Дети Доброты

Глава 33

Мрак

На последних перегонах от сопровождающего Мрак отказался, до посёлка Шамана толкал дрезину сам. Плечо почти зажило, а лишние глаза и уши не нужны. Да и время дополнительное появлялось: ни ему, ни Стафке в комбезе рассветы и закаты были не страшны.

Что будет делать в посёлке Шамана, Мрак не знал. Плана у него не было никакого, и вообще соображалось плохо. Только будто толкало в спину, с каждой ночью всё сильнее: надо спешить. Уставал, как сволочь, но спалось плохо, Мрак заставлял себя вырубаться на несколько часов — иначе не восстановишь силы.

Карту он давно выучил наизусть. Если верить карте, путь должен был закончиться не в самом посёлке, а примерно в километре от него, на другой стороне реки, до того как всё случилось железнодорожная ветка проходила там. Мост на карте обозначен не был. Но ведь как-то Шаман в свой посёлок попадал?.. Ладно. Упрёмся — разберёмся.

Где останавливаться, гадать не пришлось: рельсы попросту закончились. Железнодорожное полотно уткнулось в «станцию», как две капли воды похожую на те, что они со Стафкой видели в посёлках по пути сюда. Строение просто выросло на пути, преградив дорогу.

— Всё. Походу, приехали.

Мрак спрыгнул с дрезины. Подхватил рюкзак. Дёрнулся было — открыть двери ангара, закатить дрезину внутрь, но плюнул. Хрен с ней, потом. Надо спешить.

Приказал Стафке:

— Со мной не ходи. Схоронись где-нибудь и сиди тихо. Я сам тебя найду.

Спорить Стафка не стал — успел привыкнуть к мысли, что бесполезно. Насупленно спросил:

— Где схорониться?

— Погляди, домов вокруг полно, — Мрак махнул рукой. Посёлок был явно нежилым. — Разберёшься, не маленький.

— А ты?

— Я до реки дойду. Мост поищу, или брод. Перебирался же как-то Шаман на свою сторону.

— А... — Стафка не договорил.

До них донёсся крик. Чуть слышный, приглушённый расстоянием, но этот голос Мрак узнал бы из тысячи. Посмотрел на Стафку — тот тоже стоял, разинув рот. Прислушивался.

Значит, точно не почудилось. Значит, не зря на сердце скребло. Не зря гнал, будто с цепи сорвавшись...

Мрак побежал. Напролом, не разбирая дороги, к виднеющимся вдали домам. Если бы спросили, откуда знает, в какую сторону бежать, не сумел бы ответить. Как не сумел бы сказать, что ему помогает ориентироваться.

Мрак начал ходить по лесным тропинкам раньше, чем научился говорить. Лес с самого рождения стал частью жизни, он чувствовал себя в нём так же, как отец или Джек среди бетонных развалин. И если в их детстве эпоха «до того как все случилось» казалась ушедшей недавно, о ней живо напоминали многоэтажные здания, линии электропередач, светофоры, дорожные ограждения и ржавые остовы автомобилей, то по мере того, как взрослел Мрак, остатки уходящей цивилизации всё увереннее захватывал лес.

Асфальт взламывали побеги молодых деревьев. Пустынные улицы городов и поселков заметало пылью, заносило снегом и заливало дождями. Сквозь щели в дорожных покрытиях, в стенах, крышах, фундаментах домов пробивались трава и бурьян. Столбы и провода оплетали вьющиеся растения. В провалах крыш вили гнёзда птицы, на газонах бывших парков и скверов лакомились желудями кабаны. Природе понадобились меньше сорока лет, чтобы вернуть себе то, что человек завоёвывал веками. «До того как всё случилось» стиралось с лица земли стремительно и неумолимо. «Лесом» в посёлках Цепи привыкли называть то, что начиналось за воротами. Сразу после того, как заканчивался посёлок, в свои права вступал лес. И Мрак в этом лесу был дома, в родной стихии — с самого детства.

Примятая трава, сломанная веточка, ободранная кора дерева — он привык подмечать всё, каждую мелочь. Для Мрака лес не молчал никогда. И здесь, в заросшем сорной травой и кустарником мёртвом посёлке, он ни на секунду не задумался, куда бежать. Взгляд привычно выхватывал следы, заметные только ему.

Сбитые капли росы на широких листьях подорожника. Чёткий след подошвы возле лужи. Оборванный вьюн, отброшенный в сторону. Клочья паутины на ежевичной плети — кто-то пёр через кусты напролом...

Крики больше не доносились, но Мрак был уверен, что не сбился с дороги ни на шаг. Его словно вело — то необъяснимое чутьё, что позволяло выслеживать животных. Приметы, которые видел по дороге, лишь убеждали: он на верном пути. Эри тут, он чувствовал это. Уже недалеко, уже рядом.... Увидев на окраине посёлка приземистую бетонную коробку с металлической дверью и единственным окошком под плоской крышей, Мрак понял, что вот она — цель.

