Жаркое лето сорок первого

Глава 19

Немецкие пулемётчики патронов не экономили. Стреляли на расплав стволов, не давая поднять головы. Хуже всего, что буквально через пару минут к нашему уничтожению подключились и немецкие зенитчики. Причём с другого берега. И стреляло что-то автоматическое – короткими очередями.

В рядах красноармейцев началась паника.

Меня охватил страх. В какой-то момент я едва не поддался захватившей меня мысли – бежать, бежать куда угодно, лишь бы не оставаться под огнём противника!

К счастью, подняться мне не дали. Артём, как всегда, спас – он неожиданно подполз и схватив меня за левую руку, прокричал:

-Делай как я!

Обычный приказ, как оказалось, спас мне жизнь. А вот красноармейцу, которого старший лейтенант прижать к земле не успел, досталось больше всех. Я краем глаза видел, как он приподнялся над землёй, собираясь встать и в него влетела трасса из немецкой автоматической пушки… На долю секунды мне показалось, что боец просто испарился, а вокруг просто брызнуло кровью. Уже позже, я понял, что тело убитого красноармейца упало на траву обезглавленным.

В моей памяти эта страшная картинка осталась навсегда…

Лейтенант Поляков вжался в траву и ничего не делал, растерялся. А вот старший лейтенант Крылов принял в экстренный момент единственное важное решение, принял командование:

-Внимание всем! – Пытался перекричать шум боя Артём. – Делай как я! Ползком! Не высовываясь! Вправо!

И показывая пример, первым пополз. Я за ним. Постепенно, следом за нами начали ползти и другие бойцы и командиры.

Над нами свистели пули и снаряды. Кто-то кричал раненый. Кого-то убило. А мы ползли и ползли. Долго ползли. Пока не оказались в небольшой канавке. Именно в этой канаве мы устроили небольшой привал. Артём встал на четвереньки, осматриваясь по сторонам. Я же лежал, прислонившись лицом к траве и тяжело дышал – непросто мне дались эти пере ползания…

Через пятнадцать минут в нашей канаве набилось около трёх десятков человек. Лежали все вповалку, впритирку друг к другу. С радостью среди выживших я обнаружил лейтенанта Полякова, красноармейца Васю Ионова и старшину Нефёдова. Попалось ещё несколько смутно знакомых лиц.

Неожиданно стрельба прекратилась. Все встревоженно стали озираться друг на друга. Только старший лейтенант Крылов вёл наблюдение за противником. А я наблюдал за Артёмом. И судя по тому, как хмурилось его лицо, дела у нас наступают паршивые.

-Приготовиться к бою! – Коротко приказал он. Бойцы тут же защёлкали предохранителями. После чего продолжил доводить до нас ситуацию:

-Немцы выходят из своих окопов! Строятся цепью. Будут проверять поле боя. Наша задача подпустить их поближе и ввязаться в ближний бой! Пока немцы будут перед нами, их пулемётчики и зенитчики не смогут вести огонь по нам! Наша задача энергичными действиями опрокинуть их цепь, вынудить отступить к окопам и на их плечах ворваться внутрь! Вопросы?

Все вокруг молчали. Смотрели на Артёма как на идиота. А я знал, что если он говорит, что и как нужно делать, то делать это нам предстоит именно так. Иначе – не выжить.

Неожиданно, Артём «сократил дистанцию» с обычными бойцами и коротко произнёс:

-Мужики. Сейчас всё зависит от нас. Ещё метров сорок, и они дойдут до наших старых позиций. А там ещё живые, наши раненые товарищи. И я гарантирую вам, что окажут они им только одну услугу – смерть. В наших руках рискнуть и их спасти. Гитлеровцев идёт не очень много. Человек около сорока. В окопах должны были остаться пулемётчики. Ну и зенитчики за своими орудиями…

Пока старший лейтенант говорил, небо на востоке начало сереть. Наступил рассвет.

-Если мы ворвёмся в окопы, гарантирую вам, что немецкие зенитчики по нам стрелять не смогут! Мы будем для них в мёртвой зоне! Они с того берега свои орудия не опустят так низко! Они же их окопали! Попытаются их вытянуть на открытые позиции, а там уж мы их встретим! Всем всё понятно?

Ответом ему послужило нестройное «Да!».

Я с облегчением выдохнул. Бойцы поняли, что у них появился шанс выйти живым из этой мясорубки.

-Разобрать цели! – Подал новую команду Артём. Красноармейцы сжались, словно пружина.

