Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1

Глава 15

Я проснулся без посторонних звуков — ни стука в дверь, ни шагов в коридоре. Потянулся, зевнул и несколько секунд смотрел в потолок, пока в голове не прояснилось, что сегодня мы собирались ехать на завод.

Душ помог окончательно проснуться. Холодная вода сперва обожгла, потом вернула тело к жизни. Переоделся в простую тёмную рубашку и брюки.

В коридорах поместья было тихо. Лишь где-то вдалеке слышался стук посуды и приглушённые голоса — кухня уже жила своей утренней жизнью. Каменные плиты пола холодили ступни через тонкую подошву, окна пропускали бледные лучи рассвета.

Я свернул в боковой проход, откуда тянуло ароматом хлеба и жареного мяса.

На кухне у стола стояла тётя Марина — массивная, но всегда улыбчивая.

— Утро доброе, молодой господин, — сказала она, ставя передо мной кружку крепкого кофе. — И булочку возьмите, с мясом. Горячая, только из печи.

— Спасибо, — кивнул я, отхлебнув. Горячий кофе мгновенно согрел, а запах булочки заставил желудок напомнить, что ужин вчера был… своеобразным.

— Сегодня вы с Максом едете? — спросила она, бросив взгляд в окно.

— Да, — ответил я коротко.

Выпив кофе и съев булочку, я вышел из кухни и направился к лестнице. В холле меня ждал Яков. Он стоял прямо, как всегда, но в руках держал длинный свёрток.

— Доброе утро, молодой господин, — произнёс он с лёгким поклоном.

— Доброе утро, Яков, — ответил я.

Он развернул свёрток, обнажив меч в простых, но изящных ножнах. Лезвие аккуратно поблёскивало, рукоять была обтянута тёмной кожей.

— Это меч вашей матери, — сказал Яков. — Родовой. Ваша мать была продолжательницей рода. Пока не пытайтесь читать его Эхо — просто пользуйтесь.

—Спасибо, — ответил я, принимая меч в руки. Я чуть отступил в сторону и сделал пробный взмах, чувствуя, как клинок легко скользит в воздухе и сам находит баланс в моей ладони. Вес ложился идеально, а каждый миллиметр движения отзывался в руке уверенностью. Закрепив ножны на поясе, сбоку, как носит оружие аристократ, я невольно отметил, что этот меч создан не только для боя, но и для того, чтобы его носили с достоинством.

Мы вышли из поместья и направились в лазарет. По дороге я заметил, что здание почти скрыто за казармами и со стороны главного входа его едва видно.

Сергей лежал на той же койке, что и после моих спаррингов. Он дышал ровно, глаза закрыты.

— Мы ввели его в сон, — сказал Яков. — Отвары помогут восстановиться.

Вошёл Макс.

— Доброе утро, молодой господин. Он восстановится. Мы почти готовы к отправке. Идёмте, снарядим вас.

Мы вышли из лазарета и прошли мимо казарм. Изнутри доносились голоса, звон металла. Один дружинник чистил клинок, другой заряжал магазин. У открытых дверей оружейного склада висели мечи. Большинство — обычные, но некоторые, стоящие чуть в стороне, источали более сильное Эхо.

Внутри склада Макс лично передал мне пистолет ГШ-18.

— Против людей и мелких тварей — самое то. Лёгкий, но надёжный, — пояснил он.

Следом он снял с вешалки бронежилет.

— Четвёртый ранг, с магоподпиткой. Таких у нас немного, берегите его, — сказал Макс.

— Заботишься о бронежилете больше, чем о господине, — с лёгкой укоризной заметил Яков, чуть прищурив глаза.

— Так я и о нём забочусь, — парировал Макс. — Целый господин в целой броне — лучший вариант для всех.

Потом добавил защиту на руки и ноги, разгрузку с магазинами и кинжал. — Наручи и поножи — стандарт. Пулю не остановят, но удар или осколок сдержат. Кинжал — на всякий случай, когда совсем близко.

Всё выглядело дорого и явно было в ограниченном количестве. Я облачился в снаряжение, прислушиваясь к тому, как меняется вес и баланс тела.

Мы направились к гаражам, где стоял массивный зелёный пикап с высоким клиренсом и усиленным кузовом. На бортах виднелись следы старых царапин и вмятин — машина явно не раз выходила из стычек с монстрами.

Кабан, Алексей и молодой дружинник возились вокруг автомобиля.

— Это Вадим, — сказал Макс, чуть кивнув в его сторону. — Пятый ранг, сын одного из наших дружинников. В зоне Разлома ещё не был.

Вадим выпрямился, кивнул с уважением: — Господин.

Они поздоровались почти в унисон, слаженно, словно отрепетированно: — Доброе утро, господин.

