Физрук: на своей волне 2

Глава 10

Лифт стоял на первом, двери открылись сразу. Я зашёл в кабину, привычно пощупал в кармане ключи и, пока двери медленно закрывались, почувствовал, как накатило.

Вроде бы весь вечер держался бодро, действовал, разговаривал, шутил. Но стоило остановиться, как усталость накрыла разом.

Лифт тронулся и быстро доставил меня на последний этаж. Когда кабина остановилась, я вышел в коридор, открыл дверь своей квартиры и первым делом отметил, что свет нигде не горит.

Соседка, по идее, должна была уже спать. Но… обуви в коридоре не было. Уличной обуви, потому что её меховые тапки с мордами шарпея стояли возле этажерки. Значит, Ани дома нет.

Я хмыкнул, повесил куртку на вешалку, повернулся к прихожей и в тот же миг услышал низкое, глухое рычание.

— Спокойно, свои… — заверил я.

Из темноты кухни выбежал Рекс — опустив голову с прижатыми ушами. Шерсть вдоль хребта чуть приподнялась, губы, прикрывающие клыки, то и дело подёргивались. Паршивец знал, как появляться эффектно.

К моему удивлению, пёс подошёл ближе, замер, понюхал воздух, и вдруг… хвост пошёл в разнос.

Он обошёл меня кругом, пару раз боднул носом, заскулил. А потом принялся радостно наворачивать круги вокруг меня.

— Не понял, Рекс, что за всплеск телячей нежности? — хмыкнул я, опершись о стену и разуваясь.

Пёс звонко залаял, будто отвечая, и ткнулся носом в мою икру.

Я присел, потрепал его за ухо — тот замер на секунду и довольно фыркнул. Похоже, засранец привык, что кто-то всегда дома. А тут ни меня, ни хозяйки. Вот и тревожится.

Всё было вроде хорошо — вечер закончился удачно, настроение держалось ровное, даже чуть приподнятое. Но стоило пройти дальше по квартире, как оно испарилось.

Я вошёл в ванну, и сразу захотелось выдохнуть, но не воздух, а пар из ушей.

На раковине валялась косметика, ватные диски со следами губной помады, кисточки, бутылочки, какие-то блестящие тюбики.

Нет, понятно, что спешка, и женщины вечно куда-то бегут, но прибрать за собой — три секунды.

Ладно… бывает.

Я не стал ковыряться в чужом хозяйстве, вымыл руки в ванной и немного раздражённо вытер ладони о себя. Никакого полотенца на крючке не висело. Одно из полотенец обнаружил сразу — на полу, и было использовано для вытирания ног. А второе, скорее всего, лежало в комнате Ани, выполнив роль волососушилки.

Я пошёл на кухню, и там стало окончательно ясно, что вечер безупречным не будет.

На плите было пусто. А ведь Аня обещала… даже не просто обещала, а проспорила мне ужин. Я не из тех, кто требует, но если уж слово дано — держи.

Ужина не было, зато была гора грязной посуды на столе. Тарелки, чашки, ложки — всё вперемешку. Посреди всего этого хозяйства валялась одинокая палка колбасы…

В холодильнике тоже — хоть шаром покати, пустота. То есть готовить Аня даже не собиралась.

Я постоял, молча глядя на всё это. Вот и верь после этого словам… я-то думал, что со мной хозяйка проживает, а выходит, просто квартирант с тонной косметики.

Вишенкой на торте стало мусорное ведро — доверху забитое, и не просто с горкой, а с горкой поверх горки. Пакет раздувало, будто он вот-вот лопнет.

Я постоял, осматривая этот бардак, и понял простую вещь. Если по-хорошему не доходит, придётся действовать по-плохому. Не в смысле скандала, а… так, чтобы поняла.

Жизнь в общаге и коммуналке научила меня одному — совместное проживание без правил всегда заканчивается тем, что один работает, а другой паразитирует. И если не установить границы сразу, то потом эти границы придётся выгрызать с мясом. Я, в отличие от прежнего владельца этого тела, имел за плечами богатый опыт бытовых войн.

Прежний Вовка, видимо, жил один или тихо терпел. Потому что сожительница явно освоилась здесь как у себя на курорте. Села на голову, ножки свесила и считает, что «баланс» соблюдён.

На столе, среди грязных тарелок, лежала записка. Обычный клочок бумаги из блокнота, написанный торопливо, ручкой, с наспех нарисованным сердечком внизу:

«Погуляй, пожалуйста, с Рексом. Я не успеваю. Вернусь поздно».

