Жаркое лето сорок первого

Глава 1

От июльского солнца горела земля,

Шёл вперед батальон, сапогами гремя…

©Дуэт «Душевный разговор». Песня «Батальон».

-Стоп! Снято! – Голос режиссёра, усиленный громкоговорителем, был хорошо различим на съёмочной площадке. Спустя несколько секунд, фигуры людей, лежавших на поляне в самых разнообразных позах, начали подниматься с земли.

То тут, то там послышались негромкие смешки, какие-то негромкие разговоры. Не стали исключением и мы, с Тёмой – молодым мужчиной двадцати семи лет, одетого в форму старшего лейтенанта Красной Армии.

Поправив на голове сбитую набекрень фуражку, он спросил у меня:

-Как думаешь, на сегодня всё?

Подняв глаза к небу, и, оценив, что совсем скоро начнёт темнеть, киваю:

-Да. В темноте они особо снимать не любят. Свет расставлять, с настройками камер играться… При свете дня, оно как-то надежнее. Думаю, несколько минут и объявят роспуск.

-Хорошо бы. А то жрать уже хочется. Да и пить. У тебя во фляге как? Осталось что-нибудь?

Сняв с пояса алюминиевую флягу, потряс ей и протянул товарищу:

-Несколько глотков осталось.

-Хоть что-то. Сейчас до машины дойдём, там и переоденемся, и попьём. Если честно, осточертели уже мне эти сапоги!

-Да, это тебе не привычные берцы! – Сверкнув зубами, улыбаюсь я.

—Вот именно! Движения сковывает. Портянки ещё мотать. Как в этом воевали, ума не приложу!

-Как-то воевали. И фрицев победили. – Говорю я в ответ. – Зато форму тебе по званию подобрали. Уже неплохо.

-Эт да. Был я старшим лейтенантом, и в фильме им останусь. Уже неплохо. – Едва заметно улыбнулся Артём…

После нескольких минут ни к чему не обязывающего трёпа всех актёров массовых сцен отпустили по домам. А вернее – сдавать снаряжение. Наш же с Артёмом путь пролегал совершенно в другом направлении – снаряжение на нас не выданное киношниками, а своё, родное. Вернее, моё. И хватило его, чтобы одеть и моего лучшего друга, а по совместительству старшего лейтенанта Российской Армии в командирский комплект формы.

Что офицер забыл на съёмочной площадке? А всё просто – чем прикажете неженатому офицеру заниматься в своём заслуженном отпуске? Жены и детей у него нет. Никаких привязанностей к конкретной женщине – тоже. Бухать? Так и выпить мы с ним успели. Не месяц же пить. Вот и познавал Артём новый для себя мир кино.

А я выступал кем-то вроде проводника в этот мир.

Во всяком случае – эти съёмки для меня уже не первые. И даже не вторые. Между прочим, в десятом фильме снимаюсь! Своеобразный юбилей! Пусть и без главных ролей – всё-таки профильного образования у меня нет. Да и вообще – в офисе я сижу, бумажки перебираю, да в кино изредка снимаюсь, чтобы лишнюю копеечку «зашибить».

А вот Тёма – совсем другой человек. Не «офисная крыса», как я – а настоящий офицер. В Сирии пару раз был. Да и тут, в одной некогда союзной республике, говорят, успел отметиться. Хотя про этот этап своей биографии старается не говорить. Да и про службу особенно не распространяется – только и знаю, что старший лейтенант, заместитель командира мотострелковой роты в одной из бригад. Вроде как даже награждён – но чем, не колется. В общим – темнит…

Пока шли к машине, стемнело. Причём как-то быстро, что мы даже и не заметили! Но почему-то не обратили на это внимание, хотя в июле так быстро темнеть не должно.

Идти было сложно – ноги то и дело цеплялись за какие-то кочки и бугорки. И это на дороге! А тут, как назло, ещё и телефоны в машине оставили – даже подсветить нечем.

Неожиданно Артём остановился, буквально застыл на месте, я даже от неожиданности на него чуть не налетел. Только собрался задать ему вопрос, что произошло, как он положил свою правую руку мне на плечо, и, надавив, заставил пригнуться.

