Эликсир сущности

Глава 2

Граф Толубеев заглянул в денник, покраснел от возмущения и набросился на тренера Нагайцева:

— Ефим, я же велел тебе приготовить Мальчика к показу! Что ж ты меня так подводишь?

Нагайцев с досадой закусил губу:

— Виноват, ваше сиятельство! Я сыну велел напоить его зельем, да парень, видно забыл. Сию минуту!

Тренер сердито нахмурился, посылая кому-то мысленный зов. По его выражению лица нетрудно было понять, что он решил устроить адресату хорошую взбучку.

Не прошло и минуты, как дверь конюшни распахнулась, и в коридор вбежал тот самый паренек, что встретил нас с Игорем Владимировичем у моста.

Роскошные усы тренера сердито задрожали.

— Ты где пропадаешь, оболтус? — накинулся он на парня. — Господа приехали коня смотреть, а ты его в порядок не привел! Где зелье?

Он побагровел и бесцеремонно схватил парня за шиворот.

— Где зелье, я тебя спрашиваю?

— Да вот оно! — вырвавшись, выкрикнул парнишка.

И сунул отцу небольшой стеклянный флакон.

— Почему ты не подготовил Мальчика? — продолжал орать тренер.

— Потому что газетчики вокруг шастают! — отбрил парень. — Сейчас вот еще одного в лесу видел. А если кто из них в конюшню пролезет и увидит, в каком деннике Мальчик стоит? Сейчас все сделаю, господам всего то и надо минуту подождать.

— Прочь с глаз моих, — гневно отмахнулся Нагайцев. — Я сам.

Парень бросил на нас взгляд, по которому я понял, что он вовсе не чувствует себя виноватым. Тем временем Нагайцев отодвинул защелку, запиравшую денник и легко открыл тяжелую створку.

— Мальчик! — позвал он, подходя к деревянной поилке, которая стояла на полу.

Несуразный конь дернул ухом, и взгляд его стал еще печальнее, чем минуту назад. Казалось, несчастное животное стыдится своего жалкого вида.

Тренер открутил пробку и вылил содержимое пузырька в поилку.

— Пей, Мальчик, — ласково приговаривал он.

Конь нехотя потянулся к воде. Опустил в нее морду по самые ноздри и зашлепал мягкими губами. Я смотрел во все глаза, с недоумением ожидая — что произойдет.

На мгновение мне показалось, что у меня задвоилось в глазах. Так бывает, когда долго смотришь себе под нос, а потом переведешь взгляд на какой-нибудь далекий предмет.

Но все очертания оставались четкими — решетчатые двери, кормушка с мягким сеном, поилка.

Менялся только конь. На секунду он превратился в мутное бурое пятно, которое не имело ни определенного цвета, ни обличья. А потом я увидел совсем другого коня.

Передо мной стоял высокий тонконогий красавец темной масти с рыжими подпалинами по впалому животу. Изменился и взгляд коня, и его осанка. Гордое животное ничем не напоминало недавнего тощего заморыша.

— Что за чудеса? — удивился я.

— Зелье преображения, — небрежно объяснил Толубеев. — Газетчики нас, и в самом деле, донимают. Лезут в каждую щель, как мыши. Вот и приходится прятать лучших лошадей на самом видном месте. Ефим покупает это зелье только у проверенного поставщика, оно совершенно безвредно для лошадей.

Конь переступил с ноги на ногу, вскинул голову и тихо заржал.

— Можно его погладить? — спросил я.

Тренер Нагайцев сурово нахмурился, но отказать не посмел. Хотя, по его взгляду было понятно, что он с неохотой подпускает к лошадям даже их владельцев.

Я подошел к коню и провел ладонью по его боку, чувствуя, как под тонкой кожей сокращаются сильные мышцы. Лошадиная шерсть была мягкой и шелковистой.

Чудо, а не конь!

Мальчик словно услышал мою мысленную похвалу и потянулся мордой к моему карману.

Конечно! Не похвалу он услышал, а учуял хлеб, который заботливо припас для него Игнат и дал мне с собой.

Я достал из кармана сверток и развернул тряпицу.

— Не положено, ваше сиятельство, — ворчливо сказал Нагайцев.

