Эфир

Глава 5

На работе было затишье. Начальство не интересовалось состоянием дел на выделенном нам объекте, а остальные работники отдела делали вид, что с нами мало знакомы.

— Плохо дело, — прокомментировал ситуацию Михалыч. — О том, что нас решили уволить, уже все знают.

— Побарахтаемся, — бодро ответил я, тщательно скрывая клокочущее внутри меня раздражение.

Помимо увольнения, начальник отдела мог выдать плохую характеристику, с которой устроиться на другую работу будет очень сложно. Для Михалыча это было не столь существенным обстоятельством, по возрасту он уже мог смело выходить на пенсию. Для меня плохое реноме ставило крест и на новой работе, и на уровне привычного благосостояния в жизни. Став безработным и существуя на пособие, я сводил на нет любые планы, которые время от времени строил, предаваясь мечтам о своем будущем.

— Ладно, поехали на объект, — закинув сумку с инструментами на плечо, Михалыч двинулся к служебной машине.

Составленный график обслуживания оборудования пугал количеством наименований. В основной список входило более тысячи пунктов. Чтобы привести все в порядок, требовалось в десять раз больше людей и полгода работы. Особого выбора у нас не было, и мы решили начать с наиболее ветхих узлов сети. Будет ли результат от наших усилий, покажет только время.

— Как тебе новые игрушки? — напарник, несмотря на свой возраст, любил различные новинки в технике и всегда интересовался инновационными разработками.

— Ты о чем? — не понял я.

— Смотри! — Михалыч продемонстрировал отвертку, которая вращалась сама и не падала из ладони. — Кладовщик вчера выдал новый инструмент. За все годы работы я в первый раз видел его таким щедрым.

— Уже разобрался, что к чему? — кивнув на новенький саквояж, зажатый между ног у напарника, я поддержал тему беседы.

Впрочем, оптимизма Михалыча от получения нового инструмента я не испытывал. Подобная щедрость могла объясняться очень просто. Когда нас уволят, кладовщик повесит все недоимки на проштрафившихся работников. Привычная практика обливать грязью тех, кто не может уже ответить, наиболее полно характеризовала принятое в нашей компании отношение к людям.

— Ты где был?! Явился не запылился! Вы посмотрите на него, а! — зайдя на двор к Пелагее, наткнулся на разъяренную бабку. — Я ему место в хлеву дала, одежду стирала…

Развернувшись, я ретировался, поспешно захлопнув калитку. Разбираться с местной торговкой и скандалить на полдеревни мне не было никакого интереса. Соседи так не считали. Высовываясь из-за плетней, они поддерживали Пелагею. Выскочившая вслед за мной на улицу торговка продолжала голосить.

— Да что с вами? Что я вам сделал-то?! — крикнул я, затравленно озираясь по сторонам.

Потраченного в пустых разборках времени прошло не меньше часа. Окружившие меня жители не давали возможности покинуть деревню. Только кузнец, вышедший на деревенский шум, смог внятно объяснить, что случилось прошлой ночью. На двор к Пелагее пришло три игрока. Обыскав хлев и убив корову, они проникли в ее дом через окно. Растолкав торговку, стали пытать, спрашивая, где постоялец. Не узнав ничего путного, бабке отрезали язык и, подрубив сухожилия рук и ног, бросили в избе. Промучившись до утра, Пелагея умерла от потери крови.

Упоминание о троих игроках, у одного из которых есть меч, навело на нехорошее подозрение. Кузнец подтвердил: под описание, выданное Пелагеей, девица и один из парней, подходили стопроцентно.

«Что же им от меня надо?» — от метода совершенного убийства холодило в груди.

Нахождение в сновирте ночью говорило само за себя. Судя по всему, приставшие ко мне отморозки в реальном мире на работу не ходили. За долгую жизнь я уже успел уяснить, что с некоторыми кретинами лучше отношений не портить. Еще до того, как я повстречал свою бывшую жену, моя вторая жизнь проходила очень насыщенно, я отметился присутствием во множестве сновиртов. В довершении ко всему, я вспомнил их угрозу найти меня в реале.

— Ты вот что, — уперев руки в бока, сказал кузнец, — в деревне больше не ночуй. Построй себе шалаш в лесу и живи охотой, а хочешь комфорта, так иди в другую деревню или даже в город.

— Спасибо за совет, — наступив на горло собственной горячности, сказал я, так как кузнец мне был еще нужен. — Я, наверно, поживу в лесу. Хотел спросить, не найдется ли проволоки на обмен?

— Я проволоку в аккурат для кольчуги тянул. Будут ли остатки, заранее не скажу, — обломал меня мастер, но спустя пару минут передумал. — Вот если трех кабанов принесешь, то могу отмотать сразу.

Не слушая более продолжавшую голосить под боком Пелагею, мы обговорили сроки. Я предложил оставлять по одной туше каждый день у деревенских ворот, осуществляя бартер через стражника. Сталкиваться с жителями невзлюбившей меня деревни каждый раз, когда я, корячась, буду тащить на волокуше труп животного, я не хотел.

Выйдя из деревни, направился к болоту кружным путем. Если эта троица все еще где-то здесь и следит за деревней, привести ПК к моему наставнику будет ошибкой.

Мысли перескочили на смерть Пелагеи. В виртреальности «Реялити» местные жители умирали и возрождались так же, как и игроки. Отличительным свойством являлось то, что сами НПС старались не убивать других местных жителей или животных этого мира. Это каким-то образом было связано с верой в то, что если ты убил, то, умерев сам, имеешь шанс остаться без перерождения, так как место твоей души займет душа того, кого ты убил. Информация находилась в малопосещаемых разделах на офф сайте. Только задавшись вопросом, почему местные жители не охотятся на животных, я смог найти ответ.

