Хронос Изгоев

Глава четвёртая. Нагая Моргана

Земля пришла в движение: известная нам твердь содрогнулась, и несколько страшных дней изменили лицо мира. Невиданные прежде горы воздвиглись среди пустошей и болот. Торные дороги разорваны реками, крепости и торжища заросли поднявшимся из земли лесом.

Торговцы и путешественники из прусских, византийских и трамонтийских земель заговорили о твердынях, явившихся на берегах морей и посредине равнин. На рынках пошла молва об исполинских башнях, поднявшихся до самого неба, и о роскошных дворцах, своим убранством и статью превосходящих сам Финемилий.

Лишь немногие жители уцелели в чужих городах. Напуганные и почти обезумевшие, они сбивчиво говорили о гибели и разрушении, постигших их старый мир. Неведомая сила в момент светопреставления перенесла сюда их жилища. Всюду воцарились запустение, голод и страх.

Пришли вместе с чужаками и колдуны, что прежде, как говорят, имели над ними полную власть. Однако магия, доступная этим чародеям, сделалась слаба в пределах наших земель, а подвластные им причудливые механизмы остановили свой ход. Растерянные и лишённые гордыни, эти колдуны перестали представлять серьёзную угрозу,

— Доремтор Аксинский, «Диалоги о Новоземьях».

Эпизод восьмой

Карпейское Каэльтство: Градемин

Новоград, кафе «Луйрице»

9-14/999

Ночь для Нины и Эммериха выдалась тяжёлой: после перестрелки в «Жатве» их задержали в мурмурации на несколько часов — допрос, опознание, оформление документов… Досыпать пришлось в кабинете Волфалера и уходить сразу, как тот пришёл. После этого друзья заглянули домой, чтобы привести себя в порядок, и только потом отправились на встречу с Аматрисом.

Кеган назначил её в кафе — достаточно недорогом для полиса и с неплохим обслуживанием. Размещалось оно в соседнем доме от парадного входа в железнодорожный порт Доннагартен. Аматрис встретил Нину и Эммериха возле входа и, подойдя, протянул руку.

— Благодарю, что пришли, — он крепко пожал руку Ландони и легко кивнул Нине, собираясь подхватить и её руку, но странник заслонил подругу собой. — Что же… Кейро, пройдёмте внутрь.

Когда музыкант переступил порог, Эммерих с Ниной обменялись настороженными взглядами и зашли следом. Интерьер кафе был выполнен в строгих тонах, чёрный цвет перетекал в серый. Из динамиков доносился одна из старых песен Кипера — услышав её, Аматрис криво усмехнулся и принялся негромко подпевать.

Заполнено оказалось меньше трети зала — в основном служащими из ближайших контор, выбравшимися на обед. Аматрис подвёл Нину и Эммериха к дальнему столику возле окна и заговорил, когда все сели:

— Я слышал, что на вас недавно напали, — в его взгляде, обращённом к Нине, скользнуло сочувствие.

— Лир, — выругался Эммерих, — совсем у бати язык без костей.

Кеган кивнул:

— Патрик и правда бывает разговорчив, особенно когда выпьет. Ему позвонил из мурмурация господин Волфалер и всё рассказал. Значит, вам повстречались сектанты?

— Ага, — нехотя подтвердил Ландони, — они начали пальбу, когда мы зависали в «Жатве», — и коротко пересказал о случившемся.

— Очень странно, — помрачнел Аматрис. — Два нападения подряд за несколько дней. Если вам встретились адепты Стиха Сумерек, возможно, убийца с палашом также имеет к ним отношение. Так или иначе, всё это может быть связано с теми способностями, что открылись у госпожи Нойр.

Подошла официантка с раскрытыми блокнотом и ручкой в руках. Аматрис заказал себе кофе и молочный коктейль, Нина — византийский салат, а Эммерих обошёлся одним карпиано.

— Здесь уютно, — неловко проговорила Нина, оглядываясь.

— Часто сюда захожу, — согласился Аматрис и поинтересовался словно бы между делом: — Как вам моя музыка, кстати? Я начал тот концерт с новой песни. Как считаете, отличается от старого материала? В плане исполнения, текста, подачи?

Нина растерялась:

— Да я… вас вроде и не слушала раньше. Там, на концерте, было вроде нормально.

— Понятно, — Кеган вздохнул. — Извините моё любопытство, просто хотел узнать мнение слушателя. Я сейчас как раз работаю над стилем. Хочу добавить больше огня. — На последней фразе девушка скуксилась, а музыкант меж тем продолжил: — Кейро. Госпожа Нойр, расскажите подробнее о тех образах, что к вам приходят. Начиная с «Клюквы» и потом, если они повторялись.

— Это… очень сложный вопрос. Я не знаю, что именно видела… — Нина заговорила медленно, обдумывая каждое слово. — Точнее, знаю, но… это бессмысленно. В общем, мы с Риком установили, что я могу видеть… Что ж, это определённо прошлое, но… Зачастую другое. Неправильное… То, которое почему-то не случилось.

