Эликсир сущности

Глава 21

Едва я вышел из госпиталя, как мне прислал зов Сева Пожарский.

— Саша, твой артефакт готов.

Голос друга звучал устало, и чуточку удивленно — как будто он сам не верил, что справился с работой.

— Тогда я заеду за ним прямо сейчас, — обрадовался я.

— Заезжай, — согласился Сева и зевнул так громко, что я услышал его зевок даже мысленно. — Знал бы ты, как мы вымотались.

— Дружище, я благодарен тебе от всего сердца. Этот артефакт нужен мне позарез. А вы такие молодцы — взяли и сделали его!

— Еще бы! — гордо ответил Сева.

Думаю, на пути к Ремесленному кварталу я поставил рекорд скорости. Хотя, предусмотрительно притормаживал на узких улочках, перед пешеходными переходами и возле городовых, которые провожали меня суровыми взглядами.

Оказавшись в знакомом переулке, зажатом с двух сторон мрачными зданиями из багрового кирпича, я припарковал мобиль и постучал в дверь мастерской. Одновременно послал зов Севе:

— Я уже здесь.

— Сейчас, — сонно откликнулся Сева.

Через минуту изнутри скрипнула задвижка, и дверь отворилась.

Выглядел Сева неважно — светлые волосы всклокочены, под глазами залегли синие тени.

— Ты здесь один? — удивился я.

— Не-а, — зевнул Сева. — Они там. Входи.

Впустив меня, Сева снова запер дверь. А потом протянул мне бронзовый колокольчик необычной округлой формы, украшенный острыми шипами.

Колокольчик был величиной с крупную сливу и отлично помещался в кулаке. Я взял его и почувствовал касание незнакомой магии.

— Он точно работает?

— Конечно, — ничуть не обиделся Сева. — Только с его помощью я тебя и дождался.

Я осторожно тряхнул колокольчик, и он отозвался тихим протяжным звоном. Одновременно по спине словно пробежали струйки ледяной воды, а голова стала легкой и ясной.

— Не так, — сказал Сева. — Зажми его в кулаке, только не очень сильно.

Я сжал ладонь, чувствуя, как острые шипы впиваются в кожу. Затем потряс кулаком.

На этот раз звук вышел глухим, еле различимым. Но на меня словно вылили ведро воды из родника.

— Ух! — удивленно сказал я.

— Учти, если не спать всю ночь, то колокольчик действует слабее, — предупредил Сева и снова зевнул.

Я разжал руку и посмотрел на свою ладонь. На коже остались покрасневшие вмятинки от бронзовых шипов.

Кузнечный горн в соседнем цеху давно погас, но от него еще шло тепло. Под ногами хрустели крошки высохшей глины, от разбитых форм.

— Трижды формы лепить пришлось, — сказал Сева. — И отливали два раза — сначала сплав получился с пузырьками. А потом с магическим плетением намучились. Ох, и ругался Петрович!

Сева мотнул лохматой головой в сторону застекленной конторки мастера.

Там сладко похрапывал Кузьма Петрович. Он удобно устроился на узкой скамейке и накрылся полушубком. Гораздов тоже дремал, уронив голову на стол. Перед артефакторами стоял остывший самовар. Судя, по чистым чашкам, выпить чаю они не успели.

— Поесть вы тоже не успели? — понял я.

— Да какое там! — махнул рукой Сева.

— Знаешь, я буду чувствовать себя неловко, если хотя бы не накормлю вас обедом, — сказал я.

— Нет сил даже до трактира идти, — откровенно признался Сева.

— И не нужно, — улыбнулся я.

Мне уже довелось побывать в лучшем и единственном трактире Ремесленного квартала. Мы с Кузьмой Петровичем обедали там, когда я искал артефактора Гораздова. По своей привычке я запомнил, как выглядел трактирщик, так что сейчас просто послал ему зов.

— Отправьте четыре горячих обеда в мастерскую князя Пожарского, — коротко сказал я. — И побольше сладкого к чаю. Что у вас есть?

— Баранки и пряники на меду, — ответил трактирщик.

— Подойдет и то, и другое, — решил я. — Главное — побольше.

Не желая ударить в грязь лицом перед незнакомым заказчиком, трактирщик все-таки принялся уточнять, что именно из еды нам прислать.

