Эхо 13 Род Которого Нет. Том 1

Глава 10 Зарядка с Миленой

Проснулся я иначе, чем вчера. Без тумана в голове, без ощущения, что каждое движение отзовётся болью. Лазарет встретил тишиной и лёгким запахом трав, впитавшихся в стены.

В дверях — Милена. Стоит спокойно, как и в прошлый раз, но теперь я могу рассмотреть её без того, чтобы сквозь зубы сдерживать стон.

И взгляд цепляется.

Кожа — ровная, без серого налёта. Ни единой чешуйки под глазами. Линия шеи чистая. Руки — обе человеческие.

Вспоминаю тот момент, когда впервые коснулся её запястья. Тогда я и не знал толком, что такое Эхо, и тем более — как им пользоваться. Не было цели что-то менять, всё произошло на чистых рефлексах. Просто движение — и вдруг внутри что-то сорвалось, пошло вглубь, а под пальцами ткань стала выравниваться. Я заметил, что изменилась рука, и решил: всё ограничилось этим.

Ошибся.

Теперь понимаю — вместе с рукой задел и другие потоки, спутанные мутациями. Они начали раскручиваться сами, возвращая её тело к исходной форме.

— Принесла тебе завтрак, — говорит она ровно, но в уголках губ мелькает едва заметная улыбка, будто тонкий намёк на вчерашнее поражение. Ставит на прикроватный столик поднос с тарелкой и чашкой. — Сможешь сам или помочь?

— Справлюсь, — отвечаю я, уловив её намёк и криво усмехнувшись.

Она кивает, проверяет, удобно ли устроен столик, и, прежде чем выйти, добавляет:

— Как доешь и если чувствуешь себя нормально — жду тебя на улице. Время утренней тренировки. Яков сказал, что теперь мы будем заниматься каждый день.

— Нормально себя чувствую, — отвечаю я. — Так что жди.

Я стал размышлять , глядя на еду и раскладывая в голове факты. Тогда — случайный инстинкт и незнание. Теперь — понимание, что на такое нужно не только много сил, но и умение работать с Эхо тонко, точечно. В недавних боях я даже не сумел удержать собственный поток как следует, а тогда, не зная ничего, умудрился распутать целый узел чужих искажений.

Я взял вилку, но не спешил есть. На подносе — пышный омлет с зеленью, пара румяных блинчиков с вареньем и кружка тёплого чая. Отрезал кусочек омлета, медленно пережёвывая, больше глядя на дверь, чем на еду. Хотелось поймать её взгляд ещё раз — убедиться, что улыбка была не просто игрой света, а осознанной подколкой. И заодно понять, что именно она готовит для этой «утренней тренировки».

Я неторопливо доел завтрак, наслаждаясь тем, что могу жевать без боли. Отставив поднос, поднялся с кровати и осторожно размял плечи, спину, ноги — всё двигалось свободно, легко, будто вчерашнего дня и всех боёв вовсе не было. Ни одного укола, ни одного ноющего сустава. Даже дыхание было ровным.

У выхода из лазарета меня ждал аккуратно сложенный спортивный костюм. Чёрный, базовый, из мягкого хлопка — такой, чтобы тело дышало во время тренировки и не прело. В комплект входила и лёгкая хлопковая футболка, чтобы впитывать пот. Скинув больничную робу, я переоделся, наслаждаясь ощущением удобной одежды, которая не стесняла движений.

Место, найденное предками, отвары Якова или всё вместе? Не знаю. Но результат ощущался и в теле, и глубже — в Эхо. Оно будто перестало быть изломанным, неровным; в глубине я мог ухватить тонкие плетения, простейшие, но уже подвластные. Крохи магии, которые можно использовать.

Я выдохнул и направился к двери.

Милена уже ждала меня в коридоре, успев переодеться в облегающий спортивный костюм, подчёркивающий каждую плавную линию её тела. Ткань плотно обтягивала бёдра и талию, подчёркивая изгибы, а тонкая молния на груди открывала намёк на ложбинку между упругими формами третьего-четвёртого размера. Раньше я не мог толком рассмотреть её — то она была в платье, то я приходил в себя после боя, а в полумраке лазарета, где свет приглушён нарочно, чтобы люди больше отдыхали, чем бодрствовали, всё терялось в тенях. Теперь же, при дневном свете, передо мной стояла женщина с подтянутым телом, длинными стройными ногами, тонкой талией и аккуратной, но вызывающей зависть задницей. Белые волосы, собранные в тугой хвост, оттеняли миловидное лицо с мягкими, но ярко выраженными чертами: чуть припухлые, манящие губы, прямой нос, дерзкий изгиб бровей. Ещё недавно её волосы имели иной оттенок, вероятно, из-за мутации, а сейчас стали почти снежно-белыми с лёгким золотистым отливом, придавая её образу холодную притягательность.

