Икосаэдр 2.0

450 грамм золота (1 часть)

1.

Проснулся я ровно в тот момент, когда моя бывшая жена, помолодевшая лет на пятнадцать, сняла лифчик, притянула за шею и настойчиво предлагала мне укусить её сосок.

Чувство удовольствия мгновенно сменилось леденящим чувством страха. Примерно те же ощущения, наверное, испытывает человек, проснувшийся от землетрясения. Сначала со стороны кухни послышался треск ломаемых деревьев и построек, затем глухой, сильный удар, похожий на взрыв. Затем прямо надо мной, от головы до пяток, по избе прошла ударная волна, послышался звон разбитых окон и падающей с полок посуды. На лицо упала шпатлёвка с потолка.

Продолжалось это буквально секунды три, затем так же внезапно прекратилось. Я вскочил с кровати, и, не надевая штанов, побежал на кухню. Через выбитые стёкла дул холодный зимний ветер, я, прищурившись от света, посмотрел через обломки в огород, чтобы понять, что произошло.

И увидел в паре метров от окна своё отражение. Сначала мне показалось, что я брежу. Распахнул оконную раму, посмотрел налево и направо. Весь мой огород, от левого его конца до правого, был погребён под глыбой гладкого зеркального объекта, формами напоминавшего сплюснутое яйцо. Моя избушка, обломки сарая и забора отражались в нём, как в кривом зеркале.

Говорят, в таких случаях люди пугаются. Но мне, как человеку начитанному, стало сразу всё понятно и даже как-то по-детски радостно. И любопытно, какого этот Объект размера. Вышел в сени, полез по лестнице на чердак. Между ног метнулась кошка с распушённым от страха хвостом, нырнула в дырку, которая вела на улицу.

— Люська! Домой! Холодно же! — крикнул я с лестницы, но было уже поздно. Теперь придётся искать по соседним огородам, подманивая шуршащим пакетиком кошачьего корма.

Из маленького окошка на втором этаже удалось оценить размеры. В высоту Объект оказался чуть выше семи метров, а в длину — около сотни. Помимо моего участка он задел соседский справа, где жил цыган Артур с семьёй, и соседский слева, пустующий. Ширину определить не удалось.

Объект, несомненно, был неопознанный. И, судя по тому, что свалился с неба, но не разнёс половину посёлка, а всего лишь выбил стёкла — летающий. Точнее, ранее — летающий неопознанный, а теперь — просто неопознанный, так будет вернее.

Даже самому показалось странным, почему я не удивился и не испугался настолько сильно, насколько мог. То ли потому что прошлым вечером закончил смотреть третий сезон «Экспансии», то ли из-за детства, проведённого за чтением подобающей образованию инженера художественной литературы. В общем, не скажу, что был готов к такому повороту, но обида за разрушенный сарай и выбитые стёкла в душе смешалась с каким-то щенячьим восторгом: надо же, они существуют!

Первым делом решил не торопиться. В конце концов, обитатели Объекта могли оказаться какими угодно, в том числе плотоядными. Вернулся в спальню, оделся. Достал из кладовки большой кусок картона, ножик из шкафа, вырезал три прямоугольника и посадил на двухсторонний скотч вместо оконного стекла на кухне. Когда заканчивал с третьим, в дверь позвонили.

На пороге стояло трое соседских мальчиков — от шести до двенадцати лет. Калитку я быстро закрыл — всё норовили заглянуть.

— Здрасьте! Дядь… — немного помявшись, и, видимо, так и не вспомнив моё имя, пробубнил самый старший. — Мы видели, что у вас что-то свалилось. Инопланетное. Можно в огород посмотреть?

— Федька гонит, ничего у вас там не свалилось! — сказал парень помладше. — Динамит рванул, да? Вы же рыбу глушите?

— Динамит, динамит, — отмахнулся я. — А ты чего без шапки, Федька? А ну марш домой. Родителям скажу.

Федька насупился, достал из кармана смартфон, принялся листать фотки.

— Да я же сфоткал! Я только это случилось, сразу выбежал, вон на ту на осину залез! Что-то такое блестючее, вот, посмотрите. Ого, меня отрепостили! Столько лайков, смотри!

— А ну сотри! — я попытался вырвать смарт из рук, но ребята отскочили. — Нельзя такое светить в инете!

— А они уже съели у вас мозг? — спросил шестилетний карапуз, парни заржали и побежали вниз по улице. Я успел слепить снежок и кинуть в хулигана. До чего ж умная пошла ребятня!