— Знаете Кузьму Петровича, старшего мастера Пожарских? — спросил я.

— Конечно, ваша милость.

— Отправьте то, что заказал бы он. Только рассчитывайте на четверых голодных мужчин.

В конце концов, мы сошлись на густом гороховом супе с копчеными колбасками, гречневой каше с мясной подливой и блинах с творогом.

— Возьмите пенного, — посоветовал трактирщик. — Кузьма Петрович его любит.

— Давайте, — не стал спорить я.

Пока я беседовал с трактирщиком, Сева благополучно уснул, пристроившись у стола. А я вышел на улицу, чтобы не пропустить курьера.

Солнце уже скрылось за домами, и кирпичные корпуса отбрасывали в переулок длинные тени. Вечер еще не наступил, но дневная жара постепенно спадала — это чувствовалось даже в центре столицы, где кругом был нагретый солнцем камень.

Я прислонился к проему двери и зевнул — то ли общение с Севой так на меня подействовало, то ли сказались ранний подъем и поездка за город.

Надо выкроить время и поспать хотя бы час, прежде чем отправляться на поиски туннелонцев. Иначе я усну, как только они появятся, и никакой колокольчик мне не поможет.

Со стороны трактира показался человек. Он шел медленно, сгибаясь под тяжестью объемистой корзины, да еще и нес на плече деревянный бочонок. Это был сам трактирщик — наверное, курьеру вес моего заказа оказался не по силам.

Я помог трактирщику освободиться от тяжкой ноши и щедро расплатился за обед и доставку.

— Передавайте привет Кузьме Петровичу, ваша милость! — довольно улыбнулся трактирщик.

— Непременно, — кивнул я, с трудом поднимая корзину.

Затащив заказ в мастерскую, я убрал со стола самовар, а на его место водрузил круглобокий глиняный горшок, в котором под корочкой запеченного теста вязко плескался горячий суп.

Корзина была прикрыта чистой тряпочкой, которая пришлась очень кстати — с ее помощью я протер разномастную посуду, которая нашлась в узком шкафу, стоявшем у стены.

Усталые артефакторы и ухом не повели, пока я накрывал на стол. Только Кузьма Петрович перевернулся на другой бок, беспокойно задвигал ноздрями и причмокнул.

Я расставил тарелки и громко позвонил в колокольчик, который все это время лежал в моем кармане.

— Просыпайтесь, господа артефакторы! Обед подан!

Гораздов поднял голову и удивленно захлопал глазами.

— Доброе утро, Александр Васильевич!

— Добрый вечер, Владимир Кириллович, — улыбнулся я.

Кузьма Петрович сел на лавке шумно втянул воздух и одобрительно проворчал:

— Вот это кстати, господин Тайновидец. Знаете вы, как с мастерами обращаться.

— Мастеров надо хорошо кормить и платить им золотом, — рассмеялся я. — Так что прошу к столу, и обсудим плату.

Кузьма Петрович восхищенно тряхнул длинной седой бородой.

— У вас бы многим поучиться!

На Каменный остров я вернулся за час до заката — сытый, усталый и сонный. В кармане у меня шуршала схема Колокольчика Бдительности — я не забыл забрать ее из мастерской, чтобы вернуть в Незримую библиотеку. Кузьма Петрович отдал схему без споров. Я крепко подозревал, что старый артефактор первым делом снял с нее копию, но возражать не стал. Магии виднее, какими путями проникать в этот мир.

Я вылез из мобиля и с удивлением покосился на колокольчики, висевшие на ограде. Колокольчики покачивались на длинных цепочках и тихо звенели.

— Ты решил принять меры предосторожности, Игнат? — улыбнулся я.

— А как иначе, Александр Васильевич? — серьезно ответил слуга. — Если уж ведьмы на острове завелись, то от дома их надо сразу отваживать. Ведьма ведь и кошкой обернуться может. Шмыгнет в сад — и готово дело! Или порчу наведет, или проклятье.

— Это верно, — сдержав улыбку, согласился я. — Ты молодец.

И почувствовал теплую, сдержанную волну. Дом одобрил мою реакцию. А может, ему просто понравились колокольчики?

— Вы ужинать будете? — спросил слуга.

— Я сыт, — отказался я. — Пообедал с артефакторами в Ремесленном квартале.