-Что слу… - Попытался я задать вопрос, как Тёма каким-то неуловимым движением закрыл мне рот и едва слышно прошептал:

-Тихо! Нездоровая какая-то канитель!

Кому-кому, а Артёму я доверял на все сто процентов. Ещё со школы, когда он учился на два класса старше ему удалось завоевать моё безграничное уважение своей честностью, трудолюбием, и, что самое важное – жаждой справедливости. Во всяком случае, он всегда заступался за слабых и пытался помочь тем, кому было можно. Да и меня пару раз очень сильно выручил… Но это неважно. Скажу лишь – что мог бы сесть по своей глупости, но вот Тёма меня и вытащил…

Поэтому, если Артёмка скажет заткнуться – я заткнусь. Скажет лечь мордой в траву – я лягу. Скажет бежать – побегу.

-Давай за мной. На ноги не вставай. На корточках! – Твёрдо приказал мой друг, после чего, задав направление движения, низко пригибаясь к траве, пошёл куда-то влево. Я за ним.

Сколько мы так шли – не знаю. Телефоны остались в машине, а наручных часов у меня не было. Могу лишь сказать, что, когда мы остановились возле каких-то кустов, я едва не упал прямо в траву, тяжело хватая ртом воздух.

А вот Артёму – хорошо! Он совсем не устал.

-А… что… случилось…? – Не выдержав, тяжело дыша, спрашиваю я негромко.

-Шум какой-то вдалеке. Мне не нравится. – Спокойно ответил Артём. – Не слышишь, что ли?

Я прислушался. Через несколько секунд, где-то вдалеке, на самом пределе слышимости услышал какой-то грохот.

-Гром? Гроза? – Неуверенно протягиваю я.

-Похоже, но нет. Звуки очень уж мне знакомые. Так рвутся артиллерийские снаряды. Миллиметров так больше ста тридцати. Тут полигонов военных никаких рядом нет?

Ненадолго задумавшись, отвечаю:

-На ближайшие полсотни километров быть не должно.

Артём едва слышно выругался:

-Сука…

Впрочем, ругаться мой друг не любил никогда, поэтому быстро взял себя в руки и негромко произнёс:

-Ты можешь меня считать идиотом. Или умалишённым. Или ещё кем. Но. Там рвутся снаряды. Натуральные снаряды. И работает не одиночное орудие. И, кажется, даже не батарея. Я такое уже слышал. Неоднократно.

-Да не неси бред. Откуда в Подмосковье будет стоять такая стрельба? – Изумился я. – Просто гром и молния. Погода портится может, а сюда не дошло ещё.

-Ты как думаешь, сколько мы прошли?

-А хрен знает. – Честно говорю в ответ. – По моим расчётам, мы давно уже к машине должны были выйти.

-Мы тачку твою оставили где-то в километре от места съёмок, чтобы по совсем ушатанной дороге не ехать. Я ничего против АВТОВАЗа не имею, но по проходимости это совсем не армейский «Тигр» или «КАМАЗ». Да и не мы одни там машины оставляли – на той полянке с десяток разномастных легковушек стояло. И где они? По моим прикидкам, мы уже все три километра протопали.

-Ну могли же мы в другую сторону пойти? Заблудиться? – Продолжаю спорить я.

-Могли. При передвижении в лесу, неподготовленный человек обычно забирает немного вправо. Но. Учитывай. Что первым шёл я. А по лесу мне ходить довелось всяко больше тебя. Во-вторых, у нас пока светло было, ориентир по правую руку был. Где-то в километре шла высоковольтная ЛЭП. Её громадины ни с чем не перепутаешь. Предположим, что мы взяли правее, то мы бы в любом случае вышли к этим здоровенным хреновинам. Сам дорогу вспомни. Она всё время нашего пути из Москвы слева была.

-И что ты думаешь? Война началась? Амеры десант высадили? Или ещё что? Как там у фантаста Анисимова? «Абрамсы» в Химках?