— Я ставлю на альтернативное прошлое, — подчеркнул Эммерих и выставил палец. — Хронокинез лучший.

— Хронокинез? — озадачился Кеган. — Сам придумал, Ландони? Такого термина не существует, но звучит неплохо. Значит, альтернативное прошлое? Прежде, чем заняться музыкой, я отучился на хранителя, так что в истории разбираюсь. Если поделитесь, что увидели, — он посмотрел на Нину, — могу сказать, на какие времена это похоже.

— Никогда бы не подумал, что ты учился на хранителя, пташка, — прищурился Эммерих.

— Почему пташка? — уже Аматрис чуть растерялся.

— Ну, ты же из певчих птиц, значит, пташка… Хотя да, батя вроде говорил, типа ты учился в ВАД… и рассказал, почему тебя погнали из Красмор.

— Не погнали. Ушёл сам, — отозвался Кеган спокойно. — А про тебя он сказал, что ты заноза в заднице у Марианны, и в отделении праздник, когда ты сваливаешь на Нулевую.

— Как видишь, мне даже не нужно особо стараться, чтобы подарить людям праздник, — парировал странник. — К тому же, мне там больше нравится, чем здесь.

— У Марианны в заднице или на Нулевой? — Нина неуклюже попыталась разрядить обстановку, однако, стушевавшись, кашлянула. — Ладно. Значит, о том, что я видела? Там, в общем-то, нет проблем с тем, чтобы установить э-э эпоху, просто что-то… не соответствует ни одной.

Тогда-то она вновь рассказала про гибнущий в огне клуб, про поджигающего его Кая Кипера и про самого Аматриса, сражающегося силой пирокинеза и стали с солдатами.

Кеган слушал её внимательно, время от времени то отпивая молочный коктейль через трубочку, то прикладываясь к кофе. Когда девушка закончила, он сказал:

— Именно поэтому я заинтересовался вашим с Эммерихом разговором, когда услышал его. Я часто вижу сны, в которых присутствует тот же самый сюжет. Королевский дворец… и пожирающий его пожар. Клинки в моих руках. Гвардейцы, с которыми я веду бой. Есть и другие сны — они приходят ко мне на протяжении многих лет. Обстановка в них разительно отличается от привычной.

— Вот как, — Нина дотронулась до своего локтя. В ушах вновь треснуло пламя, сливающееся с аплодисментами льющейся крови. Кеган меж тем посмотрел на почерневшие кончики её пальцев — девушка поспешила спрятать руки под стол. — Если это не альтернативное прошлое, то что? Почему я видела каэльтину Вендигу, живой, с ребёнком и цесаревичем Оскаром?

Аматрис, выпив ещё кофе, сказал:

— Отсчёт известной истории начался около тысячи лет назад: с первого контакта с демиургами. Однако развалины великих городов древнее. От прежних времён остались машины и артефакты, являющиеся продуктом совершенно иной науки. Грандиозные сооружения Тельгарда и Грустины построены много раньше, чем возникла нынешняя цивилизация.

— Ну да. — Эммерих, кивнув, пододвинул к себе пепельницу и закурил. Лицо его окутало слабое облако дыма — сидящая рядом Нина махнула перед носом рукой. — Я до них не добирался, но вот хранители прутся с версии, что это построено нашими… предшественниками.

— Видения, которые у тебя возникают, — Аматрис повернул голову к девушке, — равно как и мои сны, могут иметь отношение к тем временам.

— Это ещё к каким? Временам этих предшественников что ли? — Ландони отчего-то напрягся, и Нина заинтересованно посмотрела на него. — Я не верю. Вот в гостайну — вполне, и наверняка что Грустина, что этот твой Тельгард — прямиком из-под грифа секретности.

— Тогда что ты скажешь о найденном на пустошах оружии? — продолжил напирать музыкант. — Пришедшем в негодность от времени, но не уступающем по концептам современному? Или о самолётах, выкопанных из-под тысячелетнего слоя земли?

— А ничего. Тебя там не было, меня — тоже, а мистификации учат создавать ещё на третьем курсе, — ровно произнёс странник. — Я рационалист, пташка, а ты пытаешься выдать мне какую-то неучтёнку за доисторические ископаемые.

— Доисторические ископаемые… — повторила Нина и, проводя взглядом проходящую мимо официантку, спросила тише: — Дальше что? Под слоем земли найдутся ещё и титаны какие-нибудь? Чем древнее, тем лучше?..

— Это закрытая информация, которую Красмор скрывает от общественности. Впрочем, видя такую реакцию, осуждать их политику в этом вопросе… теперь мне кажется несколько поспешным решением, — сказал Аматрис, и Нина насупилась. — Далёкое прошлое, может статься, не так уж сильно отличалось от наших дней.