Я хмыкнул. Отправлять СМС или сообщение в мессенджере Аня не стала.

Почему? Потому что на бумажку не ответишь.

Видимо, решила, что так проще: напишет, уйдёт и потом, если что, скажет — ну я ведь просила.

Предполагалось, что я, как примерный домашний, буду дома «как штык», выгуляю пса, покормлю и вообще всё сделаю.

Не вышло.

Я поднял записку, покрутил в пальцах. Пёс, конечно, не мой, но… мы в ответе за тех, кого приручили. А этот Рекс, как ни крути, уже меня своим признал.

Я глянул на него — он сидел в дверях кухни, смотрел снизу вверх, нервно шевелил обрубком хвоста, будто в чём-то провинился.

— Ну что, командир, — сказал я, беря поводок. — Пош…

Я хотел сказать «пошли», но запнулся. Увидел на полу отчётливые следы, оставленные лапками Рекса. Коричневые, блин… не хотелось даже думать о том, чем именно эти следы оставлены. Я заглянул в туалет, где обычно стоял лоток животины, и внушительно кивнул.

Ясно-понятно… источник следов, неприятно пахнущий, лежал в лотке. Пёс, видимо, решил прибраться за собой, и следы стали следствием этого желания.

— Ладно, — сказал я, глядя на весь этот бедлам. — Раз разговоры не помогают, придётся разрабатывать индивидуальную программу…

Назовём её программой обучения сожительницы по ведению домашнего хозяйства. Методы есть разные — у кого кнут, у кого пряник, а у меня будет воспитательный реализм. Начнём поэтапно.

Первым делом я открыл холодильник. Внутри лежала упаковка кефира. Я вытащил кефир, налил себе стакан. Да, ночь, пить молочку перед сном — не лучший выбор, но, как говорится, «что бог послал». Роллы на крыше поесть так и не получилось.

Выпил половину, остаток аккуратно вылил в стакан, накрыл его блюдцем и поставил обратно.

— Так, первый пункт программы выполнен, — пробормотал я.

Теперь вторая часть. Я снял носки, разбросал их по квартире — один в прихожей, другой у дивана. Пусть Аня почувствует, каково это — когда кто-то за тобой «чуть-чуть не успел прибрать».

Дальше пошла практическая часть.

Пёс, как оказалось, не гулял и справил нужду в лоток, стоящий в туалете. Хозяйка, ясное дело, «не успела убрать». Ну что ж, будем возвращать ей это счастье в полном объёме.

Я взял лоток, осторожно направился в её комнату. Дверь, конечно, оказалась заперта.

Но я нашёл скрепку, изогнул, покрутил в замке… щёлк.

Комната открылась.

Рекс шёл за мной с любопытством, будто понимал суть эксперимента. Я занёс лоток внутрь, поставил ровно посередине комнаты.

У пса была одна особенность — после «дела» он всегда пытался «закопать следы», то есть размахивал лапами, размазывая всё это счастье вокруг. Ровно то, что он уже продемонстрировал, наследив в коридоре такими художественными узорами, что археологи бы обзавидовались.

Затем я пошёл на кухню, достал мусорное ведро. Аккуратно достал пакет с мусором и повесил его прямо на ручку двери в коридоре.

И в завершение внёс последний штрих: вставил ключ в замочную скважину. Теперь, даже если хозяйка попытается войти ночью, дверь не откроется.

Оглядев всё, я удовлетворённо кивнул — порядок. Тихий, педагогически выверенный хаос.

— Вот так, пёс, будем учить уму-разуму твою хозяйку, — сказал я, подмигнув Рексу.

Пёс гавкнул коротко, будто одобрительно.

Я усмехнулся.

— Ну вот, педагогический совет единогласно утвердил.

Закончив подготовку к «уроку воспитания», который предстояло преподать своей сожительнице, я почувствовал удовлетворение. Пусть утро начнётся для неё с наглядного пособия по бытовой дисциплине.

Я прошёл в ванную, включил душ. Тёплая вода смыла усталость, остатки раздражения и запах улицы. Потом почистил зубы, выключил свет и направился в комнату.

Рекс, довольный, улёгся у порога, будто сторож на дежурстве. Я лёг на кровать, потянулся, чувствуя, как мышцы гудят после тяжёлого дня, и глаза сами собой закрываются.

Но прежде чем окончательно провалиться в сон, из комнаты сожительницы донёсся не самый приятный запах. Я невольно поморщился… Следом раздался топот Рекса. Пёс, судя по звуку, перешёл на стадию вдохновлённого творчества: носился по квартире, оставляя следы своего восторга.

