Физрук: на своей волне 2

Глава 22

Я вышел в предбанник. Секретарша изо всех сил старалась выглядеть спокойной, хотя по лицу девчонки было видно, что её нервы на пределе. Да и нижняя губа, та самая, которая производила пчелиный эффект, была безбожно покусана. Ну надо было хоть куда-то помещать свои эмоции.

Но, кстати, спрашивать она ничего не спрашивала.

— У тебя тут аптечка есть? — первым спросил я.

Она кивнула быстро, словно ждала любого поручения, лишь бы не сидеть без дела.

— Конечно, Владимир Петрович, — секретарша вытащила из нижнего ящика стола белую коробку с красным крестом. — Вот, пожалуйста… все, что у нас есть.

Она чуть подвинула аптечку к краю стола, ко мне.

Я взял коробок, сразу открыл и начал перебирать его содержимое. Бинты, зелёнка, йод, какие-то таблетки, ножницы… не то.

Нужный маленький пузырёк с жёлтой крышкой оказался на самом дне.

— Отлично, — сказал я, вытаскивая нашатырь. — Это как раз то, что доктор прописал.

Секретарша с облегчением улыбнулась, хотя всё ещё выглядела напряжённой.

— Ему… сильно плохо? — наконец, спросила девчонка неуверенно.

— Сейчас узнаем, — невозмутимо ответил я. — Главное, что дышит, а остальное поправимо.

Я взял немного ваты и направился обратно в кабинет директора. Леня вздрогнул, поднял голову, когда я вошёл, и сразу вскочил, будто ожидал худшего.

— Что это у вас? — спросил он тревожно, косясь на мои руки.

Я показал ему ватку и пузырёк.

— Вот нашатырь нашёл. Сейчас нашего незатейливого папашу приведём в чувства, — пояснил я. — Работает безотказно.

Я тотчас подошёл к «пациенту», который всё так же сидел, как брошенный манекен. Правда, теперь завалился щекой в столешницу и совершено растерял «товарный» вид, который у него был, а во время появления Сони…

Я смочил вату посильнее, готовя ударную дозу.

— Ну, батя, пора просыпаться. Шоу без тебя скучает, — шепнул я.

Запах от нашатыря был ядрёный и, пожалуй, поднял бы и мёртвого.

— Володя, — Леня заметно нервничал, наблюдая за моими манипуляциями. — Что ты собрался делать? Ты же не врач…

— Приводить в чувство этого кадра, — ответил я. — Врачом для этого быть не нужно.

— Может, не стоит? — продолжал беспокоиться директор. — Вдруг ему хуже станет?

— От нашатыря? — усмехнулся я и протянул Лене ватку. — Хочешь понюхать?

Он отпрянул, поморщился и быстро замахал руками:

— Ну нет уж… обойдусь! Мне только этого сейчас не хватало!

— Как знаешь, — я присел на присядки перед «папашей». — Тогда перестань под руку глагольствлвать.

Леня замолчал, видимо решив пустить все на самотек. Гляди ж так и научиться принимать решения по жизни, навык, между прочим, очень полезный.

Я же аккуратно поднёс ватку, пропитанную нашатырём, к его носу. Реакция последовала мгновенно. Мужик дёрнулся, плечи вздрогнули, лицо исказилось.

— Убери, — прохрипел он, морщась и пытаясь отмахнуться.

— Ну нет, дружок, пора тебе просыпаться.

Я поднёс ватку ближе, почти коснувшись кончика его носа. Папаша вдохнул, выдохнул и наконец открыл глаза. Мутные, но уже с признаками жизни. Сначала во взгляде застыло непонимание, потом появилась слабая попытка сфокусировать взгляд.

Я недолго думая снова сунул ему ватку под нос. Ну чтобы помочь ему скорее придти в себя.

Сработало.

— Где… я?.. — промычал он, оглядываясь глазами по пять копеек.

Леня на заднем фоне перекрестился. Я же убрал ватку, посмотрел на мужика.

— Доброе утро, герой семейного фронта. Проснулся, а это уже половина победы.

Мужик начал растерянно оглядываться, все также выпученными глазами. Он явно не понимал, где находится и что с ним произошло. Взгляд метался то на меня, то на Леню, словно пытался собрать в голове обрывки воспоминаний в одну картину. Получалось дрянно, он нахмурился, сдвинув кустистые брови.

— Что случилось? — прохрипел Волков старший.