— А, теперь понял, — подался вперёд Эммерих. — Сейчас ты скажешь про циклы. Воплощения, как говорят последователи Араханты, Матери Воплощений, пфф.

— Точно. Цивилизация, которая предшествовала нашей, около десяти столетий назад… была почти идентична нынешней. Красмор нашла бункеры на сотнях метров ниже уровня почвы. Оружие и машины, почти такие же, как сейчас. На некоторых археологических артефактах — эмблема Красмор. При том, что она возникла около века назад.

Эммерих, в отличие от Нины, не выглядел удивлённым.

— Ага, понятно, — сказала она, теребя бумажную салфетку. — А в чём смысл? Почему так вообще происходит?.. Я как бы училась пилотировать, и мои знания о древности заканчиваются защитными литерами.

— Защитные литеры появились в прошлом веке, — украдкой поправил Эммерих. — А происходит так… Ну, считается, потому что миру рано или поздно наступает полный [конец], а потом всё начинается сначала. Типа временная петля.

Аматрис подтвердил его слова:

— Верно. Хранители считают, что, приходя на грань разрушения, мир преображается — и начинает путь развития заново. Карпея и Балтия, Красмор и Чёрные Зори, Лютеция и Камнеград… все они существовали прежде, были уничтожены, а затем возникли вновь. Возможно, мы все уже рождались раньше — только жили иначе… Возможно, так происходило десятки или сотни раз. Воплощение за Воплощением.

— Звучишь как сектант, — с громким вздохом проговорил Ландони.

— Не вижу ничего зазорного в том, — парировал Кеган, — чтобы пользоваться их терминами, если они точны. Цикл предполагает повторение пройденного, в то время как Воплощения разнятся между собой.

— То есть как это? — уточнила Нина. — Типа люди те же, а обстоятельства другие?

— Примерно так. При этом некоторые прогнозистки считают, что часть событий повторяется из раза в раз. — Кеган, точно задумавшись о чём-то своём, ненадолго замолк. — Неизвестно, сколько уже Воплощений перенесла земля. Наши предки точно также сталкивались с разрастанием Нулевой Высоты — а затем с падением цивилизации. Пока однажды… в процесс не вмешался непредвиденный фактор.

— Ля. Ты сейчас начнёшь гнать про слияние миров. — Эммерих прикрыл глаза рукой. — По тонкому льду ходишь, пташка, одна еретическая лекция за другой.

— Да, Ландони. Ты хорошо осведомлён, как я вижу.

— Я допрашивал сектантов на НуВе, — отрывисто бросил тот и откинулся на спинку диванчика. — Они верят в эту срань: один мир разрушался, притянул к себе другой, и сплелись они с ним в объятиях страстных, чтобы породить гомункула, которого мы называем родным домом… Кажется, они ещё считают, что тот же Тельгард оттуда.

— Да, — Кеган оживился. — Я подозреваю, мои сны именно об этом ином мире.

— Чушь, — Эммерих сделался скептичен, — и сны, с которыми ты носишься, тоже.

— Я видел Тельгард ещё не разрушенным, — заупрямился музыкант. — Видел его небоскрёбы. Видел его королей и крепости с дворцами. Войны, что велись, выжигая землю огнём. Видел психокинез… и он был иной, нежели привычный ныне.

— И чем же он отличался? — скучающе спросил Ландони и, отпив из чашки карпиано, поморщился. — Ну и говно же…

Кеган с небрежным видом выпил ещё молочный коктейль.

— Энергетические потоки в том мире текли свободно, и психокинетики пользовались ими… без ограничений, — Аматрис вздохнул. — Они называли себя чародеями. Прежде тот мир был технически развит, а затем сильно деградировал, и в обиход вошли архаичные термины, такие как магия.

— Седые бороды, посохи? Короли в замках, рыцари в доспехах? Сейди-вейни с большой грудью? — со снисходительной улыбкой спросил Ландони.

— Смотрю, ты исполнен скептицизма. Нет, Эммерих, такого не было. Хотя… я бы не отказался от грудастых сейди-вейни… — Аматрис задумался. — А если по существу, то куда больше та эпоха напоминала времена Джестерхейла: там были примитивный огнестрел и ранние паровые машины. К сожалению, мои сны отрывочны, однако соответствуют данным археологических раскопок, которые я изучал в ВАД.

— И, скорее всего, навеяны лекциями по истории, которые ты явно не прогуливал, — сказал Эммерих и с укором глянул на подругу, — в отличие от некоторых.

Та фыркнула и отвела взгляд. Обеденное время меж тем подходило к концу, и людей на улице становилось меньше.

— Пилоты практики, — возмутилась Нина, принимаясь за принесённый салат, — а не теоретики. Та же дата Свинцовой свадьбы не поможет мне завести титана.

