Газлайтер. Том 36

Глава 23

Резиденция рода Ссил’Заратин, Нема

Лорд Питон не находит себе места. По кабинету он мечется, как уж на сковородке, — от окна к столу, от стола обратно, и всё никак не может успокоиться. Мозг, привыкший к интригам и расчетам, буксует: то ли сработала ловушка Ланстера, то ли что-то совсем иное.

Завал в золоторудной шахте… И под завал попал сам Багровый Властелин. Такое даже представить трудно — словно солнце провалилось под землю. Питон раздражен, потому что ничего не понимает.

Он вспоминает донесения сира Бэнгма и чувствует, как внутри всё холодеет. Ланстер, этот слизень, собирался устроить ловушку Филинов, это ясно. Но зачем она сработала тогда, когда туда спустился сам Багровый? Не самоубийца же Ланстер, чёрт побери!

Не выдержав, Питон зовёт советников. Те собираются быстро — знают, что милорда, когда он в плохом настроении, лучше не заставлять ждать. Питон усаживается в кресло, упирается локтями в стол и хмуро осматривает собравшихся: трое старших гвардейцев, брат Удав и два старших советника рода.

— Подкидывайте идеи. Давайте, — говорит он резко, стукнув перстнем по столешнице. — Я знаю, вы уже всё перешептали. Теперь — вслух.

Первым решается Удав. Он откашливается, скользит взглядом по лицу брата и осторожно спрашивает: — А что именно ты хочешь услышать, милорд?

Питон раздражённо шипит: — Почему западня всё-таки сработала? Почему Ланстер не отменил её, когда понял, что вниз вместе с Филиновым спускается сам Багровый Властелин? Да и, кажется, Ланстер тоже ведь спустился в шахту.

Советники переглядываются. Один, осмелев, говорит: — Может, Ланстер не знал, что Его Багровейшество спустился?

— Исключено, — отмахивается Питон. — Ланстер не кретин. Он должен был контролировать шахту и предусмотреть возможность отмены подрыва.

— А может, сработал человеческий фактор? — подал голос другой.

Питон хмурится. — Да что за бред! Включить ловушку на Багровом может только тот, кто не боится умереть. А таких смертников-идиотов нет. Ланстер еще как любил пожить. Он — гребаный Лорд Золота!

Советники молчат.

— Что говорит леди Гюрза? — наконец подаёт голос один из придворных. — Она ведь на связи с королем-регентом. Не могла ничего узнать?

Питон усмехается мрачно, без тени веселья: — Леди Гюрза теперь губернатор. Ей некогда отвечать даже отцу. С тех пор, как Филинов её приблизил, она стала высокопарной. И не докладывает ничего. Хоть и пошла туда с моими людьми.

В воздухе повисает неловкая пауза. Советники отворачиваются, будто разом изучают потолок. Все понимают: лорд Питон злится не только на дочь. На самом деле он злится на самого себя — что позволил Филинову втянуть Гюрзу в свою орбиту.

Питон стучит пальцами по столу. Если бы не этот Филинов, чертовка сидела бы дома и была бы паинькой, как положено. Вышла бы за Гагера, и род Ссил’Заратин усилился. А теперь — играет в губернатора и не подчиняется отцу.

— Ловкий менталист… — бурчит Питон.

Его брат, не решаясь возражать, всё же осторожно вставляет: — Милорд, сейчас, раз Филинов — регент, с ним нужно быть осмотрительнее.

Питон угрюмо молчит.

Если бы только регент! Филинов оказался созданным для интриг дроу. Потому выхода нет. Если нельзя сделать его марионеткой — нужно приползти ближе и подставить плечо.

Советники между тем выдвигают версии одна нелепее другой. Один предполагает, что у Ланстера поехала крыша, и тот вызвал обвал, чтобы помереть, другой говорит о вмешательстве внешних сил — мол, кто-то пробрался в шахту и активировал ловушку. Питон слушает, не перебивая, но на его лице всё сильнее проступает мрачное уверенное выражение.

— Это Филинов, — наконец произносит он глухо, но так, что все сразу умолкают. — Это он.

