Эликсир сущности

Глава 13

Я еще раз послал зов Муромцевой, но снова не получил ответа. Похоже, придется вернуться в театр и разыскать девушку. Не хватало еще, чтобы из-за моей просьбы она ввязалась во что-нибудь опасное.

Я поднялся со скамейки с твердым намерением вызвать полицию и перевернуть театральные закоулки сверху до низу. Но тут Муромцева сама прислала мне зов.

— Александр Васильевич, я иду за ним!

— За Удашевым? — сразу понял я.

— Да!

Несмотря на то, что мы общались мысленно, Муромцева говорила заговорщицким шепотом.

— Он вас не видит?

— Я выпила зелье превращения. И Удашев тоже. Хорошо, что я вовремя заметила, как он выходит из своей гримерной.

Тут я своевременно спохватился, что сам-то стою в двух шагах от служебного входа в театр. И если Удашев выйдет через эту дверь, то я его не узнаю, а вот он меня — несомненно.

— Он идет к служебному выходу? — спросил я Муромцеву.

— Нет, кажется, он собирается выйти через главный вход.

Главный вход в Старый Театр находился с другой стороны здания. Возле него я в прошлый раз задушевно пообщался со швейцаром.

— Я в сквере за зданием театра, — сказал я Муромцевой. — Предупредите меня, если Удашев пойдет сюда.

— Хорошо.

Дверь служебного выхода распахнулась, пропуская целую группу закончивших репетицию артистов. Я отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимания. Артисты, весело переговариваясь, направились через сквер к улице Лунных Фонарей. Из обрывков их разговора я понял, что они стремятся в любимый трактир, чтобы утолить жажду, вызванную творческой деятельностью.

— Мы вышли из театра, — сообщила мне Муромцева.

— Если он возьмет извозчика, постарайтесь запомнить номер мобиля, — предупредил я Муромцеву. — Только не подходите слишком близко, чтобы Удашев ничего не заподозрил.

Это был бы самый простой вариант — передать номер мобиля Мише Кожемяко, разыскать извозчика и спросить, куда он отвез своего пассажира.

— Я же не маленькая, Александр Васильевич, — обиделась актриса. — И книжки про шпионов читала.

— Не сомневаюсь в вашей квалификации, — улыбнулся я.

— Алексей Георгиевич повернул налево, — через несколько секунд сказала Муромцева. — Идет в сторону Стеклянного рынка.

Стеклянный рынок был знаменит многочисленными лавками зельеваров и алхимиков. Горожане покупали на нем зелья для всяких домашних нужд, аптекари приобретали ингредиенты для снадобий, повара искали необычные приправы. Полицейские присматривали за продавцами, но и подпольная торговля на «Стекляшке» процветала. Достаточно было знать нужных людей.

— Я пойду за вами, — сказал я Муромцевой. — Как сейчас выглядит Удашев?

— Пожилая женщина в лиловом платье. В руках — корзина. Идет не спеша.

— А как узнать вас?

— Увидите мальчишку-разносчика — это я. Мы идем по правой стороне Гончарной улицы.

— Понял.

Я обошел здание театра, повернул на Гончарную улицу и предусмотрительно перешел на левую сторону. Здесь на тротуар очень кстати падала тень от домов. Прохожих было немного, только редкие горожане неторопливо шли по своим делам.

В двух кварталах впереди я заметил две фигуры.

Женщина в лиловом платье величаво плыла вдоль улицы, иногда останавливаясь перед витринами магазинов. На сгибе руки у нее покачивалась корзинка. Точь-в-точь мать семейства, которая сама вышла на рынок за продуктами для семейного обеда, не доверив такое важное дело прислуге.

Отставая от женщины на пару десятков шагов, плелся скучающий мальчишка-разносчик в клетчатой рубашке и кепке с длинным козырьком. С одной стороны рубашка выбилась из-за пояса брюк, придавая мальчишке неряшливый вид. На моих глазах мальчишка остановился, подобрал с обочины камень и стал подкрадываться к рыжему коту, который грелся, растянувшись на невысоком кирпичном заборе. Забор отгораживал от улицы узкий палисадник вдоль жилого дома.

Подкравшись, мальчишка запустил камнем в сторону кота — причем, я был уверен, что он промазал специально. Камень ударился о кирпич, кот подпрыгнул и, громко мяукнув, свалился с забора.