-Не хотелось бы такого… - Неожиданно растерянно проговорил Артём, после чего встрепенулся. – Погоди, а это что?

Проследив за взглядом товарища, замечаю несколько огоньков вдалеке, по правую руку. И огоньки эти движутся в нашу сторону.

-Колонна. – Негромко, прежде чем я сам до этого додумался, произнёс Артём.

Вскоре мы услышали шум работающих двигателей.

Постепенно неизвестная колонна приближалась к нам. Артём даже смог определить примерное количество автомобилей – пять или шесть небольших грузовичков.

Я собрался было пойти навстречу автомобилям, но был нагло остановлен Артёмом, схватившим меня за руку и прижавшим к земле. Когда я уже был готов начать возмущаться, Тёма зажал мне рот своей рукой и слегка надавив, коротко рявкнул:

-Сиди и не рыпайся!

Ещё через несколько минут, эта самая колонна проехала мимо нас. В этот момент даже луна выглянула из-за облаков, и мы отчётливо смогли рассмотреть автомобили. Что нас больше всего удивило – машины все были древними. И не нашими. «Не нашими» - в смысле иностранными. Я такие даже не видел никогда. Ну не похожи они ни на одну из тех машин, что были знакомы мне раньше. А вот опознавательные знаки на дверях были очень даже знакомы – тот самый «Балкенкройц», который немцы малевали на своей броне в годы ВОВ спутать с чем-то другим было сложно. И что характерно – к четырем из этих грузовичков были прицеплены пушки, которые я опознал как РАК-38.

Колонна скрылась вдалеке, а мы так и сидели возле кустов ещё несколько минут. Освободил он меня сразу после того, как проехали грузовики. Сложившуюся тишину прервал Артём, впрочем, он говорил негромко, так, чтобы его слышал только я:

-Начну, а ты продолжишь. Неизвестная колонна. Шесть автомашин. Четыре из них используются в качестве тягачей для каких-то орудий.

-Это пятидесятимиллиметровые германские противотанковые пушки РАК-38. Какое-то количество таких точно хранится в музеях, но, чтобы в фильмах их использовали… Да ещё и столь массово…

В общем, мы решили найти подходящее место и остановиться на ночлег – в темноте мы уж точно не разберёмся, что же чёрт возьми тут происходит?

Спать пришлось прямо на голой земле, правда на всякий случай мы отошли подальше за деревья. С непривычки я долго ворочался, но всё-таки заснул.

А проснулся от того, что меня пихали в бок. Открыв глаза, замечаю Артёма, который жестом показывает, чтобы я не шумел.

Послушно встав и кое-как размявшись, повинуясь жестам, я проследовал за товарищем. Через несколько минут мы оказались на опушке, с которой хорошо просматривалась дорога. Ну как дорога? Скорее направление – просто две колеи среди травы.

По этим колеям и шли люди. Много. Несколько десятков. Скорее, даже больше сотни человек. И что характерно – все в такой же как у меня, красноармейской форме. Кто-то белел белыми нательными рубахами, а кто-то и бинтами с запёкшейся кровью.

В голове сразу же вспомнились кадры немецкой кинохроники, просмотренной в интернете – нескончаемые колонны советских военнопленных, в сопровождении небольшой группы немецких солдат.

Натуральность происходящего сразу подсказала – это не кино, и даже не хроника.

Неожиданно, один из шедших в конце колонны боец споткнулся. К нему тут же бросились два других красноармейца, но тут же были отогнаны прикладами подоспевших к месту происшествия конвоирами в форме цвета «фельдграу».

К лежавшему на земле подошёл немец, пнул сапогом тело, после чего сделав шаг назад, немец достал из кобуры пистолет, и, вытянув руку, выстрелил.

Я вздрогнул и едва не вскрикнул от неожиданности. К счастью, Артём предвидел возможность такой ситуации и в очередной раз успел заткнуть мне рот.

Я сидел и дрожал, наблюдая, как по дороге ведут колонну военнопленных…

-Уходим! – Коротко приказал мне Тёма, когда последние пленные скрылись вдалеке. – Уходим! И не смотри туда!

