Осколки мира. Том 3. Императрица

Глава 1 Девушка без срока годности

Андрей Львович Селиверстов, сидя за столом своего домашнего кабинета с чашкой крепкого утреннего кофе, задумчиво изучал свежую сводку, листая стиком страницы.

Это была его личная прихоть — скин дополнительной реальности, в которой все документы выглядели как книги, а папки — как реальные папки из крокодиловой кожи.

Потому что стиль — это не только то, как тебя воспринимает окружающий мир. Но и то, каким образом тебе самому нравится его воспринимать.

Сын Анны Сергеевны был худощавым мужчиной неопределенного возраста, с холеным лицом, откорректированными скулами и идеальным маникюром на правой руке — нежной, белой, с тонкими длинными пальцами. Вместо левой кисти Андрей Львович носил протез производства собственной компании — всегда самой новой модели, усовершенствованный и улучшенный. Никакой реальной необходимости в этом не было. Только легенда и чистый маркетинг. Потому что глава компании, производящей протезы, который сам использует какой-нибудь элегантный экземпляр своей продукции — это красиво, и неизменно производило впечатление на иностранных партнеров.

Статус, унаследованный от матери, освобождал Андрея от необходимости соблюдать обязательный дресс-код, чем он охотно пользовался, с удовольствием подчеркивая тем самым бездну, которая разделяет служивых в деловой униформе и настоящую «белую кость», по факту своего рождения находившейся выше любых условностей и правил. Так что основу его гардероба составляли свободные брюки, рубашки всех цветов из натурального шелка или льна, эксклюзивные шляпы и полуспортивная обувь.

За привычку одеваться не по шаблону мать даже как-то обозвала его «клоуном».

И тогда он понял, в чем разница между людьми, вышедшими собственными ногами на высший уровень, и тех, кто на нем родился. А еще — почему Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне, хотя мог бы выйти из нее уже через месяц.

Все дело в мышлении. Тот, кто привык подчиняться хозяину, соответствовать каким-то требованиям, заталкивать себя в чужие рамки и зависеть от общественного мнения никогда не станет по-настоящему свободным. Нельзя вытравить раба из человека. Но можно дождаться смены поколений. И уже им, свободным людям, дать возможность писать историю дальше.

Вот только Моисею было куда проще, чем Андрею Львовичу. В его времена не существовало репликации, так что сорока лет хватило за глаза, чтобы решить проблему.

А вот мать, похоже, собиралась жить вечно.

Каждое утро агент присылал развернутый отчет о передвижениях и планах его матери. В почте он попадал в категорию «личное», хотя на самом деле ничего личного здесь уже давно не было.

Только бизнес.

По сути, старуха уже давно отошла от дел. Но при этом, как ни странно, всегда оказывалась в курсе основных планов и замыслов своего сына. И регулярно пользовалась своим правом вето, вмешиваясь в дела компании.

Конечно, самым простым было бы вмешаться в процесс репликации. Осложнения при переносе сознания — не такое уж уникальное явление. И доживала бы недееспособная старушка свой век в молодом теле, под уютным присмотром сиделок. Но в планы вмешался Мазуров. Безжалостно прошерстил все окружение матери, начиная с личных секретарей и заканчивая мойщиком окон в ее офисе и уволил всех, в ком хоть немного сомневался. А потом привел целый взвод телохранителей. К счастью, среди них оказался и человек Андрея Львовича, у которого в перечне способностей значился «ментальный блок» — уникальная мутация, позволяющая выдерживать любые ментальные вмешательства без нарушения установленных носителем границ приватности.

В итоге все складывалось не так уж плохо. Неудачные походы в рифты в обновленных телах тоже не были редкостью. Многие торопились с возвращением своих ведущих способностей и приглашали аналитиков, чтобы те составили оптимальный график посещения рифтов. Иногда случались просчеты. В последний раз подобный случай произошел двенадцать лет назад. Неприятность коснулась главы сети элитных косметологических клиник Дианы Крас, и о нем очень долго дискутировали в сети.

