Физрук: на своей волне 2

Глава 14

Я подошёл к ларьку и сделал вид, что просто выбираю, какие фрукты купить. Торговля у них шла, как на базаре в лучшие времена. Люди подходили, брали килограммами, довольные фруктами и овощами. Оно и понятно: если сравнивать с крупными сетями, которых стало столько, что хоть некоторые закрывай, такие вот ларечки выигрывали. Да, чуть подороже, чем в супермаркете, зато всё свежее. Вот и людей полно, чуть ли не в очереди стоят.

За прилавком стоял один из тех самых ребят, что тогда приезжали на газели и привезли апельсины. Узнал я его сразу — крепкий, бородатый, с вечной ухмылкой до ушей. На его роже застыла образцовая доброжелательность. Вот только глаза выдавали другое — холодные, хитрые, прищуренные, как у крысы, которая знает, что ей всё можно.

Он перегибался через прилавок, помогал бабушкам, подсовывал пакеты, выбирал яблоки. Всё чинно, благородно, хоть фото вешай на стену — «образцовый продавец месяца». Но стоило присмотреться чуточку внимательнее и сразу всё становилось ясно.

На моих глазах к нему подошла старушка, руки дрожат, глаза в очках толщиной с бутылочное дно.

— Сыночек, огурчики хорошие у тебя? Не горькие? — спросила бабушка.

— Самые сладкие, мама, — поёт он, улыбаясь. — Вот, смотри, какие зелёные, хрустящие!

Я, стоя чуть поодаль, прекрасно видел, как он отбирает пару нормальных огурцов, а затем, будто невзначай, суёт в пакет три склизлых, с потемневшими хвостиками. Старуха с её зрением ничего, ясное дело, не замечала.

Вот мерзавчик…

Через пару минут его позвала другая покупательница, он отлучился к противоположному краю ларька. Я же взял пакет и тоже начал набирать огурцов. Только я выбирал хорошие — они как раз лежали сверху ящиков, как музейные экспонаты для завлечения покупателей.

Пока набирал, краем глаза следил за тем, как этот «добрый помощник» продолжает свой спектакль — улыбки, кивки, прибаутки, а между тем творит своё мелкое, но системное мошенничество.

Как только прохиндей отвернулся, я подхватил пакет бабульки, вынул пару гнилых огурцов и сунул ей взамен свежие — те, что сам только что отобрал.

— Вот эти получше будут, — улыбнулся я.

Бабуля моргнула, пригляделась, пытаясь разглядеть моё лицо.

— А и правда, — пробормотала она. — Не посмотрела я, старая дура… Спасибо, сынок.

И, кивнув, добавила с простодушной уверенностью:

— Сама, наверное, положила, Марат мне всегда хорошие кладёт. Он парень честный.

Старуха, не подозревая ничего, протянула продавцу деньги. А вот Марат, вернувшись к прилавку, заметил подмену. Лицо его едва заметно дёрнулось, желваки на скулах заходили. Он посмотрел на пакет, потом на старушку, потом на меня и, похоже, всё понял.

— О, Владимир! — Марат сразу растянул губы в улыбке. — Привет, брат! Как тебе апельсины, понравились?

Я улыбнулся в ответ.

— Высший сорт. Настолько вкусно, что я, пожалуй, возьму у тебя всё, что есть.

Марат замер, не сразу поверив.

— Все?.. — переспросил он, поправляя фартук. — В смысле, два килограмма? Три?

— Нет, — поправил я. — Возьму все, что есть. Абсолютно всё.

Марат засуетился, глаза загорелись, словно у собаки, которой показали мясо. Сияя, как новогодняя гирлянда, он сразу заорал куда-то в сторону:

— Эй, Рашид! Иди сюда, брат, быстро! Тут Владимир хочет весь апельсин забрать!

Из-за угла вынырнул второй — тот самый, что тоже вместе с Маратом и с Али был у газели.

— Всё забрать? — переспросил он, будто не поверив, но быстро сориентировался. — Это правильно, брат. У нас товар первый сорт. Только сегодня утром с базы привезли, свежачок!

Он хлопнул ладонью по ближайшему ящику на прилавке.

— Вот, гляди, апельсины как солнце! Можешь есть с кожурой — витамин на витамин.

— Верю, — заверил я. — Сколько их у тебя?

— Здесь всего ящик выставлен, но в газели ещё десять, — оживился Рашид.

— Ну и отлично, все заберу.