Брат, сир Удав, моргает и не сразу понимает, о чём речь: — Что ты имеешь в виду, милорд?

Питон вздыхает. В голосе — раздражение, злость и почти восхищение: — Филинов устроил подрыв, чтобы подставить Ланстера. Подставить красиво, с размахом. Чтобы тот выглядел предателем перед самим Багровым Властелином. Всё сходится.

Советники переглядываются. Один не выдерживает и шепчет: — Но, милорд… выходит, он как-то заложил бомбы в шахте Ланстера?

— Да нет же! — Питон резко вскидывает руку. — Не он их закладывал. Ланстер готовил ловушку для Филинова, это ясно. Но Филинов обернул западню против создателя. Понимаете? Он воспользовался чужой взрывчаткой. Этот смертный действительно поражает — хладнокровный, расчётливый.

— Так Филинов же тоже в шахте, — замечает Удав.

— Он выжил в Первозданной Тьме и в других передрягах, — отмахивается Питон. — А еще он молод и самоуверен. Наверняка, подумал, что сможет выбраться. Да и не стоит забывать что с ними Багровый а тот с помощью Бездны может горы сдвигать.

Он откидывается назад, потом резко встаёт. Каблуки звонко ударяют о пол, ладонь ложится на стол: — Пускай наши люди помогают разгребать завал. Когда Багровый Властелин и Филинов выберутся наружу, они должны увидеть нас.

Советники согласно кивают, но Питон продолжает, подчеркнув каждое слово: — Главное, чтобы сам Филинов видел: я пришёл к нему на выручку.

— Филинов? Не Багровый Властелин?

— Конечно! — Питон посмотрел на Удава как на дурака. — Филинов теперь наш король.

Я иду вперёд по туннелю вместе с жёнами и Змейкой. Доспех из Живого металла мерцает на Лене. Свой я тоже не снял, а то вдруг набросится очередная стальная тварь. Телепатией же не ликвидировать железяку.

Широкий проход уходит куда-то вглубь горы, вдоль стен тянутся рельсы, кое-где поблёскивают перекошенные вагонетки. Каменные своды сочатся каплями влаги.

Светка говорит первой, не выдерживает тишины: — Даня, Грандбомж ведь жив?

Я бросаю на неё короткий взгляд. Бывшая Соколова волнуется за кровника, хотя делает вид, что держится. Самая горячая, самая боевая — и при этом до невозможности мягкая внутри. Характер у неё как грозовой фронт: вспыхнет, рванёт, а потом переживает, будто сама виновата в буре. Сколько ни скрывает — видно, что боится за старого бродягу.

— Там ничего не сканируется, — отвечаю спокойно. — Ломтик тоже не видит сквозь завал. Но Грандбомжа убить невозможно — даже если на него упадёт метеорит. Так что я не думаю, что гравитационное шоу, которое устроил Багровый Властелин, отправило его в Астрал.

Блондинка тут же вскидывает голову, глаза вспыхивают, как будто кто-то включил в них лампочку. Искра надежды. — Ура…! То есть опять начнёт доставать своим «Убей!»

Идем дальше. Свет подается из редких магических светильников. Впрочем, теневому зрению плевать, насколько здесь сумрачно. Шаги отдаются длинным эхом, словно кто-то невидимый шагает рядом, повторяя наш ритм. Мы идём быстрее. Свет становится ярче, и вот за очередным поворотом он заполняет всё пространство. Я делаю шаг, и нам открывается неожиданное зрелище.

— Мои перепончатые пальцы, — тихо произношу.

Сзади кто-то шепчет — с удивлением: — Охренеть…

Я поворачиваюсь — чтобы убедиться, кто это сказал. Да, не послышалось. Не Светка. Это Лена. Моя самая тихая, самая спокойная жена, та, что обычно только улыбается и слушает. Наша староста,

Золоторудная шахта, Оранжевые горы

Лорд Угля стоит у входа в туннель, там, где их оставил король Данила. Позади — переговариваются Распутные Девы. По приказу короля они должны охранять тыл, пока его Величество с жёнами ушёл вперёд. Лорд Угля смотрит в темноту тоннеля и хмурится.