— Тебя искали твои друзья, — сидевший на своем любимом пеньке, дед точил нож.

— Двое парней и девица? — сделал я предположение.

— Они, — согласно кивнул головой дед.

Сходив к валежнику, я посмотрел на три окоченевших тела. У всех были колото-резаные раны. Мой учитель оказался очень опасным бойцом. У трупа человека, отличавшегося при жизни огромным ростом и мускулатурой, кожаный нагрудник был пробит в самом толстом месте. У девицы через плечо был перекинут колчан, сломанный лук валялся неподалеку. Труп низкого, того, что убил меня в прошлый раз, тоже был здесь. Короткий меч так и не успел покинуть свои ножны.

— Они? — уточнил дед, когда я вернулся и присел рядом.

— Да, те самые, — сказал я.

Помолчав, решил рассказать о том, как умерла Пелагея. Новость, наверно, еще не дошла до отшельника.

— Знать бы раньше, умерли бы не так быстро.

Черты деда преобразились, хищное выражение изменило привычное лицо до неузнаваемости.

— Ты вот что, — через какое-то время сказал наставник, — оружие у них собери, одежку и вещи какие. Отнеси в деревню и отдай кузнецу. Скажешь, чтобы тебя в дорогу собрал, до ближайшего города путь не близкий, в пути много чего может пригодиться.

— А как же учеба? — расстроился я оттого, что меня гонят.

— В городе есть гильдия воинов, — отмахнулся дед, — там доучишься.

Собрав вещи, я кое-как взгромоздил их на себя, вес был приличным, но если не спешить, то вполне терпимым.

— А как же вы теперь? Они возродятся, — не утерпел и спросил я перед расставанием.

— Это хорошо, — криво улыбнувшись, отшельник вернулся к прерванному моим приходом процессу заточки ножей. — Пускай возрождаются.

Идя через лес, я обдумывал его последние слова. Как-то раньше я не задумывался о том, что табу на убийство у местных жителей не распространяется на игроков. Более того, зная, что последние появляются в ближайшем населенном пункте, НПС имели возможность раз за разом повторять убийство, не всегда делая это быстро и безболезненно. Игра, в которую я сейчас играл, приобретала мрачноватые оттенки.

Дорога в город была размыта дождями, коричневая глина налипала на босые ноги, затрудняя каждый шаг. Время от времени попадались телеги с товаром, но подвести никто не соглашался. Лошадям было тяжело, колеса натужно скрипели, а возницы то и дело соскакивали с облучка, подталкивая в особо трудных местах.

За первый день пути мне не встретился ни один верховой наездник. А две группы игроков, повстречавшиеся ближе к обеду, ехали в телегах, везя свои вещи навалом. Схема укладки у всех была одинаковой, сверху лежали щиты, готовые к немедленному использованию. Тело возницы укрывала особо толстая броня, а все остальные зорко посматривали по сторонам, готовые к обороне.

Плащ из колючей шерсти и медная фляга. Вот и все, что выдал мне кузнец за вещи трех игроков, добавив от себя сверху моток проволоки в четыре локтя. Сумку удалось сменять на заплечный рюкзак, последовавшее после этого системное сообщение безумно порадовало.

«Внимание!

Кузнец предлагает сменить Начальную сумку новичка на Заплечный рюкзак.

Желаете внести изменения в базовую комплектацию снаряжения?

Да\Нет».

Оказалось, что создатели игры не совсем звери, некоторые пункты экипировки подлежали изменению на постоянной основе. Наибольший позитив вызвало наличие котелка и огнива в комплектации заплечного рюкзака. Даже умерев и возродившись, у меня теперь всегда будет чем развести огонь и в чем сварить кашу.

«Так и до межпространственного кармана доберемся», — подбадривал я сам себя.

Небосклон начал темнеть, пришла пора задумался о ночлеге. Бросать тело у дороги было последним делом, и я свернул в ближайшую рощу. Посматривая по сторонам, подбирал сушняк и искал подходящее для отдыха место. Чтобы соорудить костер, одного огнива было недостаточно. Дрова разгорелись далеко не сразу, только расщепив ветки ножом, а затем найдя сухой мох, я смог воспользоваться огнивом. Наличие котелка не решало проблемы приготовления еды. Ни крупы, ни специй, ни мяса, рюкзак содержал лишь моток проволоки.

Желтая полоска «сытости» почти истончилась, намекая, что пора перекусить. Пока я занимался поисками воды и охотой, мой костер потух. Второй раз разжечь удалось не в пример быстрее, сказался приобретенный за сегодня опыт.

Вода не спешила закипать, костер был прожорлив, пришлось опять идти на поиски сушняка. Слипающиеся глаза однозначно намекали, что наступило время выхода в реал, но персонаж все еще был голодным.

В распотрошенной птице мяса почти не было, перья и кости составляли 99 % ее тела. Из последних сил я сдерживал свою раздражительность, хотелось все разметать и сломать. Оставлять персонажа вот так, бросив под деревом, было однозначно нельзя. По информации с форума я знал, что штрафы будут такие, что завтра полдня придется сидеть на одном месте, отъедаясь и отсыпаясь.

Проживая до этого в деревне, я понял, что местная жизнь казалась куда проще. Излишняя реальность средневековья сегодня показала мне свою очередную неприглядную грань.