Постепенно шум стих, и мысли поплыли в другую сторону. Надо будет утром глянуть расписание. Честно говоря, я уже и не помню, какие у меня завтра уроки — история, вроде, есть, и ОБЖ.

С историей будет туго, историк из меня, прямо скажем, никакой… Обществознание проще: там логика и чутьё, а с этим у меня порядок.

С этой мыслью я перевернулся на бок и уснул…

Мне ничего не снилось — и слава богу. После Чечни сны были редкими: чаще снились обрывки криков, выстрелов… Когда-то даже пришлось пропить курс снотворных и успокоительных, чтобы хоть как-то перехитрить память. Помогло, но не сразу.

А вот привычка просыпаться ровно в пять утра осталась навсегда. Хоть в горах, хоть в городе, хоть после суток без сна — я просыпался минута в минуту, словно по встроенному будильнику.

Я открыл глаза, за окном серело, а вот сожительница домой так и не вернулась. Ночью в дверь никто ломиться не стал. Ну-у, молодёжь нынче свободная — гуляй, пока ноги держат. Так-то оно так, но неприятный осадок остался. Когда живёшь с кем-то под одной крышей, хочешь не хочешь, нужно хотя бы минимальные правила приличия соблюдать — предупреди, скажи, не жди до утра, чтобы человек не думал, что тебя уже ищут по каналам «Пропавшие без вести».

Я поднялся. Ноги были будто не мои, забитые, словно свинцом налитые. Вчерашний день дал о себе знать.

Первым делом я пошёл в ванную, включил душ и встал под струи. Контрастный душ оживил, кровь побежала быстрее, мышцы отозвались болью, но хотя бы ожили.

Я привычным движением попробовал обернуть полотенце вокруг талии, и оно… не сошлось. Я глянул вниз, приподнял бровь.

— М-да, — протянул я, глядя на нестыковку. — Что ж ты так себя запустил, Вовчик.

Пришлось держать полотенце рукой, пока шёл в комнату. Там решил немного размяться. В тренировках, как и в жизни, важно не только давать нагрузку, но и уметь правильно восстанавливаться. После вчерашнего марафона по лестницам и крышам организм требовал снизить нагрузку.

Я встал перед зеркалом, размял плечи и начал работать — серия ударов в воздух, по воображаемому сопернику. Движения вышли мощные, но замедленные. Вес тела сказывался и вносил коррективы. Глядя на себя, я сразу понял, что если бы вчерашние хулиганы из торгового центра хоть что-то понимали в единоборствах, они бы увернулись от меня с лёгкостью.

С такой скоростью я только замахнусь, а противник уже кругом меня оббежит… Впрочем, я не строил иллюзий. Форма — дело наживное, и я прекрасно знал, что путь обратно к скорости и выносливости не из лёгких. Зато путь знакомый.

Минут через двадцать боя с тенью из меня, как из ведра, тек пот. Когда я закончил, рубашку можно было выжимать. Пришлось снова идти в душ — уже второй раз за утро.

И вот после этого я почувствовал себя как заново родившийся.

План был простой: выпить стакан кефира, выйти на прогулку с Рексом и спокойно начать день. Я зашёл на кухню, открыл холодильник, уже потянулся к стакану, накрытому блюдцем, когда в замке двери послышалось шуршание.

Я ухмыльнулся — дверь не открывалась, потому что ключ-то я оставил в замке изнутри.

Через секунду в дверь начали колотить.

— Вова! — раздалось возмущение из-за двери.

Я неторопливо подошёл к двери, потянулся, делая вид, будто только что проснулся.

— Кто там? — спросил я максимально ленивым голосом.

— Свои! — отозвался с той стороны знакомый девичий голосок.

— Свои, — протянул я. — В начале шестого утра — уже дома.

— Вова, прекращай прикалываться! — возмущённо сказала Аня, стукнув кулаком по двери.

— Ладно, прекращаю, — отозвался я, вытаскивая ключ из двери и отходя в сторону. — Заходи!

Ручка опустилась, дверь дёрнулась… и ровно в тот момент мусорный пакет, который я вчера повесил на неё, с глухим шлёпком грохнулся на пол.

Пакет, натянутый до предела, лопнул мгновенно. Содержимое разлетелось веером: объедки, упаковки, салфетки… весь вечерний натюрморт оказался на полу.

Сожительница, не ожидав подвоха, зашла внутрь, зацепилась каблуком за пакет, споткнулась и, взмахнув руками, потеряла равновесие.

Я успел поймать её под руки — прямо перед тем, как она грохнулась бы лицом в мусор.