Марат аж подскочил от радости:

— Тогда давай решим, куда грузить? У нас тележка есть, можем помочь.

— Не стоит, — отказался я. — Сейчас джип подгоню, туда всё и сложим.

Марат переглянулся с Рашидом, и оба довольно закивали.

— Только, брат, ты ж понимаешь, там апельсинов тысяч на пятьдесят рублей, — осторожно заметил Рашид.

— Вообще отлично, — ответил я. — Мне как раз столько и надо.

Марат хлопнул в ладони, довольный, как ребёнок:

— Ну всё, Владимир, подгоняй джип!

Перед тем как двинуться за машиной, я задержался на секунду и оглядел сам ларёк. Вернее, даже не ларёк — халтура чистой воды. Накрытый тентом навес, сбитый из металлических труб, фанера внизу, полиэтилен вместо стен. Такую конструкцию можно соорудить за пару часов, лишь бы было место и наглость.

Разумеется, никакого разрешения на установку у Али не было. Это чувствовалось сразу — ни таблички, ни чека, ни кассового аппарата. Та же схема, что и с парковочным местом, которое Али когда-то объявил своей «личной территорией».

Ну для некоторых наглость и правда второе счастье.

Я направился к машине, припаркованной в конце улицы. Щёлкнул брелоком, открыл багажник и освободил место под ящики с апельсинами. Места хватит. Влезет и десять, и двадцать ящиков, если правильно уложить.

Сел за руль, завёл двигатель и вывернул руль, глядя в зеркало на ларёк, который маячил между домами, как нарыв на асфальте.

Я подъехал вплотную, припарковался так, чтобы багажник оказался прямо напротив палатки. Вышел, хлопнул дверцей и открыл крышку багажника.

— Ну что, погнали, — я махнул рукой продавцу.

Марат сразу засиял — улыбка от уха до уха.

— Брат, ты правильное решение принял, — заулыбался он, подхватывая первый ящик. — Товар свежий, только сегодня утром с базы, всё по совести!

— Верю, — отозвался я, складывая руки в карманы и наблюдая, как он таскает ящики.

Видно было, как он радуется — двигается быстро, почти вприпрыжку, не чувствуя веса апельсинов. Ещё бы — такой покупатель! Не торговался, цену не сбивал, сразу взял всё оптом. Мечта любого барыги.

Ящики летели в багажник один за другим, глухо стукаясь друг о друга. Пока он грузил, я отметил, что последние покупатели расходятся, ларёк почти опустел.

— Всё, брат, — сказал Марат наконец, вытирая ладонью пот со лба. — Одиннадцать ящиков, как и договаривались.

Марат достал из кармана калькулятор — старенький, со стёртыми кнопками. Пока набирал цифры, я заметил, как он будто невзначай перевернул маленький пластиковый ценник на апельсины, что стоял на краю прилавка, лицом вниз.

Мелочь, но я успел заметить: 229 рублей за килограмм.

— Сейчас посчитаем, — бормотал он, щёлкая кнопками.

Щёлкай, щёлкай, арифметик… я наблюдал за тем, как Марат умножал цифры с видом бухгалтера Газпрома.

— Так, значит, ящики… по пятнадцать килограммов в каждом… выходит сто шесть едят пять кило, — бормотал он, нажимая кнопки. Потом поднял голову и улыбнулся. — Ну, по триста тридцать рублей за килограмм — пятьдесят четыре тысячи четыреста пятьдесят рублей.

Я чуть приподнял бровь.

— По триста тридцать?

— Ну да, — ответил он без малейшего смущения. — Это очень хорошая цена, брат, вообще дёшево. Сейчас всё подорожало, сам знаешь. Инфляция-шимляция…

Я перевёл взгляд на перевёрнутый ценник, но возражать не стал.

— Понятно, — заверил я.

Марат, почувствовав лёгкое напряжение, быстро добавил, словно хотел загладить углы:

— Но ты же оптовик, брат, правильно? Я тебе по-дружески отдам за пятьдесят тыщ! Практически без наценки.

— Благодарю, — подмигнул я. — Приятно иметь дело с честными людьми.

Этот жучара колорадский пытался меня обуть среди белого дня. Впрочем, снаружи я оставался безмятежен.

— На карту можно перевести? — уточнил я.

— Конечно, вот номер, — Марат протянул картонку, на которой был написан номер.

Я достал свой смартфон, открыл приложение банка и сделал вид, что печатаю. Пальцы скользили по экрану, но делать перевод я, разумеется, не собирался.