Могучий дроу перекидывает в руке каменный топор и поражается сам себе. Ещё неделю назад он выстраивал планы, как подмять Филинова под себя, как сделать из него послушную марионетку, дергаемую за нитки. А теперь сам исполняет его приказы — и мало того, сам же просит у него задания, от которых можно не вернуться. Вот же ж!

Одна из Распутных Дев, рыжеволосая, дерзкая, но симпатичная — Лорд Угля ее приметил сразу — тянется поправить ремень на голом бедре и замечает, чуть скривив губы: — Мы не должны просто стоять здесь, — говорит она с упрямством. — Мы должны идти к Багровому Властелину. Он ведь там, — кивает за спину, в сторону завала.

— Король-регент приказал сторожить туннель, — холодно отрезает Лорд Угля. — А рядом с Его Багровейшеством живым сейчас, если по-честному, лучше не находиться вовсе.

Дева, стоящая рядом, с вызовом поднимает подбородок: — Король-регент не властен над нами. А Его Багровейшество покровительствует над наши Орденом. Мы обязаны быть рядом с ним.

Лорд Угля криво усмехается: — Покровительствует, — повторяет он глухо. — Ну и идите, если так чешется испытать его покровительство на собственной шкуре. Только потом не жалуйтесь, когда станете призраками в Астрале. Если Его Багровейшество снова запустит своими шарами — синими, красными, чёрт их разберёт, — сотрёт вас в порошок и даже не заметит.

Распутные Девы переглядываются, потом молча остаются на месте.

Лорд Угля хмыкает, отводит взгляд в темноту и думает с досадой: «И долго нам тут торчать? Что такого интересного король Данила там нашёл?»

Вот смотрю я перед собой на то, что развернулось посреди забоя, и мысли сами собой возвращаются к тому моменту, когда Багровый Властелин стоял передо мной, держа в ладонях шары Бездны. Синий и красный.

Я хмыкаю про себя и усмехаюсь. — Блин, правда ведь, — думаю вслух, — синяя и красная таблетки, Нео. Вот и «Матрицу» порвало.

Настя, оказавшаяся рядом, вскидывает рыжие брови: — Нео? Матрица? Что это такое, Даня? Какие-то магические техники?

Я качаю головой: — Забей. Долгая история. Вернее, трилогия. Потом как-нибудь расскажу. Можно и по мыслеречи передать, но не хочу вам мозги мусорить.

Она пожимает голыми плечами, и мы идём дальше. Перед нами — Аномалия. Да, не портал, не какая-то искусственная кротовая нора, а природные магические врата, неизвестно куда ведущие. И они раскрылись глубоко под землей, куда прорыл шахту Лорд Золота. Пространство над землёй искажено, как отражение на рябящей воде. Из центра сияющей Аномалии тянутся рельсы. Пустые вагонетки стоят неподалеку.

Лакомка прищуривается, изучая марево, и тихо, с настороженностью говорит: — Это ведь то, что я думаю? Входящая Аномалия?

— Ага, — киваю я.

— Я думала, входящие Аномалии бывают только в твоём мире, мелиндо, — замечает она, не отрывая взгляда от переливов.

Я усмехаюсь, наблюдая, как волны света перекатываются по поверхности портала: — Я тоже так думал. Видимо, мироздание любит удивлять.

— А что тут вообще странного? — осторожно спрашивает Лена.

Лакомка отвечает после короткой паузы, но уже увереннее, будто преподаёт лекцию: — Всё дело в направлении потока. Входящие Аномалии обычно раскрываются из слабомагического мира в сильномагический, — она бросает на меня быстрый взгляд, и я слегка киваю, подтверждая. — Поэтому Аномалия вела из вашего мира. А вот эта — наоборот. Эта ведёт туда, где магия сильнее, чем в этом мире.

Немного не вовремя звонит Гюрза и сообщает: — Данила, в небе над завалом шахты кружат Живые доспехи. Не меньше трех штук!

— Кружат? — удивляется подошедшая ко мне Маша.

— Кто это? — в свою удивляется леди-дроу.

— Королева Мария Юрьевна, леди, — отвечаю я.

— Да, Ваше Величество, эти Живые доспехи с крыльями.