— Готов? — спросила она, заметив мой взгляд.

— Готов, — ответил я, отмечая про себя, что смотреть на неё теперь… совсем другое дело. В голове мелькнула сухая аналитическая оценка: в моём мире такую девушку точно не оставили бы без внимания — она бы либо блистала на подиуме, либо работала в элитном эскорте Ниццы, либо была женой богатого банкира или депутата. И, что любопытно, это желание смотреть на неё с вожделением не было продиктовано гормонами тела шестнадцатилетнего подростка, в котором я сейчас живу. Даже в моём прошлом сорокалетнем возрасте я смотрел бы на неё точно так же — потому что она вся натуральная, без искусственной фальши. И даже Эхо подтверждало это: в ней не осталось ничего чужеродного… хотя я не могу быть на сто процентов уверен — возможно, что-то и осталось после изменений. Это требует более детального изучения: я ещё не видел много магических бойцов, поэтому мне не до конца понятно, как правильно читать Эхо других людей.

— Тогда пойдём, — сказала она и направилась к воротам.

Мы вышли во двор, и прохладный утренний воздух обдал лицо. Высокие кованые ворота с массивными створками были распахнуты, за ними тянулась прямая дорога, по которой приезжали церковники. Но Милена повела меня не туда: мы свернули в сторону, на утоптанную тропинку, уходящую в лес. Здесь воздух был свежим и густо насыщен запахами хвои, влажной земли и утренней росы. Лучи солнца пробивались сквозь листву, оставляя на тропе пятна света. Судя по ровному грунту и отсутствию веток, здесь часто ходили или бегали — дорожка была ухоженной, явно используемой для пробежек.

— Для начала небольшая пробежка, — произнесла Милена.

Я кивнул… и через пару минут понял, что «небольшая» у нас с ней понятия очень разные. Километров десять, а то и пятнадцать. И самое удивительное — тело не отказывалось. Лёгкий ритм дыхания, ни жжения в лёгких, ни свинцовых ног. В моём прошлом теле я бы и двухсот метров не осилил, а здесь 15 км будто за один вдох. Время я не засекал, но уверен — пробежали мы их минут за пятнадцать-двадцать.

И это, как выяснилось, была только разминка.

Я иногда намеренно чуть отставал, наблюдая за тем, как её спортивный костюм подчёркивает упругие движения бёдер и ритм покачивающихся ягодиц. Вид сверху — спортивный утренний забег, вид для меня — маленький бонус мотивации к тренировкам.

Судя по лёгкому прищуру, Милена прекрасно замечала, куда направлен мой взгляд, и решила не оставлять это без ответа. Когда мы вернулись обратно за ворота и вошли на территорию поместья, сделав круг по лесной тропе километров на десять-пятнадцать, она только усмехнулась:

— Теперь разомнём мышцы.

Мы перешли к растяжке: плавные наклоны вперёд и в стороны, повороты корпуса, вращения плечами. Потом — разогрев мышц рук и ног, серия приседаний и выпрыгиваний. Милена показала несколько упражнений из курса базовой боевой подготовки, который, по её словам, проходил каждый ученик боевых отрядов. Последовательность была выверена: суставная разминка, лёгкие силовые, потом элементы координации. Без оружия, только работа с телом.

— Это база, — объяснила она. — Без неё ни один бой не потянешь.

Я повторял движения, отмечая, как легко тело подчиняется. Мышцы слушались, дыхание не сбивалось. После пробежки и этой разминки я начинал понимать, что теперь физическая выносливость — это совсем другой уровень.

— А вот теперь, — сказала она с хитрой улыбкой, — спарринг.

В этот момент я понял, что её «месть» за мои взгляды только начинается.

Первые два поединка пролетели для меня словно один миг: короткий размен движениями, я не успеваю перестроиться — и уже лежу на земле. Мягкие, точные приёмы, ни капли лишнего усилия — и она берёт верх. В первом я даже не понял, как оказался на спине, во втором — попытался уйти в уклон, но получил цепкий захват за запястье и аккуратный бросок через бедро.

