Икосаэдр 2.0

Хамелеон (часть 2)

Первый выходной подкрался к Егорычу неожиданно. Когда «буханка» развезла ночных дежурных и собрала операторов со станций, Саркис, вытащив наушник из уха, спросил:

— Ну, как завтра выходной проведёшь?

— Что, завтра? Сегодня какой день недели?

— Воскресенье. А у тебя в понедельник поставили. У меня послезавтра.

— Ничего себе. И что, куда ты?

Армянин расплылся в коварной улыбке.

— Помнишь ту официанточку из Сургута? Нашёл я её. Три дня по сети полировал, обрабатывал. Всё, согласилась на свиданку. В гости позвала!

Зависть от прошлых и предстоящих подвигов напарника в этот раз ощутилась ещё сильнее обычного.

— В своём репертуаре. А местные-то чего? Людка из медблока, кухарка вон.

— Что мне людки, кухарки, — отмахнулся Саркис. — Разругался я с ними. И заняты они все. На стороне искать надо. Так ты не ответил, чего завтра будешь делать?

— А я вообще даже не задумывался. Как обычно, наверное — немного спортзал, немного в сети.

— Зна-аю я твой спортзал. Двадцать минут гантельку поднимешь — и уже в Интернете залип в игрушках на весь день. Ты лучше другим делом займись. У тебя же помимо вахтовых деньги есть?

— Есть.

— Я тебе сейчас подскажу пару тёплых местечек. Не сильно дорогих, но и не грязных. Смотайся в Салехард. Или в Уренгой.

— Ты что мне, предлагаешь… за деньги? Ты и сам, что ли?

— А что такого? Сейчас всё стерильно. У нас многие мужики ходят. Семён с третьего участка. Васька. В соседних секторах начальство даже негласно поощряет подобных жриц любви, если заводятся в коллективе.

Спрашивать адреса «срамных сайтов» в итоге Егорыч отказался, и выходной прошёл как обычно — скучно, в чтении новостей, сетевых игрушках и редкой переписке с друзьями и родными. Мать спрашивала, хорошо ли он обедает и ворчала о том, что не заехал перед вахтой. Старшая дочь, привычно вставшая на сторону матери, отругала отца, сказала, что всё знает, и потребовала извинений. Младшая сказала, что скучает и похвасталась успехами в учёбе. Егорыч и сам почувствовал, что скучает, и в итоге поздно вечером набрал жене. К небольшой радости, трубку супруга подняла, но диалог получился коротким.

— Что, вахта идёт? — сухим тоном спросила Василиса.

— Идёт. Ты это… не серчай на меня.

— Жив, здоров?

— Да, а у вас там как?

— Потом поговорим.

В трубки послышались гудки.

К обиде прибавилось и давно позабытое чувство ревности. По всем правилам жена должна уже была простить то, на что сама обиделась. Но разговор получился всё равно холодным и коротким. Неужели не скучает? Сомнения Егорыч залил банкой некрепкого пива, припасённого ещё из Сургут-Юганска и рано лёг спать.

Саркис укатил в выходной тем же вечером, и пообщаться они не успели. День без напарника прошёл не так уж скучно, как это бывает — в пару к Егорычу поставили стажёра, молодого, но толкового парня из Бурятии. Сначала разница в возрасте ощущалась, но потом Егорыч разрешил перейти на «ты», диалоги стали длиннее обычных, заговорили и за жизнь. К вечеру парень разоткровенничался и сказал, что собирается после практики сделать своей девушке предложение.

— Ты это брось, — строго, с видимым знанием дела сказал Егорыч. — Рано жениться, не нагулялся ещё наверное. Эх, помню твои годы…

То, что в «его годы» он сам имел отнюдь не бурную биографию и уже был прочно окольцован, Егорыч не уточнил. Как это часто бывает, в подобных беседах со случайными знакомыми хочется немного приукрасить своё прошлое и настоящее.

Саркис прикатил довольный и уставший.

— Ну, и как оно? — поинтересовался вечером Егорыч.

— Нет. Пока не вышла. На первом свидании, говорит, нельзя. Но целоваться умеет.

Следующая неделя затянулась чуть медленнее предыдущей. Наконец-то выпал снег, дни становились всё короче и короче. С женой состоялся ещё один такой же короткий диалог, и дважды она сбрасывала, ревность всё росла и укреплялась и в итоге переродилась в точное, хладнокровное желание. За день до второго выходного Егорыч перед сном спросил у Саркиса:

— Слушай. Про какие ты там срамные сайты говорил?