— Это же просто хлеб с солью, — удивился я. — У меня еще морковка есть.

Нагайцев недоверчиво взял хлеб из моих рук. Внимательно обнюхал его и даже ковырнул пальцем. Потом с неохотой вернул хлеб мне.

— Сами понимаете, ваше сиятельство, — оправдываясь, сказал он. — Ответственность на мне, так что я должен все проверять.

— Понимаю, и благодарю вас за бдительность, — с улыбкой кивнул я.

А потом протянул хлеб Мальчику.

— На ладони подавайте, — успел предупредить меня граф Толубеев.

И в самом деле, зубы у коня большие и крепкие — вмиг отхватит пальцы вместе с горбушкой.

Мальчик осторожно обнюхал хлеб, деликатно взял его губами и принялся жевать, чуть запрокидывая голову. Прожевал и выжидательно посмотрел на меня.

— Еще хочешь? — спросил я, чувствуя, как лицо поневоле расплывается в счастливой улыбке.

Конь кивнул, как будто понял мои слова. Затем потянулся ко мне и негромко фыркнул мне в самое ухо. Воздух защекотал шею.

— Признал вас, — улыбнулся граф Толубеев.

— Игорь Владимирович, идите сюда, — позвал я. — Познакомьтесь с нашей совместной собственностью. Она великолепна — собственность, имею в виду.

Дед решительно вошел в денник, взял у меня морковку и протянул коню. Мальчик снова повторил ритуал обнюхивания и вкусно захрумкал морковкой.

А я глядел на улыбающегося деда.

— Как ты догадался взять с собой угощение для коня? — спросил он.

— Игнат подсказал, — признался я.

И твердо заявил Нагайцеву:

— Выведите Мальчика на улицу. Я хочу посмотреть на него при дневном свете.

— Мы тренируем Мальчика только по ночам или ранним утром, — заспорил тренер.

Но быстро сдался и снял с гвоздя сбрую. Умело надел ее на коня и протянул мне конец длинного кожаного повода.

— Прошу! Только держите крепче, не выпустите.

Я повел Мальчика по длинному коридору. Копыта коня мягко ступали по опилкам совсем рядом с моими ногами. Совершенно незнакомое ощущение. Конь намного сильнее человека, стоит ему захотеть, и он без усилий вырвется из моих рук. Но Мальчик послушно шел рядом со мной.

Я вывел его на улицу и шагом провел вдоль тренировочного круга. Конь косил любопытным глазом в мою сторону, изредка тихо фыркая.

— Хочешь побегать? — спросил я. — Попрошу тренера, чтобы он дал тебе размяться сегодня ночью.

Мы с конем вернулись к дверям конюшни, и я передал повод Нагайцеву. Он сразу же увел Мальчика внутрь с таким же облегчением, с каким скупец прячет свое золото в дальний сундук.

— Вам понравилось? — с улыбкой спросил граф Толубеев.

— Очень, — не стал скрывать я.

— Это золото, а не конь, — убежденно сказал граф. — Причем, в буквальном смысле слова. Уже через год Мальчик станет отличным производителем. Об этом я и хотел с вами поговорить.

Я предоставил Игорю Владимировичу право вести переговоры с графом Толубеевым. В конце концов, у моего деда огромный опыт в таких делах и стальная хватка. Так что затею Толубеева он разберет досконально, и род Воронцовых, как всегда, останется с прибылью.

А я приотстал на несколько шагов и просто наслаждался отдыхом на природе. Удивительное дело — я живу посреди парка, но нечасто гуляю просто вот так, без какой-то определенной цели.

А еще я никогда не думал, что быть владельцем настоящей скаковой лошади — такое удовольствие. Теперь я с нетерпением ждал скачек, которые, по словам графа, состоятся уже скоро. Непременно приду поболеть за Мальчика.

Граф Толубеев проводил нас по мосту до самого мобиля.

— Заезжайте в любое время, — пригласил он. — Ефим всегда здесь, он и живет при конюшне.

— Благодарю вас, — ответил я.