В третьем бою мне впервые показалось, что я почти смог достать её. Я прочитал линию атаки, шагнул в сторону и потянулся, чтобы перехватить её за плечо, но она ушла в разворот, прижавшись бедром, и мягким движением уложила меня на землю. Мгновение — и я смотрел на неё снизу вверх, а её волосы чуть коснулись моего лица. Запах свежего шампуня и тепла её кожи ударил в голову сильнее любого приёма.

Четвёртый и пятый — снова быстрая работа: резкие смещения, подножки, развороты. Я видел начало движения, но не успевал отреагировать. Иногда, в момент захвата, ткань её костюма тянулась, обрисовывая каждый изгиб тела, и мне приходилось заставлять себя концентрироваться на бою, а не на том, что прямо перед глазами.

В шестом бою я уже видел её движения отчётливо: предугадывал шаг, понимал, как распределяется вес, как плечо чуть уходит назад перед ударом. Но скорость… скорость у неё была такой, что даже зная, куда она двинется, я всё равно не успевал. Одно мгновение — и моё запястье оказывается в захвате, рывок — и я снова на спине, а над собой вижу её силуэт, в котором сочетаются грация и сила.

Седьмой бой дал мне иллюзию шанса. Я ухватил её за талию, почувствовал, как под ладонью напрягаются мышцы, и даже сделал шаг, чтобы сместить её, но в тот же миг она сместила центр тяжести и прокинула меня через бедро. Мгновенная близость, тепло её тела, упругая линия бедра — и я уже лежу на спине, глядя в небо.

В восьмом бою она позволила мне атаковать первым. Я попытался зайти сбоку, заставить её раскрыться, но она просто скользнула в сторону, мягко зашла за спину и толкнула плечом, заставив потерять равновесие.

Девятый — ещё хуже: я едва поднял руки, как оказался в плотном захвате, прижатый к ней так, что слышал её дыхание и чувствовал, как бьётся её сердце. Мгновение — и я снова внизу.

Десятый бой был больше игрой с её стороны. Она двигалась вокруг меня медленно, давая надежду, что я смогу её достать. Я собрался, рванулся вперёд, но она ушла в сторону и, поймав мой локоть, аккуратно закрутила, заставив опуститься на колено, а затем мягко уложила на землю.

Прошло всего минут семь, может, чуть больше, но я выжат как лимон. Ни синяков, ни ушибов, ни потери сознания — всё в рамках тренировки. Но десять из десяти — за ней. И я так и не смог даже толком коснуться её в атаке. Вместо этого я получил идеальную демонстрацию того, что техника и контроль могут сделать с противником, даже без использования Эхо — и немало кадров, которые явно надолго останутся в памяти.

Я поднялся, переводя дыхание, и заметил Якова, стоящего неподалёку. Он наблюдал за поединками, скрестив руки за спиной, и теперь на его лице играла довольная усмешка.

— Вижу, вы тренируетесь, молодой господин, — произнёс он спокойно, но с явной тенью иронии. — И, как я понимаю, десять из десяти за Миленой. При этом она не использовала Эхо ни разу.

Милена, вытирая шею полотенцем, усмехнулась: — Да и работала я не в полную силу. Но и этого хватило.

— Раньше, — продолжил Яков, — у Милены была мутация. Вы оба были на седьмом ранге Пути Силы, но вас я тренировал по-особенному. Вы были на пределе седьмого ранга и могли превосходить многих на том же уровне, особенно ловкачей или универсалов вроде неё. Ей приходилось применять Эхо, чтобы одержать верх.

— А теперь, — добавил он, — у вас пока нет прежней слаженности в движениях и реакциях. Из-за этого случаются провалы, которыми Милена без колебаний пользуется. Вот почему вам нужны тренировки именно с ней: она не подставится, как бойцы, которые вас не знают, и не даст воспользоваться вашими сильными сторонами. Она прекрасно помнит ваши рефлекторные удары — те, что заложены в подсознании и срабатывают на автомате.

Я усмехнулся:

— То есть мой единственный выигранный бой был просто потому, что соперник встал не в то время и не в том месте?

— Именно, молодой господин, — кивнул Яков. — И с Миленой такого не будет.

Он предложил мне пойти принять душ и привести себя в порядок. Милена, вытирая полотенцем шею от пота, сказала, что ей тоже пора — сегодня у неё смена на охране периметра. Мы попрощались, и она направилась к своим обязанностям, а мы с Яковом двинулись в сторону дома.

