Железный лев

Часть 1 Глава 6

1842, мая, 11. Казань

Лев Николаевич чуть пригубил кофе и поставил чашечку на блюдце.

— Я рад тому, что мы, наконец-то можем переговорить с глазу на глаз, — произнес он максимально благожелательным тоном.

— И что же вы желаете обсудить? — улыбнувшись, спросила Анна Евграфовна, не прикасаясь к кофе. Вроде спокойная и даже в чем-то равнодушная, но в глазах чертики прыгают.

— Чего добивается мою любимая тетушка, полагаю, нет нужды озвучивать, не так ли?

— Это, пожалуй, излишне, — излишне кокетливо ответила графиня.

— А чего хотите вы?

— Простите?

— Вы ведь зачем-то ввязались в эту игру. Какой у вас образ будущего? Какая цель? К чему вы желаете прийти? Или игра для вас самоцель?

— Но вы ведь не поддерживаете эту игру, — наигранно надула она губки.

— Анна Евграфовна — вы красивая женщина. И я бы включился, но есть несколько моментов. Важных. Очень. Настолько, что вся ситуация оказывается весьма затруднительной, если не сказать больше.

— Неужели из-за того, что вы считаете меня старухой? — несколько игриво спросила она, но взгляд очень серьезный, настолько, что казалось — ответь себя положительно и страшнее врага не найти.

— Побойтесь бога! — воскликнул Лев Николаевич, впрочем, негромко. — Как о таком вообще можно говорить? Вы прекрасно выглядите. Как в одежде, так и, я уверен, без нее. Посмотрите на свое декольте.

— А что с ним? — игриво спросила графиня.

— Видите вот этот гладкий переход? — произнес мужчина, подавшись вперед и осторожно проведя пальцами от кожи грудной клетки на верхнюю часть молочных желез. — Кожа гладкая и упругая, что говорит о том, что ваш бюст все еще полон свежести и молодости. А кожа на лице и шее? Особенно шее. Она часто выдает старение. Да-с. В костюме нимфы вы должны быть прекрасны. А вы старуха… Как можно?

— А вы пошляк и льстец. — фыркнула она смешливо. — Но продолжайте.

— Анна Евграфовна, я хотел бы хоть сейчас отправиться с вами в номера, но не могу.

— Отчего же?

— Я могу быть с женщиной только в том случае, если мы на равных или я выше. Положение миньона для меня унизительно.

— Глупости, — отмахнулась она.

— Для вас — быть может. Для меня — непреодолимое препятствие. А текущее мое положение делает любую близость с вами зависимой и потому неприемлемой. Простите великодушно, но, полагаю, вы тоже едва ли захотите иметь отношения с тем мужчиной, который себя не уважает. Мимолетное увлечение и все. Не так ли? Так имеет ли смысл начинать?

— Может быть… может быть… Но вы сказали, «несколько моментов». Что еще вас останавливает?

— Ваше замужество.

— Фу… не будьте таким скучным.

— Моя женщина — только моя. Я не с кем ее делить не буду. — спокойно произнес Лев.

— Какой милый юношеский вздор!

— Это не вздор. — ответил молодой граф, придав голосу металла, а взгляд…

Анна Евграфовна даже вздрогнула, потому как столь юное создание смотрело на нее взглядом жутким. Все ж таки начало карьеры там, в той жизни Лев проводил в полевых выходах и руки у него были по локоть в крови. Да и вообще — повидал некоторое дерьмо. Обычно-то он старался себя держать в руках и сохранять нейтральное выражение лица или даже шутливое, но порой… он смотрел волком, давая волю той своей натуре, что лежала в фундаменте его личности. И в таком взгляде было мало приятного.

— Вы серьезно? — куда более осторожно спросила графиня.

— Свою женщину я ни с кем делить не буду. — словно вбивая гвозди, процедил Лев Николаевич. А рука невольно схватила и крутанула ножик, который лежал на салфетке. Столовый, но все равно — он так опасно и уверенно завертелся в руке, перехватываясь то так, то этак, что графиня впервые в своей жизни испугалась. Она прекрасно знала, что молодые мужчины порой совершают глупости. Иной раз совершенно безрассудные и невозможные. Посему, такая решимость, и даже в чем-то экзальтированность, показались ей очень страшными.