— Двадцать седьмое марта восемьсот девяностого года, — автоматически ответил Аматрис и чуть наклонил голову. — Разумеется, это не поможет непосредственно в управлении титаном, но пилотам, насколько мне известно, рекомендуют тренировать остроту ума. Одно невозможно без другого, госпожа Нойр, — с чуть ироничной улыбкой добавил он.

Обдумав его слова, девушка нехотя признала:

— Может, ты и прав… — и, чуть помолчав, поинтересовалась, скорее из вежливости: — Так значит, там с психокинезом было лучше?

— Да. Конечно, люди с психокинетическими способностями всё ещё рождаются… — уже не так охотно согласился Аматрис. — Но сила, ограниченная здесь, сохранилась лишь на руинах того мира. Поэтому вне бесперебойного источника мы, психокинетики, питаемся сами собой… или иными людьми.

— Вы стали дефектными, — уточнил Эммерих, и вдруг показалось, что в зале стало совсем уж тихо. Слово легло как печать.

— Точно, — Кеган невесело улыбнулся. — И потому многие идут в секты… чтобы изменить это. Стих Сумерек ищет истоки, энергетический поток. Пытается обрести силу на развалинах старого мира… Иные из них прибегают к жертвоприношениям.

— Одни черпают силу из энергии, пока другие — из крови… — проговорила Нина, рассматривая свои почерневшие ногти. — Ты, как я понимаю, типа из хороших ребят? Не отнимаешь у других энергию и вот это всё?

— Нет. Разумеется, нет. Такое использование дара… противно, омерзительно мне, — Кеган немного поморщился. — На моих концертах люди сами делятся силой, которая позволяет мне призывать огонь. Это подарок, не воровство.

— Лады, — Эммерих начал вставать, — Это всё очень интересно, конечно, — и зевнул, — но за Ниной охотится [сраная] секта, и что-то мне подсказывает, так просто от неё не отделаться. Мы сваливаем на НуВу — я знаю пару мест, где можно пересидеть.

При последних словах Кеган напрягся. В его глазах, как показалось Нине, промелькнул проблеск огня, и она невольно поёжилась.

— Возьмите меня с собой, Ландони, — потребовал Аматрис. — Я составлю прекрасную компанию госпоже Нойр. Ты можешь не верить в мои сны, но они приходят всё чаще. Они о местах, находящихся на Нулевой, я уверен. Тот же Тельгард…

— Мы в Заповедник, а не в лиров Тельгард.

— Мы можем добраться до Заповедника вместе, а дальше разделиться. Пойми, одному мне начинать сложно. Я же никогда не бывал на Нулевой раньше.

— А зачем тебе это? — Нина, застегнув куртку, окинула Кегана беглым взглядом. — Что-то не похоже, чтобы тебя эта жизнь чем-то не устраивала. Деньги и слава. Любимое дело. Клубы, выступления и концерты. Восторженные вейны вокруг.

— Мне этого мало. Мне нужно во всём разобраться. Понять, почему мне снится прошлое Воплощение. Я хочу узнать, кем раньше был и что именно делал… Ради чего сражался.

— Ну лады, предположим, что ты узнаешь какую-то [невероятную] тайну своего прошлого. Даже предположим, что прошлый ты — и швец, и жнец, и на дуде игрец. Но что ты будешь делать, если эта тайна тебе не понравится? Или ничего не получится? — Аматрис, поджав губы, ответил Ландони тяжёлым взглядом. Кулаки музыканта сжались, затем бессильно разжались. — Так я и думал. Реально думаешь, что руины дадут тебе ответы? Ты либо наивный, либо очень тупой.

— Может и так, но я хотя бы попробую, — Кеган упрямо подался вперёд. Его лицо приобрело решительное, настойчивое выражение. — Столько ночей, столько лет подряд. Ты не представляешь, как это давит на мозг. Знаешь, я будто чего-то лишился. Чего-то важного. Основы себя.

Взгляд Нины при его словах неуловимо изменился. Будто отзвук сказанного нашёлся в её собственном сердце. Однако принятие решения взял на себя Ландони:

— А потом тебя пристрелит первый попавшийся мародёр или ещё какая шваль. Плавали-знаем, — и накинул куртку. — Прости, пташка, но твоей крови на руках мне не надо — если с тобой что случится, мне батёк голову оторвёт. Так что мой тебе совет: напиши по своим снам альбом. Ну там, ты ж веришь, наверное, во всякие эгрегоры и прочий кал? Так вот, мы не об этом. У Нины нет выбора — её гонят отсюда проблемы, а ты ищешь проблемы сам. Тебе не понравится то, что ты увидишь на НуВе, а опекать тебя, когда на хвосте сектанты, в мои приоритеты едва ли войдёт. Так что бывай.

Когда Нина и Эммерих выходили из кафе, Аматрис всё ещё сидел за столиком. Его пальцы барабанили по пластиковой столешнице, а сам он пристально смотрел им вслед.