— Осторожней, хозяйка, — сказал я, удерживая Аню.

Она выдохнула, чуть отстранилась и, опустив глаза, прошептала:

— Ты… специально это сделал?

Я пожал плечами, не отпуская её сразу.

— Нет, что ты. Само вышло. Закон Ньютона: на каждое действие — своя реакция.

Я наконец поставил её на ноги и с самым невозмутимым видом направился на кухню, зевая так, будто меня подняли среди ночи.

Спиной чувствовал, как она стоит в коридоре — окаменевшая, с выпученными глазами, и пытается осознать, что вообще произошло.

Чтобы облегчить ей процесс осмысления, я, не поворачивая головы, бросил через плечо:

— Наверное, мусор забыла вчера выкинуть.

— Да я вчера спешила, — начала оправдываться

Аня, запинаясь. — А ты почему не выбросил?

Классика. Попытка мгновенно перевесить ответственность. Предсказуемо до скуки.

— А-а, вот оно что, — протянул я, открывая холодильник. — А я, знаешь ли, подумал, что есть такая примета: мусор на ночь не выбрасывают. Чтоб счастье не выкинуть.

— Блин, Вова… и кто теперь всё это будет убирать?

Я не обернулся.

— Логичный вопрос, — сказал я, спокойно доставая стакан с кефиром из холодильника.

— Ладно, — сказала она после короткой паузы. — Неси веник и совок.

Я молча сделал глоток кефира. Кефир — отличный вариант завтрака, особенно когда ты «на диете».

На кухню буквально влетела моя сожительница — на каблуках, с растрёпанными волосами.

— Вова! — почти выкрикнула она. — Ты что, не слышал, что я тебя попросила сделать? Принести веник и совок!

Я с лёгкой улыбкой повернулся к ней и демонстративно отпил ещё кефира.

— Слышу. Просто кефир больно вкусный.

Аня аж дёрнулась. Вид у неё был, мягко говоря, не утренний — глаза воспалённые, губы пересохшие, голос с хрипотцой.

Ночь явно удалась.

— Кефирчик, значит, вкусный… блин, я бы тоже сейчас от кефира не отказалась, — пробормотала она, открывая холодильник.

Потянулась за упаковкой, схватила её, но тут же застыла. Пакет-то был пустой…

— Я не поняла… Ты что, выпил весь мой кефир⁈

— Ага, — сказал я, допивая остатки из стакана. — Вкусный, между прочим.

— Ты… блин… какого хрена⁈ — сорвалась Аня, едва не хлопнув дверцей холодильника.

Я коротко пожал плечами.

— Так получилось, — ответил я и пошёл в комнату.

Интересно, до скольки тут надо считать — до трёх или до пяти, прежде чем начнётся фейерверк?

Моя сожительница молча пошла в ванную — туда, где, к слову, лежали и веник, и совок. Я закончил мысленный отсчёт ровно на «трёх», когда донёсся первый возглас.

— Вова!.. Это что за кошмар⁈

Пошло-поехало.

В следующую секунду началась целая тирада — Аня набирала обороты, как турбина.

— Нет, я, конечно, понимаю, ты мужчина, но… ты вообще видел, что ты натворил⁈

Дело было не только в моих нарочито «разбросанных» носках и трусах — это было бы слишком просто. Основная трагедия ждала её в раковине.

Там, аккурат в центре, расползлось нечто, напоминающее болотную жижу с блёстками. Вчера она оставила свои тени, ватные диски и остальное в раковине, забыв убрать. А я, когда чистил зубы, включил воду и, естественно, вся струя пошла прямо на косметику.

Теперь это зрелище скорее подходило для выставки абстрактного искусства под названием «Мокрый кошмар визажиста».

— Вова! — визжала Аня, появившись в дверях ванной. — Ты что сделал⁈ Это же дорогущие тени!

— Да ладно, — ответил я, облокотившись о косяк.

— Не в деньгах дело! Они мои любимые! — возмутилась Аня.

— А, ну тогда другое дело… — я пожал плечами. — А что не так-то? Я думал, им там самое место.

— Блин, Вова! — зашипела Аня. — Ты что, специально это делаешь⁈

Я снова пожал плечами, не теряя спокойствия.

— Да нет. Само как-то так выходит. Вселенная любит порядок, вот и навела. А что не так? — я с невозмутимым выражением лица вскинул бровь.

Друзья, ставьте лайки, кто еще не сделал этого. Вам не сложно, а мне приятно! Спасибо за поддержку! https://author.today/work/500076