Обулся, взял лопату, покидал снег перед калиткой. Сосед Артур тем временем выбежал из дома через улицу, где жила его родня, распахнул ворота гаража. Я подошёл поближе. В его внедорожнике, на крыше которого виднелась накиданная кое-как куча тряпок, сумок и других вещей, сидела жена и трое детей.

— Извини, брат, на тебя мест нет. Сам спасайся!

— Куда спасайся?

— От этих! Облучение же! Мутировать можно! Ты что, Рен-тв не смотрел?

Облучение! Мне довелось родиться и прожить всё детство под Гомелем, и страшилки про облучение и радиацию воспринимались мною весьма своеобразно. Из дома напротив тоже выехал внедорожник со всей соседской семьёй. Артур выехал, закрыл ворота, запрыгнул в свою машину, и караван беженцев отправился к выезду из посёлка. На дороге он разминулся с минивэном, у которого на боку виднелась символика «Наваполацк-ТВ». Я выругался. Ладно хоть не витебские или минские, от этих можно отвязаться.

Кинул последнюю лопату снега в кучу, прыгнул за калитку, закрыл на засов. Решил перейти на осадное положение.

2.

В дверь зазвонили, принялись барабанить в окно спальни, выходящее на улицу — оно, по счастью, уцелело, как и окно во второй комнатке. Я выглянул. Под окном стояла девица с микрофоном, а прямо мне в морду направили камеру. Не растерявшись, я сдёрнул портки и выставил в окошко зад. Камера резко ушла в сторону. Пусть не лезут не в своё дело.

Попробовал включить телек, но обнаружил, что электричество пропало. Странно, ведь объект упал посреди участка и провода с улицы не задел. Включил ноутбук, попробовал выйти в инет — также безрезультатно. Достал телефон, чтобы привычно отзвониться дочери, первокурснице в Минске. Сеть телефон не ловил.

Оставалось понять — власти это, или работа Объекта. Проверил газ — его почему-то не перекрыли. Вскипятил чайник и собрался с мыслями.

Я — рядовой белорусский электрик «под сорокет». От которого ушла жена, забрав почти всё имущество, и который живёт в пригороде в избушке покойной тётушки. В общем, неудачник. Друзей немного, кто спился, кто, наоборот, поднялся, и кому я стал не нужен. Да, образовалась после развода тут Олеська, разведённая подруга детства с другого конца посёлка, но отношения с ней тоже уже какой месяц переживали некоторый застой. Мама и семья сестры в Петербурге, им и без меня хорошо. Из ближайших родных только дочка, которую общение с биологическим батей в силу возрастного максимализма тоже не особо интересовало.

Итак, на дворе суббота. Впереди два выходных. Как будут развиваться события, я мог предположить только из фильмов, которые обычно врут. Так или иначе, я остался единственным в округе парнем, на участке которого лежит нечто инопланетное, и который волею судьбы оказался в самом центре событий.

Покидать свою берлогу в такой момент показалось мне преступным. «Возможно, это моя судьба, возможно, я избранный», — подумалось мне, отчего я даже вскочил с табуретки. Попытался успокоиться. Главное не схватиться за рюмку — такое со мной случалось, но ненадолго, и очень, очень редко. Главное, понял я, опасаться ненасытных репортёров, этого я терпеть не мог.

Наконец, я нарыл в кладовке старый дозиметр, вставил свежую батарейку, оделся поплотнее и вышел в огород. Днище Объекта висело в метре от земли, снег с которой ударной волной отбросило ближе к дому. Основная масса покоилась на развалинах моего сарая и обломках бетонного забора Артура. В его усадьбе пострадала, судя по всему, только летняя веранда.

Тут же мне пришла новая мысль — объект упал не абы как, а чётко между домами, почти их не повредив. Если бы он неуправляемо падал на посёлок, то при такой массе половины посёлка бы уже не было. Создалось впечатление, что его специально посадили в глубине участков, за заборами, подальше от глаз. Подошёл ближе, вгляделся в своё отражение. Достал дозиметр из кармана — аппарат протрещал и показал четыре микрорентгена в час. Странно, обычно природный фон показывает даже чуть выше. Решил рискнуть и приложить к поверхности Объекта.

И тут же испуганно отдёрнул руку, сругнулся. Дозиметр щёлкнул, и цифры на экранчике погасли, а сама поверхность корабля из зеркальной вдруг стала матово-чёрной. Как будто картинку на экране резко сменили после моего касания. Я заметил, что поверхность разбита тонкими полосками на неправильные треугольные и четырёхугольные сегменты с гранями в полметра шириной.

