Жаркое лето сорок первого

Глава 9

Первые же выстрелы заставили меня броситься к окну. Короткий взгляд на улицу заставил меня мысленно выругаться – от ближайших кустов в нашу сторону двигались три фигуры в разномастной одежде. У одно из них на рукаве я заметил белую повязку.

«Полицаи!» - пронеслась мысль в голове перед тем, как я успел вскинуть автомат и плавно нажать на спуск.

В моём поле зрения было три немецких прихвостня. Первый, в кого я и стрелял, был одет в красноармейскую форму, поверх которой носил расстёгнутый пиджак, на рукаве которого и была белая повязка. Вооружен он был винтовкой Мосина. Чуть приотстав, двигались ещё два полицая – оба одеты в разномастную гражданскую одежду, но что характерно, так это то, что все при оружии.

Короткая очередь на три-четыре патрона из МР-40, и, первый полицай падает лицом вниз. Справа, через соседнее окно к стрельбе подключился старшина. В два автомата, парой-тройкой коротких очередей мы буквально смели оставшихся в нашем секторе обстрела полицейских.

Во дворе же стрельба только разгоралась: короткими очередями стрелял Артём из своего МР-40, длинными очередями, не экономя боезапас стрелял красноармеец Вохмин из трофейного пулемёта, стреляли и из пистолетов.

Когда в нашем секторе обстрела кончились противники, я бросился к небольшому окошку в другой стене, и, увидев какое-то шевеление в кустах, без раздумий открыл огонь. Короткая очередь, крик, который я расслышал даже сквозь шум перестрелки…

Бой закончился также неожиданно, как и начался. К сожалению, без потерь с нашей стороны не обошлось, хотя погибшими мы никого не потеряли: красноармейцу Вохмину немного досталось – пуля прошла по касательной, хотя и зацепила нашего пулемётчика в плечо. Приятного мало, но могло быть и хуже.

Больше получаса мы потратили на то, чтобы собрать тела и трофеи. Всего полицаев оказалось девять человек. Все вооружены советскими винтовками, только у одного, того, что был в красноармейской форме, поверх которой был надет пиджак, в кармане обнаружили револьвер системы «Наган».

Что характерно, нападавших без проблем опознал дед:

-Гэта Міхаіл, яго немцы старэйшым паліцаем паставілі ў суседняй вёсцы. Ён да вайны хацеў з дачкой старшыні нашага калгаса ажаніцца, але не зраслося. Потым у войска пайшоў. А потым вярнуўся, ужо пры немцах. Немцы з ім яшчэ дзесяць чалавек даслалі, у паліцэйскі ўчастак і загадалі чырвонаармейцаў і жыдоў адлоўліваць.

Это Михаил, его немцы старшим полицаем поставили в соседней деревне. Он до войны хотел на дочери председателя нашего колхоза жениться, но не срослось. Потом в армию пошёл. А потом вернулся, уже при немцах. Немцы с ним ещё десять человек прислали, в полицейский участок и велели красноармейцев и жидов отлавливать. (Белорусский)

Мы все ненадолго задумались. Дед сказал, что в подчинении у «старшего» полицая Михаила было десять человек, вместе с ним – одиннадцать человек. А где ещё один?

Артём быстро начал раздавать команды:

-Старшина, возьми бойцов и обследую округу. Не думаю, что они далеко оставили последнего полицая.

Старшина Нефёдов, потративший в этом бою последние патроны для своего ППД, уже как раз успел перевооружиться на хорошо знакомый ему ручной пулемёт ДП-27. Ну а я, как и был – остался с МР-40, лишь дозарядил пустые магазины. Коротко осмотрев друг друга, такой вот небольшой, но весьма неплохо вооруженной «двойкой» мы и пошли глубже в лес.

Следы полицаев мы обнаружили достаточно быстро: ещё теплое кострище, обрывки старых газет, немного махорки, просыпанной впопыхах, да мутноватая бутылка, от которой исходил резкий спиртовой запах.

Нашли и командирскую фуражку в кустах. Что характерно – фуражка войск НКВД.

Вернувшись к нашим, старшина коротко изложил всё, что нам удалось рассмотреть. Артём задумался, после чего спросил у деда:

-Командир, которого вы прятали, как ранен был?

Старик ответил сразу:

-У нагу і руку ён паранены!

