Жаркое лето сорок первого

Глава 6

Вскинуть автомат, плавно отвести затвор, взять на прицел немецкого часового – дело нескольких секунд. И ждать…

Ждать – самое сложное. Во время ожидания в голову лезут самые разные мысли. Например, а что будет, если Артём или старшина Нефёдов не справятся со своей задачей? А что будет, если ещё немцы пожалуют? А что будет, если…

Никаких если.

Нет времени для если – Артём, вооружившись ножом уже плавно приближается к своей цели. Несколько смазанных, бесшумных, но быстрых шагов, и он уже за спиной у расслабившегося в тенёчке немца. Ещё одно движение – и рот часового зажат. Удар клинком, ещё удар – и наблюдаю, как Тёма аккуратно опускает нарушителя гарнизонной и караульной службы на землю. Оборачивается, достает из-за спины автомат, и, подняв его, машет, показывая, что всё прошло чисто.

Остается надеяться, что старшина также справился со своей задачей. Во всяком случае, второй часовой тревогу не поднимает, а значит, всё очень даже неплохо.

Высунувшись из-за своего укрытия, стараясь не шуметь, иду к Артёму.

Старший лейтенант уже спрятался за грузовиком и осмотрелся по сторонам, поэтому может внести несколько корректив в первоначальный план:

-Мотоциклистами займись. Они хоть и не напрягаются особенно, но возле мотоцикла, а там пулемёт.

Я коротко кивнул, подтверждая, что понял.

Через несколько секунд к нам приближается старшина. Он продолжает держать в руках свой нож, с которого стекают капли крови. Из-за его спины виднеется ствол немецкого карабина, а на груди висит ППД. Увидев вопросительный взгляд Тёмы, шепотом поясняет:

-Патронов мало.

Бросив взгляд на часы, Артём командует:

-Начали!

Двигаюсь вдоль машин. Аккуратно выглядываю из-за кабины грузового «Опеля», наблюдаю «задницу» легкового «Опеля». Чуть дальше остановился мотоцикл. Немцев возле него двое. Отдыхают. Оба сняли свои мундиры, остались в одних белых майках с немецкими орлами. Один сидит, свесив босые ноги с коляски, а второй нежится на прибрежном песочке, однако свой автомат держит рядом.

Вскидываю автомат. Беру на прицел того, что в коляске – именно его выбираю главной целью.

За мной немного шуршит своим маскхалатом старшина, он будет работать по офицеру со свитой. Артём ему поможет с другой стороны.

Раздается короткая очередь из немецкого МР – это старший лейтенант первым открыл огонь. Тут же скороговоркой говорит трофейный пулемёт красноармейца Вохмина, хлестко ударяет СВТ военфельдшера, веско тарахтит ППД старшины.

Плавно жму на спуск. Короткая очередь на три-пять патронов бьёт пьющего воду из фляги немца в спину. Отчётливо замечаю, как на спине мотоциклиста расплываются красные пятна. Тут же переношу огонь на второго немца – вступать в перестрелку с автоматчиками не хочется. Мне повезло. Второй немец уже успел схватить свой автомат и перевернуться на живот, направляя ствол в мою сторону, как я выпустил в него одна за одной три коротких очереди.

Гитлеровец ткнулся лбом в песок – он больше не опасен.

Быстро делаю несколько шагов в сторону, прикрываясь немецкой легковушкой и осматриваюсь, оценивая обстановку, а оценивать больше и нечего: бой как таковой закончился – бросившиеся было к пирамидам за своим оружием немцы были буквально сметены пулемётным и винтовочным огнём. Офицера с прислугой и водителей из своих автоматов «покрошили» Артём со старшиной. Оставалось только собрать трофеи и проверить немцев.

Стрелявшие из-за укрытия Вохмин и военфельдшер приблизились к нам.

-Красноармеец Вохмин, с пулемётом на дорогу! Метров на двести отойди и наблюдай. Если появятся немцы, как только увидишь, сообщишь! – Коротко начал раздавать старший лейтенант.

-Есть! – Приложил ладонь к пилотке красноармеец, и, перехватив пулемёт поудобнее, бросился в указанном направлении.