Игнат покачал головой, но ничего не сказал.

Я загнал мобиль в гараж и с сомнением посмотрел на узкую металлическую лесенку. Не выдержал, поднялся наверх и удивленно улыбнулся. В крошечной комнатке на втором этаже гаража сам собой появился удобный диван, на котором можно было вытянуться во весь рост. На диване лежала подушка, а на спинке висел теплый клетчатый плед.

Мало того!

Сюда же переехал столик с шахматной доской.

— Благодарю за заботу, — весело сказал я, обращаясь к низкому потолку.

Наклонился над шахматной доской, вспоминая — какое начало партии собирался разыграть.

— Ага! А мы — вот так!

И двинул королевского слона к краю доски.

— Игнат, разбуди меня за час до полуночи! — крикнул я слуге, который остался внизу.

— Куда же вы ночью собираетесь? — спросил Игнат.

— Пора познакомиться с нашими местными ведьмами, — весело ответил я.

Открыл окно, чтобы впустить в комнатку свежий вечерний воздух.

Слуга что-то пробормотал себе под нос, но спорить не стал. Я слышал, как он прикрыл ворота гаража и пошел в дом — под его ногами скрипел песок на садовой дорожке.

А я вытянулся на диване. Пахло зеленью, древесной корой и разогретым машинным маслом от замершего внизу мобиля. Я подумал, что он набегался за день и тоже устал. Улыбнулся своим мыслям, потом опустил голову на подушку, завернулся в клетчатый плед и мгновенно уснул.

Проснулся я внезапно, словно от толчка. Так и было — мой магический дар мягко толкнул меня в грудь, возвращая в реальность. Я открыл глаза. В окно светила большая круглая луна. Ее сахарный диск с надкушенным краем освещал весь парк. Призрачный свет наполнял крохотную комнату, только по углам прятался таинственный мрак.

Снова послышались шаги, стук в дверь, и голос Игната громко произнес:

— Александр Васильевич, просили разбудить!

— Иду, — бодро откликнулся я.

— А я чаю заварил, горячего. И бублики есть, с маком.

— Бублики с маком — это отлично! — рассмеялся я, вскакивая с дивана.

Не знаю, где дом раздобыл эту замечательную мебель. Но я чувствовал себя так, словно проспал сутки, не меньше. Ни следа усталости, никакой тяжести в голове, хотя день сегодня выдался трудный.

Я прекрасно отдохнул — то, что нужно перед ночной охотой на таинственных магических созданий.

Я машинально провел ладонью по карману, и нащупал Колокольчик Бдительности.

Умылся в крохотной ванной, которую дом заботливо пристроил к гаражу, и спустился по узкой металлической лесенке вниз.

Потом мы пили горячий душистый чай с мягкими бубликами. Я разрезал бублик вдоль на два плоских кольца, мазал сливочным маслом и посыпал сахаром. На вкус это было ничем не хуже самого изысканного десерта из «Долгожданной радости».

Я никуда не спешил, не тревожился и не обдумывал детали предстоящей встречи с туннелонцами. Просто знал, что все получится.

— Хотите, я пойду с вами, Александр Васильевич? — спросил Игнат.

Я взглянул на него — на морщинистом лбу старика залегла упрямая складка.

— Не нужно, — весело улыбнулся я.

— Так ведь это ведьмы, Александр Васильевич, — не отступал слуга. — Заморочат они вам голову.

— Это не ведьмы, Игнат, — объяснил я. — Просто магические существа из другого мира. Такие, как садовник Люцерн.

— Господина Люцерна я знаю, — с сомнением произнес Игнат. — Он хороший человек. А к этим у меня доверия нет.

— Все будет хорошо, Игнат, — успокоил я слугу. — Я вернусь к утру.

Я собирался поджидать туннелонцев на Потаенной поляне. Но стоило мне выйти из дома, и ноги сами собой понесли меня к Узкому мосту. Я удивленно покачал головой, но противиться не стал. Пусть магия сама решает, как лучше устроить нашу встречу.

Неровная брусчатка, которой был вымощен Узкий мост, блестела в лунном свете. За сотни лет подошвы обуви бесчисленных путников выгладили шершавую поверхность камней.