В жилом доме хлопнуло окно.

— Вот я тебе уши надеру! — закричал визгливый женский голос.

Мальчишка показал в сторону окна неприличный жест и шмыгнул вдоль палисадника вслед за женщиной в лиловом.

— Здорово вы маскируетесь, — мысленно сказал я Муромцевой, едва удерживаясь от смеха.

— У меня двое старших братьев, — отозвалась актриса. — Кроме того, я играла хулигана в одной современной пьесе.

— А Удашев тоже в ней играл? — нахмурился я. — Он вас не узнает в этом гриме?

— Нет, эту пьесу мы ставили для уличного театра. Алексей Георгиевич в таких не играет, это ниже его достоинства.

Так, шагая друг за другом, мы свернули в переулок Зельеваров. Нетрудно догадаться, что раньше здесь и находились небольшие лаборатории, в которых варили самые разнообразные зелья. Промышляли этим как почтенные зельевары, так и многочисленные мошенники.

Именно благодаря этому, в конце переулка возник сам собой стихийный рынок, который впоследствии назвали Стеклянным.

Лаборатории зельеваров давно перекочевали на окраины столицы — там и арендная плата пониже, и любопытных или недовольных соседей поменьше.

А рынок остался и процветал. Только теперь товар на него не приносили в лотках, а привозили на крошечных грузовичках.

Стеклянный рынок находился на маленькой площади, зажатой между доходными домами. Первые этажи домов были заняты большими магазинами, которыми владели солидные фирмы с репутацией.

Сама площадь была заставлена переносными прилавками, с которых торговали зельевары попроще. Здесь цены были ниже, но и риск нарваться на товар сомнительного качества возрастал.

Когда-то на площади был фонтан. Скульптура в центре изображала бородатого алхимика, держащего колбу, из которой с журчанием лилась струя воды.

Механизм фонтана давно сломался, струя высохла. На дно невысокой круглой чаши ветер натащил прошлогодние листья и всякий мусор.

А на бортике чаши в ожидании покупателей сидели самые сомнительные продавцы Стеклянного рынка.

Народу на рынке было много. Я неторопливо пробирался сквозь толпу, крутя головой, чтобы не потерять из вида пожилую женщину в лиловом платье и мальчишку-разносчика. В этом не было никакой необходимости — Екатерина Муромцева шла почти вплотную за переодетым Удашевым, а со мной поддерживала мысленную связь. Но мне хотелось все видеть самому.

Наверное, со стороны это выглядело так, словно я кого-то ищу. Это и ввело в заблуждение одного из продавцов зелий, которые толклись возле чаши высохшего фонтана.

Он боком подошел ко мне и, загадочно глядя в сторону, сказал хриплым шепотом:

— Господин желает любовные зелья?

Я не успел отказаться, а продавец уже распахнул плащ, в который старательно кутался, несмотря на летнюю жару. Изнутри на широких полах плаща было нашито множество разноцветных карманов, и во всех позвякивали склянки с зельями, отчего продавец напоминал ходячий ксилофон. Склянки были заткнуты деревянными пробками, грубо выструганными ножом. Наклейки на склянках были подписаны небрежно, от руки.

— Несколько капель зелья в вино или чай, — подмигнув прошептал продавец, — и любая милашка пойдет с вами куда угодно.

— Не нужно, — отказался я, крутя головой, чтобы не потерять из виду Муромцеву.

— Тогда веселящий отвар? — не отставал продавец. — Грибочки и травки для него сам собирал. Забудетесь на всю ночь, с гарантией!

— Нет, — теряя терпение, сказал я.

Но моя резкость произвела на продавца не то впечатление, на которое я рассчитывал.

— Господин — деловой человек? — понимающе кивнул он.

Запустил пятерню в глубокий карман, достал оттуда флакон, в котором переливалась изумрудная жидкость, и украдкой показал его мне.

— Зелье беспамятства. Достаточно брызнуть в лицо, и жертва ничего не вспомнит. В Дождливом Квартале брал.

Тут продавец оглянулся и исчез, словно растворился в воздухе. Остальных подозрительных личностей, которые облепили чашу фонтана, тоже словно сдуло горячим летним ветром.

Я повернул голову и увидел городового в форме, который целеустремленно пробирался к нам вдоль прилавков. Начищенная пряжка его ремня сверкала на солнце.