— Серый! — с губ рвалось другое имя, но выкрикнуть его Мрак не посмел. Позвал ещё раз: — Серый!

Оставшееся расстояние одолел в несколько секунд. Подбегая, увидел мелькнувшую внутри домика тень: дверь закрывали. Стрелять Мрак не решился, не видел, кто там. Просто прибавил ходу — хотя казалось, что уже некуда. И схватился за приваренную к двери скобу-ручку в последнюю секунду, не позволив захлопнуть. Рванул на себя.

Шаман отпустил дверь — иначе от такого рывка вылетел бы на улицу. Отпрыгнул вглубь помещения. Быстро огляделся вокруг — и дёрнул за руку какого-то парня. Прикрылся им, словно живым щитом — увидел пистолет в руке у Мрака.

Парня Мрак не узнал. Отметил, что физиономия знакомая, но это мелькнуло на краю сознания, больше на него не смотрел.

— Мрак...

Эри лежала на полу. Ноги связаны по щиколоткам, руки — за спиной. Волосы, обычно собранные лентой, свалялись, рассыпались прядями, испачканными в бетонной пыли. Одежда — такая же грязная, а на осунувшемся лице Мрак увидел след зажившего ожога. Из плеча Эри торчал шприц с остатками ядовито-жёлтого раствора.

— Мрак... — Эри, казалось, не могла поверить, что это он.

Мрак подскочил к ней, выдернул шприц. Сперва выдернул, потом спохватился:

— Что это?! — вдруг лекарство какое, мало ли. Положил шприц на пол.

Выхватил из чехла нож, полоснул по верёвкам на руках и ногах Эри. Думал, застонет от облегчения — а она будто и не заметила, что свободна. Стянутые вместе запястья отделились одно от другого, словно неживые. Руки бессильно упали по две стороны от тела. Щиколотки вздрогнули.

— Яд, — с трудом проговорила Эри. — Шаман нас отравил. Серого и меня.

Только сейчас Мрак понял, что фигура на полу в дальнем, противоположном от того, где лежала Эри, углу — Серый.

Не сводя глаз с Шамана — чёрт его знает, что может выкинуть, — Мрак метнулся к другу. Походя с остервенением размазал подошвой по полу шприц.

Серый был связан по рукам и ногам — так же, как Эри. Такое же осунувшееся, припорошенное бетонной пылью лицо с мёртвыми, сухими губами.

Мёртвыми... Мрак похолодел. Прижал пальцы к шее друга, щупая пульс. Не почувствовал. Прижался ухом к груди.

Стук сердца расслышал не сразу. Медленный, ленивый — как будто сердце заставляло себя стучать.

— Жив, — выговорил Мрак. Бросил Эри: — Что тут за херня творится?! Где Джек?

У девчонки изменилось лицо. Мрак перевёл взгляд на Шамана. Тот застыл, удерживая перед собой парня — Мрак наконец узнал Виссариона. Повторил:

— Где Джек?

— Злой человек погиб.

— Что?! — Мрак вскочил.

Секунда — и оказался возле Шамана. Отшвырнул от него Виссариона, схватил урода за грудки. Встряхнул так, что слетел капюшон. Прошипел:

— Тварь! Убью!

Виссарион вдруг прыгнул на него сзади — вот уж чего Мрак почему-то не ожидал. Парень с визгом вцепился в его шею, повис, пытаясь задушить. Мрак саданул локтем назад. Судя по раздавшемуся всхлипу, угодил, куда целился — в солнечное сплетение. Ещё один удар, и руки Виссариона разжались.

Избавившись от помехи, Мрак повалил Шамана на пол. Придавил горло. С ненавистью прошипел:

— Мало ты от меня огрёб. — Врезал уроду справа по челюсти.

Клацнули зубы, но больше Шаман не проронил ни звука. Мрак снова его встряхнул.

— Что с Серым?! Что ты ему вколол, сволочь?!

— Ты ничего не добьёшься, — прохрипел Шаман.

Его тускло-зелёные, навыкате, глаза смотрели уверенно, без страха. Мрак сильнее, у него оружие — Шаман это отлично понимал. Но победителем считал себя.

— Ты можешь избивать меня. Можешь убить — твоему другу это не поможет. Он скоро умрёт. Как и подруга. — В глазах сверкнуло торжество.

Виссарион за спиной у Мрака вскрикнул. Бросился к Эри.

— Она тоже умрёт?!

— Она не готова принять Мать Доброты, Виссарион. — Голос Шамана мгновенно изменил интонацию. Стал мягким, напевным. — Эта девушка слишком глубоко погрязла во зле. Ты ведь был здесь. Ты видел, с каким животным, недостойным человека вожделением она и её самец упивались друг другом.