Выждав ещё десяток секунд, старший лейтенант вскинул свой автомат и плавно потянул спуск. Со всех сторон тут же ударил залп из разномастного оружия. Несколько гитлеровцев попадали на землю. Только я успел это отметить, как Крылов вскочил на ноги и бросился вперёд, навстречу немцам:

-За Родину! Ура!

Несколько десяток глоток подхватили его слова – громогласное «Ура-а-а!» разнеслось над полем!

***

Где-то на постсоветском пространстве, 21-го века.

-Да не упрямься ты, старший лейтенант! – Моложавый офицер, в новеньком, ещё необмятом камуфляже неуставной расцветки «мультикам» добродушно хлопнул Крылова по плечу. – Тут всего-то дел! Пару сотен метров пройти, прочесать лесопосадку, да ещё полкилометра по полю пройти, и вот, вы уже на окраине! А там десяток домов вглубь, и вот, вы уже к мосту вышли.

-Товарищ полковник! – Старший лейтенант Крылов, вот уже больше часа слушавший «бредни» штабного офицера, с трудом сдержался, чтобы не обматерить вышестоящего начальника. – У меня в роте потери. Фактически в строю бойцов наберётся на взвод. Из техники только один БТР. Ещё три машины усиливают опорные пункты соседей слева и справа. И вы мне предлагаете столь малыми силами взять мост?

-Погибнуть боишься?! – Вскипел штабной полковник.

-Глупо погибнуть боюсь. И боюсь под глупую гибель подвести своих людей. – Коротко, с вызовом осадил он вышестоящего офицера.

-На войне глупых смертей не бывает! – Подняв вверх указательный палец, назидательно произнёс подполковник. – Дело их, солдатское, умирать за Родину!

-А ваше дело какое? Награды за убитых получать!?! – Не выдержал Артём.

Полковник вскипел. А подполковник Смирнов, командир батальона, который тоже присутствовал в штабном блиндаже скорчил страдальческую рожу, словно бы призывая старшего лейтенанта Крылова заткнуться и не произносить не слова. Вот только Артём, несмотря на уважительное и почтительное отношение к субординации, всё-таки не выдержал:

-Товарищ полковник, озвученный вами приказ по меньшей мере глуп, а по большей… Преступен.

-Молчать! – Как резаный закричал полковник. – Ты получил приказ! Ты его и выполнишь! Вопросы?

Вопросов у Артёма было много. Например, а не пошёл бы к чёрту этот полковник? Если хочет, то пусть вызывает военную прокуратуру, но он, старший лейтенант Крылов отказывается вести своих людей вперёд по минному полю, без предварительной инженерной разведки, а также поддержки бронетехникой и артиллерией.

Вот только подполковник Смирнов, скорчив угрюмую морду, молчал, выслушивая уже в свой адрес различные упрёки:

-Как вы допустили, подполковник, что ваши офицеры отказываются выполнять приказы? Да я…

-Головка вы, от ядерного буя! – Не выдержал, наконец, подполковник. – Товарищ полковник, покиньте расположение вверенного мне батальона или я буду вынужден применить силу!

Командир батальона как бы случайно дотронулся до лежавшего на патронном ящике укороченного автомата ладонью. Штабной полковник тут же всё понял правильно, после чего заткнулся и выбежал из блиндажа, забыв на столе свой шлем.

-У нас теперь будут проблемы. – Хмуро улыбнулся подполковник Смирнов.

-А когда их у нас не было? – Также хмуро улыбнулся Артём. – Дальше передка ведь не сошлют…

Дальше передка их и не сослали. Вот только через три часа уже пришёл официальный приказ – провести разведку, войти в населённый пункт и занять мост. И сделать это всё предполагалось силами одной-единственной разведроты. И срок выполнения задачи – до вечера.

Официальный приказ получен. Выполнять его уже придётся. И времени на подготовку практически нет

Всю роту (раздерганную по опорным пунктам чьим-то глупым приказом) Артём собирать не стал. Да и весь взвод с опорного пункта снимать тоже было нельзя – сил на этом направлении после недавних боёв было мало. Вот и решил старший лейтенант Крылов действовать малыми силами – всего двенадцать человек, две группы по шесть человек.

На уходящих вперёд разведчиков смотрели как на смертников. Их старались подбодрить. Но в глаза им никто не смотрел. Все понимали, что на месте каждого из бойцов штурмовой группы мог оказаться один из них.

В тот выход всё сразу пошло не так – вначале в небе, когда группа двигалась через наспех созданное противником минное поле, появился легкий разведывательный дрон противника. Потом, когда вражеский наблюдатели «срисовали» всю группу и доложили о ней на верх, заработала миномётная батарея противника.

