Нэпман 10. Финал

Глава 21 Переговоры

Деревня Лунхуа представляла собой типичное маньчжурское поселение. Несколько десятков глинобитных домов с соломенными крышами, узкие кривые улочки, грязные от недавнего дождя, и главная площадь с древним колодцем посередине. Для переговоров выбрали самый большой дом — бывшую резиденцию старосты.

Мой эскорт остановился на окраине деревни. Дальше, в сопровождении только Александрова и двух охранников, я направился пешком к месту встречи.

Генерал Фэн Юйсян прибыл точно к назначенному времени, что для китайского военачальника уже означало проявление уважения. Его эскорт также остался на окраине деревни, а сам генерал в сопровождении доктора Чжана и нескольких телохранителей направился к дому старосты.

Я впервые видел «христианского генерала» вживую. Высокий по китайским меркам, крепкого телосложения мужчина лет пятидесяти с проницательными глазами и властным выражением лица. Военный мундир европейского покроя сидел на нем идеально, как и подобает бывшему соратнику Сунь Ятсена. На поясе кобура с пистолетом, единственное оружие, которое он оставил при себе.

— Генерал Фэн, — я слегка поклонился, приветствуя его, — благодарю за согласие встретиться.

— Господин Краснов, — ответил Фэн через переводчика, хотя я знал, что он понимает русский, — для меня честь познакомиться с человеком, нанесшим такое сокрушительное поражение японским захватчикам.

Мы прошли в главную комнату дома, где для переговоров был подготовлен стол с традиционным китайским чаем. Охрана обеих сторон осталась снаружи, в комнате присутствовали только я, Александров, Фэн, доктор Чжан и переводчик.

— Прошу вас, генерал, — я жестом предложил Фэну сесть во главе стола, уступая ему почетное место как жест вежливости.

Фэн оценил этот дипломатический ход, но неожиданно сел по правую руку от главного места, оставив его незанятым:

— Давайте не будем решать, кто главнее. Мы здесь как равные партнеры для обсуждения общих интересов.

Умный ход. Я занял место напротив него, и переговоры начались.

— Позвольте еще раз выразить восхищение блестящей операцией по освобождению Дацина, — начал Фэн после ритуального обмена любезностями. — Китайский народ благодарен своим советским друзьям за помощь в борьбе против японских захватчиков.

— Операцию провели китайские патриотические силы при поддержке интернациональных добровольцев, — дипломатично ответил я, придерживаясь официальной версии.

Фэн тонко улыбнулся:

— Конечно, именно так и было. И теперь освобожденная территория нуждается в надежной защите и грамотном управлении.

— Именно для этого мы и встретились, — кивнул я. — Японцы, несомненно, попытаются вернуть контроль над районом. Нам необходимо объединить усилия для отражения их контрудара.

— Полностью согласен, — Фэн отпил из чашки. — Мои войска уже заняли оборонительные позиции южнее Дацина. Мы готовы взять на себя защиту южного направления, наиболее вероятного для японского наступления.

— Это ценное предложение, — сказал я. — Но для эффективной обороны необходима координация действий. Предлагаю создать объединенный штаб с участием представителей всех сил: ваших войск, отрядов командира Хэ Луна и добровольцев-интернационалистов.

Доктор Чжан, до сих пор молчавший, подал голос:

— Генерал Фэн получил полномочия от временного правительства Маньчжурии представлять интересы китайской администрации в данном регионе.

Я сдержал улыбку. «Временное правительство Маньчжурии» — название, придуманное, вероятно, самим Фэном для придания легитимности своим притязаниям.

— Это меняет дело, — кивнул я. — В таком случае, необходимо определить статус освобожденной территории и принципы управления ею.

— Дацинский район исторически является частью Китая, — заявил Фэн. — Следовательно, административное управление должно осуществляться китайской стороной, а именно, временным правительством, которое я представляю.

