Дети Доброты

Глава 12

Серый

— Что тут происходит?

К ограде подбежал Георгий, с ним ещё двое мужчин — Серый не помнил их имена. Сказал:

— В нас стреляли.

— Кто?!

— Не знаю, не разглядели. Он на том берегу был, — Серый махнул рукой.

Георгий, недоверчиво посмотрев на него, вышел за калитку. Приглядевшись, настороженно сказал:

— Там и сейчас кто-то есть.

— Это Джек.

Георгий нахмурился:

— А как он там оказался?

— Переплыл.

— Не может быть! — вырвалось у кого-то из мужчин.

Серый развёл руками — дескать, не может, так не может.

— А в кого стреляли? — спросил Георгий.

Хороший вопрос. Серый и сам об этом думал.

Он подошёл к живой изгороди, потрогал тонкий ствол деревца, ободранный пулей на высоте чуть ниже человеческого роста. В кого из них троих стреляли? Пока ясно только то, что делал это на редкость неумелый стрелок. Как если бы пистолет дали, например, Эри. Сам Серый с такого расстояния по неподвижной цели не промахнулся бы, не говоря уж о Джеке. Честно сказал:

— Не знаю.

Джек на противоположной стороне с разведкой, должно быть, закончил. Серый увидел, как спустился к речке. Спрашивать его о чём-то сейчас было бесполезно, слова глушил шум воды. Серый, Эри и подошедшие мужчины, стоя на краю оврага, наблюдали, как Джек шагнул в поток. За плечом Серого ахнули — он обернулся и увидел запыхавшуюся Марию. Тоже прибежала на шум.

— Что он делает?!

— Возвращается, — объяснил очевидное Серый.

Подошёл к краю и, оскальзываясь, поспешил вниз — может, сумеет помочь.

Речка в месте поворота мелела, вода доходила Джеку едва ли до колена. «А вода-то ледяная, — подумал Серый. — В горных реках она летом — от силы градусов десять, а уж сейчас, когда снег ещё не весь сошёл... Главное, чтоб ноги ему не свело. И чтобы на камнях не оскользнулся».

Джек, борясь с течением, медленно продвигался вперёд. Собравшиеся на берегу наблюдали за ним едва ли не с благоговейным ужасом. Вряд ли кто-то из них рискнул бы оказаться на месте Джека.

Серый высмотрел в прибрежной глине длинную корягу, рывком выдернул наружу. Добежав до того места, где через речку перебирался Джек, протянул конец коряги ему.

Шаг. Ещё один.

Всё, ухватился. Дальше — проще. Ещё несколько шагов, и Джек вцепился испачканной в глине рукой в протянутую ладонь Серого.

Выбрался на берег, присел на камень обуться. Серый снял с себя куртку, набросил ему на плечи.

— Держи, грейся... Ну, как там? Нашёл что-нибудь?

— Угу.

— И?

Джек неторопливо вколачивал мокрую ногу в мокрый ботинок.

— Да говори уже, — не выдержал Серый, — не тяни!

Джек молча нырнул рукой в карман домотканых штанов — с тех пор, как их с Кириллом одежду отобрал Шаман, носил местные. Ругался, конечно, но другие здесь взять было негде. Доработал их, как мог — приладил к штанам карманы и петли под ремень.

Серый протянул ладонь. В неё легла пистолетная гильза. Серый разочарованно скривился.

— Да там по звуку было ясно, что из пистолета бьют! А больше ничего не нашёл?

— Что за гильза? — вместо ответа спросил Джек.

— Да обыкновенная. Гильза, как гильза... — Серый присмотрелся. Джек выжидал. Серый присмотрелся внимательней. И ошарашенно пробормотал: — Блин. Стечкин?!

— Он самый. — Джек надел второй ботинок, взялся за шнурки.

— Хочешь сказать, что стреляли из пистолета отца?

Джек развёл руками.

— Дак, мой при мне.

— То есть, стрелял тот, кто спёр комбезы?

— Выходит, так. Стволы отобрали у меня, у бункерного и у Олеськи. Свой я забрал, как только очухался — значит, у них остались Стечкин и винтовка.