Шли мы несколько часов. За это время пересекли несколько небольших полян и даже наблюдали один воздушный бой: две тройки советских истребителей пытались перехватить большую группу германских бомбардировщиков, но у них ничего не вышло – откуда-то из облаков одна за другой свалились три пары немецких истребителей и набросились на краснозвездные машины. Как итог – два советских истребителя были сбиты, а остальные ушли. Ну или попытались уйти – мы этого разглядеть так и не смогли.

Один раз мы даже наткнулись на место боя. Небольшая полянка, наспех вырытые стрелковые ячейки, несколько небольших пулемётных окопчиков, в одном из которых мы нашли разбитый «Максим», да застывший на въезде к поляне между деревьями лёгкий танк БТ, потерявший обе гусеницы и почерневший от огня. К сожалению, трофейная команда тут уже побывала, поэтому вооружиться нам не удалось. Хотя… Две малые пехотные лопатки мы нашли. Правда без чехлов.

-На безрыбье и рак – рыба. – Философски прокомментировал нашу находку Артём, после чего мы продолжили движение дальше.

Счастье нам улыбнулось (если так, конечно, можно сказать) несколько позже – на лесной дороге мы нашли брошенную легковушку – советскую «эмку» ГАЗ-М1. Автомобиль был окрашен в армейский цвет хаки, и, что меня больше всего удивило, мы не обнаружили никаких видимых повреждений.

-Может, просто топливо закончилось? – Предположил я. Артём не ответил.

Все мы прекрасно знаем, что на таком транспорте обычно передвигается начальство. Зачастую – в немалых чинах и при водителе. Вот только ни водителя, ни начальника местного не было нигде в зоне видимости не было.

-Осмотри машину. – Коротко, не терпящим возражений тоном, приказал мне Артём. Я послушно подошёл к машине и начал осматривать салон.

Первое, что бросилось в глаза – помятая газета «Правда» за четверг, 3 июля 1941 года.

Сверху, как и положено – заголовок «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Всесоюзная Коммунистическая Партия (боль). Ниже – название газеты, номер 182, дата и цена – 15 копеек. В верхнем правом углу – «Все наши силы – на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа – на разгром врага! Вперед, за нашу победу!».

А ещё ниже – большая статья. И фото – Иосиф Виссарионович Сталин за трибуной.

Заголовок гласил: «Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина. 3 июля 1941 года».

И ниже текст:

«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!

К вам обращаюсь я, друзья мои!

Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, — продолжается.

Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилев, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность…»

Текст этот мне был знаком – и в школе на дополнительных занятиях по истории изучал, да и потом, неоднократно сталкивался на разных сайтах и форумах.

Артём незаметно подошёл ко мне:

-Что нашёл?

-Газета. За третье июля сорок первого года.

-И что тебя смутило?

-Как должна выглядеть газета, выпущенная больше восьмидесяти лет назад? – Зло спрашиваю я.

-Помятая, желтая от времени, возможно, порванная. – Спокойно проговорил Артём.

-Именно! – Вскипел я. – Именно! А на эту посмотри! Будто вчера с печати! И бумага дерьмовая! Не то что у нас! Не новодел!

Положив левую руку на моё плечо, Артём резким движением развернул меня на месте, после чего, глядя прямо в глаза произнёс:

-Ты так ничего не понял?

Должно быть, понимания в моих глазах он так и не увидел, поэтому продолжил:

-С твоих чертовых съёмок про Великую Отечественную Войну мы исчезли! И попали на настоящую ВОЙНУ! Помнишь того пленного? Поле боя? Танк сгоревший? Самолёты в воздухе? Грузовики ночью? Мы. На. Войне! Сбылась твоя детская мечта. И моя. Мечта. Идиота.

-Но… Как же…

-Хер знает как! – Отрезал Артём. – Ты раньше играл в войну. Теперь придётся прожить войну. И шансы на это у тебя все есть. Благо, попал ты сюда не один, а со мной. И я кое-что умею. В общем, слушай сюда…