Узнав меня, городовой разочарованно кивнул и повернул в другую сторону.

— Есть! — прозвучал в моем сознании торжествующий голос Муромцевой. — Алексей Георгиевич вошел в магазин Сойкина! Мне идти за ним?

— Ни в коем случае, — строго сказал я. — Спасибо за помощь, Екатерина. А теперь немедленно уходите оттуда.

— Надо застукать их вместе, тогда они не отвертятся!

— Не надо, — усмехнулся я. — Поговорю с Сойкиным с глазу на глаз.

— Но вы расскажете мне все, что сумеете узнать?

Голос Муромцевой звучал умоляюще.

— Екатерина, вы хотите помочь Ковшину? — напомнил я.

— Конечно!

— Тогда прошу вас, не мешайте мне делать мою работу. И еще раз благодарю, ваша помощь неоценима.

— Ладно, — смягчилась актриса.

— Уходите отсюда, — напомнил я.

— Уже.

Поверх голов продавцов и покупателей я видел, как мальчишка-разносчик свернул в один из переулков, которые узкими ущельями расходились в стороны от рыночной площади.

На углу площади и одного из переулков и находилась алхимическая лавка купца Сойкина.

Не лавка — большой магазин, занимающий весь первый этаж здания. Респектабельное заведение с широкими витринами, за которыми виднелись крепкие решетки. Наверняка, Сойкин не торгует в магазине сам, а держит продавцов. Но я был уверен, что с особыми покупателями он общается только лично.

А Удашев и был таким особым покупателем.

Я прошел вдоль витрин и заглянул во двор магазина через запертую решеткой арку подворотни. Во дворе стоял небольшой грузовой мобиль. Я видел только часть кабины и переднее колесо. На мой взгляд, такое колесо вполне могло оставить след, который я видел на дороге в заброшенных алхимических мастерских.

Я купил себе кофе в бумажном стаканчике и стал наблюдать за магазином, потягивая напиток крохотными глотками. Кофе сильно горчил — его сварили из зерен низкого сорта — и я поморщился. Но это было лучше, чем ничего, так стоило ли огорчаться?

Ждать пришлось не меньше четверти часа. Наконец, пожилая женщина в лиловом платье неторопливо спустилась по ступенькам. Ее провожал приказчик магазина, любезно поддерживая под руку. Судя по широким плечам, он был не только продавцом, но и охранником.

Приказчик проводил Удашева, бдительно огляделся и вернулся в лавку.

Когда переодетый Удашев отошел подальше, я смял пустой стаканчик из-под кофе и аккуратно опустил в переполненную урну.

Что ж, пора поговорить с купцом Сойкиным.

Когда я вошел в магазин, приказчик мгновенно оценил меня взглядом и растянул губы в любезной улыбке.

— Я могу чем-то помочь вашей милости?

Я чуть наклонил голову, давая понять, что услышал его вопрос. Потом с интересом оглядел зал.

За прилавком тянулись длинные застекленные витрины. В витринах, на стеклянных полках стояли картонные коробочки, в которые были упакованы пузырьки с зельями.

Магазин Сойкина напоминал большую аптеку, только ассортимент зелий здесь был куда шире. Я заметил отдел для поваров и кондитеров, для аптекарей. В отдельной витрине стояли зелья, которыми пользуются в своей работе ремесленники — ювелиры, кожевенники и другие мастера.

Кроме приказчика в магазине была продавщица — молодая девушка с каштановыми волосами. Она скучала за прилавком, и я почувствовал холодок между ней и приказчиком.

Приказчик, наклонив голову, ждал моего ответа. И при этом не спускал с меня глаз.

— Проводите меня к господину Сойкину, — наконец, сказал я.

— Вам назначено? — осведомился приказчик.

— Скажите, что к нему пришел граф Александр Воронцов. Меня еще называют Тайновидцем.

Я прислушался к эмоциям приказчика и ощутил его беспокойство. Но внешне приказчик выглядел спокойным.

— К сожалению, Федора Ильича сейчас нет в магазине. Но я могу помочь вам выбрать все, что пожелаете.

— Это неправда, — улыбнулся я. — Давайте, сделаем так. Вы сейчас пойдете к господину Сойкину и скажете, что я пришел поговорить с ним о зельях, которые он делает в заброшенной алхимической мастерской на Левом Берегу. Если эта тема не заинтересует господина Сойкина, то я найду себе другого собеседника.