В ногу и руку он ранен! (Белорусский)

-Ходить сам может? – Уточнил Артём.

-Можа сам хадзіць. Але не вельмі хутка. – Уточнил старик.

Может сам ходить. Но не очень быстро. (Белорусский)

-Можем попытаться догнать и отбить нашего командира. – Размышлял в слух Артём, - Знать бы, куда они могли пойти…

-Вядомая справа, куды яны пайшлі. Да дарогі. Калі праз лес ісці ў той бок, да дарогі можна выйсці, а на дарозе немцы на матацыклетках ездзяць. – Дед махнул рукой в том направлении, где мы примерно обнаружили стоянку полицаев.

Известное дело, куда они пошли. К дороге. Если через лес идти в ту сторону, к дороге можно выйти, а на дороге немцы на мотоциклетках ездят. (Белорусский)

Артём раздосадовано махнул рукой – пока мы воевали с полицаями, пока собирали тела и осматривали их, последний оставшийся в живых полицай, даже вместе с раненым командиром, который с трудом передвигается самостоятельно, вполне мог уйти достаточно далеко.

Видя тяжелые мысли, отображающиеся на лице старшего лейтенанта, старик тут же решил немного «подсластить пилюлю»:

-Там ўздым круты. Ісці вельмі нязручна.

Там подъём крутой. Идти очень неудобно. (Белорусский).

Глаза старшего лейтенанта просияли:

-Вот что, отец, бери внука, и, пока есть такая возможность, подальше уходи отсюда. Нас ты не видел, и вообще, постарайся в ближайшие дни сидеть как можно тише. Понял?

-Зразумеў! – Кивнул дед.

-И вот что, вы бы нашли во что товарища военфельдшера переодеть и где спрятать её?

Прежде, чем старик успел что-то ответить, Владлена вскинулась:

-Я с вами пойду! Там же раненый командир Красной Армии! Ему квалифицированная медицинская помощь нужна будет обязательно!

Старший лейтенант оценивающе посмотрел на девушку, после чего кивнул – замечание военфельдшера крыть было нечем. Даже Артём, несмотря на свой колоссальный боевой опыт в полевых условиях вряд ли смог оказать сколько-нибудь квалифицированную медицинскую помощь. Нет, повязку наложить или жгут, ногу или руку зафиксировать подручными средствами – это он мог, но вот провести какую-либо операцию, в случае необходимости или наложить швы как положено, то это не к нему. Вот для этого нам военфельдшер и может пригодиться.

-Всё лишнее оставляем тут. Всё лишнее оружие оставляем тут. Старшина с пулемётом. Вохмин, так как тебя зацепило, остаешься со своей СВТ. Товарищ военфельдшер, «трёхлинейка вам знакома»?

-Так точно! – Серьёзно ответила девушка.

-Возьмите эту винтовку. – Старший лейтенант, успевший осмотреть оружие, отобранное у полицаев, подобрал для девушки наиболее ухоженную по виду винтовку.

Девушка приняла протянутую «трёхлинейку» и достаточно умело осмотрела оружие. Быстро повесила на ремень подсумок с патронами (также сняты с полицая).

Помимо оружия взяли с собой вещевые мешки – в каждом из них у нас небольшой запас провианта и разнообразные личные вещи. У меня плюсом ко всему – знамя разгромленного полка.

-Вот что, отец, - Старший лейтенант посмотрел на старика. – Возвращаться сюда мы вряд ли будем, чувствую, не до этого нам будет. Оружие лишнее и боеприпасы оставляем вам…

Старик, слушая Артёма всячески кивал.

-Вот вам мой совет. Отберите мужиков посообразительнее, вооружитесь и в лес уходите. Поглубже. Немцы порядки строгие наводят. Пограбят вначале, девок попортят, а потом вешать и расстреливать начнут. Слышал я про германский план «восток». Случайно слышал и много не понял, но если в двух словах, то много славян немцу не нужно, только обслуга. Поэтому старики им точно не нужны. Поэтому, подберите место получше, людей, скотину с собой заберите, да партизанить начинайте. Тем и сами «под немцем» ходить не будете, да и нам, на фронте, чуточку жизнь облегчите. А вскоре, как нормализуем обстановку, уверен, и из Москвы гости пожалуют, чтобы всю эту «стихийность» преобразовать в нечто организованное.