Судя по довольному выражению на лице Игоря Владимировича, они с графом Толубеевым отлично поладили. Посвящать меня в подробности дед не стал, он отлично знал, что я не большой любитель деловых переговоров. Лишь коротко заметил, что предложение графа очень интересное и обещает хороший доход. Который мы с дедом, как совладельцы Мальчика, разумеется, поделим пополам.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Деньги никогда не бывают лишними.

Мобиль медленно переваливался на ухабах узкой лесной дороги. Любопытная белка стремительно взлетела по сосновому стволу и спряталась за веткой, сердито сверкая глазом — урчание мотора напугало зверька.

У самого выезда на шоссе стоял еще один мобиль — недорогая и простая машина, которую мог позволить себе почти любой столичный житель. Мобиль печально наклонился на один бок, оба его колеса были спущены.

Вокруг мобиля с растерянным видом прохаживался человек, чем-то похожий на белку. У него была круглая голова с зачесанными назад волосами, и такие острые черты лица, словно их рисовали хорошо отточенным карандашом. Человек был одет в серый костюм, который обтягивал его худую фигуру, и почему-то носил ярко-красный галстук.

Заметив нас, человек повел себя странно. Он быстро забежал за свой мобиль и даже присел, словно надеялся спрятаться. Но почти сразу сообразил, что я его вижу. Тогда он наклонился и сделал вид, словно поднимает что-то с земли. При этом человек старательно не обращал на нас внимания.

Мне стало смешно. Похоже, это был один из настырных газетчиков, которые по словам тренера Нагайцева так и шныряли вокруг конюшни. Наверняка он тоже что-то высматривал, а в это время кое-кто проколол колеса его мобиля.

Я даже предполагал, кто именно это сделал. Сынишка тренера, больше некому.

Я притормозил мобиль и вежливо осведомился, могу ли я чем-то помочь.

Человек выпрямился и растерянно посмотрел на меня.

— Вам нужна помощь? — повторил я.

— Нет, благодарю!

Похожий на белку человек энергично замотал головой и замахал руками.

— Все в порядке, уверяю вас. Я просто на минуту остановился.

— Вы очень удачно сделали остановку, — улыбнулся я. — У вас проколоты сразу два колеса, ездить на таком мобиле небезопасно.

— А я и не заметил, — не моргнув глазом, соврал человек.

Своего имени он не назвал, поэтому и я не спешил представляться.

— Подвезти вас до города? — спросил я.

— Не нужно, — отказался человек. — Я уже вызвал механика.

— Значит, все же заметили поломку? — усмехнулся я.

Человек ничего не ответил и покраснел от досады. Выезжая на шоссе, я видел, что он проводил нас недовольным взглядом.

До столицы мы добрались быстро и без приключений. Мотор довольно рычал, когда я прибавлял газу, ветер свистел в ушах. А Игорь Владимирович довольно щурился, зажав трость между коленей — он обожал быструю езду.

Я отвез деда домой, а сам поехал на Каменный остров, собираясь спокойно пообедать дома. Волшебные трактиры — это замечательно, вот только иногда хочется уютной домашней обстановки.

Попрощавшись с Игорем Владимировичем, я послал зов Игнату и попросил заказать обед из «Румяного поросенка» — по субботам у них бывали изумительные жареные перепела.

— Александр Васильевич, а в саду новая пристройка появилась, — растерянно сообщил Игнат. — Только что. Я вышел клубнику полить, а она стоит.

Ничего себе!

Мой дом опять приготовил мне какой-то сюрприз.

— Сейчас я приеду, и мы вместе разберемся, — с улыбкой пообещал я и прибавил скорости.

Иначе можно и лопнуть от любопытства.

Пристройка, о которой говорил Игнат, оказалась гаражом. Основательное строение с широкими воротами. Мобиль прекрасно поместился в гараж, и еще осталось достаточно свободного места.

В дальнем углу я заметил железную лестницу, которая вела на второй этаж. Поднялся по ней и обнаружил под самой крышей небольшую, но уютную комнату с ванной и двумя окнами, выходящими в парк.

Дом явно намекал, что мне нужно нанять толкового механика-артефактора. Я улыбнулся такой заботе. Она совершенно не тяготила, потому что был почти незаметной и совершенно не навязчивой — я всегда мог выбирать, последовать совету дома, или нет.