Приказчик хотел привычно возразить, но посмотрел мне в глаза и кивнул:

— Будьте добры подождать здесь, ваше сиятельство. Я сейчас вернусь.

Он исчез в глубине подсобных помещений, а я повернулся к продавщице и приветливо улыбнулся.

— К вам сейчас заходила пожилая дама в лиловом платье. Скажите, она часто у вас бывает?

Продавщица быстро стрельнула глазами в сторону двери, за которой скрылся приказчик.

— Это постоянная клиентка. Федор Ильич всегда сам помогает ей с покупками.

Девушка посмотрела на меня, в ее взгляде я увидел сомнение. Но она быстро решилась:

— Скажите, вы в самом деле можете узнавать тайны?

— Конечно, — улыбнулся я.

— А… а сколько вы берете за свой… за свою помощь?

Она покраснела, но упрямо смотрела на меня.

— Сначала я должен узнать, в чем, собственно, ваша проблема, — улыбнулся я. — А сейчас не самое удобное время. Когда у вас перерыв?

— Через час я смогу уйти на обед. Обычно я успеваю сбегать домой, но…

— На другой стороне площади я видел небольшое кафе, — сказал я. — Приглашаю вас пообедать там. А за обедом вы мне все расскажете. Согласны?

— Согласна!

В глазах девушки светилась надежда.

— Спасибо, ваше сиятельство!

Я ответил ей улыбкой и коротким поклоном. И отошел на пару шагов, как раз вовремя — в подсобном помещении магазина раздались шаги, и приказчик вернулся в торговый зал.

Не нужно, чтобы он видел, что продавщица разговаривает со мной.

Он и не успел увидеть. Но бросил на продавщицу настороженный взгляд, в котором мелькнула злость. Впрочем, приказчик тут же забыл о ней и повернулся ко мне.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, я ошибся, — вежливо сказал он. — Федор Ильич ждет вас в своем кабинете. Пройдите за мной!

Идя вслед за приказчиком узким полутемным коридором, я заметил в дальнем углу еще одного человека в измятой робе грузчика. Он стоял возле железной двери, которая вела во внутренний двор здания. Грузчик напряженно посмотрел на меня, но не проронил ни слова.

Если в торговом зале чувствовался приятный цветочный аромат, то в складских помещениях магазина пахло совершенно по-другому. Резкая смесь острых и пряных лекарственных запахов неприятно била в нос. Я физически ощущал все разнообразие зелий, настоев и порошков, которые здесь хранились.

Возле приоткрытой двери кабинета приказчик посторонился, пропуская меня вперед. Это выглядело обычной вежливостью. Но на мгновение промелькнула мысль, что сейчас он огреет меня по затылку чем-то тяжелым. Я напрягся, считывая эмоции здоровяка.

Он был напряжен, но прямой угрозы я не чувствовал.

Не подавая вида, я спокойно шагнул мимо него и вошел в кабинет. Владелец магазина тяжело поднялся мне навстречу.

— Чем я заслужил ваше внимание, господин Тайновидец?

Широкий темный пиджак не сходился на животе господина Сойкина. Ворот мятой рубашки до красноты натер его толстую шею, а на лысине, прикрытой жидкими светлыми волосами, выступили крупные капли пота.

— Думаю, нам лучше поговорить наедине, господин Сойкин, — улыбнулся я.

— Хват, выйди, — коротко велел Сойкин приказчику. — И дверь закрой.

Хват? Подходящее прозвище для здоровяка.

Приказчик молча покинул кабинет. Дверь за ним мягко закрылась.

— Прошу, ваше сиятельство, присаживайтесь.

Сойкин указал мне на удобное кресло для посетителей.

— Благодарю.

Я чуть отодвинул кресло в сторону и сел так, чтобы боковым зрением видеть дверь.

— Жарко сегодня, — пожаловался купец. — Хотите воды? Может быть, чаю со льдом?

— Ничего не нужно, — отказался я.

Соглашаться на угощение из рук недружелюбно настроенного торговца зельями было, мягко говоря, неблагоразумно.

Сойкин опустился в свое кресло, шумно выдохнул и взглянул на меня.

— Слушаю вас, ваше сиятельство.