Пошёл вдоль Объекта — простукивая его и поглаживая. Поверхность слегка проминалась под рукой и была где-то теплее, где-то холоднее. Я когда-то в юности плавал в дельфинарии и вспомнил, что это напоминало — кожу дельфина.

Дошёл до развалин сарая. Сильного сожаления не было — ничего особо ценного я там не хранил. Вещи тётушки, которые было жалко выкидывать, книжная макулатура, остатки строительных материалов — утеплители, обрезки досок и тому подобное. Доломал доску покорёженного забора и вылез на соседний, заброшенный участок.

В десятке метров от забора Объект заканчивался — его слегка заострённый нос уткнулся в кустарник, словно пытаясь спрятаться за ним. Обошёл его кругом, заглянул за свой забор — в ширину он оказался шире, чем я думал — около тридцати метров, едва доставая до дальнего забора.

— Грушу!.. — вскрикнул я и побежал по сугробам. — Грушу, гады, поломали!

Деревья было намного жальче. Может, хотя бы корни и часть ствола уцелели? Яблонька и вишни, пристроившиеся к дальней границе участка, по виду пострадали не так сильно. Непонятно, что с ними сделала ударная волна, но потеряли они лишь пару веток.

Лезть в узкий зазор между кораблём и кустами не решился, вернулся обратно.

Свет так и не появился, пришлось завести дизель, чтобы не испортились продукты в холодильнике. Включил телевизор. Спутник от тарелки теперь был наглухо загорожен Объектом, а с антенны поймалась всего пара каналов. Дождался новостей — ни слова про объект не было, даже по «Наваполацк-ТВ». Это я посчитал хорошим знаком. Выключил телек, включил погромче «Депиш Мод». Приготовил обед, сел за стол и уже приготовился сытно перекусить, как вдруг в дверь постучали.

3.

Мурашки по спине первый раз пробежали именно в этот момент. Пробежали мысли — стук был обычный, как будто стучавший делал это уже много раз. Это был не грохот кулака какого-нибудь исполина, не хлёсткие удары инопланетных щупалец. Обычные «стук-стук».

Я нервно сглотнул, привстал, машинально приглаживая волосы. Рука потянулась к мясному тесаку у мойки.

Дверь тихонько приоткрылась. В дверной просвет на меня посмотрел карий глаз смуглого, почти негроидного юноши в каких-то серых лохмотьях.

— Добрый день! Хэллоу! — отчего-то по-английски добавил я.

Глаза «пришельца» округлились, он резко открыл дверь и впрыгнул в кухню. На вид ему было лет шестнадцать.

— Хэллоу! Хай! Саид! Айм Саид!

Не слишком инопланетное имя, подумалось мне. Неужели всё-таки земное? Я назвал имя, пожал руку. Взгляд гостя забегал. Он рванул в спальню, к шкафу, залопотал что-то на смеси английского и, похоже, арабского. Первый мы с ним знали, похоже, одинаково плохо, второй я не знал вообще. Парень деловито выдвинул ящики, распахнул дверцы.

Я выключил орущую до сих пор музыку.

— Эй, эй! Стоп! Вэр а ю фром? — спросил я и тыкнул пальцем в небо, подсказывая. — Фром вот плэнет?

— Ноу, ноу! Нот ет! Фром хиэр! — и тыкнул в объект, потом остановился, задумался. — Энд… Ум-Каср!

— Значит, ещё нет, — вслух подумал я. — Значит, местный, Ум-Каср.

Название арабское, язык арабский — тогда почему парниша чернокожий, удивился я. Прочитал бы я тогда википедию, узнал бы, что в этом нет ничего удивительного. Что Ум-Каср находится в Ираке, около Басры. И что в этих местах есть малая народность афроиракцев, веками назад бывших рабами у шейхов и до сих пор живущих порой на правах рабов. Парень помахал руками, спрашивая, мол, а где именно находимся мы? Я ответил:

— Новополоцк, Белоруссия. Уайт Рашн! Совьет юнион, блин!

— О, Орус, Орус! Колд!

— Грейся иди, беженец, — я махнул рукой к буржуйке, но парень замахал руками, что-то показывая на ушах. — Уши отморозил, что ли?

Парень закивал головой, описал круг на груди, потом показал, что кусает монету. Я догадался. Серьги, украшения, монеты.

— Деньги надо? Ценности? Мани? Серебро? Золото? Это… голд?

— Голд!!! — радостно запрыгал Саид, тыкая пальцем то в меня, то в корабль. — Нид э голд. Нот ми! Фор ээй!

— Так, успокойся, — сказал я, насильно сажая парня на табуретку.