Эпизод девятый

Карпейское Каэльтство: Градемин

Новоград, теплоход «Каэльтина Дунария»

9-14/999

Несмотря на то, что Эммерих хотел составить Нине компанию, последний день в столице она решила провести одна: закупиться в аптеке, пройтись по знакомым улочкам да попрощаться с друзьями. Последнее, впрочем, оказалось реализовать непросто — та же Аврора полностью ушла в дела «Жатвы». Удалось договориться лишь на одну встречу, но, пока до неё оставалось время, карпеянка купила пару гвоздик и отправилась на новоградскую набережную.

Дорога вывела Нину к невысокому монументу, возведённому на месте «Каэльтины Дунарии» — гостиницы, сгоревшей летом 984-го года. От неё давно ничего не осталось, кроме небольших площадки и сквера на месте фундамента. Лишь одноимённый теплоход продолжал возить туристов по реке. Остановившись у монумента, девушка скользнула взглядом по граниту и зацепилась за 63-ю позицию: «Верана Нойр. 10.5.959 — 7.10.984. Номер 47».

Нина, наклонившись, оставила цветы у основания памятника и прошептала:

— Ещё увидимся.

В тот момент она особенно ярко почувствовала, что может сюда больше никогда не вернуться. Мотнув головой, девушка грустно вздохнула и направилась к лестнице, спускающейся к причалу. У него были пришвартованы как примитивные лодки, так и лётоходы с теплоходами. Многие из них, в связи с окончанием летнего сезона, готовили к зимовке — и лишь «Каэльтина Дунария» равнодушно покачивалась на волнах. Приписанная когда-то к той самой гостинице, она не только пережила свою тёзку, но и продолжала успешно возить туристов по Дунари.

На «Каэльтине Дунарии», вернувшейся из недавнего круиза, проводились мелкие ремонтные работы — правда, силами роботариев второго поколения из числа экипажа. На Нину матросы никак не отреагировали, когда она поднялась на борт — вне рейсов девушка была здесь частой гостьей.

— Какие люди, — с капитанского мостика выглянул темноволосый мужчина с крупными чертами лица и светлыми глазами. — А я уж думал, вы с Риком так и не заглянете. Кстати, где он?

— По-моему, он на студии. Ну, знаешь, все эти семейные отношения, его папа — музыкальный менеджер и… — Нина слабо улыбнулась. — В общем, я тут одна.

— Да я не против, — отозвался приятель и наконец спустился к девушке. На рукаве его белоснежного кителя виднелась нашивка: «капитан Е. Ливерий». — Ресторан, к сожалению, не работает, да Полина сейчас в городе, но можем попить у меня чай.

— В каюте? — Нойр вскинула бровь. — Погнали.

Без пассажиров теплоход выглядел тёмным и неприветливым. Позолота на светильниках да дверных ручках давно истёрлась, а обитые кожей стены выцвели. Нина с невозмутимым видом прошла вслед за Ливерием в его каюту и огляделась:

— Евген, — заговорила девушка, повернув голову к приятелю, — у тебя что, плакаты с Кэйвен размножаются почкованием?

Убранство капитанской каюты было простым и даже скромным. Казалось, что здесь нет вещей самого Евгения, кроме десятка чёрно-белых плакатов, на которых была изображена молодая девушка с уложенными в элегантную причёску волосами. Запечатлённая то в светлом пальто, то в вечерних платьях с обнажёнными плечами, она где беспечно улыбалась, а где смотрела в камеру томным взглядом. На одном из плакатов девушка стояла возле поручней теплохода, вглядываясь в морскую даль. На другом шла к дверям роскошной гостиницы под руку с кавалером, окружённая фотографами и поклонниками, а на третьем она сидела в уличном кафе в чёрных перчатках да с мундштуком. Далее следовали кадры с мероприятий, пикантных съёмок в комбинации и цельном купальнике на пляже.

— Катрионы много не бывает, — авторитетно заявил Ливерий, пройдя к столику с электрическим чайником. — К тому же, тебе самой понравилась «Царица Оперы».

— Ну, для немого кино это было неплохо, — согласилась Нина и села на застеленный покрывалом топчан.

— Ну будет тебе. С возрастом, я более чем уверен, ты сможешь оценить кино двадцатых годов, — с надеждой высказался капитан. — Ладно, не будем уж о мёртвых. Лучше расскажи, с чего вдруг написала? Я привык, что вы обычно сами приходите.

Нина, поправляя на руках предусмотрительно надетые перчатки, замешкалась.

— Я, в общем-то, на некоторое время уеду из Градемина, — наконец заговорила она, — и, наверное, даже не знаю, когда вернусь. И вернусь ли вообще… Так что, в общем, всё не очень радужно.

Ливерий, разлив меж тем чай по гранённым стаканам с железными подстаканниками, качнул головой.

— А Рик об этом знает?

— Он со мной. Он, в общем, это и предложил.