Вот только одна деталь не то, чтобы смущала Андрея, но, скажем так, озадачивала. Это привлечение Анной Сергеевной в свою личную гвардию двух мутных персонажей из ЦИР.

Молодой Данилевский Андрею не нравился. Когда человек такого происхождения и соответствующими возможностями добровольно выносят себя за скобки, это ничего хорошего не сулит. От трона отказывается только тот, кто метит на другой, побольше и повыше. Андрей снял очки дополнительной реальности. Откинулся на мягкую спинку кресла.

Зачем матери понадобилось вдруг нанимать двух чудаков из ЦИР? Профили у них закрытые, никакой информации толком на них найти не удалось. Единственное — в списках обладателей «S» способностей их имена не значатся.

Стало быть, просто страховка?

Андрей задумчиво побарабанил пальцами живой руки по подлокотнику.

Надо бы присмотреться к этим двоим. Пусть пока походят по начальным рифтам, покажут себя. Если ничего особенного они из себя не представляют, можно оставить их до Астрахани.

В списке матери первый серьезный разлом, Альфа Астраханского дуэта, значилась пятым номером.

И именно там все и должно произойти.

Ужасная трагедия. Множество жертв.

И, что самое главное — погибнет одна прелестная девушка…

Голубое убранство с белым шелком и серебром. Идеальный вариант для ее гроба.

Андрей вздохнул. Да. Это было бы славно.

Нет большего проклятия для сына, чем вечноживущая мать.

После знакомства с Анной Селиверстовой я задал Данилевскому всего один уточняющий вопрос.

— Она теперь временно наша начальница, или объект опеки? — спросил я, пока мы усаживались в машину.

Ян даже обернулся.

— Какая еще «начальница»? Ни в коем случае! Она — заказчик, ЦИР — исполнитель, и никак иначе. Отныне и навсегда твой единственный руководитель — я, и только я. А то была у тебя одна временная начальница, — хмыкнул он, хлопнув дверцей. — и в итоге ты ее в заложники взял.

— Надеюсь, хоть тут обойдется без сюрпризов, — искренне вздохнул я.

Ян уставился на меня змеиным немигающим взглядом.

— Ты уж постарайся, — выразительно проговорил он.

Лимузин на автопилоте медленно двинулся из закрытого двора в сторону красивой оживленной улицы, а Данилевский между тем продолжал:

— Кроме вас госпожу Селиверстову будут опекать еще четверо. Первый — это Игорь Север, отличный стрелок с опытом работы в спецслужбах. Принял необуддизм, уволился и уже больше года о нем ничего не было слышно. По неподтвержденным данным провел это время в монастыре в Новом Свете. Почему привлечен к этому делу, мне неизвестно. Еще двоих, Тимофея Окунева и Александра Чо наняли в агентстве «Высшая Лига». Каждый из них прошел как минимум через одну репликацию. Спецы старой школы. Окунев — специалист по нейротехнологиям, кибервзлому и шпионажу. У него почти нет никаких мутаций, зато напичкан имплантами и устройствами с головы до ног. Чо — наоборот. Энвайроменталист, способный на полную физиологическую трансформацию, за что получил прозвище «Гора». Четвертая персона меня беспокоит больше всего, потому что про него я так и не смог ничего толком разузнать. Кроме того, что прошлое у него мутное, а привезли его к Селиверстовой прямиком из третьего изоляционного стационара специального профиля. Будьте с ним вдвойне осторожны. И главное: работу свою выполняйте спокойно, без чрезмерного рвения, но так, чтобы никаких нареканий в вашу сторону не было. При любых сложностях сразу связываться со мной! И раз уж я по определенным причинам не могу вставить инфономик Марату… — Ян поднял глаза на зеркало заднего вида, в котором прекрасно мог видеть обе наши физиономии. — то придется вживить его хотя бы Егору. Без возражений! До первой экспедиции еще три дня, как раз успеешь оклематься. Тем более первый рифт у вас — просто спа-отель, а не испытание…

Следующие три дня мы с головой ушли в подготовку. Бедного Егора все-таки прооперировали. Под всякими спецпрепаратами заживление проходило бодро, а пользоваться устройством он мог уже на следующий день.