-Старшина Нефёдов, красноармеец Поляков, тела немцев, те, кто в одежде и оказал сопротивление, выложить в ряд! Собрать оружие, боеприпасы! Товарищ военфельдшер, на вас продовольствие и медикаменты!

-Есть! – Коротко ответили мы со старшиной, и, не сговариваясь, начали ворочать тела убитых немцев. Девушка лишь кивнула и поспешила к разложенной для немецкого офицера еде.

За десяток минут мы выложили тела всех убитых немцев в неровный ряд, после чего принялись их потрошить.

-Ремни не забудьте! – Выглядывая из кабины грузовика, уточнил Артём, изучавший внутреннее убранство автомобиля.

Мудрствовать мы со старшиной не стали – разложили на песке немецкую плащ-палатку, после чего на неё начали выкладывать всё, что было нами вытащено из карманов и рюкзаков убитых немцев. Минут через двадцать, буквально вся плащ-палатка была завалена разнообразным имуществом европейского производства. Встречались и интересные для меня образцы оружия. Я, например, Walter PPK до этого видел только в музее.

А через несколько минут после того, как мы закончили, из кузова грузовика вылез довольный старший лейтенант, держа при этом в руках пулемёт. Что характерно, пулемёт-то был советским. Да-да, настоящий такой, ДП-27.

Я присвистнул – мне за время своей реконструкторской деятельности приходилось держать в руках самое разнообразное оружие (чаще всего – макеты, и намного реже – СХП варианты). А тут он держал новехонький, боевой пулемёт ДП-27! Хотя чему я удивляюсь? Сейчас этот ствол – весьма ходовой.

Увидев пехотного «Дегтяря», улыбнулся старшина – было видно, что он к нему питает самые теплые и нежные чувства.

-Старшина, принимай аппарат! – Задорно проговорил Артём. – В кузове целый ящик патронов для него и диски запасные!

Нефёдов, вскочивший на ноги, принял у Тёмы пулемёт, и, нежно погладив его по примкнутому магазину, произнёс:

-Добрый пулемёт!

-Что у нас по трофеям? – Спросил Артём, оценивший выложенное в разные кучи вещевое имущество убитых немцев.

Докладывать начал старшина, ему по должности и званию положено:

-Товарищ старший лейтенант, в бою трофеями взято два автомата германских Эм-Эр-40, три пистолета, пулемёт, точно такой же, как у Вохмина и десять германских карабинов маузера. Есть ещё шесть гранат на длинных ручках, и, четыре каких-то незнакомых, они на яйцо куриное похожи. Ко всему патроны, в том числе, в пачках.

Артём кивал, слушая доклад, после чего уточнил:

-А что с документами?

-Документы в планшетке у красноармейца Полякова. А карта германская, вот. – Старшина залез под свой маскхалат и извлёк на свет сложенный в несколько раз лист бумаги. Артём принял его, развернул, потом подумав, расстелил её прямо на песок, придавив один край своим автоматом. Несколько минут он гипнотизировал карту местности, после чего заявил:

-Я, похоже, понял, где мы. Вот только отметок о расположении немецких частей нет, как и сведений о линии фронта. Жаль, живым никого взять не удалось.

-А кто с ними разговаривать будет? Я лично, немецкого языка не знаю. – Махнул рукой старшина.

-Я знаю. – Негромко проговорила военфельдшер, вызывав на моём лице едва различимое удивление. – В школе и институте учила.

-Вот видите, старшина? – Улыбнулся Артём. – Товарищ военфельдшер в школе учила, да и я, немногочисленными познаниями похвастаться могу. Конечно, великосветскую беседу провести у меня вряд ли получится, но узнать, где и сколько у немцев танков, а также, как далеко до ближайшего гарнизона я смогу.

Старшина уважительно посмотрел на Тёму. Я лишь мысленно ухмыльнулся, поскольку знал, что мой друг, и, так уж случилось, командир, владеет несколькими иностранными языками: английским и французским – на хорошем разговорном уровне (спасибо маме, которая хотела вырастить из сына дипломата), немецким и польским – похуже, но достаточно, чтобы задать интересующие его вопросы (в польском нахватался верхов во время СВО, а немецкий изучал для себя). Был в загашнике у Артёма ещё и какой-то арабский язык (спасибо командировки в Сирию), но я этих языков не знаю и даже не могу предположить, на каком уровне он может говорить

-Вот что. В немецкие ранцы распределить провиант и медикаменты, поровну. Сами ранцы, а также всю амуницию, оружие и боеприпасы, в кузов. Бросать такие трофеи жалко, да и не нужно их тут оставлять, потом, в случае чего, прикопаем где-нибудь.