— Древний Кузнец не зря веками сидит в своей кузне, — задумчиво бросаю я. — Значит, эта секретная Аномалия нужна ему. И то, куда она ведёт, очень важно.

— Что там может быть? — Настя вглядывается в синеву.

— Конечно же, руда, — усмехаюсь, кивнув на рельсы, что уводят в Аномалию. Вообще уже мельком осмотрел Ту сторону с помощью Ломтика. Дышать и жить там можно. — Что ж… идём смотреть, — произношу я весело.

Жёны идут следом. Змейка уже раскрывает когти.

Мы входим в Аномалию. Пространство взрывается светом — ослепительный всплеск, гигантская лампочка лопнула, — и тут же гаснет. В следующую секунду нас выбрасывает куда-то на склон. Я едва не поскользнулся на мелких камушках, да еще пришлось подхватить под руку Лену: она в Живой броне тоже оступилась. Здесь прохладно и сыро. Над головой — свинцовое небо, под ногами — чёрный камень, весь в трещинах.

Ментальными щупами «смотрю» за ближайшие скалы, туда, где пульсируют тусклые огоньки. Пять точек. Пять сознаний. Караульные.

Пять псионических клинков разрезают пространство. Скала не преграда, ментальная волна проходит сквозь неё, как сквозь воду. Через пару секунд из-за завала появляются пятеро дроу-гвардейцев. Идут ровно, глаза пустые, шаги синхронные — идеальные марионетки.

Светка тут же бурчит, скривив губы: — Блин, я думала, хоть подерёмся.

Я усмехаюсь, не оборачиваясь: — Это всего лишь Воины. На один зуб тебе, Свет. Да и ментальные щиты — как бумага. Для меня снять их проще, чем пыль смахнуть.

Блондинка фыркает, но улыбается. Любит когда хвалят ее силушку второрангового Мастера. Да и кто не любит? Я же делаю шаг вперёд, смотрю на зомбированных стражей и мысленно приказываю: — Нас вы не видите. Продолжайте свои дела, — четверо тут же достают карты, а пятый убегает за скалу.

Затем поворачиваюсь к своим. — Вы остаётесь здесь, прикрываете тыл, — говорю я, глядя на Лакомку, Настю, Лену и Змейку. — Мало ли что.

— Хорошо, мелиндо, — Лакомка еще до входа в Аномалию преобразилась в ирабиса.

— Пойдемте, — бросаю остальным. — За руль сядешь ты, Искра.

— За руль чего? — не поняла Светка, и тут с визгом покрышек из-за скалы выезжает на самоуправляемой карете пятый дроу.

— Вот на этом, — киваю. — Гвардейца оставим, чтобы они по связь-артефакту могли вести периодический доклад караульного поста в полном составе.

Дроу выпрыгивает из кареты, и на его место садится Светка. Она наловчилась управлять дроуским транспортом еще в Багровом дворце. Я сажусь вместе с Машей и Камилой на задние сидение. Бывшая Соколова молча включает механизм, и карета плавно трогается. Минут через пять туман редеет, и мы выезжаем за склон. Перед глазами открывается вид, от которого перехватывает дыхание. Внизу раскинулся гигантский карьер — будто в горах кто-то вырвал кусок сердца. Ярусы уступов, десятки уровней, на них застыли вагонетки, нагруженные блестящей рудой. Металл, конечно, Живой. Сейчас все работы приостановлены, видимо, в связи с моей инспекцией в соседней с входящей Аномалией шахте. Лорд Золота подстраховался.

— Останавливайся, — командую Светке.

Мы выходим из кареты. Я смотрю вниз, на цепочки вагонеток, тянущиеся к фабрике вдалеке. По скале проложена дорога, оттуда доносится гул плавильных печей. Маша крутит головой, прищуривается: — Значит, это мир, где добывают Живой металл?

— Ну да, — отвечаю я, глядя на дым, поднимающийся столбами. — Металл, который использует Древний Кузнец в своей Кузне-Горе. Видимо, Лорд Золота с ним давно в сговоре. Интересно только, что это за мир.