-Дзякуй за параду. – Старик сложил руки на груди и слегка покланялся.

Короткая проверка снаряжения и перестроение. Впереди Артём – как самый опытный боец. Следом за ним старшина с пулемётом. Потом красноармеец Вохмин и военфельдшер. Я замыкающим.

-Попрыгали! – Коротко приказал старший лейтенант. Мы послушно выполнили приказ. К счастью, ни у кого ничего не брякало и не звенело. – Вперёд!

Первые метров сто преодолели относительно неплохо – бежали в легком темпе, а вот дальше, углубляясь ещё глубже в лес, наша скорость снизилась. Вначале шедший впереди Артём перешёл на быстрый шаг, а потом и вовсе замедлился. К этому времени «прыть» у всего отряда поубавилась – начался «отходняк» после боя, плюс местность была не самая подходящая для таких вот пробежек.

Ещё метров через двести мы изрядно растянулись. Артур, надеясь перехватить полицая ускакал куда-то вперед. Приотстав, по его следам шёл вперёд старшина. Следом, почти след в след – Вохмин. А вот мы с товарищем военфельдшером отстали метров на десять-пятнадцать. И с каждым шагом девушка шла всё медленнее и медленнее. А я, скажу честно – героя из себя строить не собирался, да и успокаивал сам себя тем, что просто выполнял приказ командира – шёл замыкающим.

Ещё метров через сто мне пришлось у девушки забрать её «трёхлинейку». Было видно, что девушка выдохлась, уже еле переставляет ноги, да ещё и едва не упала, споткнувшись о неплохо видимую со стороны корягу…

***

По лесу Артём ходить умел. Нет, мастером он, конечно, не был, но кое-чему обучился – повезло с первым местом службы после военного училища. Всё-таки, командовать разведвзводом разведывательной роты одной из мотострелковых бригад Российской Армии было не только почётно, но и весьма познавательно. Особенно, если учитывать, что командовал ротой «неудобный» капитан Семёнов, к своим сорока трём годам так и не получивший майора. Зато – Герой России и дело своё любил, потому подчиненных гонял, что называется «и в хвост, и в гриву». Ох как Артёму помогла эта наука – вначале в Сирии, а потом уже на территории одной соседней, некогда братской страны.

Вообще, по этому лесу Артёму идти было несложно – во всяком случае, здесь и сейчас не стоит ожидать тут мины или растяжки, как на подходе к очередному «укрепу» на той, прошлой войне в будущем. Да и нет у противника дронов, тепловизоров и огромного арсенала разнообразных технических новинок, о которых молодой старший лейтенант, служивший в составе Российской Армии даже и не слышал. Или слышал, но даже и не подозревал, что противник обладает таким количеством разнообразных «приблуд» для уничтожения себе подобных…

Так что – сейчас, на кое-что из науки капитана Семёнова можно было «подзабить» и вести себя чуточку более «дерзко» и «резко».

Если сказать честно, Артёму на этой войне нравилось. Нет, не так. Нормальному человеку война не может нравиться. А себя старший лейтенант Крылов причислял исключительно и только – к нормальным людям.

Артёму эта война была понятней. От этого и проще. Ещё с детства, после рассказов своего деда-фронтовика он понял, кто хороший, а кто плохой. Нет, и дураку понятно, что хорошие и плохие люди есть везде – но это всё субъективно. А если говорить объективно – солдаты в форме цвета «фельдграу» принесли столько зла на советскую и не только советскую землю, что желания среди них отыскивать хорошего человека попросту отпадает.

Да и в целом – на этой войне всё понятнее: Иванов, Петренко и Сидоренко – в одних окопах, а всякие Шмидты, Мюллеры и прочие там Мильхи – в другом окопе. В том, двадцать первом веке всё не так: Иванов воюет за некогда братскую республику, а Петренко и Сидоренко – за Россию… Про отличия в форме старший лейтенант даже и думать не хочет – в памяти были свежи воспоминания о том, как его подчиненные, одетые в совершенно неуставной «мультикам» едва не пропустили на опорный пункт противника, одетого в точно такой же камуфляж. В общем и целом – тут было проще и понятнее… Во всяком случае – пока…

От мыслей старшего лейтенант оторвал очередной обнаруженный им след – отпечаток сапога, будто бы специально оставленный на единственном месте, где травы не было. Артём мысленно поаплодировал – неизвестный красный командир, не имея возможности лично вступить в бой из-за ранений всячески старался помочь себя найти: то траву изрядно сильно примнёт, то ветку на кусте как бы случайно обломает, то вот, как сейчас, постарается след поотчётливее оставить.