— Никто не оспаривает суверенитет Китая над этой территорией, — согласился я. — Однако освобождение района стало возможным благодаря значительным усилиям и жертвам со стороны интернациональных добровольцев. Кроме того, для организации эффективной обороны и восстановления экономики потребуются существенные ресурсы.

— Которые может предоставить Советский Союз? — прищурился Фэн.

— Именно так. Техника, специалисты, материальные средства.

Фэн обменялся быстрым взглядом с доктором Чжаном.

— В таком случае, — произнес он, — логично было бы создать совместную администрацию района. Политические вопросы решает китайская сторона, военные — объединенное командование, экономические — смешанная комиссия.

Я понимал, к чему он клонит. Главный интерес Фэна — нефтяное месторождение.

— Разумное предложение, — осторожно согласился я. — Однако есть вопрос стратегических объектов, требующих особого подхода.

— Вы говорите о нефтяных месторождениях, — прямо сказал Фэн. — Не нужно дипломатических уверток, товарищ Краснов. Мы оба понимаем, что истинная ценность Дацина не его стратегическое положение, а то, что скрывается под землей.

— Действительно, предварительные исследования показывают наличие значительных запасов нефти, — подтвердил я. — Для их разработки потребуются серьезные инвестиции, технические специалисты, оборудование.

— Которые опять же может предоставить Советский Союз, — кивнул Фэн. — Но ресурсы все равно принадлежат Китаю. И Китай должен получать справедливую долю от их эксплуатации.

— Никто не оспаривает принадлежность ресурсов китайскому народу, — сказал я. — Однако для эффективной разработки месторождения необходим единый центр управления, обладающий необходимым техническим опытом и ресурсами.

— Советский центр управления, — подчеркнул Фэн.

— Центр, укомплектованный лучшими специалистами для общего блага, — парировал я.

Фэн откинулся на спинку стула, внимательно изучая меня взглядом:

— Давайте говорить прямо, товарищ Краснов. Вы хотите контроль над нефтью Дацина. Полный контроль, без участия китайской стороны в управлении.

— Я предлагаю наиболее эффективную модель, учитывая реальное положение дел, — ответил я. — Добыча нефти сложный технологический процесс, требующий единого руководства и специальных знаний.

— Которых, по-вашему, у китайской стороны нет.

— Которые советская сторона готова предоставить в рамках братской помощи, — поправил я. — При этом мы гарантируем справедливое распределение прибыли от добычи нефти: двадцать процентов временному правительству Маньчжурии, пятнадцать процентов местным властям для восстановления района.

— А остальные шестьдесят пять процентов — Советскому Союзу? — Фэн покачал головой. — Это несправедливо, товарищ Краснов. Ресурсы принадлежат Китаю, находятся на его территории. Максимум, что я могу принять — пятьдесят процентов прибыли советской стороне за техническую помощь и инвестиции. И равное участие в управлении месторождением.

Я понимал, что мы подошли к критической точке переговоров. Уступить контроль над месторождением я не мог

Это противоречило прямым указаниям из Москвы. Но и обострять отношения с потенциальным союзником перед лицом японской угрозы неразумно.

— Генерал Фэн, вы опытный политик и понимаете реальное положение вещей, — сказал я. — Без технического содействия СССР нефтяные запасы Дацина останутся лишь потенциальным богатством. Япония не оставит попыток вернуть контроль над районом. Для эффективной защиты необходима значительная военная помощь. Все это требует взаимных уступок.

Фэн задумчиво постукивал пальцами по столу:

— Предлагаю компромисс. Советская сторона получает контроль над добычей нефти на десять лет. Затем месторождение переходит под совместное управление. Прибыль делится в соотношении: пятьдесят пять процентов советской стороне, сорок пять процентов — китайской.

— Двенадцать лет контроля и шестьдесят процентов прибыли, — возразил я.

— Одиннадцать лет и пятьдесят восемь процентов, — парировал Фэн.