Несколько минут у нас ушло на погрузку всего захваченного имущества в грузовик. Пока мы грузили, Артём успел переодеться в одежду убитого немецкого унтер-офицера. Только в сапогах он остался своих.

-А ты чего на меня смотришь? Я и тебе комплект приготовил, переодевайся! – Артём положил на пол кузова автомобиля мундир и штаны одного из убитых немцев. – Под видом немцев поедем. Километров двадцать или тридцать по второстепенным дорогам проскочим, и, спрятав грузовик в лесу, найдём, где припрятать оружие и боеприпасы. А дальше пешком.

План старшего лейтенанта мне был понятен. Что-то подобное я наблюдал в целом ряде советских фильмов о Великой Отечественной Войне. Так, в одном, например, который назывался «Отряд», группа окруженцев уничтожила отдыхающих на речке немцев. После чего, завладев оружием и формой, красноармейцы, на немецком грузовике покатались по немецким тылам… Они там, вроде бы, даже немцев постреляли нехило…

На переодевание ушло немного времени. Буквально через несколько минут на старшину смотрел настоящий ариец. Во всяком случае, Нефёдов, увидев нас двоих в форме врага и с немецкими автоматами, непроизвольно потянулся к своему ППД, что было лучшим подтверждением нашего удачного перевоплощения.

-Все готовы? По машинам! – Коротко приказал Артём. – Старшина, чтобы от вас в кузове не было ни шороха! Тент опустили и сидите, как мыши! Понял?

-Так точно, товарищ старший лейтенант!

За руль пришлось садиться мне. К счастью, с устройством немецкого грузовика мне удалось разобраться достаточно быстро. Только педали и руль были тугие, да коробка… Непривычная. Пару раз я даже заглох, пока разворачивал автомобиль. Но вот потом, довольно бодро покатил по дороге, притормозив лишь один раз, когда мы подбирали Вохмина.

Километра три проскочили без проблем – нам по пути попалась лишь небольшая деревушка на десяток дворов. Немцев или каких прислужников фашистов там не было. Да и единственная улица, через которую проходила дорога, была пустая – казалось, что в деревне вообще никого нет.

А вот дальше, после непродолжительного спуска мы упёрлись в небольшой Т-образный перекрёсток. Хуже всего, что по этому перекрёстку шли войска, а сбоку приткнулись три мотоцикла с колясками, возле которых крутились немцы. Подъехав поближе, мы отчётливо заметили горжеты военной полиции, или, как их называли сами немцы – «Feldgendarmerie».

-Не суетись! – Приказал мне Артём, заметив, как побелели мои пальцы на руле. – Остановись совсем немного не доезжая перекрёстка, пропусти колонну.

Я послушно сделал всё, что мне сказал Артём. Остановился в нескольких метрах от пересечения направлений и старался не смотреть на немца, который стоял на дороге и размахивал жезлом с красным катафотом наверху.

Один из немцев, вольготно расположившийся на коляске своего мотоцикла, лениво посмотрел в нашу сторону, после чего что-то сказал своему спутнику.

Моё сердце сжалось. Рука непроизвольно потянулась к МР-40, лежавшему в кабине.

-Тихо. Не суетись. Ничего не будет. – Проговорил негромко, так, чтобы его слышал только я, Артём.

Я наблюдал за проезжающими по дороге немецкими войсками. Кажется, нескончаемой колонной шли разномастные, покрытые тентами грузовики. Некоторые из них на прицепе везли малокалиберные пушки, какие-то небольшие прицепы, бочки и полевые кухни. Изредка, среди грузовиков виднелись армейские внедорожники «Кюбельваген».

Неожиданно, колонна закончилась, и, регулировщик, показав жезлом в наш грузовик, подал сигнал продолжить движение.

-Налево поворачивай! – Коротко приказал Артём. – Нам с той колонной не по пути.

