Физрук: на своей волне 5

Глава 9

А я чуть пообщался с ребятами и выяснилось, что спортивные секции теперь стали платными почти полностью. Чтобы попасть в футбол при клубе, нужно купить мяч, форму, щитки, бутсы. А сверху ещё и заплатить за саму секцию. Для неблагополучной семьи это неподъёмная сумма, особенно если в доме работают через раз или не работают вовсе.

И получалось странное правило: либо у тебя есть выдающийся талант, и клуб сам вкладывается в тебя, растит, холит, лелеет. Либо ты вынужден платить сам, просто чтобы погонять мяч на нормальном поле.

То же самое касалось борьбы, баскетбола, гимнастики — везде требовалась амуниция, инвентарь, экипировка. Даже бокс, который когда-то был колыбелью дворовых пацанов, теперь требовал вложений на перчатки, бинты, капы и абонемент в зал.

Картина Репина — приплыли.

Тут и добавить было особо нечего.

И ведь у большинства этих ребят, если честно, и родителей даже не было. Кого-то воспитывали бабушки, кто-то жил у тёти… Какие уж тут спортивные секции, если дома иногда не хватает на самое элементарное?

Неприятно? Да.

Но именно такова была реальность, с которой я столкнулся. Она мне, признаться, не нравилась, но факты были фактами.

Я невольно задумался, что если бы в советское время спорт был таким же платным, как сейчас… что было бы тогда? Я думаю, что страна никогда бы не увидела Харламова, Третьяка, наших олимпийских чемпионов, которые выходили на лёд против лучших в мире и не оставляли им ни малейшего шанса.

Потому что великие становятся великими только там, где у ребёнка есть возможность прийти в секцию, даже если у него дома только хлеб, вода и алюминиевая кружка.

Я сделал вдох, собрал мысли и, хлопнув в ладони, сказал:

— Ладно, молодёжь. Тогда давайте немного скорректируем нашу систему отбора. Начнём, пожалуй, с футбола. Вопрос простой: кто из вас играл во дворе? Именно во дворе мяч гонял. Есть такие?

— Играли, Владимир Петрович! — послышались голоса.

— Правда, это было давно и неправда! — выкрикнул один из пацанов, вызвав общий смешок.

Мне же было этого вполне достаточно.

— Ну вот, молодёжь, — сказал я, — те, кто у нас футболисты или таковыми желали стать, — делаем шаг вперёд. Не стесняемся. Я прекрасно понимаю, что вы не Роналдо, но и набор у нас не в «Интер» Милан. Так что смелее: если любите пинать мяч — выходите.

Несколько пацанов переглянулись, видно было, что они сомневались. Но всё-таки они рискнули и шагнули вперёд. Среди них был тот самый парень, который мечтал о футболе, но подумывал работать курьером, потому что мечты мечтами, а жизнь требовала денег. За ним вышли ещё несколько ребят.

Я быстро пересчитал: семь человек. Для мини-футбола более чем достаточно. Команда есть, даже один запасной. Уже неплохо.

Я утвердительно кивнул:

— Отлично, мужики. Теперь следующий вопрос. На каких позициях играли или хотите играть? В мини-футболе всё просто: есть вратарь, есть защита и есть нападение. Давайте определимся, кто готов встать на раму? Выходите.

На этот раз никто не пошевелился. Футболисты так и остались стоять, уткнувшись глазами в пол — мол, «только не я». Ну да, понимаю… на воротах мало кто хочет стоять. Все основные события происходят на поле, а не когда ты один стоишь на раме и ждёшь, пока в тебя прилетит мяч.

Я хмыкнул, не удержавшись от усмешки:

— Так, понятно. Почитателей Рината Дасаева среди вас, похоже, нет. Ну ничего… идём дальше. Защитники — ваш выход.

Однако и на этот раз никто не вышел. Ни один пацан не сделал шаг вперёд. Школьники только переглядывались, словно ждали, что кто-то другой, но не он сам, возьмёт на себя эту роль. Что ж, допустим… в защиту действительно обычно ставят всех «деревянных», тех, кому сложно показать себя в атаке. Так что их нежелание вполне объяснимо.

Но дальше началось самое интересное. Стоило мне только спросить, кто хочет играть в нападении — на самом острие атаки, в роли голеодора… как все семеро пацанов синхронно шагнули вперёд.

Вот она, романтика футбольного бомбардира. Каждый мечтает забивать.

Я едва удержался от смеха и в то же время крепко задумался. Исходя из этих вводных распределение позиций придётся решать уже на поле, на практике. Ничего, устроим тренировочный матч, прогоню каждого через разные позиции. И при таком раскладе игра сама покажет, кто где чувствует себя естественно, а кто бегает не туда и не тогда.