Леня замялся, явно не зная, что ответить.

— Владимир Петрович, расскажите гражданину, что случилось, — попросил директор, снова переваливая ответственность.

Я сел напротив мужика на корточки, пару секунд просто смотрел, а потом только заговорил.

— Упали, уважаемый. Вон порожек, — я кивнул на вход, где действительно был небольшой порог. — Споткнулись. Видимо, не заметили, да? Глаза не туда глядели? Бывает.

Мужик нахмурился ещё сильнее и брови превратились в одну черную закорючку в форме галочки. По лицу было видно, что память к нему возвращается.

И, судя по тому, как перекосило его лицо, незадачливый папаша вспомнил, зачем пришёл. Завуч, разумеется, успела его накрутить, подлить масла в огонь, и теперь раздражение снова вспыхнуло в глазах «отца года».

— Это ты… — начал он, подаваясь вперёд. — Это ты урод издевался над детьми⁈

Мужик резко дёрнулся, будто собирался снова встать и кинуться на меня, но я лишь слегка приподнял ладонь.

— Осторожнее, — предупредил я. — А то снова можете на порожек наткнуться.

Мужик замер, задумавшись над значением моих слов.

— Рекомендую вам отказаться от подобных способов решения проблемы. Сейчас я говорю вам устное замечание, но могу сделать и физическое. Так что хорошо подумайте.

Мужик моргнул, осел обратно на стул и только тогда выдохнул. Леня тоже не выдержал и провёл рукой по лбу.

Дверь кабинета вдруг распахнулась, и на пороге появилась завуч, держа за плечо мальчика. Валёк, получивший от меня погремуху Волк, выглядел растерянным. Пацан явно не понимал, зачем его сюда притащили.

Завуч, напротив, сияла удовлетворением — на её лице читалась уверенность, что вот-вот и Соня поставит жирную точку в нашем конфликте.

— Так, — начала она торжественно. — Очень хорошо, что мы теперь все в сборе!

Мымра буквально придвинула Валю ближе к столу.

— Валентин, — продолжила она строго. — Я хочу, чтобы ты рассказал нам, как Владимир Петрович дал тебе эту ужасную кличку. Как какому-нибудь… уголовнику.

Мальчик потупил взгляд. А его отец, услышав это, оживился и попытался поддержать «линию обвинения».

— Да что это такое! — выкрикнул он.

Но голос дрогнул, а взгляд невольно покосился на меня. Волков старший явно избегал прямого контакта. Чувствовалось, что он теперь уже не так уверен в своей правоте.

Валя же стоял, не поднимая головы, но что-то в его позе… было не так. Ни стыда, ни страха, а скорее… раздражение. Я видел, как пацан украдкой покосился на отца, и в этом взгляде промелькнула неприязнь.

— Зачем ты пришёл? — вырвалось у пацана. — Мне твоя помощь не нужна.

Завуч резко повернулась к мальчику, поражённая таким тоном, тот сжал губы и отвёл взгляд.

Я отметил про себя, что отношения между папой и сыном натянуты до предела. Обычная история: отец, который приходит «разбираться» не ради ребёнка, а ради собственного самолюбия. И сын, который давно перестал видеть в нём защиту.

— Так, Валентин, я напоминаю, что мы ждём твоего рассказа, как ты получил эту ужасную кличку!

И вдруг произошло то, чего не ожидал никто.

Валя поднял голову, в глазах вспыхнуло упрямство.

— Клички у собак, а у нас — погремухи! — выдал пацан. — И вообще-то я горжусь тем, что Владимир Петрович дал мне мою погремуху. Тем более мы сами с пацанами просили его это сделать!

Завуч аж отшатнулась, глаза Мымры округлились, а лицо побагровело.

— И вообще, — продолжил Валя. — Благодаря Владимиру Петровичу я заинтересовался историей! Погремухи даже у князей на Древней Руси были, и я тоже хочу! — добавил с вызовом.

А потом пацан посмотрел на меня каким-то мольбой взгляде, как будто просил помощи.

Леня моргнул, не зная, что сказать. По его лицу было видно, что происходящее рушит все привычные шаблоны. Он перевёл взгляд на меня, будто ища объяснения.

— Да что это такое⁈ — взвизгнула Мымра. — Да что вы себе позволяете! Вот, Владимир Петрович! — она повернулась ко мне, кипя от негодования. — И что вы думаете на этот счёт, Денис Игоревич? — бросила она, обращаясь к отцу мальчика.