Мы торговались, как на восточном базаре, но за этим стояли серьезные геополитические интересы. Внезапно нашу дискуссию прервал стук в дверь. Вошел связной из эскорта Фэна, что-то быстро проговорил по-китайски. Выражение лица генерала мгновенно изменилось.

— Что случилось? — спросил я.

— Японцы начали наступление на позиции моих войск южнее Дацина, — ответил Фэн, поднимаясь. — Атака с использованием авиации и бронетехники. Нужно немедленно вернуться в штаб.

Я тоже поднялся:

— Это меняет ситуацию. Предлагаю отложить обсуждение экономических вопросов и сосредоточиться на военном сотрудничестве против общего врага.

Фэн кивнул:

— Согласен. Но к этому разговору мы еще вернемся, товарищ Краснов.

— Несомненно. Позвольте предложить вам военную помощь? Я могу направить танковый взвод для поддержки ваших частей.

Фэн на мгновение задумался:

— Благодарю за предложение. Но сначала нужно оценить масштаб японского наступления. Возможно, это всего лишь разведка боем. — Он повернулся к доктору Чжану: — Мы возвращаемся в штаб. Немедленно.

Встреча завершилась скорее, чем я ожидал, но японское наступление изменило все планы. Когда Фэн с эскортом покинул деревню, я обратился к Александрову:

— Что у нас есть по японской активности на южном направлении?

— Ничего конкретного, товарищ Краснов. Наша разведка не фиксировала массированного выдвижения японских сил. Возможно, небольшая стычка между японским патрулем и частями Фэна.

— Или Фэн использовал удобный предлог, чтобы прервать неудобные переговоры, — предположил я. — В любом случае, возвращаемся в штаб. Нужно проверить эту информацию.

По дороге обратно в Дацин я размышлял о результатах встречи. Фэн оказался жестким переговорщиком, но и я не уступил по главному вопросу. Японское наступление, если оно действительно началось, могло изменить расклад сил, заставив китайского генерала искать более тесного союза с нами.

В штабе нас ждал Сопкин с новыми разведданными:

— Товарищ Краснов, японцы действительно предприняли ограниченное наступление против позиций Фэна. Задействовано до батальона пехоты при поддержке легких танков и авиации.

— Разведка боем? — спросил я.

— Похоже на то. Проверяют нашу реакцию и боеспособность войск Фэна.

— Посмотрим, как отреагирует «христианский генерал», — задумчиво произнес я. — Если он действительно настроен на борьбу с японцами, то должен дать отпор. Если же нет…

— Получим ценную информацию о его истинных намерениях, — закончил за меня Александров.

— Именно. А пока продолжаем укреплять оборону и готовиться к серьезному японскому наступлению. Оно неизбежно, вопрос лишь в сроках.

Я подошел к окну, глядя в сторону южного горизонта. Там, в пятнадцати километрах отсюда, разгорался первый бой после нашей победы при Дацине. То, как он закончится, многое определит в нашем дальнейшем противостоянии с японцами и сотрудничестве с китайскими союзниками.

— Товарищ Краснов, — прервал мои размышления Сопкин, — перехвачена японская радиограмма. Александров говорит, это что-то важное.

Я поспешил к столу, где Александров и радист склонились над листком с расшифрованным текстом.

— Что у вас? — спросил я, подходя ближе.

— Перехват переговоров между штабом Квантунской армии в Мукдене и передовым отрядом у Дацина, — ответил Александров. — Разведка боем это только часть их плана. Основной удар готовится через три дня. Силами до двух полков пехоты, танкового батальона и авиагруппы.

Я внимательно изучил текст радиограммы. Судя по переговорам, японцы все-таки решились на серьезную операцию по возвращению контроля над Дацином, вопреки возможным инструкциям из Токио.

— Интересно, — задумчиво проговорил я. — Похоже, местное командование Квантунской армии действует на свой страх и риск. Возможно, превышает полномочия.

— Или выполняет секретный приказ, не афишируемый официально, — заметил Сопкин.