От конторы нам с Егором выделили две комнаты в одном общежитии. Как я понял, основной контингент там был из числа сотрудников всяких охранных ведомств. Кто-то жил в одиночку, кто-то с семьями, котами и попугаями. И вся эта цивилизация располагалась в комнатах по обе стороны длиннющего коридора, с одной стороны упиравшегося в общую кухню и прачечную, а с другой — в туалет и душевую. Комнаты нам достались маленькие, с мебелью-развалюхой и тараканами, но зато это было «жилье в городе», за охранным периметром.

Егор сначала хотел перевезти в свою комнату Эмку, но Ян не разрешил. Сказал, что не сможет для нее сейчас оформить пропуск, да и повода для этого пропуска по большому счету не было. Мы сами получили это временное право исключительно благодаря официальному контракту с НейроТех в лице Анны Сергеевны Селиверстовой. А потом Ян добавил, что дочь Егора вышла из больницы и сейчас работает в ТЦ в ремонтной мастерской и живет вместе с Коротким, который наконец-то поставил себе бэ/у протезы позапрошлого поколения. Неудобные, непослушные, но тем не менее — уже ноги. А в остальном — привыкнет.

Егор аж зубами скрипнул.

— Если он и правда живет с Эмкой, то недолго ему на этих протезах ходить, так что пусть лучше не привыкает!

— Отстань, ей сейчас мужики не интересны, уж поверь, — вмешался я. — А что одну не бросил и к себе взял, так за это вообще-то ему бы за это спасибо сказать, а не ноги искусственные выдергивать.

У приятеля слегка отлегло, но, по-видимому, не до конца. Как-то не очень он верил в бескорыстность Короткого.

Потом мы собирали амуницию для похода. Познакомились с парой мужиков на общей кухне и поняли по их рассказам, что эта общага вообще-то вполне приличное место, в отличие от многих других общежитий, где обитали временные сотрудники города в надежде на лучшее.

А потом началась работа.

Когда Ян сказал, что в первый рифт мы пойдем как в спа-отель, я не думал, что это определение будет так четко характеризовать предстоящий разлом.

Когда всю нашу компанию, молчаливую и хмурую, выгрузили на вертолетной площадке, я аж руками глаза протер.

Огромное здание станции, похожее на вокзал, тонул в шариках и флажках. Прямо перед ней на живописном фоне желтой пустоши располагалась выложенная большими белыми плитами площадь, где громко играла жизнерадостная музыка и под навесами за уютными плетеными столиками с холодным пивом отдыхали небольшие группы людей, и как оказалось — это все были заявленные клиенты!

И все такие расслабленные, в свободной летней одежде, шляпах с большими полями. С чемоданчиками.

И все они сейчас изумленно поглядывали на парочку придурков в темной спецухе, обвешанных оружием и с вещмешком на горбу.

Причем в таком прикиде были только мы вдвоем. Все остальные члены группы одеты были, скажем так, пожизнерадостней, и из оружия у них имелись только пистолеты.

— Что за… — пробормотал я, вытаращившись на происходящее.

— В первый раз видишь коммерциализированный рифт? — с доброжелательной улыбкой спросил меня Игорь Север, парень с копной цветной лапши вместо волос. Который, кстати, с самого начала показался мне самым общительным и дружелюбным.

— Да, — не стал я отпираться. — Чтобы толпы людей, и все разом — в разлом…

— Так он же общеукрепляющий, — пояснил мне Игорь. — Рифт принадлежит ГеймМастеру, и дело поставили на поток. Путевки сюда продаются, как в санаторий. Посещение рекомендовано после затяжных болезней, оперативных вмешательств, как средство от депрессии и для общего тонуса.

— А что тогда с той стороны?..

Игорь рассмеялся.

— Ну, обычно у открытых рифтов внутри почти то же самое, что и снаружи. А здесь, говорят, ГеймМастер даже какой-то небольшой корпус с бассейном умудрилась с той стороны построить…

У меня внутри аж все сжалось.