— Чего? — изумился Мрак.

— Но она же ещё жива! — Виссарион умоляюще смотрел на Шамана. — Её ведь ещё можно спасти! Она будет молиться Матери Доброты. Она станет хорошей, добродетельной девушкой. Я помогу ей избавиться от пороков, обещаю!

— Поздно, Виссарион. Она умирает. Но ты можешь молиться о...

— Щас ты у меня молиться будешь!

Мрак схватил Шамана за шиворот, потащил к Эри. Выкрикнул, глядя на неё:

— Как?! Ты же сильнее его! Почему ты не...

— Я больше не сильнее. — Эри смотрела виновато, будто просила прощения. — Я теперь обыкновенная. Джек... Он...

— Злой человек погиб, — повторил Шаман. Торжество в голосе уже не пытался скрывать. — Злой человек усомнился в силе Матери Доброты — так же, как сомневался этот мальчик, — дёрнул зажатой в захвате головой в сторону Серого. — Как сомневается она, — кивок на Эри. — Как сомневаешься ты сам! Злой человек погиб. Эти двое — в шаге от смерти. И ты тоже умрёшь. Мать Доброты не допустит...

— Заткнись, тварь! — в бессильной злобе выкрикнул Мрак.

Он не знал, что ещё сказать. Как и понятия не имел, что ему делать.

Джек погиб. Серый без сознания. Эри лишилась способностей...

— ... не допустит зла на земле своих детей, — будто не услышав его, продолжил Шаман. — И, если ты не примешь Мать Доброты, тоже умрёшь. Не плачь, Виссарион, — обратился он к парню. — Лучше помолись Матери — о том, чтобы хотя бы это заблудшее дитя прислушалось к моим словам. Его ещё можно спасти.

Виссарион всхлипнул. Встал на колени. Глаза его помутнели, парень словно выпал из реальности. Затянул:

— Радость, радость, непрестанно...

Мрак вдруг вспомнил, что четыре месяца назад уже наблюдал такое — на горной дороге. Где точно так же, как Виссарион сейчас, начали опускаться на колени и петь спутники Шамана. На дороге, где они погибли бы все, если бы не Эри...

Эри!

Одной рукой продолжая удерживать Шамана, другой Мрак влепил Виссариону затрещину. Рявкнул:

— Заткнись!

Парень обалдело замолчал. В себя не пришёл — так и продолжал экстатически раскачиваться, стоя на коленях, — но больше Мрак на него внимания не обращал. Он смотрел на Эри.

Не знал, чего ожидал увидеть, когда бежал сюда — но точно не это. Не этот беспомощный, виноватый взгляд. Если бы не догадывался, что бесполезно, он бы и ей по башке двинул.

Мысли, наверное, читались по лицу. Потому что Эри пробормотала — ещё потеряннее, чем смотрела:

— Прости меня. Я, правда, не могу. Я...

— Головка от х..я! — рявкнул Мрак. — Тебе эта тварь сказала, что Джек погиб? — он встряхнул за шиворот Шамана.

— Да...

— Дак, он нарочно так сказал! Специально, чтобы ты раскисла! Может, на самом деле...

— Нет. — Эри мотнула головой. — С ним ещё Лазарь был. Он подтвердил.

— Так тем более!

Болтовня никогда не была его сильной стороной, Мрак предпочитал действовать. А для того, чтобы говорить, рядом всегда был Серый... Мрак перевёл взгляд на лежащего неподвижно друга, и крышу сорвало от злости окончательно.

— Тем более! — гаркнул он. — Я знаю эту тварь, успел изучить. Он всегда оставляет лазейку. Всегда! Если есть яд — должно быть противоядие. Так? — Мрак резко развернул Шамана лицом к себе.

— Нет, — отрезал тот. — Противоядия не существует!

— Залезь к нему в мозги. — Мрак, с трудом сдерживая желание свернуть Шаману шею, подошёл к Эри, опустился на пол. Урода заставил сесть рядом с собой. — Серого ещё можно спасти, наверняка! И тебя тоже. Я бы эту тварь ломтями настругал, чтоб разговорить, но ведь время уйдёт... Вскрой ему башку!

— Не могу. — Эри поджала губы.

— Можешь. — Мрак положил ладонь ей на руку. — Всё ты можешь. Давай.

— Мрак. Мы... — у Эри дрогнули губы, она беспомощно оглянулась на Серого.

— Полчаса назад твоя любимая лежала под твоим лучшим другом, — вклинился Шаман. Голос у него снова изменился, наполнился фальшивым сочувствием. — Она вожделела его, а твой друг отвечал взаимностью. Они сливались в таких страстных лобзаниях, что повергли в шок невинное дитя, — Шаман указал подбородком на раскачивающегося в такт неслышимым псалмам Виссариона. — И последний человек, о котором думали, это ты!