— Так, молодёжь, — сказал я, подытоживая, — с футболом мы разобрались. По позициям, по капитану и по основному составу мы определимся позже, когда проведём пару тренировок. А пока…

Я сделал паузу, взял ручку и перевернул один из листов. Лист оказался чистым с обратной стороны — самое то, чтобы начать формировать нашу командную ведомость.

Я подозвал к себе пацана, который собирался бросить футбол ради работы курьером.

— Так, молодой, если память мне не изменяет, ты у нас Аминов? Подойди.

Пацан кивнул и сразу подошёл, хоть и немного смущённый вниманием.

— Значит так, — сказал я. — Берёшь ручку и записываешь фамилии, размеры одежды и обуви всех членов нашей футбольной команды. Понял задачу?

Аминов на мгновение замялся, бросил быстрый взгляд в сторону девчонок, которые стояли чуть поодаль, хихикая. Затем наклонился ко мне и полушёпотом сказал:

— Владимир Петрович… а можно я лучше сборную гимнастики запишу? Ну… у них там размерчики куда поинтереснее будут, чем у пацанов-футболистов…

Вот это пацан. Хитрый, шустрый — и уже головой работает. Я не сдержал улыбки.

— Ах ты ж ушлый… — покачал я головой. — Ну раз так, Аминов, тогда будешь у нас писарем всей сборной на олимпиаду. А там уже и до девчонок доберёшься. Такой вариант тебя устраивает?

— Согласен, Владимир Петрович! — радостно выпалил он. — С превеликим удовольствием!

Наша новоиспечённая футбольная команда по одному начала подходить к Аминову и называть фамилии, размеры одежды и обуви. Пацан быстро выводил в столбик всё, что слышал, время от времени уточняя или переспрашивая.

Мне же эти списки были нужны для простой, но важной вещи: подобрать парням футбольную экипировку. Я хотел, чтобы на соревнованиях школьники выглядели как настоящая команда.

Параллельно я невольно задумался о следующем: с кем мы будем тренироваться? Одна команда у меня есть, но для нормальной подготовки нужен противник. Причём желательно чтобы противник был опытный и сыгранный.

Где таких искать? Подумаю…

Наверняка где-нибудь поблизости есть футбольное поле, где гоняет местная молодёжь. Вот туда мы и наведаемся нашим «клубом олимпийцев».

Когда с футбольной частью закончили, я попросил сделать шаг вперёд тех, кто хотя бы раз держал в руках баскетбольный мяч.

Вышли четверо.

Это было неплохо — сходу собралась почти полноценная команда. Но одного игрока всё же не хватало для полного состава.

Пока Аминов записывал и этих ребят, фиксируя их размеры рядом с фамилиями, я прошёлся взглядом по оставшимся в ряду школьникам. И сразу заметил одного высокого паренька, который стоял чуть в стороне. Он стоял как будто сам по себе, отстранённый от всего происходящего.

Пацан не вышел ни к футболистам, ни к баскетболистам. Если память меня не подводила, то передо мной стоял Ромка Филиппов — тихий, скромный, почти незаметный паренёк, который за время моего общения с 11-Д ни разу не попытался выделиться или проявить себя.

Рост у пацана был внушительный, даже выше моего, а я в этом новом теле был далеко не мелким. На фоне остальных Ромка выглядел так, будто природа создала его специально для спорта, но пацан об этом понятия не имел.

Я смерил его взглядом и спросил:

— Чего мнёшься, Ромчик? Из тебя ведь целый Майкл Джордан может выйти, а ты стоишь, будто тебе всё это не про тебя.

Он смутился, опустил глаза:

— Владимир Петрович… я же ни в футбол, ни в баскетбол никогда в жизни не играл, — пробормотал он едва слышно. — Я только всё испорчу вам, если выйду за команду.

— Знаешь, — я коротко пожал плечами, — если не умеешь — мы научим.

Вторую часть поговорки про «а если не хочешь — заставим» я, разумеется, оставил при себе. Заставлять никого здесь я точно не собирался, и это было моё принципиальное решение.

Ромка вдохнул, набрался смелости:

— Ну… давайте попробуем, Владимир Петрович. Но я не уверен, что у меня что-то получится. Боюсь команду подвести…

— Давай ты сначала попробуешь, — сказал я. — А там посмотрим. Поднимать голову пора, Ром. Если ты сам в себя не поверишь, то кто это сделает вместо тебя?

Пацан осторожно поднял глаза, будто проверяя, можно ли верить моим словам. Подумал чутка и кивнул:

— Давайте попробуем… Вы правы. — Он хоть и сказал это совсем тихо, но уверенность в пацане всё-таки брезжила.