Гараж выглядел настолько уютно, что мне самому на минуту захотелось обустроить его, чтобы проводить здесь свободное время. В магическом устройстве мобиля, я совершенно не разбирался, но разве дело в этом?

Вот только свободного времени катастрофически не хватало.

Поэтому я ограничился тем, что послал зов знакомому хозяину скобяной лавки и попросил прислать с курьером надежный замок на ворота гаража. Хозяин пообещал выбрать самый лучший и доставить в течение часа.

Удобная штука — мысленная связь!

— Обед привезли, Александр Васильевич! — сообщил Игнат, с любопытством заглядывая в гараж. — Накрывать на стол?

— Накрывай, — кивнул я.

И вот в эту минуту мысленная связь продемонстрировала мне свою оборотную, не такую удобную сторону. Ведь зов можно не только послать, но и получить.

— Добрый день, господин Тайновидец! — прозвучал в моей голове голос начальника Тайной службы Никиты Михайловича Зотова. — Вы можете уделить мне минуту?

— Конечно, Никита Михайлович, — ответил я. — Что у вас произошло?

— Вы уже читали утренние газеты?

— Еще нет. Как раз собирался ознакомиться с новостями за обедом. С утра я был в отъезде и только что вернулся.

Таким деликатным образом я дал Зотову понять, что не настроен на долгие задушевные разговоры о пустяках. Но Зотов, как ни в чем не бывало, тянул паузу — кажется, в нем пропадал великий артист.

— Вы счастливчик, Александр Васильевич, — заметил он. — Живете себе на Каменном острове совершенно беззаботной жизнью. А столица, между тем, уже несколько часов сходит с ума.

— Да что случилось-то? — изумился я, сгорая от любопытства. — Стихийное бедствие, исчезновение магии?

— Вчера поздно вечером возле Старого Театра прохожие видели ящера. Он был ростом с человека, покрыт чешуей, щелкал зубами и быстро скрылся в проходных дворах.

— У Старого Театра? — удивился я. — В центре города?

— Вот именно, — подтвердил Зотов. — Вам интересно?

Я прислушался к своему дару Тайновидца. Дар словно этого и ждал — я ощутил толчок в груди, справа от сердца.

— Интересно, — признал я. — А перед тем, как увидеть ящера, прохожие плотно поужинали в трактире?

— Нет, — рассмеялся Зотов. — Почтенная семейная пара выгуливала собачку, когда из темноты выскочило это страшилище. Между прочим, собачку пришлось показать целителям — у нее нервное потрясение.

— А хозяева? — расплываясь в улыбке, поинтересовался я.

— У них нервы оказались покрепче. Свидетельница, мадам Котова так кричала на полицейских, что они были вынуждены принять ее заявление.

— Вынуждены? — еще шире улыбнулся я. — Узнаю нашу доблестную полицию. Они осмотрели место происшествия?

— Осмотрели, но ничего не нашли. По их словам, там было темно.

— Вечером возле театра не горели фонари? — снова удивился я.

— Ящера видели в сквере за зданием театра.

Дар опять напомнил о себе нетерпеливым толчком в груди. Надо же, чешуйчатый ящер посреди столицы!

Было в этом забавном происшествии что-то любопытное.

— Еду, — вслух сказал я. — Встретимся в сквере у театра.

— Благодарю вас, Александр Васильевич, — ответил Зотов. — Дело кажется пустяковым, но в нем надо разобраться, как можно быстрее. Государь, знаете ли, тоже читает газеты. Так что, встретимся возле театра.

Игнат понял, что я с кем-то мысленно разговариваю. Лицо старика вытянулось от огорчения.

— Опять на весь день уйдете голодным, ваше сиятельство? — проворчал он.

— Не переживай за меня, Игнат, — улыбнулся я. — Пообедаю в каком-нибудь трактире. А перепелов прибережем на ужин.

Я не стал выгонять мобиль из гаража. Никогда не знаешь, куда меня заведут поиски очередной магической разгадки. А бросать подаренный дедом мобиль на улице без присмотра мне совершенно не хотелось.

Так что я прикрыл ворота гаража и по тропинке вдоль речного берега отправился к обзорной площадке. Возле нее частенько скучали в ожидании пассажира свободные извозчики.