— Что же такое с тобой приключилось, Нина? — озабоченно спросил мужчина, скользнув по Нойр встревоженным взглядом. — Неужели ты кому-то перешла дорогу?

— Да… В смысле, нет, но кто-то считает, что да, — выпалила она. — В общем, это прозвучит максимально тупо, но за мной охотятся сектанты, а я даже не знаю, почему, потому что ничего не делала… Причём буквально.

Выслушав её, Евгений поставил на стол перед ней стакан с чаем и пиалу с сахарным печеньем. Нина, только завидев его, сразу протянула за ним руку и надкусила.

— От сектантов можно ожидать чего угодно, к сожалению. Непредсказуемый люд и, паче того, весьма агрессивный. Твоя удача, что самоуверенность у них идёт впереди навыков по избавлению от целей, — рассудил Ливерий, отпивая чай из своего стакана.

— Ну типа… Хотя мне отчасти неловко, что я припёрлась к тебе, ни о чём не предупредив.

— Нина, — мужчина понизил голос, — я выпускник Московской Академии при Красмор. Неужели ты правда считаешь, что меня могут напугать какие-то сектанты? Да и, к тому же, завтра мы отплываем. На воде эти придурки точно обречены.

— Мне бы твою уверенность, — жалобно проговорила Нойр и пригубила чай. Отпив, она нерешительно добавила: — Я вроде чему-то и училась в ВАД, а всё равно постоянно какой-то ступор, когда происходит такая [жесть].

— А что Рик? Разве не его дед златоклюв в Красмор?

— Да, но что толку? — Нина развела руками. — Им насрать на всё, кроме сектантов и психокинетиков, а ни тем, ни другим я не являюсь.

— Они могли бы использовать тебя как приманку…

— Отвратительная идея! Надеюсь, ты не станешь к ним обращаться с такими предложениями, — воспротивилась девушка, на что Ливерий в ответ засмеялся.

Потом он сказал:

— Прости, не хотел тебя обидеть. Просто поведение ваших пернатых точно такое, как из анекдотов с моей родины, — объяснился Евгений, проходясь по каюте. — Однако, если проблема настолько серьёзная, почему ты ходишь по полису одна?

— Не хочу, чтобы Рику ещё раз пришлось рисковать собой ради меня. Да и не хочу его ещё как-то напрягать, — Нина понурила голову. — Не думаю, что он вообще сможет меня защитить. Особенно там, где мы будем предоставлены сами себе.

— Ты как всегда весьма пессимистична, — заметил Ливерий и опустил руку на девичье плечо. — Я уверен, что мы ещё увидимся, и Рик тебя не подведёт. Не бойся дороги, Нин, — он непривычным для местного слуха образа сократил её имя, — бойся, если всю жизнь проведёшь без движения.

Приободрившись, Нина улыбнулась уголком рта и глянула на угловую полку, где стояла бутылка с заточённым вовнутрь военным кораблём. Издали рассмотреть его не представлялось возможным, однако девушка знала, что носил тот название «Блутстил». Сливающийся с морской гладью фрегат, легенда прусского флота.

— Ты прав, — произнесла девушка, подняв на приятеля взгляд. — Я… я постараюсь не бояться. Или бояться хотя бы поменьше.

— Вот это уже правильный настрой, — Ливерий кивнул, наливая ей ещё чая.

Вскоре, оставив теплоход, Нина направилась в сторону дома. Меланхоличный настрой и впрямь оставил её, но не ушла тревога. В какой-то момент девушке даже почудилось, что за неё вновь цепляется чей-то неотрывный взгляд. Обернувшись, она увидела фигуру в чёрном плаще, чьи полы разметал сентябрьский ветер. Вместе со следующим дуновением она исчезла, рассыпавшись прахом.

Эпизод десятый

Карпейское Каэльтство: Градемин

Новоград, деловой центр «Апперлейс-граде»

9-14/999

Студия, в которой работал Аматрис, располагалась на четвёртом этаже офисного здания неподалёку от площади Чековка. Двести квадратных метров, разделённых на отдельные секции. Контрольная комната с мониторами и микшерными пультами, рабочее место звукорежиссёра, господина Варлони. Тон-зал, в котором Кеган записывался — с микрофонами, стойками, гитарами и барабанными установками. Центральное помещение — зона отдыха с диванами и компьютерными столами.

На здешних диванчиках Кеган нередко спал — когда не хотелось возвращаться домой, а в последнее время это случалось всё чаще. До своего отъезда на малую родину компанию ему составляла Сильвия Ландони, бывшая жена Патрика и мать Эммериха. В штате она значилась специалисткой по связям с общественностью и до ухода на удалёнку регулярно засиживалась здесь допоздна, модерируя официальное сообщество в «Ментаксион» и канал на «Videre».