— А почему же не из винтовки били? — удивился Серый. — У Олеси ведь снайперка была! Из неё и младенец попадёт.

Джек кивнул:

— Попадёт — если управиться сумеет. Машинка-то серьёзная, с ней поди разберись. Видать, решили, что из пистолета проще.

— Идиотизм какой-то.

— Дак, а я о чём?

Серый посмотрел на стоящих в отдалении, на высоком берегу, людей посёлка.

— Надо им сказать.

— Да вот чёрт бы знал, надо или нет, — сумрачно буркнул Джек.

— То есть? — удивился Серый.

— То, что мозги у них тут набекрень! Ты скажешь — а они такое услышат, что нам и в белой горячке не выдумать. Мутно у них. В башках — мутно. Не выветрилась ещё шаманская жвачка... Ладно, пошли. Отмолчаться-то по любому не получится.

***

Джек как в воду глядел. Услышав о том, что оружие, из которого стреляли, принадлежит Кириллу, Георгий охнул и, показалось Серому, еле сдержался, чтобы не отшатнуться от чужаков.

— Мать Доброты, — пробормотал он.

— Что — Мать Доброты?

Георгий переглянулся с двумя другими мужчинами, Марией.

— Мать Доброты избрала среди своих детей воина, — объявил он. — Того, кто заставит вас покинуть наш посёлок.

— Интересный расклад, — протянул Джек. — А ну, напомни-ка, кто нас догнал? Кто ныл, что люди с ума посходили?

— Мы просили вернуть Шамана, — сказал Георгий. — Ваш глава отказал. И вместо того, чтобы вернуть Шамана, отправил сюда вас! Мы просили вовсе не об этом. Матери Доброты не нравится то, что происходит. Люди... — он запнулся, — пытались действовать сами, — Серый понял, что имеет в виду поджог, — но это были неправильные действия. И теперь Мать Доброты приказывает вам уйти руками избранного воина. Этот воин получил оружие и Её благословление.

— Наше оружие? — уточнил Джек. — Воин получил?

— Конечно. Откуда на земле мира и добра взяться другому? — Георгий оглянулся на своих. Те согласно закивали.

— Вот как, — проговорил Джек. — И что ж это, по-твоему, за воин такой?

Георгий развёл руками:

— Мне неведомо.

— А почему же он нас не перестрелял? Мы как на ладони были, я бы не промахнулся.

— Не в обычаях Матери Доброты проливать кровь.

— А может, просто воин паршивый попался? — не выдержал Серый. — Оружие спереть сумел, а как стрелять — нет? С винтовкой сладить, и то не смог?

— Матери Доброты противно убийство, — будто не услышав его, повторил Георгий. — Рассказать, почему она действует так, а не иначе, мог только Шаман, мне не дано услышать Её слово. Я могу говорить лишь то, что думаю сам. Эти выстрелы — знак. Вы должны уйти.

— Они живут среди нас уже больше месяца, — подала голос Мария. — В первое время, когда в посёлке вспыхивали ссоры, они неизменно приходили на выручку. И столкновения удавалось погасить, не дожидаясь увечий.

Да уж. Серый хорошо помнил, как это было.

Заполошный женский крик: «Помогите!», брошенный Джеком инструмент, который держал в руках — стычки отчего-то случались ближе к окончанию работ, должно быть, так выплёскивались людские усталость и раздражение. Быстрый бег по посёлку, стремительное вмешательство — Джек попросту отшвыривал дерущихся друг от друга, одного ронял на землю сам, другому выкручивал руки Серый. Жёсткий, оценивающий взгляд Джека по сторонам — есть ещё желающие подраться? Желающих, как правило, не находилось. Буянов окатывали водой из ближайшего колодца, и в скором времени жизнь возвращалась на круги своя.

— А сейчас и ссоры прекратились, — напомнила Мария. — Я думаю, что благодаря им.

Георгий покачал головой:

— А я думаю, что это Мать Доброты помогла людям опомниться. Если бы она считала появление чужаков благом, деревья не сбросили бы цвет.