В тот момент только везение могло спасти разведчиков. А спас комбат, который наплевав на все правила, успел добраться до расположения артиллеристов, усиливавших соседей с одного из флангов. По счастливому стечению обстоятельств, командиром батареи «Гвоздик» оказался безбашенный артиллерист-капитан, который на свой страх и риск принял решение оказать помощь попавшим в безвыходную ситуацию разведчикам.

Артиллеристы были виртуозами, мастерами своего дела. Несмотря на то, что в контрбатарейную борьбу включилась лишь одна самоходка, уже после пяти выстрелов батарея противника замолчала.

Под прикрытием артиллерийского огня разведчики смогли отойти назад, но потеряли троих человек на минах… С тех пор Артём и понял – главное мастерство командира победить не только противника, но и своё начальство…

***

В своём прошлом-будущем я неоднократно читал о том, что немецкая пехота боялась штыкового боя и избегала его. Ага! Сейчас! Врали писаки из моего времени. Не боятся немцы рукопашной! И готовы они к ней не хуже, чем наши, советские бойцы, а может быть подготовлены даже лучше!

Во всяком случае, среднестатистический немецкий солдат к рукопашной схватке подготовлен намного лучше меня – это я понял сразу же, как только у меня закончились патроны в магазине автомата. И даже тот факт, что незадолго до этого я смог положить троих гитлеровцев особенно не мог меня обрадовать.

А вот Артём, несмотря на своё недавнее ранение, сражался словно лев. Нет. Берсерк. Он также как и я расстрелял магазин из своего автомата, а потом, когда осознал, что перезарядиться времени нет, бросил его в гитлеровца, который уже вскидывал свой карабин, чтобы выстрелить в старшего лейтенанта.

Немецкий пехотинец отшатнулся, прозвучал выстрел. Мимо.

Этих нескольких секунд Артёму хватило на то, чтобы вытащить из кобуры «Наган» и отправить гитлеровца в Валгаллу.

Интересуясь историей Второй Мировой Войны в целом, и, Великой Отечественной в частности, я считал, что о войне я знаю много. Шутка ли – многие десятки книг и мемуаров прочитано, долгие часы документальных фильмов просмотрены, тысячи фотографий изучены. Вот только сейчас, в момент смертельной опасности я вспомнил когда-то прочитанное в интернете стихотворение, и понял, что о войне-то я ничего и не знал:

Я только раз видала рукопашный,

Раз наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

©Юлия Друнина.

В штыковом бою, когда ты видишь лицо, зрачки того, кого убиваешь, не хватает времени на раздумья. Ты просто действуешь: колешь штыком, бьёшь прикладом, рукой, ногой, лопаткой. Кто во что горазд. И только максимальная жестокость способна помочь выйти из этой схватки победителем.

Я же, когда у меня закончились патроны в магазине, застыл в нерешительности и едва не поплатился за это жизнью! Ко мне подскочил немецкий солдат с карабином в руках. Немца этого – здоровенного бугая, про которых ещё часто говорят «шкаф два на два метра», я рассмотрел очень даже неплохо: грубое лицо, тонкие губы, небольшой шрам на левой щеке, нагрудный штурмовой пехотный знак на мундире. На карабине был закреплён покрасневший от крови штык-нож.

Стоило гитлеровцу сделать один-единственный выпад, и всё, он проткнёт меня своим штыком.

Я даже успел это осознать и ужаснуться! Как помощь пришла от самого главного человека в моей теперешней жизни. Артём, словно чёрт из табакерке, вооруженный «Наганом» в правой руке, и, немецкой пехотной лопаткой в левой руке, подскочил к гитлеровцу, сделал один-единственный замах лопаткой и буквально перерубил тому шею!..

Последующие несколько минут я помнил плохо. Мы куда-то бежали. Стреляли. Мы – это те, кого Артём поднял в штыковую атаку, а также те, кто ещё лежал на поле под пулемётным огнём и присоединился к нам позднее.

В себя я пришёл, лежа в небольшой ямке, метрах в двадцати от немецких окопов. Рядом со мной, как обычно, лежал Артём, и, стараясь не высовываться, отдавал команды:

-Гранаты к бою! Гранатой, огонь!

Красноармейцы бросали вперёд свои РГД-33 и немногочисленные трофейные «Колотушки». С немецкой стороны тоже кидали гранаты – всё те же «колотушки».

«Бах!», «бах!», «бах!» - слышалось со всех сторон. Уши закладывало. Со всех сторон летели клочья земли.

-Вперёд! – Проорал Артём, и, вооруженный подобранным на поле боя автоматом, бросился вперёд, к немецким траншеям…