Камила осматривает черные пейзажи, хмурится: — Мрачный мир какой-то. Всё будто выжжено изнутри.

Я перевожу взгляд на карьер, на серые горы и тяжёлые облака, стелющиеся над ними, и добавляю тихо, почти для себя: — Вред от этого карьера колоссальный не только из-за самих выработок, но и из-за чудовищного водопотребления. Чтобы отделить металл от породы, здесь, судя по всему, используют водно-магическую промывку: огромные резервуары, закольцованные системы охлаждения, и всё это непрерывно «пьёт» воду из ближайших источников.

По сути, карьер высасывает реки и озёра досуха, превращая зелёные долины в солончаки.

Поднимаю глаза. Высоко в небе кружит птица — большая, чёрная, с широкими крыльями. Она летает кругами, но не просто так: смотрит вниз, прямо на меня. Слишком осмысленно для обычной.

Я с усмешкой снимаю с лица шлем-доспех, чувствуя, как кожа остывает от холодного ветра. Молча поднимаю руку и машу птице. Пусть знает: я тоже их вижу.

Неизвестный мир, Та Сторона

Лида, дочь вождя горных стреков, стоит перед отцом, не опуская взгляда. Вокруг — совет племени, старейшины, родичи, воины. Лида говорит с трудом, сдерживая ярость: — Это король-регент Багровых Земель! Его лицо! Он уничтожил наши воды, выжег наши луга, а теперь явился насмехаться над нами.

Стреки перешёптываются, но вождь не слушает их — лишь холодно кивает дочери. — Успокойся, дочь. Он пришёл без охраны. С ним только жёны, ни гвардии, ни рогатых тавров. Значит, сражения не хочет.

— Нет, отец, он просто издевается над нами! — возражает Лида. — Надо ударить первым, из засады, сотней воинов, не меньше! Пусть узнает, как стреков трогать!

— Никакого сражения, — строго бросает вождь. — Лида, возьми десяток воинов. Поговори с ним как дочь вождя. Без битвы. Ты поняла?

— Да, — она склоняет голову, принимая приказ, а когда отходит к своему верному десятку сжимает рукоять копья — так крепко, что суставы побелели.

— Мы сделаем по-своему, — произносит она рычащим голосом.

Я иду к карьеру вместе с Машей, Светкой и Камиллой. Камень под стальным доспехом хрустит. Я чувствую с помощью Лорда Стали— неподалёку дежурят Живые доспехи. Мощная охрана периметра. Для такого места — ничего удивительного. Раз здесь добывают Живой металл, то и охранять его должны неслабо.

Иду дальше, но ментальное сканирование предупреждает раньше, чем зрение. Засада неподалеку. Передаю женам по мыслеречи заодно с планом.

— Мне надо отойти, — громко говорит Светка, делая вид, что ничего не замечает, и неторопливо отступает за ряд пожухлых кустов.

Мы ждем. Вскоре из-за скал вылетает россыпь дротиков — короткие, с металлическим свистом, к каждому привязан взрыв-артефакт. Всё происходит за миг: пульсация, движение, гул в воздухе.

— Метель, — бросаю по мыслеречи, сам не реагируя.

Маша вскидывает руку, и ледяные копья выбрасываются навстречу дротикам, сталкиваются с ними в воздухе. Взрывы рвут воздух, грохот раскалывает скалу, но всё это уже на безопасном расстоянии. Волна жара накатывает и тут же рассеивается.

Осколки осыпаются дождём. Тут же раздаются крики устроивших засаду — Светка пробралась к ним за спины и атаковала. Вдалеке вспыхивает пламя. Крики — визгливые, с надрывом. Атаковавшие с ором и визгом выбрасываются к нам.

Светка кричит, в голосе звенит чистая ярость: — Ну вот вам, ловите, уроды! Думали на моих мужа и «сестер» напасть⁈

Я усмехаюсь. — Вот и разведка закончилась, — произношу спокойно.

Десяток дикарей вокруг носится, а Маша со Светкой стреляют по ним как по мишеням в тире. Горцы неплохи в целом, но атаки Светки слишком сильные, а Маша машет Синим клинком херувимов, усиливая атаки. Камила держится рядом со мной. Из-за камней выскакивает одна девка в воздушном доспехе — явно лидер. Она рвётся вперёд быстрым «рывком», почти как у огромонов, только движение короче по дистанции. Видимо, эти горцы — дальние родственники огромонов.