— Отправил, — сказал я, взглянув на Марата. — Проверь.

— Ща, брат, Али наберу. Это его номер.

Пока Марат звонил Али, я стоял рядом, слушал, как тот сбивчиво бормочет в трубку, нервничал: пришли бабки или не пришли.

— Алё, Али, смотри… проверь, пришли ли деньги?

Я между тем спокойно обошёл машину, подошёл к лебёдке с толстой стальной тросовой петлёй. Достал её, раскатал трос и без лишней спешки закрепил крюк за трубу, на которой держался весь этот импровизированный фруктовый шатёр.

— Да, перевёл, при мне прямо это сделал, — твердил Марат в телефон, оборачиваясь ко мне.

— Конечно, — подтвердил я, не отрываясь от дела. — С секунды на секунду придёт. Может, задержка.

Я закрыл крышку багажника, отряхнул руки.

Марат кивнул, сглотнул, снова приложил телефон к уху.

Я же обошёл джип, сел за руль, завёл двигатель. Мотор мягко загудел, и вся сцена выглядела бы абсолютно мирно, если бы не блестящий трос, натянутый между моей машиной и металлической трубой палатки.

— Ну что там? — спросил я, глядя на Марата через опущенное стекло. — Пришло?

— Сейчас, брат, Али говорит… что не видит пока, но может обновится…

Я улыбнулся едва заметно. Интересно, каково им будет, когда Али и вся его шайка сами попадутся на кидок?

— Брат! — крикнул Марат, когда я воткнул передачу. — Ты куда ехать собрался? Ты же не оплатил!

Я опустил стекло и посмотрел на него поверх очков.

— А я и не собирался, — я коротко пожал плечами. — Считай, теперь мы тоже квиты.

Он не успел даже осознать смысл сказанного. Я проверил зеркала — под навесом покупателей не было, только его напарник, ковырявшийся в телефоне.

Ну и дал газу.

Джип рванул вперёд, мотор заревел, колёса сорвались с места с визгом, оставив чёрные следы на асфальте. Трос мгновенно натянулся, и через секунду раздался металлический визг, переходящий в хруст.

Навес грохнулся, будто его подорвали. Металлические трубы сложились, тент рухнул, прилавок опрокинулся, и всё — апельсины, яблоки, огурцы, помидоры — покатилось в стороны. Марат и его напарник стояли в оцепенении, хлопая глазами. Один схватился за голову, другой выронил телефон прямо в грязь.

Я вышел из машины и, не спеша, будто выполняя будничную рутину, стал сматывать трос обратно на барабан лебёдки.

Из подъезда на улицу выскочил Али — в халате, на босу ногу в тапочках, волосы всклокочены, на лице смесь ярости и непонимания.

— Ты что натворил, э-э⁈ — заорал он, размахивая руками. — Ты совсем с ума, брат, сошёл⁈

Я обернулся, глянул на него спокойно, без единой эмоции. Сказать ему может, как в своё время в «Брате»? Какой он мне брат… Так такой как этот пойдёт заявление в полицию писать.

— Извини, Али, — сказал я. — Совсем случайно получилось. Не заметил, что трос зацепился за твою палатку.

— Как это можно случайно не заметить? Ты специально!

— Может быть, — ответил я коротко. — Может быть, палатка вообще установлена не в положенном месте и без разрешения. Мне помешала — и я её убрал. И да, «случайности» бывают разные — как и иголки в апельсинах.

Али раскрыл рот, но слов не нашёл.

— Так что считай, что я устранил архитектурный мусор, — продолжил я. — Мог бы и спасибо сказать.

— Какой мусор, э-э⁈ — Али шагнул ближе, но остановился, когда я поднял взгляд. — Ты мне бизнес поломал, ты знаешь, сколько я денег вложил?

Али стоял, глядя на груду своего «бизнеса», а я уже садился за руль.

— Ты мне апельсин заплатил? — выпалил он.

— Считай, — сказал я и посмотрел на него холодно. — Это твоя компенсация мне. Всё равно бы эти фрукты списал — кто знает, что в них ещё.

Али на мгновение остолбенел.

— Послушай меня внимательно, — продолжил я. — В следующий раз я не ларёк тебе сломаю, а тебя лично прицеплю вот этим крюком и доставлю до границы наших государств. Понял?

Али стоял весь сжавшись, глаза бегали.

Я закончил сматывать трос, защёлкнул карабин, отряхнул руки и, не произнеся больше ни слова, сел в машину.