Я выжал сцепление, воткнул передачу, поддал газу. Мотор зарычал на повышенных оборотах и обычный трёхтонный «Опель» начал набирать скорость. Пока крутил руль налево, я видел лицо немецкого жандарма, который лениво изучал наш автомобиль. Как только мы повернули, Артём, смотревший в зеркало заднего вида, сказал:

-Они тоже собираются куда-то!

Я ещё сильнее надавил на педаль газа. Включил вторую передачу, за ней третью. Скорость постепенно росла. Вскоре мы разогнались до пятидесяти километров в час. Машину изрядно трясло, хотя шла она неожиданно для меня, плавно, компенсируя подвеской все неровности дороги.

Через несколько минут, высунувшийся из окна Артём не смог разглядеть тех мотоциклистов. Возможно, они поехали вслед прошедшей колонне, а может быть, ему просто помешал пыльный след позади?

-Направо! Налево! Пару километров прямо, потом на перекрестке правее! – Командовал, водя пальцем по карте Артём, стараясь вывести нас на второстепенную дорогу. Вот только выходило у него это не очень. Немцы, казалось, были везде. Во всяком случае, попадались они часто: то пехота, то грузовики. Один раз нам на встречу проползла колонна из трёх немецких танков. А следом за ними – ещё одна лёгкая «двойка», возможно, из ремонта.

Вдоль дорог попадались следы боёв: воронки, оплывшие окопы, остовы танков, орудий, машин. Когда мы проехали десятый подбитый советский лёгкий Т-26, мне показалось, что я перестал различать пейзаж. Я просто жал на педали, крутил баранку и надеялся, что мы ничем не заинтересуем немцев.

Вскоре выскочили на дорогу похуже. Это было сразу видно – проезжая часть стала уже, ухабов стало больше. Вот только немцы на встречу продолжали попадаться. Вначале мы не без труда разминулись с достаточно большой колонной из десятка конных повозок в сопровождении нескольких всадников. Потом, я на скорости в сорок километров, едва не столкнулся лоб в лоб с точно таким же «Опелем», выскочившим из-за поворота. А потом нас едва ли не догнала куда-то спешивший по своим делам бывший советский ГАЗ-АА, на тенте которого виднелась ещё не закрашенная надпись «Почта», но с намалеванными белыми крестами на дверях кабины.

Если честно, я очень сильно удивился, когда услышал нелепый сигнал «полуторки», а потом, когда посмотрел в небольшое круглое зеркальце, едва не выматерился – незнакомый немецкий гонщик, должно быть, предок того самого Шумахера, явно наплевал на все возможные правила дорожного движения и нормы перемещения армейского транспорта, гнал на весьма высокой скорости. Лёгкую машинку кидало из стороны в сторону. В какой-то момент мне даже показалось, что на следующей кочке этот немец влетит в нас! Именно поэтому я плавно притормозил, стараясь удержать пусть и весьма мягкий, но всё ещё не самый приятный в управлении «Опель».

Через десяток минут после появления «бешенного газика», Тёма передал новую команду:

-Второй поворот, направо.

Я постепенно начал сбрасывать скорость. Первый поворот проскочили, обдав выхлопными газами и пылью повозку с каким-то местным дедком. А вот когда показался второй поворот, я, не скрываясь выругался:

-Да что за нахрен-то?

Мы постепенно приближались к стационарному посту. Перед самым поворотом немцы установили настоящий шлагбаум, воткнули на обочине будку, наспех окрашенную в черно-белую «зебру». Я отчётливо видел сразу две пулемётные позиции, выложенные мешками с песком. Да и полугусеничный бронетранспортёр, торчавший высокой громадиной чуть в стороне, добавлял внушительности.

Судя по копошившимся с палатками по правой стороне дороги немцам, они здесь обосновываются надолго!

-Тормози и поворачивай! – Приказал Артём.

От неожиданности я выжал педаль тормоза в пол. Педаль начала бить в ногу, но автомобиль послушно начал тормозить.

-Колея справа! Едва заметная! Туда! – Хриплым от волнения голосом, показал мне направление движения Артём.

Я присмотрелся и обнаружил едва заметную примятость травы, послушно поддал газу, и, свернул направо, в сторону от дороги, где нас ждала западня…