— Как вы понимаете, уже это сделает наши отношения затруднительными. Несмотря на вашу красоту, я не смогу быть с вами так, как этого желает моя тетя.

— И для этого вы пригласили меня сюда? — несколько нервно спросила графиня, испытывая нарастающую гамму чувств, характерных для отверженной женщины.

— Не только. Я хотел вам сказать, что если вас устроит моя дружба и самые теплые платонические чувства, то я с радостью готов их вам предложить. Тем более что это будет для меня приятно. Ведь вы красивы, что само по себе бесценно.

— Я вам не верю, — холодно ответила она.

Лев Николаевич чуть помедлил, после чего встал со стула.

Столик, за которым они сидели, был невысоким, поэтому область гениталий в таком положении у него отлично наблюдалась.

— Как вы видите, я не лгу. Мне действительно приятно вас видеть. И мое тело откликается самым искренним природным образом.

— О боже… Лев! — чуть покраснев, воскликнула Анна Евграфовна.

Впрочем, молодой граф уже вернулся на стул.

Этот финт провернуть оказалось проще простого. Из его молодого тела гормоны едва из ушей не лились, а дама напротив имела достаточно откровенное декольте, не говоря уже про довольно приятную внешность… и даже красоту. Поняв к чему дело идет, он просто чуть-чуть позволил себе пофантазировать и… «никакого мошенства», ручки-то вот они…

Анна Евграфовна сразу смягчилась.

— Ох, Лев Николаевич, а вы, я вижу тот еще шалун. — покачала она головой.

— Что естественно, то не безобразно. К тому же, я полностью держу себя в руках.

— Ох уж ваши принципы… — покачала она головой.

— Кто мы без своих убеждений? — развел он руками. — Разве не животные?

— Признаться, мне еще никто и никогда не признавался в симпатии столь бесхитростным образом.

— А зачем юлить? Я сказал, что вы мне нравитесь — так оно и есть. В то же время мы не можем быть вместе. Это тоже данность. Представьте, если эти слова я заменил бы на долгие и мучительные игры, в которых вам пришлось бы страдать и угадывать смыслы. Несколько недель, а может быть, и месяцев мучительной пытки. Такое бы вам пришлось по душе?

— Женская душа — загадка. — подмигнула ему графиня и отпила кофе, чуть дрожащей рукой поднимая чашку…

Следующие полчаса они проболтали ни о чем. И вот, когда молодой граф собрался было уходить она, словно невзначай, произнесла:

— Будь осторожен с этими купцами.

— С какими?

— Ну же, мой милый мальчик. Вы такой сообразительный и неужели не поняли, о ком я говорю? Вот уж не поверю.

— Вы следите за мной?

— Город у нас маленький… все на виду.

— Благодарю, — кивнул Лев и, поцеловав ее ручку, вышел, а женщина еще долго там сидела и о чем-то своем думала…

Лев же сел в ожидавшую его коляску и поехал по делам, которых у него хватало с избытком. Намедни ему Федор Кузьмич, тот самый городовой, по просьбе его составил список кузнецов толковых и мастерских железных. Вот туда он и направлялся. Планируя оценить их возможности в плане оснащения и компетентности персонала.

И так слишком затянул эту встречу.

Он-то рассчитывал на то, что графиня вспылит и они по-быстрому разругаются. Но кривая вывела в относительно конструктивное русло. Видимо, опытность женщины и ее здравость сыграли свою роль. Спать с ней он не собирался, как и играть под ее дудку. Поэтому такой разговор был очень нужен, иначе позже его брыкания могли бы перейти в тяжелый и обидный конфликт. Даром ему ненужный…

А городовой-то молодец, да.

Не затерялся.

Дня через два также тихо поутру явился и доложился, что появились слухи о гибели тех троих разбойничков, которых разыскивал молодой граф. Ну Лев с ним и потолковал вдумчиво.

Так-то по делу вроде расспрашивая.

Но по-особому.