Вне рабочих вопросов Кеган почти не разговаривал с Сильвией, но в её обществе ему было комфортно как набрасывать тексты, так и в перерывы играть в компьютерные игры. Сейчас, правда, перерывы стали чаще. Запустив на ноутбуке «Душерождённых», Аматрис бросил скучающий взгляд на блокнот, закрыл его и вздохнул.

На экране меж тем появился его игровой аватар — жнец, вооружённый винтовкой Dis-UT с выкидным лезвием косы из приклада. Высветилось название локации: «Руины Стагетского Предела». Когда карта прогрузилась, в противоположном от точки возрождения конце коридора показалась группа источающих скверну сектантов. Мантии их дышали чёрным дымом. В наушниках захрипело.

— Приступим, — открыв банку ванильного «Бустидюпа», Кеган сделал несколько глотков и, поправив гарнитуру, взялся за компьютерную мышку.

Выстрелы перемежались со взмахами выброшенной из приклада косы, рассекая воздух и высокополигональные тела противников.

Дверь открылась внезапно, и Кеган автоматически нажал на клавишу выхода. Открылось игровое меню. Однако, вопреки ожиданию, игра на том не остановилась: на жнеца разом набросились пятеро сектантов, а шестой начал палить издалека гвоздемётом. Кеган дёрнулся вновь за экран, но его персонажа уже отбросило к началу локации, а счётчик с собранными очками опыта обнулился.

— Судя по твоему лицу, Кегги, тебя опять убили, — сообщил Патрик. В руках он держал саквояж, пока за спиной маячил Эммерих.

— В этом суть «Душерождённых»… — проворчал Аматрис, выходя из игры. — Я забыл, что выход в меню не равносилен паузе… Так что да, меня снова отбросило к точке возрождения.

Эммерих, глянув на музыканта, скривился и повернулся к отцу.

— Какого [лира], пап? Этот чел нас ещё в кафе чуть до смерти не задушил, — шумно возмутился Ландони. — Когда ты сказал, что мы затусим у тебя и выпьем солода, как-то ты упустил очень, кхм, важную деталь: ты не предупредил, что здесь будет Аматратис.

Кеган, прикрыв глаза, нахмурился.

— Аматрис — это раз, — вместо него поправил Телфрин, — а два — ты бы тогда точно не пришёл, правильно? А так получилось организовать встречу. Тем более, что солод мы действительно выпьем. — Менеджер музыканта поставил саквояж возле столика, извлёк оттуда несколько увесистых свёртков и пакетов. Кеган заинтересованно проследил за ними взглядом. — Как только разберёмся с делом, впрочем.

— Спасибо, что согласился помочь, — сказал меж тем Аматрис. — Понимаю, моя затея кажется тебе полной ерундой…

— Это ещё достаточно мягкая формулировка, — кисло подтвердил Патрик. — Однако иначе ты просто не успокоишься. Ты и так уже забросил новый альбом, и целыми днями рубишься в свои игры. Тем более, подобная авантюра всё равно не продлится долго, и ты вернёшься в Градемин с первым же поездом.

— Папа, — напряжённо протянул Эммерих, — вот только не говори, что идёшь у него на поводу.

— Всего лишь стараюсь разрулить ситуацию. Кегги достал ныть, как хочет побывать на Нулевой. Похоже, игрушек ему не хватает, так что ладно, пусть съездит с вами до Заповедника. Через месяц снова окажется здесь, напуганный и без всякого желания повторять подобные глупости.

— Да мы как бы не факт, что через месяц вернёмся.

— Значит, прибьётся к какому-нибудь каравану. Просто сопроводите его до Заповедника, а дальше уже не ваша забота. Держи, — Патрик развернул один из пакетов, протянул Кегану кобуру с прусским пистолетом ХРП на двенадцать патронов и с открытым прицелом. К нему прилагалось несколько коробок патронов, — пригодится. Жаль, нет времени заняться твоими тренировками.

— Я ходил на стрельбище в ВАД. И порой уже после выпуска посещал тир.

— И всё же, полагаю, ты делал это куда реже, нежели зависал в клубах. Когда окажетесь на Нулевой, первым же делом займись восстановлением на привалах навыков, иначе долго не проживёшь. Также, памятуя твои сны… — Патрик развернул свёрток, обнажая два коротких чуть изогнутых меча, вложенных в ножны. Менеджер извлёк один из них — блеснула хорошо заточенная сталь. — Достал в мурмурации. Ты, помнится, любил фехтование.

Телфрин передал Кегану оружие. Тот коснулся пальцами рукояти и развернулся, делая быстрый взмах. Сталь сверкнула, прочертив сияющую дугу.

— Ну-ну, полегче, — снисходительно сказал Патрик. — На Нулевой с патронами нелегко, так что мечи тебе точно понадобятся. Ты плохо представляешь, что тебе предстоит. Рик, — Патрик чуть отрешённо посмотрел на сына, — я очень рассчитываю на тебя. Присмотри за ним, будь так добр.