Я же сразу попросил Аминова записать Филиппова в нашу новосформированную баскетбольную сборную. Высокий, спокойный, без лишнего выпендрёжа — то, что нужно для хорошего игрока под кольцом.

— Так, молодёжь, — продолжил я, — теперь посмотрим, что у нас по хоккею с мячом. Есть желающие? Чё по чём хоккей с мячом, — хмыкнул я, припомнив песенку, некогда популярную в девяностых.

Секунда-другая, но ни один человек не поднял руку и никто не сделал шаг вперёд. И, честно говоря, я только вздохнул с облегчением.

Потому что если бы нашлись желающие, мне пришлось бы раскошелиться на клюшки, защиту и прочие причиндалы, которые стоят совсем не детских денег.

А так — обойдёмся. Хоккей с мячом всегда казался мне каким-то странным, будто кто-то перепутал виды спорта и слепил их наугад. Примерно то же самое, что футбол с шайбой или баскетбол на льду.

Нет, я допускал, что кому-то это нравится, но мои школьники, похоже, явно были не из той категории.

— Ну что, девчата, — сказал я, переводя взгляд на девушек, — у вас выбора среди дисциплин, откровенно говоря, почти нет. Для вас на олимпиаде предусмотрена гимнастика.

Девчонки заволновались. В их глазах мелькнула смесь интереса и лёгкой тревоги. Слово «гимнастика» для них, похоже, звучало куда страшнее, чем для меня.

— И сразу скажу, — продолжил я, улыбнувшись, — никто от вас не ждёт результатов на уровне Ирины Родниной или кто у нас там из олимпийских чемпионок. Мы здесь не за медалями международного уровня, а за тем, чтобы вы выступили достойно и показали себя. Пару движений, несколько элементов — мы всё это подготовим. И подготовим так, что у наших конкурентов из других школ челюсти сами собой на пол упадут, — уверенно сказал я и подмигнул девчатам.

— Мы согласны, Владимир Петрович! — почти хором пискнули они, хлопая в ладоши, с тем восторгом, которого им так часто не хватало в жизни.

— Ну раз согласны, тогда вперёд к Аминову — называем свои габариты, — кивнул я.

Аминов, который только-только закончил записывать футболистов и баскетболистов, буквально засветился от счастья. Перспектива записывать размеры гимнасток явно пришлась пацану по душе.

Тем временем среди класса оставались лишь двое, кто не присоединился ни к одной команде. Один — Кирилл, всегда серьёзный, сосредоточенный, с внутренней готовностью брать ответственность. Второй… вернее вторая — коренастая, симпатичная девчонка, имя которой я, честно говоря, никак не мог вспомнить.

Кирилл посмотрел на меня внимательно.

— Владимир Петрович… а можно мне пойти на бокс?

Я вскинул бровь. Вопрос был серьёзный.

— Кирюха, можно-то можно. Но скажи честно — ты хоть раз на ринге стоял? — спросил я уже жёстким, тренерским голосом.

Спрашивал я не просто так. Бокс всё-таки не шутка. Футбол, баскетбол, даже хоккей с мячом — там новичок может освоиться быстро. Неловко, через ошибки, но всё-таки безопасно. В боксе же так не бывает. Там цена ошибки — синяки, сотрясения и переломы.

Я понимал, что на школьной олимпиаде пацаны, которые выходят в ринг, — это не те, кто вчера купил перчатки. Это ребята, у которых за плечами по десять лет тренировок, по сотне боёв по юношам. Это машины… И против такого неподготовленному пацану ловить нечего. Его просто размажут.

Поэтому прежде чем дать Кириллу добро, я должен был услышать что-то весомее простого «хочу».

И пацан сказал.

— Я занимался боксом до тринадцати, Владимир Петрович, — признался он. — У меня даже разряд есть… и боёв десять — одиннадцать любительских. Просто потом… как-то стало не до того, — Кирилл тяжело выдохнул. — Но тренер тогда говорил, что у меня есть потенциал, и бросать неправильно.

Я внимательно посмотрел на Кирилла. Теперь многое сходилось. Вот откуда у Кирилла те «боевые навыки», которые он продемонстрировал в драке в торговом центре.

— Ну раз опыт есть — попробуем тебя в боксе, — я коротко кивнул. — Считай, записан.

Борцов в классе, кроме Борзого, у меня не было. Да и Борзый сейчас отсутствовал…

Тем временем на середине спортзала осталась стоять одна-единственная девчонка. Та самая коренастая, симпатичная школьница, с упрямым выражением лица. Она почему-то не пошла ни в гимнастику, ни в другие команды и теперь выглядела так, будто сама не понимает, куда ей себя отнести.

— Так, уважаемая, — сказал я мягко, но с намёком на иронию, — у нас остались только единоборства: бокс и борьба. Поэтому добро пожаловать в команду по гимнастике. Проходи к девчатам и продиктуй свои габариты Аминову.