Не столько вопросы задавая, сколько прощупывая утверждениями, которые, как известно, куда лучше провоцируют над всякие откровения, чем вопросы. Особенно если они резкие и спорные. Сам же, словно опытный детектор лжи, отслеживал реакция собеседника. Его дыхание, взгляд, мимику, движение руками…

Федор Кузьмич прекрасно знал, кто именно стоит за всеми этими шайками. Да оно и не было секретом для любого человека в системе. Но он не спешил выдавать эту информацию своему собеседнику. И так тщательно обходил ее, что невольно все рассказал своим уклонением от ответов.

И ушел довольный.

Ну а что?

Так пытали словами, так мучали, а он удержался.

Еще и денег дали. А Лев Николаевич не стал жадничать и выделил ему целых пять рублей за эти слухи. Да еще и вдогонку новое поручение дал по сбору информации по кузнецам да мастерским. И не такой, что на слуху, а фактической, включая всяких покровителей и владетелей скрытых.

Ему очень понравилось пользоваться этой «справочной». А уж как тому пришлось это по душе — не пересказать. При окладе пять рублей в месяц и кормовых двух рублях получить за полтора месяца сверху еще двадцать. Сказка! Тем более что ничего явно противозаконного он не делал.

Попросили собрать сведения о преступниках и их судьбе? Ну так и что тут такого? Никаких запретов на оказание подобной помощи на нем не лежало. Тем более что все эти сведения передавали кулуарно и их нельзя было использовать в суде. Да и сбор материалов по мастеровых в городе: кто чем живет. Обычное дело. Ясное дело — простым обывателям городовой такую информацию вряд ли бы выдал, но после щедрой оплаты услуг и человеческого отношения, ему хотелось помочь Льву Николаевичу.

Делиться же с вышестоящим начальством Федор Кузьмич не спешил. Отложил вырученные деньги и подумал над будущей своей судьбой. Читать-писать и считать он умел. Не ладно и складно, но намного лучше, чем у большинства его сверстников того же происхождение. А вот с одобрением начальства, без которого никуда, все было кисло.

Он был ничей.

Так получилось.

В свое время приняли, да так и мариновали уже лет десять. Уже давно бы вышел в старшие городовые, а то и надзиратели. Но нет. Не удавалось… вот он лямку и тянул. То возьмет кого-то не того. Вроде и преступник, только нужный кому-то наверху, и его трогать не стоило. То, наоборот, попутает и пропустит кого…

Все как-то шло невпопад.

А тут — он аж расцвел. Молодой барин охотно платил за свои просьбы и вполне принимал их исполнение. И начальство зашевелилось, приметив то, что эта «серая мышка» начала якшаться с аристократом. Это ли не счастье? Это ли не удача?..

В то же самое время в доме военного губернатора Казани.

Стук в дверь.

Усталый мужчина, не поднимая глаз, что-то буркнул неразборчиво, и посетитель вошел.

— Как все прошло? — с некоторым налетом боли в голосе, поинтересовался хозяин кабинета, хотя и старался сохранять равнодушие.

— Он отказал ей.

— Отказал? — с удивлением переспросил Шипов и округлившимися глазами уставился на вошедшего. — Где она сейчас?

— Она пьет вино. Посидела в заведении, потом поехала к подруге.

— Той самой?

— Да.

— А почему? Почему этот юноша отказался?

— Гордец. Заявил, что не пойдет на отношения с женщиной, если она в них выше его, равно как и с замужними связываться не хочет, не желая делить женщину ни с кем.

— И все? — как-то несколько удивленно спросил Сергей Павлович.

— Да. И ее это устроило.

— Точно все?

— Пока мне добавить нечего.

— Так найди! — рявкнул губернатор. — Я хочу понять, почему он отказался.

— Слушаюсь.

— И что там с Лобачевским?

— Словно порхает после визита к Юшковым и того странного разговора со Львом Николаевичем.

— Я хочу, чтобы ты разобрался — чем дышит этот человек. Этот Лев… Львенок. Он не играет в карты, почти не пьет, при этом занимается странным. Я бы подумал, что он в смуту какую влез, если бы молодой граф тому поляку морду не набил. Все знали, кто он и почему его приглашали в такие места. А тут такая выходка…

— Все сделаю, Сергей Павлович.

— Сделайте, уж будьте любезны. Я хочу про него знать все.