— Дитя зря поверглось, — буркнул Мрак. Сам удивился, что получилось ответить так ровно. Не подвёл голос, не выдал, что сердце сжалось в ледяной комок. — Глядишь, научилось бы чему. Я в его годы уже не подглядывал.

— Мрак! — снова встрепенулась Эри. — Мы...

Он мотнул головой:

— Не знаю и знать не хочу. — Крепко сжал её ладонь. Посмотрел в глаза. — Спаси Серого, ясно? Не теряй времени! Доберись до этой твари, — он дёрнул Шамана за шею, заставляя его подвинуться ближе. Приказал: — Смотри на него! Это он убил Джека, а тебя превратил в тряпку. Он погубит и тебя, и Серого — а своим будет втирать про Мать Доброты. Или наврёт, что это я вас убил. Или ещё чего похуже!

Эри вдруг накрыла ладонь Мрака, которой сжимал её руку, своей. Стиснула пальцы. Мрак едва не вздрогнул — до того они показались холодными. Пробормотала, посмотрев на его плечо:

— Ты ранен?

Мрак поморщился:

— Фигня, зажило уже. — И твёрдо, напористо продолжил: — Я пришёл. Я с тобой. И мне плевать, что у вас тут было! Я от тебя никуда не денусь, поняла?

Эри вдруг всхлипнула. Но теперь уже не беспомощно — зло. Ещё крепче обхватила ладонь Мрака. Уставилась на Шамана.

Мрак продолжал держать его в захвате.

Казалось, что ничего не происходит, но Эри вдруг смертельно побледнела. На висках выступила испарина, ледяные руки до боли стиснули ладонь Мрака.

А ему отчего-то до зарезу захотелось отвернуться. Не смотреть ни на неё, ни на Шамана. Накрыло волной необъяснимой паники, отчаянного страха — непонятно перед чем. Для того, чтобы заставить себя не отводить взгляд, не зажмуриться, пришлось собрать всю волю.

А Шаман вдруг закричал.

Истошно, протяжно. Мрак увидел, как из крупного, приплюснутого к черепу так плотно, что казалось приклеенным, уха заструилась кровь. Потекла по морщинистой шее ему на рукав.

— Больно? — выговорила Эри. До сих пор Мрак не думал, что девчонка может говорить с такой ненавистью. Ответа она не ждала. — А будет ещё больнее! Я расплавлю тебе мозги. Клянусь — я слеплю их в комок и расплющу, как тесто. Раскатаю вот по этому полу! — Эри выпустила ладонь Мрака, приподнялась на руках. Смотрела в глаза Шамана, не отрываясь. — Я уже поняла, что противоядие есть. Где оно? Говори!

Шаман замолчал. Его била дрожь.

— Говори! — прикрикнула Эри. — Правду! Соврёшь — я почувствую.

Шаман снова закричал. Кровь хлынула сильнее, текла уже и из ушей, и из носа.

— Говори! — по грязному лицу Эри заструился пот.

Прозрачные капли прочертили дорожки на щеках, оставленный след перечеркнул косой ромб ожога.

Шаман кричал. Эри рывком, опершись на одно колено, села. Мрак вдруг понял, что левая сторона тела её не слушается.

— Ты не представляешь, как мне хочется тебя убить, — со страшным, незнакомым остервенением проговорила Эри. — Каких усилий стоит сдержаться... Говори, тварь!

И снова — ничего не произошло. Но крик Шамана стих.

Эри не отрывала глаз от его лица. Медленно, с усилием, будто читая плохо различимый текст, зашептала:

— В лечебнице... В аптеке... Маленькая бутылочка... С красным раствором... На пробке вырезана цифра... Восемь. — Рука Эри подломилась, она рухнула на пол. Уже лёжа, с усилием приподняв голову, закончила: — Беги. У Серого тридцать минут. У меня... — Эри не договорила. Глаза закрылись.

Заглянув под веки, Мрак понял, что девчонка без сознания. Как и Виссарион — он тоже лежал на полу. В какой момент прекратил раскачиваться и рухнул мордой в пол, Мрак не заметил. Да и чёрт с ним, сам себе помог. Хоть этого по башке стучать не придётся. Очухается — ни Серому, ни Эри ничего плохого не сделает, в этом Мрак почему-то был уверен. Виссарион напал на него не сам, это точно. И херню всякую нёс, псалмы распевал — тоже не по доброй воле.

Мрак вскочил, заставил подняться Шамана. Приказал:

— Веди. Бегом. И если окажется, что это не самая короткая дорога, ты пожалеешь, что сейчас не помер.