В ту ночь Егорыч не выспался. Сайт оказался весьма заурядным сайтом знакомств для взрослых. Технология была простой — почти каждая выложившая фотографию в белье девушка, как правило, могла «работать за деньги». Но Егорычу все они категорически не нравились. Видимо, сказывалась привычка, отработанная за семейную жизнь — красоту всех женщин сравнивать с внешностью жены, такой, какой она была в юности. Посмотрев пару сотен анкет девушек из ближайших крупных городов, он махнул рукой и забылся неровным беспокойным сном.

Оставались одни сутки до выходных. Работалось плохо — всё происходящее выбивало из колеи, и пару раз Егорыч даже ошибался, благо, некритично для техпроцесса. Вечером Егорыч полез в Интернет и с удивлением обнаружил, что в сообщениях на сайте есть одно непрочитанное. С лёгким волнением открыл.

— Привет, интересуешься?

Анкета была «свежей», Егорыч её ещё не видел. Тридцатилетняя девица казалась вполне симпатичной, если не считать неприятного, циничного взгляда. В соблазнительной позе она возлежала на обширной кровати в чём-то безвоздушном и почти прозрачным. Похолодевшими руками Егорыч набрал:

— Да. Сколько в час?

За окном «конверта» завывала вьюга. Солнце едва показалось на горизонте и начинало описывать длинную дугу по северным небесам. Путь до Салехарда занимал всего полтора часа, но они для Егорыча протянулись длиннее рабочей смены. С утра он побрился и надел чистую рубашку. К переживаниям на тему того, нормально ли он выглядит, и всё ли пройдёт гладко, прибавилось чувство стыда и вины по отношению к семье и супруге.

«Жрицу» звали Анжела. Настоящее ли это имя, или творческий псевдоним, Егорыча мало интересовало. Встреча была назначена в небольшой гостинице на окраине, и от Салехардского аэропорта Егорыч погрузился на электромаршрутку. Когда уселся на сиденье, сделал звонок Анжеле. Всё было в силе. После этого долго вертел в руках и решил в итоге мобильник выключить. Только рука потянулась к кнопке, телефон ожил.

Звонила жена. Как они только чувствуют⁈ Егорыч в полголоса выругался, но звонок принял.

— Да, привет.

— Ты где там?

— Выходной у меня. Решил в Салехард скататься. В… музей.

— А-а. Ты там не пьёшь? Ешь нормально?

— Ага. Как там Настюшка?

— Нормально. Тройку вот принесла, расстроилась.

Пауза.

— Ты там это… осторожнее. Я соскучилась.

— Я тоже. Мне сейчас неудобно, я в маршрутке.

Вышел из маршрутки и затопал по рыжему грязному снегу до пёстрого двухэтажного здания. На душе скребли кошки, но он попытался настроиться на предстоящую встречу. Охрана пропустила без особых разговоров, стоило назвать номер. Видимо, уже давно была в курсе и в доле.

Анжела открыла дверь в номер в точно том же пеньюаре, что и была на фотографии. Правда, оказалась она чуть выше и чуть полнее, что слегка расстроило Егорыча. — Деньги вперёд? — после неловкой паузы спросил Егорыч.

— Разувайся, — рассмеялась Анжела. — У меня тут тепло.

Заботливые руки прошлись по плечам и взялись за воротник куртки.

— Хочешь чаю?

— Не откажусь.

От ненавязчивой женской заботы, чая и теплоты Егорыч разомлел. Они немного разговорились.

— Ты же в Альтгене работаешь?

— Да. Буровиком. А как догадалась?

— Ты на сайте в фирменной футболке на аватарке. Кстати, а можешь мне лайков поставить на страничке? Мне очень хочется.

Егорыч рассмеялся. Это было так нелепо и мило — поставить лайков. Анжела протянула старенький планшет.

— Да у меня мобильник с трёхмеркой есть, — отмахнулся Егорыч.

— Ну, отсюда же удобнее, экран больше.

Он не стал сопротивляться, зашёл на сайт, вбил логин с паролем. С первого раза пароль не подошёл — от волнения забылся, перебрал ещё два правильных и с третьего раза «попал». Тыкнул на фотки, поставил сердечки.

— Спасибо! — Анжела повисла на шее и поцеловала в щёку. — Ты такой классный. Ну, что, пойдём в спальню?