— Скажи, Яков… — начал я, когда мы свернули на аллею. — Милена знает?

— О том, кто вы на самом деле? — он бросил на меня быстрый взгляд, в котором читалось чуть больше, чем просто любопытство. — Нет, молодой господин. И пока вам лучше самим решить, когда и стоит ли ей об этом говорить. Но знайте: ей вы можете доверять полностью. Она вас точно не предаст.

— Почему вы так уверены? — спросил я.

— Думаю, она вам сама об этом расскажет, — с лёгкой улыбкой ответил он.

Дальше мы шли молча, каждый в своих мыслях. Войдя в дом, я поднялся к себе в комнату. На столе привычно стоял чёртов светильник, а на тумбе лежала аккуратно сложенная одежда — тёмные брюки и рубашка. Похоже, это мой постоянный внешний вид, который для меня кто-то уже определил.

Скинув спортивный костюм, я прошёл в душ. Горячая вода стекала по коже, а в голове один за другим проигрывались прошедшие поединки. Я видел их иначе — так, как они могли бы сложиться, если бы тело слушалось на все сто и Эхо было под моим полным контролем.

В первом бою я уловил, как струны Эхо Милены тянутся к правому плечу — энергия собиралась для толчка. В идеале я впустил бы Эхо в ноги, шагнул в сторону, встретил её плечом в контратаке, зафиксировал локоть и повалил. В реальности же — миг, и я уже лежу на спине, а над лицом склонилась Милена, едва заметно улыбаясь.

Во втором уплотнение нитей в области бёдер выдало готовящийся бросок. Я бы сорвал момент шагом назад, сам бы зашёл в захват и дожал, но вместо этого почувствовал тёплый захват её руки на моём запястье, рывок — и мир перевернулся.

В третьем струны стекали в левую ногу для опоры. Я бы выбил её из-под неё, перехватил инициативу и прижал к земле… но она мягко ушла в разворот, прижалась бедром так близко, что я отвлёкся на долю секунды, и оказался на земле.

В четвёртом пульсирующая нить к её спине означала замах. Я бы нырнул под удар, врезался плечом в корпус, сбив дыхание. Она же обошла меня и толкнула в спину, оставив с пустыми руками.

В пятом тонкая настройка струн к стопам выдала подножку. Я бы опередил её, зацепив ногу первым, но она сделала финт и зацепила меня за вторую, уложив на плиты плаца.

В шестом Эхо перешло в правую опору. Я бы выбил её, зашёл за спину и зафиксировал, но она успела сменить баланс прежде, чем я начал.

Седьмой: нити в пояснице, вращение. Мой план — заблокировать и провести контратаку в партере. На деле я почувствовал упругое напряжение её талии, и в следующий миг лежал на спине, а она сверху прижимала меня коленом.

В восьмом энергия стянулась в плечо для удара. Я бы вошёл ближе, не дав раскрыться, и, может, даже провернул бы приём… но она скользнула мимо, её волосы щекотнули щёку, а потом я почувствовал толчок.

В девятом смещение нитей к центру тяжести сулило толчок в сторону. Я бы использовал его против неё, но вместо этого оказался прижатым к ней так близко, что слышал её дыхание, а затем — снова на земле.

В десятом, в моей голове, я видел, как она распределяет Эхо по корпусу, готовясь перехватить. Я изменил направление, зашёл сбоку, перехватил талию и, в финале, шутливо хлопнул её по упругой попке, прежде чем мягко, но уверенно уложить на каменные плиты.

Всё это казалось до смешного простым… в моей голове. Но на деле я не смог даже толком коснуться её. И я знал: впереди ещё много таких боёв, и в каждом Милена будет только усложнять задачу.

А по факту… все эти десять поединков я провёл, в основном, глядя в прекрасное утреннее небо над плацом — и на прелести Милены, которые в этих движениях раскрывались не хуже любого боевого приёма.

Горячая вода смывала усталость, а вместе с паром поднимались и упорядочивались мысли. Каждая капля, скатываясь по коже, словно уносила остатки утреннего поражения, оставляя только ясность и странное предвкушение. Вытершись, я задержался у зеркала, всмотрелся в собственное отражение — будто пытаясь разглядеть там ответ на вопросы, которые ещё не успел задать. Уголки губ дрогнули в лёгкой, едва заметной усмешке. — Пора найти Якова, — тихо произнёс я.

— У нас есть разговор… и он вряд ли будет простым.