— Ля, пап, да ты серьёзно?! — Эммерих всплеснул руками. — Я ж не нянька, чтобы присматривать за взрослым мужиком. Со мной идёт Нина: как минимум, на пирокинетиков у неё красный цвет, как максимум — [к лиру] такую ответственность. Ещё б таскаться с бывшей звездой.

При последних словах Кеган странно дёрнулся. Прищурившись, он посмотрел прямо на Патрика и, не обращая внимания на странника, твёрдо заявил:

— В этом нет необходимости, я и сам могу за себя постоять.

— Как встанешь, так и ляжешь. — Телфрин, махнув рукой, подошёл к бару. Менеджер достал несколько стаканов и наполнил их из графина золотистым солодом. — Нет, так дело пойдёт, и это не обсуждается. Я могу запросто аннулировать твою визу, и даже в порт тебя не запустят. Либо с ними, либо никак.

— Кейро, — Кеган сделал глубокий вздох и с вежливой улыбкой повернулся к Ландони. — Рад путешествовать в приятной компании. — На секунду в его голосе послышалась ирония: — К тому же, всегда хорошо иметь в спутниках человека, который знает столько пошлых баек и анекдотов про дерьмо.

— Не вариант, пташка, — воспротивился тот. — Ты ж ничего тяжелее микрофона и чл… В общем, давно ты не тренировался, плюс хранители — маленько беспонтовый класс, а Нина хоть на пилота училась да тренировалась со мной. Хочешь разнообразия — свали из столицы, зависни в Лютеции какой-нибудь или возьми тур в Наргонд.

— Боюсь, ты несколько меня недооцениваешь, — Аматрис слегка качнул головой. — Проверь меня, и окажешься приятно удивлён.

— Да ладно? — на лице Ландони мелькнул азарт. — Тогда давай так: одолеешь меня в дуэли, сможешь пойти с нами.

Кеган кивнул и взялся за оба меча.

— Давай попробуем. — Он вышел на середину студии, ожидая Эммериха, и замер, держа клинки остриём вниз. — Атакуй.

Странник, нарочито лениво размявшись, достал из ножен саблю.

— Обещаю не поддаваться, — бросил Эммерих с ухмылкой.

Он вступил в бой немедленно, не дав Кегану даже ответить. Быстрым шагом странник сократил расстояние и сделал финт — обозначил рубящий удар в корпус, однако в последнее мгновение изменил наклон кисти, делая укол в бедро. Кеган отреагировал мгновенно, заблокировав саблю правым мечом. Эммерих надавил, но клинок музыканта лишь незначительно сдвинулся с места. Левым мечом Аматрис попытался уколоть странника в ногу.

На лице Эммериха проступило лёгкое удивление. Он отклонился назад, поспешно разрывая дистанцию. Кеган немедленно двинулся следом, ступая по паркету текуче и плавно. Его движения казались уверенными и лёгкими.

Аматрис взмахнул правым мечом, нанося режущий удар в шею, но натолкнулся на саблю Эммериха, который попытался сбить выставленный музыкантом клинок. В ту же секунду Кеган выбросил вперёд левое плечо, меняя стойку, и приставил второй меч к груди Эммериха — напротив сердца, не доводя на несколько сантиметров.

— Неплохо, — отметил Кеган, — но тебе повредила самонадеянность. Тебе следовало взять в левую руку кинжал или дагу сразу же, как увидел у меня два меча. Хранители, как видишь, тоже неплохо фехтуют.

— Лады, — примирительно бросил Ландони, подавив оторопь, и добавил, когда Кеган отвёл меч, — твоя взяла. Можешь пойти с нами. Надеюсь, Нина будет не против.

— Я впечатлён, — между тем сказал Телфрин. — Впрочем, Кегги, тебе повезло. Рик — так себе фехтовальщик… К тому же, изначально не воспринял тебя всерьёз. Но советую тебе не проверять его навыки стрельбы.

— Что ж, — на лице Кегана возникла улыбка, — значит, я принят в команду.

— Ну типа, — Эммерих вздохнул. — Только постарайся не отсохнуть на первых километрах.

Аматрис встал у окна, глядя на встающий впереди черепичными крышами город и на запруженный высокобалльной пробкой проспект. Музыкант посмотрел на соседние офисные здания, выстроенные из стекла и бетона, и достал сигареты, протянув Эммериху и Патрику:

— Я хорошо сознаю риски, — сказал он спокойно. — Если со мной что-то случится — значит, сам виноват. Мне нужно разобраться в себе, прежде чем продолжить карьеру. Новый опыт — чтобы выйти из творческого кризиса. Без этого у меня ничего не получится.

— Надеюсь, поездка и правда пройдёт без проблем, — проговорил Патрик. — Не забывай, нам ещё над твоим альбомом работать.

— Да всё с ним будет в порядке. — Эммерих фыркнул и, не глядя на отца, коснулся рукой стекла. — Давайте не нагнетать… И не скучай. Я тоже вернусь.