Она взяла за руку и пошло подмигнула. Егорыч чувствовал себя старшеклассником, у которого приключился «первый раз». Целовать не решался — не то, чтобы ему не хотелось, но определённый барьер всё же ощущался. Раздевался неловко и торопливо, голова от волнения кружилась, потом, наконец, решил обнять Анжелу и помочь ей раздеться.

— С тобой всё в порядке? — вдруг спросила она. — Ты какой-то бледный.

— Да, что-то голова кружится.

— А мы сейчас взбодримся! — весело сказала она и спрыгнула с кровати. — Любишь игры?

— Какие игры?

— А вот такие!

Анжела расстегнула и смахнула с груди лифчик. Егорыч действительно почувствовал прилив сил и бодрости, но, вместе с тем, разочарования: грудь оказалась силиконовой — слишком круглой и неестественно высоко торчащей. Он даже успел разглядеть швы под рёбрами.

Рёбра. Бес в ребро.

Она легла на него, ужалила быстрым поцелуем. Губы были неприятно-холодными. Затем схватила за руки и притянула к изголовью кровати.

На запястье щёлкнули наручники. Холодная игла впилась в ребро.

— Что ж ты так медленно засыпаешь? — было последним, что услышал Егорыч.

— Ну, как всё прошло? — спросил Саркис. — Хорошая девушка?

— Нормальная, — охрипшим голосом ответил Егорыч. — Осечку дал.

Он нацепил очки, провёл карточкой и вбил пароль. «Ошибка. Введите ещё раз», — сказала система. Со второго раза пароль совпал.

— Эх, а я хорошо так позавчера покувыркался… Огонь-женщина!

— С кем?

— Я же рассказывал, с Магдаленой. А ты как будто похудел за ночь. Наверное, нервы? Чувство вины, да? Такое бывает в первый раз. Потом — ничего, привыкаешь. Но лучше, конечно, забесплатно или за кафешку-ресторашку.

— Помолчи, пожалуйста, — прервал напарника Егорыч и посмотрел вниз.

Очки дополненной реальности позволяли «видеть» сквозь основание буровой и сквозь почву — трёхмерная графика дорисовывала внизу структуру земной коры и червоточины скважин сквозь неё.

Егорыч набрал команду в консоли. «Введите подтверждение», — послышался голос. Он ввёл пароль ещё раз. Вращение ротора остановилось.

— Ты чего делаешь? — испугался Саркис. — Горизонт же не прошли?

— Там скала. Не туда.

— Какая скала? Что за бред?

Над экранами возник видеочат с диспетчерской.

— Парни, у вас всё в порядке?

— В порядке, — отозвался Егорыч. — Закончили проходку, сейчас начнём переход.

— Горизонт же не прошли? — почти хором сказали Саркис и диспетчер.

— Как не прошли? Всё прошли, у вас задержка сигнала с контроллера.

— Так, я высылаю бригаду, — сказал диспетчер.

— Конец связи, — Егорыч выключил видеочат.

Лебёдка поднималась из глубины несколько минут, наконец, роторный блок. Массивное тело буровой задрожало и покачнулось. Четыре из шести гигантских ног разогнулись, затем две из них оторвались от земли и толкнули буровую вперёд. Потом опустились и толкнули следующую.

— Егорыч, с тобой всё в порядке? — вкрадчиво произнёс Саркис.

— В порядке. Сходи пока покури, я порулю.

Саркис ещё не до конца понимал, что происходит. Он нерешительно поднялся, снял очки и подошёл к окну.

— Что-то и десятый тоже пошёл. Вроде же недавно буриться начал. Смотри, он к скважине идёт! К старой! Он же сейчас насос собьёт!

В этот момент их буровую шатнуло, послышался лязг металла, затем громкий хлопок и свист вырвавшегося на поверхность газа.

— Ты что творишь! — завопил Саркис и прыгнул на Егорыча, пытаясь отодрать его от панели. Удар в живот отбросил армянина к противоположной стене кабины.

Возникло окно чата диспетчера.

— Чёрт возьми, что у вас происходит? — доли секунды диспетчер вглядывался в картинку с монитора и соображал.

— В чём проблемы? — спросил Егорыч.

— Получена команда экстренного прекращения работ. Диверсия. Немедленно остановите движение!

— Он спятил! — крикнул Саркис, приподнявшись с пола. — Как тот, в прошлом месяце!

Егорыч встал с кресла и пнул его в живот, потом по лицу. Затем вернулся к пульту, погасил видеочат и переключил на режим «автономное управление». «Введите пароль начальника участка», — сказала система. Одновременно вылезло окно видеовызова начальника участка, Егорыч закрыл его, замер и, не моргая, остался сидеть в кресле, словно ожидая чего-то.