— В любом случае, у нас осталось ценное время для подготовки, — я вернулся к карте оборонительных позиций. — Нужно усилить южное направление, раз японцы намерены бить с той стороны.

— Что с Фэном? — спросил Александров. — Его войска на южных подступах либо примут на себя первый удар, либо…

— Либо отступят и откроют японцам дорогу на Дацин, — закончил я. — Именно это сейчас и проверяется. Японцы оценивают решимость Фэна обороняться.

Сопкин показал на карте расположение сил:

— Предлагаю на всякий случай переместить танковый резерв ближе к южному сектору. Если войска Фэна дрогнут, мы сможем оперативно закрыть брешь.

— Согласен. И усильте наблюдение за действиями «христианского генерала». Хочу знать о каждом его шаге.

Через два часа пришло донесение от наших наблюдателей с южного направления: войска Фэна отбили первую атаку японцев, но не предприняли контрудара. Отдельные подразделения начали отход к запасным позициям.

— Проверяет силы противника или готовит отступление? — размышлял я вслух. — Нужно прояснить ситуацию.

— Есть еще информация, — добавил Александров. — Часть японских сил обходит фланг войск Фэна с востока. Похоже, пытаются выйти на прямую дорогу к Дацину.

Я решительно поднялся:

— Пора действовать. Товарищ Сопкин, готовьте танковую группу. Шесть машин Т-30 под командованием Окунева, для контрудара по обходящей японской колонне.

— А что с Фэном? — спросил Сопкин. — Мы действуем самостоятельно или координируемся с его частями?

— Пошлите связного к Фэну. Сообщите, что мы предпринимаем контрудар на восточном фланге, и предложите поддержать нас с фронта.

Это решение давало Фэну четкий сигнал. Мы готовы к совместным действиям против японцев, но не допустим прорыва к Дацину.

Одновременно это демонстрировало нашу военную мощь, что могло повлиять на дальнейшие переговоры о статусе нефтяных месторождений.

— Я хочу лично наблюдать за операцией, — добавил я. — Подготовьте командирскую машину.

Через полчаса наша небольшая группа выдвинулась к южной окраине контролируемого района. Я расположился на наблюдательном пункте, устроенном на вершине невысокого холма. Отсюда открывался отличный вид на равнину, где разворачивалось сражение.

В бинокль я видел передвижения войск Фэна, они перегруппировывались, создавая новую линию обороны примерно в пяти километрах южнее прежних позиций. Японские части медленно продвигались вперед, проверяя прочность китайских позиций артиллерией и авиацией.

На восточном фланге около двадцати японских машин, грузовики с пехотой, несколько легких танков и бронеавтомобилей, двигались по проселочной дороге в обход основных сил Фэна. Именно против этой колонны я направил нашу танковую группу.

Окунев выбрал идеальную позицию для засады, небольшую рощу у развилки дорог. Танки Т-30 замаскировались среди деревьев, ожидая подхода японской колонны.

— Связь с Фэном установлена? — спросил я у Александрова.

— Да, товарищ Краснов. Он подтвердил, что знает о наших действиях, но не дал четкого ответа о поддержке.

— Выжидает, — кивнул я. — Хочет посмотреть, как мы справимся с японцами.

Колонна противника приближалась к месту засады. Я поднял бинокль, наблюдая за действиями Окунева. Опытный танкист выбрал идеальный момент для атаки, когда голова колонны миновала рощу, а хвост еще не успел подтянуться.

Шесть Т-30 одновременно выскочили из укрытия, открыв огонь с ближней дистанции. Первыми же выстрелами уничтожили головной и замыкающий танки, заблокировав японскую колонну на узкой дороге.

Началась настоящая бойня. Тяжелые советские танки методично расстреливали легкую японскую технику, не давая противнику развернуться для организованного сопротивления. Японская пехота пыталась использовать придорожные канавы для укрытия, но пулеметный огонь с танков прижимал их к земле.