Я уловил момент и коротким кивком дал директору понять, что хочу остаться один на один с отцом ученика. Леня сразу всё понял: поднялся, кашлянул для вида.

— София Михайловна, давайте-ка мы выйдем, пожалуйста. Вместе с Валентином.

— Но я… — начала было завуч. — Но зачем…

Однако директор посмотрел на неё так, что дальнейших слов не потребовалось.

— Прошу, — повторил Леня. — Денису Игоревичу и Владимиру Петровичу нужно поговорить вдвоём.

Сохраняя вид подчеркнутой вежливости, Леня подошёл к Мымре. Она ещё пыталась что-то возразить, но он мягко взял её под локоток и буквально сопроводил к двери.

Теперь в кабинете остались только я и Волков старший.

Я взял стул, поставил напротив мужика, спинка вперёд. И сел, сложив руки на спинке. Волков старший сидел неловко, потирая затылок.

— Ты знаешь, — начал я. — Как я уже сказал твоему сыну, история — это наука причинно-следственных связей.

Мужик нахмурился, не сразу понимая, куда я клоню.

— И то, что ты споткнулся о порожек, — это следствие той причины, что не надо налетать на людей с кулаками. В следующий раз просто не создавай такую причину, и тогда не будет последствий. Понимаешь теперь, почему историю надо учить и как она работает?

Мужик пару секунд молчал, потом всё-таки ответил:

— Ага…

— Ну вот и хорошо, — кивнул я. — Я очень надеюсь, что сейчас у тебя хватит мозгов развернуться и уйти спокойно. На данный момент я тебя отпускаю. А чуть позже поговорю с твоим сыном и выясню, почему он тебя шарахается.

Наверное, не так надо было разговаривать с родителями. Но по взгляду пацана я всё понял. Он явно просил меня спасти его от этого человека.

Глаза у Волкова старшего забегали. А потом он сказал ровно то, что лишь подтвердило надобность подобного поведения с этим мужиком.

— Хорошо… только мне… бутылку обещали за то, что я приду.

Я приподнял бровь, удивившись.

— Вот даже как? А кто обещал?

Мужик замолчал и поморщился, будто понял, что сболтнул лишнего.

— Вы не так поняли… — он пытался юлить. — Мне вообще ничего не обещали…

Я покосился на дверь, а потом резко схватил его за шиворот.

— Шутить надумал? — процедил я. — Говори быстро, кто и что тебе обещал.

Волков старший закашлялся, глаза заметались по сторонам, но ответа не последовало. Тогда я взял степлер со стола и клацнул прямо перед его рожей.

— Как ты смотришь на то, что я тебе прямо сейчас совершенно случайно вгоню парочку скоб тебе в палец? — уточнил я.

— Да вы не так поняли… — мужик опять начал искать оправдания.

Я схватил его за палку и поднёс степлер. Он вскинул руку, пытаясь отдёрнуть, но я держал крепко.

— Ладно, свой выбор ты сделал…

Я начал давить на степлер, и когда скоба уже почти вошла в кожу, он заверещал.

— Погоди! Я всё скажу!

— Говори побыстрее, — я не спешил убирать степлер. — А то мне самому уже интересно, что будет, если тебе в руку скобу вогнать.

— Всё, всё, всё… Короче… Мымряева… — выдавил он. — Она мне предложила бутылку водки, если я приду в школу и начну предъявлять физруку претензии за клички.

Я внимательно слушал. Крайне интересное заявление.

— Доказательства? — сухо спросил я. — Откуда я знаю, может, ты решил оболгать нашего великолепного завуча? Я, как понял, ты на многое способен.

Мужик замотал головой.

— Хочешь, поклянусь! Или зуб даю!

Я поморщился, медленно покачал головой.

— Нет, клясться не надо…

Я смотрел на него и понимал, что врёт этот товарищ крайне плохо. Слишком он примитивен, чтобы выдумывать такую историю. Значит, говорит правду.

Что ж, интересно складывается ситуация.

Выходит, это завуч всё подстроила — сама натравила этого пьянчугу, чтобы устроить скандал. Вот уж точно Мымра, блин.

Я усмехнулся, положил степлер обратно на стол. Несколько секунд молчал, обдумывая всё услышанное.

Вариантов было немало. Можно было прямо сейчас закатить скандал, можно было притвориться, что ничего не знаю… Но ни то, ни другое не дало бы результата.

