. Пустые черные мешки сложили у грузовика, поджидавшего новых поступлений. Военные установили напротив отеля прожекторы с генератором и продолжали разбирать завалы. Их силуэты двигались в дымной мгле, как призраки.

Мы вместе с солдатами делали то одно, то другое. Единственным обязательным условием было присутствие рядом с Анной кого-нибудь еще кроме буддиста, который хоть и находился всегда где-то поблизости, тем не менее особого доверия как телохранитель у меня не вызывал.

Север и Чо сумели раздобыть из более-менее уцелевшего левого крыла богатую добычу — коробки обезболивающих и противовоспалительных препаратов из косметологических кабинетов. Буддист сразу забрал их и направился к «смертникам» — их укладывали рядами на отдельном брезенте, отмеченном палкой с черной тряпкой. Шансов выжить у них было значительно меньше, чем у остальных, так что и хирургическую помощь, и медикаменты получали последними, чтобы не тратить впустую препараты и время других пациентов.

Север опустился на колени рядом с обгоревшей девушкой, аккуратно вколол дозу обезболивающего, потом долго шептал что-то у ее уха, пока та не перестала стонать.

Тогда он переключился на старика, замотанного с головы до ног в бинты. Тот начинал приходить в себя и теперь невнятно бормотал сквозь нарастающий плач. Приговаривая умиротворяющим голосом, он принялся поить старика каким-то отваром, называя его «тибетским лекарством».

— И что это за лекарство такое? — тихо спросил я, присев рядом.

Север поднял на меня глаза.

— А это важно? — многозначительно спросил он, и я понял, что только что сморозил глупость.

Не знаю, что за дрянь он держал в своей банке, но эффекта плацебо никто не отменял. Особенно если учесть, что рифт все-таки обладал регенеративной способностью. По большому счету всем выжившим нужно было сделать одно: постараться не умереть раньше, чем этот эффект начнет работать.

Тут меня позвали помочь с установкой еще одного прожектора, и я оставил его.

Потом нужно было закрепить навес над брезентами.

Потом — что-то еще перетаскивать в ящиках, и мы еще с парой солдат таскали…

Когда я вернулся в наш полевой госпиталь, Анна в окровавленном халате передвигалась от одного раненого к другому, как робот, проверяя их состояние. Вершинин спал, свалившись у стены, как убитый. Егор и Чо разгружали очередную партию медикаментов.

А невозмутимый Север так и продолжал свою прежнюю работу — одного за другим провожал умирающих в последний путь с тем же спокойным выражением лица, с каким монахи читают мантры.

Испытание мы с Егором все-таки прошли, искупавшись в озере в ту ночь. Испытание два и три нам засчиталось автоматически — за «проведенную ночь без сна» и «защиту слабого».

В итоге мы разжились пятью бонусными баллами и мутацией под названием «усиленный иммунитет». Для Егора это была новая фишка, для меня — улучшение того, что уже имелось, на десять единиц.

А потом я сидел и думал, так почему же все-таки эта буря случилась. Здесь, в самом спокойном рифте, куда люди приезжали толпами, как на курорт. Да еще в тот самый момент, когда в нем оказался я.

На той убогой летучке, что провели нам перед экспедицией, вскользь упоминалось, что за все время наблюдения за ним не было зафиксировано никаких колебаний, всплесков и нестабильности. Насколько можно верить этой информации? Может, ГеймМастер просто что-то замалчивал с самого начала?

Хотя зачем бы ей подставлять себя перед такими клиентами, как глава другой корпорации.

А потом я почему-то вспомнил свой разговор с патрульным Сергеем. О том, как здесь пытались запустить спутник, а теперь вот копают… Пятьдесят человек у вояк завалило. И еще не известно, удастся ли кого-нибудь откопать.

Может быть, в этом все дело?

У древних народов существовали легенды о неком мировом древе, основе вселенной, или цивилизации. С ее видимой частью и невидимой, настоящим и прошлым. С ветвями, стволом и глубокими корнями, уходящими в мир мертвых и глубокое прошлое, когда вселенная еще только начинала быть.

Этот рифт уникален за счет своей пропускной способности. Сюда согнали людей, технику и начали копать и долбить…

Что, если у них начало получаться? Может, секреты пространственных разломов где-то глубоко под землей?..

Из рифта мы ушли рано утром, когда весь лагерь, вымотавшись окончательно, погрузился в тяжелую усталую дремоту.

В процессе перехода ни один Чо не пострадал.

Шутка.