По правилам гостеприимства гостя следовало накормить.

Не сообразив, протянул жарёху с тушёнкой, тот понюхал, продолжая что-то лепетать, потом отодвинул, сопроводив гневной тирадой, из которой я разобрал «пиг» и «харам». Порылся в холодильнике, достал сыра — Саид съел пару кусочков, закусил зачерствевшим куском хлеба и похлопал себя по животу, мол, сытый.

Значит, кормят. Ну, и то хорошо.

Я плеснул в стакан чаю, протянул. Решил, что раз протокол гостеприимства соблюдён, то теперь-то можно и спрашивать.

— Ну, теперь скажи, кому нужно золото. Как это… Голд фор зэй? Вот зэй? Ху зэй?

Он понюхал стакан, удовлетворённо кивнул, жадно выпил. Потом отдышался, тыкнул пальцем в небо и сказал слегка испуганно:

— Алиен. Стар. Шайтан.

И нарисовал в воздухе странную фигуру.

Так, становилось всё интереснее. Некто, сидящий внутри Объекта… хотя, что уж теперь, давайте называть его правильно — внутри Корабля, взял откуда-то ближневосточного паренька и отправил его ко мне в избу просить у меня деньги.

Я не выдержал и заржал. Зачем им это нужно? Неужели они не могли сами нужное взять, если захотели бы?

Смеху ради залез в бумажник, достал купюру покрупнее, монеты, протянул.

Нет, Саид замотал головой.

— Голд! — повторил парень с интонацией персонажа Яковлева из «Кин-дза-дзы», умолявшего надеть колокольчик на нос. — Голд… Нид голд.

Я впал в небольшой ступор. Золотых вещей у меня не водилось, всё забрала жена. Совсем некстати мой взгляд упал на пустую хлебницу.

— Сиди здесь. Я за хлебом. Брэд! Хотя… куда ты денешься с подводной лодки.

Накинул верхнюю одежду, вытащил пакет из знаменитого постсоветского Пакета с Пакетами, вышел на улицу.

На улице было подозрительно пустынно. Где-то в отдалении лаяли собаки, слышался грохот какого-то трактора, завывала сирена скорой помощи. На перекрёстке стоял автобус.

Прошёл половину квартала. Гул сирены и грохот становились всё громче. Автобус развернулся и уехал, обнажив закрытый вид на конец улицы. И вдруг я остановился как вкопанный.

В метра семистах, где кончался посёлок, начиналось поле, тянувшееся по пригоркам до самого леса. Там, у выезда из города, я увидел десяток одинаковых автобусов и толпу людей. Неподалёку от них я увидел то, что не видел со времён армейки — грузные тела танков и систем залпового огня, направленных на мой посёлок.

На меня. На мой дом.

Грохот становился всё громче, и наконец я увидел источник шума. Я усмехнулся своей недогадливости — это был не трактор, это был «тэ-семьдесят два». А сирена, столь странная и в то же время знакомая, доносилась с другой стороны улицы. С машины с громкоговорителями, из которой вдруг прорезался голос:

— Граждане, сохраняем спокойствие. Производится учебная эвакуация. Всем срочно покинуть помещения. Это приказ. Срочно покинуть помещения.

С танка, перебивая машину, мне закричали в мегафон:

— Гражданин, срочно покиньте зону эвакуации! Покиньте зону эвакуации.

Я побежал назад, в дом.

— Повторяю! Не пытайтесь вернуться! Покиньте зону эвакуации! Будет открыт огонь на поражение!

Я двигался прыжками приставным шагом, то влево, то вправо. Вспарывая снег позади, через пару секунд застрекотали одиночные из автомата. Укрылся за кучей снега, скиданного с крыши, прижался к забору, пополз к родным воротам. Со стороны машины с громкоговорителями на меня двигалась шеренга людей в химзащите. Они подтащили пластиковое ограждение, перегородившее улицу в паре участков от меня. Ближе двигаться не решили. Выстрелы на миг прекратились, я воспользовался ситуацией, долез до своей калитки, открыл дверь и прыгнул внутрь.

Отдышался.

В этот миг со стороны огорода послышалось тихое, приглушённое шипение. Несколько фигур в верхней части корабля раскрылись, словно лепестки лотоса, и вверх вылетела зеркальная и блестящая тарелка диаметром около двух с половиной метров.

Спустя пару секунд послышался гулкий залп танковых стволов. Тарелочка описала неширокую спираль, поднялась чуть выше и свечкой взмыла вверх. Похоже, танковые орудия моих постояльцев не особо беспокоили.