Кабан был в тяжёлой броне с усиленными пластинами, подогнанной под его массивную фигуру. За спиной — широкий артефактный меч, на груди закреплён АК-12 с подствольником. Алексей носил облегчённый бронежилет с интегрированной магозащитой, за спиной — компактный арбалет с укороченным плечом, на ремне — М4А1. Вадим был одет в стандартную форму дружинника: плотная тёмная ткань, разгрузка с ровно уложенными подсумками, жилет обычного класса защиты, без эмблем рода, на бедре — кинжал, в руках он держал АК-105. Видно было, что снаряжение почти новое — ремни ещё не успели примяться.

Макс, стоявший чуть в стороне, выделялся на их фоне. На нём была простая чёрная футболка и нагруженная разгрузка, на плече висел АК-15, а за спиной на поясе — массивный кинжал, который для него выглядел как обычный нож, но для любого другого был бы почти мечом.

Я непроизвольно задержал взгляд на его снаряжении, и Макс заметил это.

— На складе нет ничего, что прочнее моей кожи при моём ранге, — усмехнулся он, — так что тратить броню на меня — только груз лишний таскать.

Двор гудел и жил своей жизнью: кто-то таскал ящики с боеприпасами, кто-то проверял крепления, слышался звон инструмента и запах машинного масла. Кабан легко переставил тяжёлый ящик ближе к кузову, Алексей проверял натяжение тетивы арбалета, Вадим щёлкнул затвором и защёлкнул магазин.

— По местам, — скомандовал Макс.

Вадим сел за руль, рядом с ним устроился Максим Романович. Толик и Алексей запрыгнули в кузов, проверив оружие. Я занял место в кабине, чувствуя, как пикап подо мной слегка покачнулся.

Двигатель загудел низким, уверенным басом, и мы выехали со двора. Колёса перекатились по старой булыжной брусчатке, тянущейся от центральных ворот поместья к выездной арке. Слева виднелись аккуратные ряды хозяйственных построек, справа — огороженные тренировочные площадки. За аркой дорога делала лёгкий поворот и выводила к основной трассе.

Минут через десять после выезда, когда последние строения поместья скрылись за поворотом, пикап мягко перешёл с ровного асфальта на широкую, утрамбованную щебёночно-песчаную дорогу. Машину не трясло — дорога была добротной, хоть и без излишеств. По обе стороны тесно стояли сосны и ели, их стволы тянулись вверх, заслоняя небо. В просветах мелькали тёмно-зелёные пятна мха, а из-под колёс поднимался терпкий запах смолы и влажной земли.

Мы проехали мимо небольшой деревушки, несколько покосившихся домов, пара свежевыкрашенных заборов, собака на привязи, провожающая нас лаем. Люди здесь привыкли к близости Разлома, но всё равно выглядывали из-за занавесок, провожая взглядом пикап дружинников.

Я прислушался к себе — в воздухе появилось странное, почти физически ощутимое давление. Лёгкий гул в ушах, покалывание на коже, и будто сама атмосфера стала плотнее, тяжелее.

— Мы уже близко, — произнёс я, глядя вперёд. — Чувствую, как давит.

Василек коротко кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Так и есть, — он повёл подбородком на сгущающуюся впереди тёмную стену леса. — Граница почти вплотную к дороге. Если повезёт, пройдём краем… если нет — зайдём в саму зону. Могла ещё подрасти.

Он на секунду замолчал, взгляд ушёл куда-то в прошлое. Пикап подпрыгнул на невысоком бугре, и кузов позади глухо отозвался звоном оружия.

— Когда были живы ваши родители, Станислав Аркадьевич, у нас было больше двух тысяч дружинников. Периметр в десять километров держали без проблем. В строю были три сильнейших — ваша мать, девятый ранг; ваш отец, восьмой; и я… тогда тоже девятый. С таким костяком даже крупные твари редко успевали вырасти.

С кузова донёсся тихий голос Алексея:

— Да-да, помню. Как с Гнилорогом гонялись, — он усмехнулся. — Три месяца по лесу, а эта тварь будто карты местности читала.

— Гнилорог… хитрый ублюдок, — хмыкнул Макс, — извините за выражение. — сказал он посмотрев на меня. — Седьмой ранг, но мозгов — как у человека. Ложные следы, в воду уходил, чтобы сбить запах. Если бы не ваша мать, мы бы его ещё полгода вылавливали.

— Сейчас таких много? — спросил я.

— Появляются, — пожал плечами Макс. — Мелочь — самая коварная. Живут годами, прячась, и каждая неделя даёт им пару метров к границе. Средние и сильные уже умеют подчинять слабых.

— Подчинять? — уточнил я.

— Думаешь, только люди знают тактику? Сильный монстр собирает слабых, бьёт по одной точке. Мы туда силы, а в другом месте оборона тоньше — и зона ползёт вперёд. Это не случайность.

Пикап миновал деревушку: свежевыкрашенные заборы, мужики с карабинами у ворот. Женщины провожали нас настороженными взглядами.

— Здесь у всех оружие? — спросил я.

— Норма, — кивнул Макс. — Рядом зона. Мелочь редко выходит, но бывают что кто и вылезет. Одиночки не сунутся туда, где много людей, но крупняк — вырежет деревню, если не успеть.