Я оперся на перила и посмотрел вниз, на неторопливо текущую к заливу Неву. Быстрое течение разбивалось о каменную опору узкого моста, журча и рождая россыпь маленьких водоворотов. В тени моста, засунув голову под крыло, покачивалась на воде спящая чайка.

Был тот короткий промежуток в середине ночи, когда ветер с залива стихает, чтобы уступить очередь утреннему бризу. С рассветом ветер окрепнет, помогая кораблям выйти в море из порта. Но сейчас воздух был неподвижен, словно вместе со мной настороженно ждал встречи с магией.

Я перевел взгляд на темную громаду Каменного острова, который спящей черепахой лежал посреди реки. Попытался рассмотреть кофейню Набиля, но она пряталась в тени деревьев.

За моей спиной беззаботно спал магический город. Узкий мост парил над водой, словно соединял разные миры, а я застрял между ними — на каменной полоске, огражденной чугунными перилами.

И вдруг раздался тихий хрустальный звон. Я услышал его лишь потому, что чутко прислушивался к ночной тишине. Звон был мне знаком — я слышал его, когда переходил границу магического пространства. Только теперь магическое пространство само пришло ко мне, неожиданно обступило со всех сторон.

Сразу же навалился сон. Он был легкий, как ветер, и совершенно бесцеремонный — так и норовил подхватить и унести неизвестно куда.

Я сжал в руке колокольчик — сильно, чтобы бронзовые шипы впились в кожу — и тряхнул кулаком. Глухой звук колокольчика испугал ватную тишину, и она отступила. Но я знал, что она притаилась за спиной.

На мгновение показалось, что я стою на городской стене. На мне железная кираса, на голове — шлем, тяжесть которого смягчает только капюшон из толстой стеганой ткани. В правой руке алебарда с длинным узким лезвием, а за спиной — доверчиво спящий город. И его безопасность зависит только от меня.

Я снова тряхнул кулаком. Звон колокольчика отразился от быстро текущей реки, разбудил спящую чайку. Она расправила крылья, пробежала по воде, оставляя за собой дорожку из воздушных пузырьков и взлетела в ночное небо.

А я повернул голову и увидел туннелонцев. Они были похожи на светящихся призраков. Четыре светящихся силуэта в нерешительности остановились возле моста. Я не видел их лиц под глубокими капюшонами, но чувствовал, что они смотрят на меня с удивлением.

Туннелонцы возвращались с Каменного острова на Правый Берег — в заброшенную алхимическую лабораторию. Чтобы попасть туда, им было нужно пройти мимо меня по узкому каменному мосту.

Не переставая звонить в колокольчик, я повернулся к ним. Я старался не делать резких движений, чтобы не испугать магических существ, и это подействовало. Один из призраков отделился от остальных и медленно приблизился ко мне.

Состояние сонливости навалилось на меня с новой силой. Словно магия была настороже, и не давала встретиться двум разным мирам. Но эта же магия позволила мне отыскать в Незримой библиотеке схему Колокольчика Бдительности. И сейчас колокольчик был зажат в моей ладони, и его глухой звон и острые бронзовые шипы на позволяли мне уснуть.

— Кто ты? — спросил туннелонец.

Его тихий голос был мелодичным, словно звук дождевых капель. А еще в нем звучало удивление.

— Я — Тайновидец, — непрерывно звоня в колокольчик, ответил я. — Мне нужно с вами поговорить.

Туннелонец подлетел совсем близко. Полы его длинного плаща летели над камнями мостовой, не касаясь их. Магическое существо казалось сгустком лунного света, я видел сквозь него перила моста. Похоже, туннелонец, и в самом деле, не полностью воплотился в нашем мире — он принадлежал двум мирам одновременно. А может, и не двум — кто знает, сколько миров оставило за своей спиной это существо.

— Ты знаешь, кто мы? — спросил туннелонец.

Мы стояли лицом к лицу, но под глубоким капюшоном я не мог разглядеть ничего, кроме темноты и светящихся фиолетовыми угольками глаз.

— Я читал о вас в древней книге, — ответил я. — Вы занимаетесь алхимией и ищете Огненного Скакуна. По его следам вы пришли в наш мир. К сожалению, ваш помощник нарушил законы нашего мира. Зелья, которые вы ему дали, принесли вред. И я хочу это исправить.