Хорошо бы, чтобы так.

А если рифт сойдет с ума, и на всю эту толпу отдыхающих с той стороны бешеные всадники с огненными лассо набросятся, что мы делать-то будем⁈

Тем временем навстречу нашей подопечной уже бежали вспотевшие в своих черных костюмах напомаженные менеджеры в количестве трех штук, двое — с бокальчиком холодного шампанского на подносе.

— Анна Сергеевна, какая радость! — начал самый шустрый из всех троих, вальяжно подсовывая ей под руку бокал. — Прошу, не желаете ли холодненького?

Наша юная старушка смерила его таким взглядом, что парень изменился в лице.

— Извините… не примите за фамильярность…

— А за что я должна это принять? За непрофессионализм? — холодно осведомилась Анна.

Она действительно была очень хороша в своем облегающем брючном костюме, с узлом светлых волос на затылке и в темных очках. И по тому, как она себя держала, можно было сразу догадаться, что совать этой женщине стеклянный стакан на пластиковом подносе — не самая лучшая идея.

— Зарапортовался, виноват, — не стал отнекиваться менеджер, сердитым жестом отправляя восвояси двух своих коллег. — Позвольте сопроводить вас в рифт.

Анна взглянула на него поверх очков.

— Позволяю.

И, легко переставляя свои новые, по-настоящему длинные и красивые ноги, двинулась за менеджером, даже не обернувшись на нас. Потому что как бы само собой подразумевалось, что мы следуем за ней.

— Чувствую себя полным придурком, — вполголоса проговорил мне Егор, с отсутствующим видом глядя куда-то в сторону.

— Главное, чтобы и с той стороны мы выглядели так же глупо, как и здесь, — еще тише ответил я.

— Это да, — со вздохом кивнул он.

И мы потащились следом за всеми, с непробиваемыми физиономиями скрипя новыми армейскими ботинками.

Внутри станции гудели кондиционеры. Нам предложили присесть в холле на уютные диванчики, чтобы завершить регистрацию. И буквально через пару минут нас пустили в основной зал.

Такого огромного рифта я еще не видел. Это был не разлом, а прямо целые городские ворота!

Первой в сияние вошла Анна Сергеевна с Чо.

За ними отправились остальные.

Мы замыкали группу.

Яркое сияние перед глазами еще не успело рассеяться, как я услышал внутри себя металлический голос:

Доступ к законсервированному рифту ОFX-3D5N — Крик ундины — получено

Проверка на генетическое соответствие — пройдена

Активация цивилизации рифта ОFX-3D5N — Крик ундины — недоступна

Испытание 1 — Целебное зеркало

Проведите три дня на берегу озера и искупайтесь в нем

Награда: пять бонусных баллов

Я широко улыбнулся.

Законсервированный рифт.

Красота!

Значит, никаких опасных неожиданностей быть не должно. Я повернулся в ту сторону, где локтем чувствовал стоящего Егора, собираясь поделиться с ним этой радостью…

И тут сияние перед моими глазами окончательно погасло.

Я увидел багряное вечернее небо, берег озера с большим бревенчатым домом в русском стиле, ряды фитнес ковриков и людей в одинаковых желтых пижамах, торчащих задницами кверху под нежный перезвон колокольчиков.

— Да, именно так! — елейным голосом подбадривала своих подопечных какая-то женщина в оранжевом платье и желтых легинсах. — Изгоняйте из себя все болезни! Сильнее!

Я невольно сморщил нос, опасаясь нечаянно вдохнуть чью-нибудь успешно изгнанную «болезнь».

— До того, как я это увидел, я собирался сказать тебе, что все должно быть хорошо. Но теперь уже в этом не уверен, — пробормотал я. — Надеюсь, нас не заставят всем этим заниматься за компанию?

Егор ухмыльнулся.

— Ну а что? Работа у нас теперь, судя по всему, гламурная, так что надо привыкать! По сравнению с некоторыми другими нашими делами попердеть жопой кверху — это далеко не самое трудное.