В голове выстроилась мрачная картина: чем больше зона, тем шире угодья монстров. Хищники, травоядные, всё живое — их еда. Разлом — крепость, всё вокруг — охота.

— И всё это… двадцать километров и сто двадцать четыре бойца? — тихо уточнил я.

— Именно. Иногда бросаем всё ради одного. Убьём — выиграем месяцы, а то и год.

Дорога нырнула в густой лес, кроны смыкались над крышей машины. Давление Эхо стало ощутимым: гул в ушах, покалывание в пальцах, воздух стал вязким. В глубине леса протяжно крикнула птица… или что-то, притворяющееся птицей.

— Чувствуете, Господин? — спросил Максим Романович, чуть повернув голову.

— Да, — кивнул я. — За поворотом уже другая земля.

Василек усмехнулся, но тут же стал серьёзен:

— Раз уж едем в зону, нужно определиться с позывными. Так проще и быстрее в бою. Господин, какой выберете себе?

Я задумался на секунду, чувствуя, как нарастает давление Эхо, и произнёс:

— Умник.

В кузове воцарилась короткая тишина. Бойцы переглянулись, на лицах мелькнуло лёгкое удивление.

— Что-то не так? — спросил я, переводя взгляд с одного на другого.

— Просто неожиданно, — ответил Макс с короткой усмешкой. — Понял, Умник. Толик у нас Кабан, Алексей — Змей, Вадим — будешь Мелким, а мой позывной Василек, как вы знаете.

— Есть, — коротко отозвался Вадим.

— И ещё, Господин, — добавил Макс, — в бою, при столкновении с чудовищами или другими бойцами, мы переходим на «ты». Без формальностей, чтобы команды и ответы шли мгновенно.

— Логично, — кивнул я.

Макс достал из разгрузки чёрный каплевидный наушник и метнул мне.

— Внутренняя связь. Пять километров дальности.

Я вставил его в ухо, и сразу ожил командный канал — голоса стали чёткими, будто в голове, без лишнего шума.

— Мы уже в двухстах метрах от зоны Разлома, — сказал Макс. — Он по правую руку. Если присмотреться — можно заметить, как воздух там дрожит.

Пикап мягко тряхнуло на кочке, и я вгляделся в сторону Разлома, туда, где сквозь стволы деревьев колыхался воздух. Сначала это была едва заметная дрожь, но затем я различил струны Эхо — десятки, сотни, переплетённых, как светящиеся жилы, и все они стремительно тянулись к дороге. Давление на виски усилилось, сердце ускорило ритм.

— Стоп, — тихо, но твёрдо сказал я. — Их много. Очень много. Прямо на нас.

—Построение "Б"! По местам! — скомандовал Василёк.

Пикап резко ушёл к обочине и встал на утрамбованной полосе земли. Колёса взметнули пыль, мелкая щебёнка хрустнула под шинами. Слева тянулась стена хвойного леса, густая, почти чёрная в тени, справа — неглубокий ров, за которым росли несколько старых елей. Лес здесь смыкался над дорогой, оставляя лишь узкий просвет — идеальное место для засады.

Кабан спрыгнул первым, тяжело бухнув сапогами по щебню, снял с плеча автомат, а затем вытащил из-за спины меч, поставив его так, чтобы в любой момент бросить стрелковое и уйти в ближний бой. Его струны Эхо налились мощью, уходя в корпус, руки и кожу.

— На позиции!

— Змей, прикрываешь Умника с дистанции!

— На позиции! — коротко бросил Змей, выхватывая арбалет и расстёгивая ремни ножен с двумя длинными кинжалами, которые я раньше не замечал. Струны Эхо устремились к его глазам, усиливая зрение. Он переместился к краю кузова, чтобы видеть как можно больше просвета в лесу.

— Кабан, первый рубеж!

— На позиции!

— Мелкий, на кузов к Змею!

— Е-есть! На позиции! — Вадим поспешно карабкался вверх, чуть не споткнувшись о борт.

Я уже собрался выйти, но в наушнике раздался голос Василька:

— Умник, остаёшься в кабине, работаешь по моей команде!

Ответы бойцов шли в ухе чётко, как отлаженный механизм. Только Мелкий чуть запыхался, но занял позицию. Змей проверил прицел, каблуком уперевшись в борт, Василёк стоял чуть выдвинувшись вперёд, перехватив свой мачете-кинжал. Он даже не притронулся к пистолету — лезвие уже вспыхивало силой, тонкий надрез на кожаном чехле говорил, что энергия пошла слишком рано.

Я достал пистолет, направив его в сторону леса. Кабан слегка присел, упёршись ногами в грунт, ствол автомата чуть водил по просвету между деревьями. Пальцы бойцов были на спусковых крючках, дыхание стало ровным, движения — выверенными.

Где-то впереди хрустнула ветка. Между стволов мелькнула первая тень, за ней — вторая, третья. Шум усиливался, будто приближался целый водоворот невидимых тел.

Бой был неизбежен, и каждая секунда ожидания тянулась как вечность.