Здесь нужен был ход точный, с запасом прочности. Проучить Мымряеву — да. Но главное — получить на неё компромат, чтобы в будущем она десять раз подумала, прежде чем снова плести интриги.

Я достал телефон из кармана, включил камеру и посмотрел на Волкова старшего.

— Смотри, дружок, — сказал я. — Вместо всяких твоих клятв, которые мне не нужны, я предлагаю тебе всё это повторить на камеру. Чётко и по существу.

Он замер, глаза округлились.

— Сказать?.. Прямо… на камеру?

— А ты думал, я тебе на слово поверю? Говори.

Мужик торопливо кивнул, видно было, что страх полностью задавил остатки гордости.

— Ладно, ладно… скажу… — пробормотал он.

Я направил на него камеру и включил запись.

Волков старший, выдавливая слова, заговорил:

— Меня… Мымряева попросила… ну то есть предложила… бутылку водки, если я приду в школу и предъявлю претензии физруку. За клички, мол.

Я дождался, пока он договорит, и остановил запись. Видео получилось коротким, но более чем достаточным.

Теперь у меня в руках было всё, что нужно.

Я опустил телефон и посмотрел на Волкова старшего холодно, почти с презрением.

— А тебе самому не стремно, а? Это ведь твой сын. Какой пример ты ему подаёшь своим поведением?

— Да какой он мне сын, — отмахнулся мужик, брезгливо поджимая губы.

Опачки… а вот это уже по-настоящему интересно.

— А кто? — уточнил я.

— Кто-кто… конь в пальто, — буркнул мужик.

Теперь я уже не был уверен, что он вообще в принципе Волков.

— Слышь, чучело, ты говори, а не заговаривай, кто ты для Вали?

— Я с Викой, ну то есть с его мамкой, живу… у неё, в смысле… — последовало признание.

— Расписаны?

— Да какой там…

Стало окончательно ясно, что этот человек вовсе не отец Валька. Он оказался лишь сожителем матери, даже не отчимом.

— Не слышал, что отец не тот, кто родил, а тот, кто растил и воспитывал?

Мужик промолчал. Ему просто не было что возразить. В его глазах застыл испуг и какая-то позорная пустота.

Обидно даже за пацана. Валя-то толковый парень, а взрослые рядом с ним — люди непутёвые. Любовь всё-таки штука обманчивая, и она не освобождает от ответственности его мать. Если у тебя есть малолетний ребёнок, то выбор партнёра должен учитывать прежде всего его благополучие.

Но надеюсь, что для Вали эти испытания обернутся пользой — он уже сейчас выглядел взрослее, чем многие вокруг. А вот сделать так, чтобы его совместное проживание с этим ублюдком стало комфортнее… в этом я могу пацану помочь.

Мужик же, пока я переваривал услышанное, видимо, воспринял моё молчание за слабость.

— Володька! — вкрадчиво начал он. — Слушай, а давай ты мне бутылку дашь — и я отвяну? Вообще меня больше не увидишь никогда.

— Не доводи до греха, — брезгливо фыркнул я.

Он побледнел, поморщился, но слова свои повторить не осмелился. Мужик поспешно встал, потупив взгляд, и попятился к двери.

— Простите… извините, — пробормотал он. — Не подумал я… голова совсем не соображает… можно я пойду?

Он уже собирался выйти, но я остановил его коротким жестом.

— Погоди. Я не шутил, когда говорил, что поговорю с Валей. И если узнаю, что ты его обижаешь — пеняй на себя. Понял?

Мужик отрывисто кивнул.

— И да. Теперь Валя будет говорить мне, как ты себя дома ведёшь. Так что будь уверен — я всё узнаю.

Мужик снова кивнул.

— Всё понял… принял… не обижу… тварью буду…

— Вот и хорошо, что ты оказался понятливый, — я подошёл и похлопал его по плечу. — Ну что, пойдём, объяснимся перед остальными.

Он вздохнул, ссутулился, и мы вместе вышли в приёмник. Там нас уже ждали директор, Валя и секретарша.

Леня выглядел напряжённым, похоже, он всё время прислушивался, не случилось ли внутри чего нехорошего.

Валя стоял чуть в стороне, глядя на нас настороженно, а секретарша пыталась угадать по выражениям лиц, чем всё закончилось.

Завуча нигде не было, что не могло не настораживать.