Девчонка вскинула подбородок так резко, что я на секунду даже опешил.

— Владимир Петрович, вообще-то я никакая не гимнастка! — возмутилась она.

Причём с такой искренней обидой, будто я не в гимнастику её определил, а, прости господи, в уборщицы спортзала.

— Да никто у нас тут не гимнастка, — развёл я руками. — У девчат такого опыта тоже нет. Но попробовать может каждая.

— Я не об этом, Владимир Петрович, — перебила она, даже шагнув вперёд и стиснув кулаки.

— А о чём? — уточнил я.

— О том, что опыт у меня как раз есть. Я вообще-то боец, — отчеканила девчонка.

Вот это уже было что-то новенькое. Я даже чуть не поперхнулся от удивления.

— В каком смысле «боец»? — переспросил я.

Ответ последовал мгновенно. Школьница рассказала, что занимается боксом уже пять лет. Что после уроков работает на автомойке и сама оплачивает тренировки.

И тут мне пришлось признать самому себе, что отношение к женскому боксу у меня было примерно таким же… Ну, как к хоккею с мячом — может, даже хуже. Старые стереотипы никуда не делись, как ни старайся от них избавиться.

В моей картине мира женщина — это всё-таки женщина. И мысль о том, что девчонке по мордасам прилетает на ринге, у меня в голове ну никак не укладывалась.

Но эта стоящая передо мной школьница была явно не из робкого десятка. Деваха расправила плечи, вскинула подбородок.

— Хотите, Владимир Петрович, я покажу вам своё мастерство? Чтобы сомнений не осталось.

Я секунду подумал, но всё же кивнул:

— Ну, валяй.

И девчонка мгновенно заняла стойку — уверенно, чётко, как человек, делавший это сотни раз. Затем выбросила перед собой серию ударов — быстрых, аккуратных, а главное — правильных.

У меня в девяностые был собственный зал, бокс я знал неплохо. И скажу честно: удар у неё был поставленный, техника чистая, скорость тоже отличная. Данные были как у нормального мужского бойца, не меньше.

Я даже поймал себя на мысли, что если бы она вышла в ринг с неподготовленным парнем, то жалко бы было парня, а не её.

— Напомни-ка мне, как тебя зовут? — спросил я наконец. — У меня память, как у птички.

Вот теперь мне действительно было важно услышать её имя. Потому что такие кадры в команду ой как нужны.

— Меня Яна зовут, — смущённо, почти по-девичьи, представилась школьница.

Её писклявый голос так резко контрастировал с тем, что я видел секунду назад, что я едва удержался от удивлённого смешка. Но скромность Яну только украшала, особенно на фоне той силы, которую она показала.

— Яна, говоришь? — я посмотрел на неё внимательнее. — Тогда объясни мне вот что… На кой-тебе всё это нужно? Бокс, удары, синяки — зачем?

Мне действительно хотелось понять, что движет девчонкой, выбравшей самый жёсткий мужской вид спорта.

— Я хочу стать профессиональным боксёром, Владимир Петрович, — сказала она, уже без тени смущения. — Как Наталья Рогозина. Она моя кумир.

Имя Рогозиной я слышал мельком, но звёзд женского бокса не отслеживал. Однако спорить тут было бессмысленно — Яна показала уровень, который гораздо убедительнее любых слов.

Правда, оставался вопрос: есть ли женский бокс на школьной олимпиаде? Хотя… после всего увиденного меня в этом мире уже мало что могло удивить.

Когда все дисциплины были разобраны и Аминов аккуратно дописал последнюю фамилию, я повернулся к классу:

— Ну что, молодёжь, по видам спорта мы с вами определились окончательно. Всем огромное спасибо за то, что откликнулись и согласились участвовать в олимпиаде.

Ребята аж сияли от счастья, когда я это говорил.

— Теперь так, — продолжил я уже деловым тоном. — Я разработаю план тренировок и скину расписание в наш общий чат. Но запомните одну важную вещь: до этого момента всё было добровольно. Согласились — молодцы. Но теперь… теперь начинается дисциплина. Есть такая поговорка: взялся за гуж — не говори, что не дюж. Теперь вы члены одной команды, а команду подводить нельзя. Тренировки — обязательные!

— Поняли, Владимир Петрович! — ответили школьники хором.

В этот момент как раз прозвенел звонок, подводя невидимую черту под «отбором».

От автора:

📖 Роман, с которого началась эпоха «обратных попаданцев».

📖 Непредсказуемый сюжет, живые герои, узнаваемая реальность и сильный литературный слог.

📖 Серия продолжает расти — уже вышел десятый том, а на первый действует большая скидка: https://author.today/reader/450849/4185576