Я спокойно наблюдаю за её манёвром, не спеша реагировать. Металл Живого доспеха на моей ноге оживает, вытягивая тонкие щупальца, которые скользят по земле. Одно движение — короткий, точный дёрг, и щупальце делает ей подножку. Девка взлетает в воздух и с глухим стуком врезается в камень.

Я не медлю: выпускаю шквал пси-конструктов — в воздухе появляется целая куча копий; они вонзаются в упавшую, сбивает с неё доспех, затем нависают густой сплошной гривой над головами всех дикарей.

— Ещё шаг — и я залью вас всех псионикой.

Девка застывает, дыхание сбивается, руки дергаются, глаза то ли от страха, то ли от злости. Без доспеха она симпатичная, хоть и бритая, и нигде нет меха характерного для огромонов. Я не даю ей расслабиться. — Не вздумай прикусить язык. У нас есть, кто тебя вылечит, но лучше не доводи.

Она смотрит на меня растерянно и с видимой злобой — удивлённая, что я прочёл её намерение.

Камила спрашивает: — Кто это такие?

— Местные, — отвечаю просто. — Узнали меня и решили испытать удачу. Но десять воинов — маловато. Странно, что их так мало.

Я смотрю на девушку, разглядываю сердитое и испуганное лицо: — Как тебя зовут?

Она плюёт в мою сторону: — Лида. Ты жалкий человек. Тебе и десяти стреков хватит, чтобы умереть.

Камила неожиданно подходит и лупит её по щеке — резкий звон ладони по коже: — Не смей говорить с королём Багровых Земель в таком тоне!

Светка хлопает в ладоши и ржет: — Ну ни хрена себе!

Я тоже прифигел немного. Ну да, удивила брюнетка…

Один из стреков подает голос: — Пожалуйста, не убивайте принцессу Лиду! Вождь заплатит за нее!

Я обращаюсь к Лиде: — Значит, ты дочь вождя. А он у вас, надеюсь, более вменяемый?

Она злобно шипит, проводит рукой по щеке, где остался след пощёчины: — С чего ты взял⁈

— С того, — отвечаю я, — что он отправил ко мне свою дочь как дипломата. По крайней мере, так это выглядит — послать всего десяток людей, значит, рассчитывать на переговоры, а не на бой. Просто он, очевидно, выбрал не тех людей для такой миссии.

Наклоняю голову, усмехаюсь: — Кстати, мы можем и наказать вас за нападение.

Из толпы стреков доносится сдавленный голос: — Не трогай принцессу! Вождь этого не простит!

Я поворачиваюсь к одному из горцов и говорю спокойно: — Тогда веди меня к нему.

Он, не решаясь, отвечает, что сначала надо связаться с вождём. Я позволяю ему достать из кармана артефакт связи и. В магическую рацию звучит прерывистый голос: «Нас схватили, мы в плену».

Я подхожу, забираю у него артефакт и говорю в трубку твёрдо, без тени улыбки: — Это король Данила. Ваша дочь напала на меня, и я взял её в плен. Поговорите со мной лично — и я отпущу её в знак доброй воли, а вы расскажете, что здесь происходит.

С той стороны слышится тяжёлое, но согласное: — Хорошо.

Нема, Багровые Земли

Лорд Хлопка сидит в кабинете в нерешительности. Он хмуро обдумывает про короля-регента и про Багрового Властелина — про то, что тот сейчас, говорят, с Филиновым засыпан в шахте.

Багровый Властелин, конечно, не погибнет, да и Филинов вряд ли. Но Филинов забрал всех жен с собой, и Багровый дворец пустой. Если Лорд Хлопка захватит дворце, то это только покажет слабость Филинова как регента, и вряд ли Багровый накажет Лорда Хлопка. А больше бояться и некого!

Решившись, он резко поворачивается к главному гвардейцу: — Поднимайте весь род. Мы идём на Багровый дворец.