На крутую горку старший лейтенант взобрался, словно сайгак – быстро и без происшествий, после чего заметил ещё один след: красноватое пятно крови, оставленное ладонью на беленьком стволе берёзки. Подойдя поближе и пальцем потрогав отпечаток, Артём возликовал – след совсем свежий, кровь ещё не успела заветреться и застыть. Осмотревшись по сторонам, старший лейтенант увидел «свет в конце тоннеля», или, если быть точнее, ему показалось, что вскоре лес заканчивается и плавно переходит в подлесок.

Мысленно сплюнув – эта беготня по лесу, несмотря на хорошую физическую форму и отсутствие нагрузки в виде бронежилета и шлема, всё-таки изрядно надоела, - старший лейтенант в очередной раз проверил трофейный автомат и в лёгком темпе двинулся туда, куда, по его мнению, увёл раненого красного командира полицай.

Через несколько минут Артём оказался на опушке. Следы он потерял метров пятьдесят назад. Старший лейтенант был уверен – полицай не мог далеко уйти.

Неожиданно (ну как, неожиданно, вполне ожидаемо на дороге, да), где-то на пределе слышимости Артём распознал шум мотоциклетного двигателя.

Мысленно сплюнув, старший лейтенант перебрался поближе к дороге и увидел преследуемых. Вскинул автомат. До противника было около сотни метров. Тело раненого и обессилевшего красного командира (опознать, что это именно командир было возможно по тёмно-синим форменным бриджам) лежало прямо посреди дороги. Полицай же стоял над ним и размахивал винтовкой над головой, привлекая внимание пылившего вдалеке мотоцикла.

За спиной послышалось шуршание. Старший лейтенант повернулся. Прямо через кусты, тяжело дыша к нему бежал старшина с пулемётом на перевес. Не добежав до Артёма несколько метров, старшина Нефёдов упал на землю. Через полминуты чуть сбоку занял позицию и красноармеец Вохмин.

-На дороге мотоцикл. Возможно, не один. Пыль. Не видно. На мотоциклах немцы. Раненый краском лежит на дороге. Рядом полицай, внимание привлекает. – Начал обрисовывать ситуацию вновь прибывшим Артём. – Раненого нужно отбить. Немцев и полицаев нужно убить.

Старшина вымученно улыбнулся, после чего, тяжело дыша, проговорил:

-Вы, товарищ командир… стихами приказы отдаете…

-Старшина, вы с пулемётом можете занять позицию здесь. Тут небольшой пригорок, видно хорошо.

Старшина Нефёдов, тяжело дыша кивнул.

-Вохмин, будешь тут же. С сотни метров из винтовки в цель попадёшь?

-Так точно, попаду! – Также тяжело дыша кивнул красноармеец.

-Тогда хорошо. А я буду сближаться. Как появится военфельдшер и боец Поляков, так вы военфельдшера тут оставьте, пусть за тылами посматривает. А вот Поляков, по ситуации пусть сам смотрит, лучше бы ко мне, туда. Его автомат мне может пригодиться!

-Понял. – Бодро кивнул старшина, успевший отдышаться и прийти в себя.

-В первую очередь валите пулемётчика. Хорошо бы транспорт не повредить. Черт его знает, но мне кажется, раненый после такого внепланового марш-броска не сможет сам передвигаться.

P. s. Друзья, простите за долгую задержку. После теракта в Крокусе как-то всё навалилось и рутина засосала: вначале морально было сложно писать (друзья были в крокусе, но их пронесло – ушли раньше), потом с работы уволился (во второй раз за этот год) – нужно было как-то крутиться и деньги зарабатывать, чтобы банально платить по своим обязательствам (не до проды было), плюс свадьба брата, проблемы на личном фронте (там как всегда – разруха, Дрезден после бомбардировок союзниками)… В общем – навалилось. Сейчас дела разгрёб, постараюсь наверстать упущенное. Спасибо, что ждали проду.