Через пятнадцать минут все закончилось. Японская колонна перестала существовать как боевая единица. Танки и грузовики догорали, уцелевшие солдаты сдавались в плен. Потери с нашей стороны — один поврежденный танк с легкоранеными членами экипажа.

— Блестящая операция, — одобрительно заметил Сопкин. — Окунев заслуживает награды.

В этот момент мы заметили активизацию на позициях войск Фэна. Получив наглядное доказательство нашей решимости сражаться с японцами, «христианский генерал» отдал приказ о контратаке. Китайская пехота поднялась в наступление, поддержанная артиллерийским огнем.

Японцы, не ожидавшие такого яростного сопротивления, начали поспешный отход. Их разведка боем превратилась в серьезное локальное поражение.

— Отправьте донесение в штаб, — распорядился я. — Пусть подготовят подробный отчет об операции для Москвы. Особо отметить эффективность взаимодействия с китайскими союзниками.

Последняя фраза могла показаться натяжкой, учитывая выжидательную позицию Фэна, но для политического отчета это формулировка подходила идеально. К тому же, китайский генерал все-таки вступил в бой, пусть и после нашего успешного удара.

Остаток дня прошел в анализе итогов боя и подготовке к возможным новым японским вылазкам. Наша демонстрация силы достигла цели. Противник получил наглядный урок, что попытка вернуть контроль над Дацином будет стоить ему очень дорого.

Вечером пришло сообщение от Фэна. «Христианский генерал» предлагал возобновить переговоры на следующий день, но уже не в деревне Лунхуа, а непосредственно в нашем штабе в Дацине.

— Интересный поворот, — заметил Александров. — Похоже, наша военная демонстрация произвела впечатление на генерала.

— Возможно, — согласился я. — Но не будем обольщаться. Фэн опытный политик. Он приедет к нам не для капитуляции, а для торга в новых условиях.

— Главное, что он признал нас силой, с которой необходимо считаться, — сказал Сопкин. — А это уже немало.

Я отправил ответ, что готов принять генерала Фэна завтра в полдень. После этого снова связался с Москвой, доложив о развитии ситуации и получив новые инструкции.

Похоже, моя стратегия начинала приносить плоды. Танковый удар по японцам не только устранил непосредственную угрозу прорыва к Дацину, но и изменил отношение Фэна, показав ему преимущества сотрудничества с нами.

Вечером я посетил нефтяные скважины, где работа не прекращалась ни на минуту. Воронцов, несмотря на усталость, с энтузиазмом рассказывал о новых результатах разведочного бурения.

Я внимательно изучил графики и диаграммы, подготовленные геологами. Данные подтверждали мои знания из будущего: Дацинское месторождение действительно крупнейшее в регионе, настоящая энергетическая жемчужина.

— Прекрасная работа, — искренне похвалил я. — Подготовьте, пожалуйста, наглядные материалы для завтрашних переговоров с генералом Фэном. Самые впечатляющие цифры и факты, но без раскрытия секретных деталей.

— Будет сделано! — энергично кивнул Воронцов. — Но как же я хотел бы увидеть лицо японского нефтяного эксперта, когда он поймет, какое сокровище они упустили!

Я улыбнулся:

— Всему свое время. Японцы еще не оставили надежду вернуть контроль над Дацином. Но мы им этого не позволим.

Возвращаясь в штаб, я обдумывал тактику завтрашних переговоров с Фэном. После сегодняшних событий у меня появился дополнительный козырь, наглядная демонстрация нашей военной мощи. Теперь китайский генерал должен понимать, что без советской поддержки его войска не смогут долго противостоять японцам.

С другой стороны, Фэн опытный политик, мастер дипломатических маневров. Он наверняка попытается извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации.

Я тщательно проанализировал все возможные варианты развития событий и подготовил несколько сценариев переговоров. Главная цель оставалась неизменной сохранить контроль над нефтяным месторождением, обеспечив при этом сотрудничество с китайскими союзниками против японцев.