Отплевавшись от крови, Саркис с ужасом наблюдал, как изменились черты лица напарника. Коренастое тело становилось худым и подтянутым. Кожа на руках отслоилась, и диверсант снял её, словно перчатки, обнажив настоящую — пластиковую, темно-зелёную. Затем сорвал крышку процессорного блока, засунул руку внутрь и вытащил оптический кабель.

«Нет связи с сервером, — вылезло тревожное сообщение. — Переключение на резервный канал».

Буровая продолжала движение, приблизившись ещё к одному сепаратору. Но вдруг послышалось тарахтение УАЗика и скрежет гидравлических тормозов снаружи. Экраны терминалов управления погасли.

— Выйди, — скомандовал двойник Егорыча. — Это ремонтная бригада. Выйди и скажи, что упал. Что получен приказ продолжать движение.

— Кто ты такой? Где Егорыч? Что происходит?

— Получен приказ двигаться к порту, — бесцветным голосом отвечало существо. — Выйди, а то я активирую бомбу раньше времени.

Саркис поднялся и, хватаясь за стенку, дошагал до выхода. Распахнул дверь кабины, и, схватившись за перила лесенки, посмотрел вниз.

Из буханки вылез Евгений Семёнович с бригадирами и закричал:

— Что там происходит⁈

— Всё в порядке, ребята… Диспетчер сказал, что надо перейти на другой участок.

— Что за бред! Идиоты! Вы же через скважины шагаете! Эй, у тебя кровь на лице, что случилось?

Начальник, не дойдя пары метров до буровой, остановился

— Упал. Всё в порядке, ребята! — повторил Саркис.

Музыка в наушниках всё это время не переставала играть. Ему вдруг стало очень спокойно и легко на душе. Он спустился на пару ступенек ниже, вдохнул полной грудью сырой сентябрьский воздух и, остановившись, стал глядеть в серое небо. Здесь, на лестнице, ему показалось, что опасность миновала, что нет больше никакой бомбы, никакого двойника за спиной. Вспомнились девушки, официантка Магдалена, родной солнечный Сочи. Он вошёл в лёгкий транс, краем глаза замечая, как пара тёмных точек на юго-западе всё увеличивалась в размерах. Наконец стали видны очертания боевых конвертопланов Ми-66 ВВС Северного Объединённого Гвардейского Полка.

Евгений Семёнович говорил с кем-то по гарнитуре, вдруг закричал ремонтникам:

— Отходим! Скорее! Туда, к оврагу!

Гарнитура смартфона прервала воспроизведение и заиграла звонком вызова, который он машинально принял.

— Прыгай! — заорал кто-то по ту сторону линии. — Это хамелеон! Если ты там, вылезай из кабины и прыгай!

Слева, в километре от буровой, раздался взрыв. Только после этого армянин вышел из транса и прыгнул — с пятиметровой высоты, в разрытую колею дороги. Правая нога хрустнула, но он поднялся и через боль пополз на одной ноге к УАЗику. Наконец, рвануло и позади него. Загудело в ушах и свет померк.

На короткие мгновения сознания возвращалось.

— … Живой? Пощупай пульс. Что они тут…

— Скорую, живо!

Сны.

Глаза открыты.

Белый потолок, писк аппаратуры, отмеряющей пульс, капельницы.

— Очнулся. Как ваше самочувствие?

— Сколько времени?

— Девять утра.

— Смена начинается… Вот чёрт! Он там!

— Тише, тише! Вам нельзя нервничать, вы перенесли наркотический шок.

— Наберите! Дайте сюда сотовый! Наберите ему!

Попытки встать, поднесённый к уху смартфон, крики, темнота. Сны.

Звук бубнящего радио.

— … Президент России осудил серию терактов в городах и месторождениях на севере страны. Федеральная служба безопасности располагает сведениями о причастности топ-менеджмента корпорации Газтэк-Петролиум в связях с калифорнийскими реваншистами Армии Объединения Америки, располагающей запрещёнными в России японскими киборгами-хамелеонами. Как полагает следствие, целью терактов была попытка нарушить конкурентный баланс между корпорациями под видом террористических атак мусульманских фундаменталистов. Дальнейшей целью Армии Объединения Америки являлось превращение Российского Севера…

Глаза открыты. Силуэт плачущей и одновременно улыбающейся жены.

— Скотина… Лучшие годы у меня отнял.