Серый почувствовал, что начинает закипать.

— Тебе же объяснили! Деревья сбросили цвет из-за того, что их окатили какой-то дрянью. Дойди до сада, посмотри на ветки! Это видно невооружённым глазом.

— Это твои слова, и ничего более.

Мужики за спиной Георгия снова согласно закивали.

— Никто из наших людей не способен на такую подлость! И никто не видел, как это делали — хотя мимо сада всю ночь, до самого рассвета, ходят люди.

«Ты дурак?!» — чуть не вырвалось у Серого. Сдержался. Процедил то, что уже говорил:

— Тот, кто это сделал, был в комбинезоне. В специальной одежде, которая позволяет в течение определённого времени находиться на солнце, понимаешь?

— Мне почти сорок лет, и я никогда не встречал подобную одежду.

Серый скрипнул зубами. В своё время они с Мраком, посовещавшись, комбезы решили с собой не брать. Ни к чему они, по большому счёту, только лишний вес тащить, а Эри — кто ж её знал, что прибьётся. Теперь вот и предъявить этому идиоту нечего.

— Я годами от тебя не сильно отстал, — буркнул Джек. — И тоже много чего не встречал. Мать Доброты, например. Сам-то её видел?

Георгий не ответил. Но лицом потемнел так, что Серый понял: переубедить его не удастся.

— Вы должны покинуть посёлок, — глухо повторил он.

Развернулся и пошёл прочь. Мужики — за ним.

Джек посмотрел на Марию.

— А ты чего не бежишь? Не боишься, что скажут — с чужаками спелась?

Мария вспыхнула. Но ответила твёрдо:

— Мне нечего стыдиться. Я знаю, что вы не желаете нам зла. И постараюсь убедить в этом других.

— Скажи им, что я уйду.

— Чего?! — обалдел Серый.

Эри ахнула. Джек предостерегающе поднял руку — не позволил им говорить.

— Стреляли в меня — стало быть, я Мамаше больше всех глаза мозолю. Уйду — и всё должно прекратиться. Чтоб ни ядов, ни поджогов, ни стрельбы! Не дай бог в своих кого попадут, потом и это на нас свалят. Так на сходняке и передай, поняла?

— На каком ещё... — начала Мария, но под насмешливым взглядом Джека опустила глаза.

Тот потрепал женщину по плечу.

— Они всё уже решили, лапушка. Только что... Да и, так-то — чего там решать? С самого начала было ясно. Они хотят жить, как при Шамане жили. Чтобы им пальцем показывали, куда ходить и что делать. Чтоб, как прежде, песенки распевать и ни о чём не думать. Своей башкой соображать не привыкли, вот и бесятся. А за крайними ходить далеко не надо, вот они мы. Чужака винить в собственной дурости куда приятней, чем себя любимого. Мы тут, как ты сказала, больше месяца. А толку? Драк меньше стало? Ну, так это надо совсем кретином быть, чтоб нарываться. Запомнили, что просто так с рук не сойдёт, мы с Серым наваляем — мало не покажется. Вот и выходит, что друг на друга бычатся меньше — а нас ненавидят чем дальше, тем больше. Особенно меня... Не по пути нам, в общем. И ты их уломать не сумеешь, не надейся.

Мария упрямо поджала губы.

— Я попробую объяснить, что люди неправы.

Джек развёл руками:

— Дело твоё. Охота башкой в стену стучать — стучи на здоровье. А только мои слова в точности передай. — Он заговорил жёстко и напористо: — Я уйду, молодняк останется. И будут себе тихо жить-поживать — до тех пор, пока наши не нарисуются. — Положил руки на плечи Серого и Эри. Внушительно повторил: — Тихо, ясно? Им с Матерью Доброты делить нечего. Это я здесь у вас полгода небо коптил, а они перед Шаманом ни в чём не виноватые. Чтоб никакой больше травли и поджогов! Никакой стрельбы. Поняла?

— Я... — Мария запнулась. — Не понимаю, кому ты ставишь условия?

— Кому надо, тот услышит. Твоё дело — передать. Иди. Чего стоишь?

Мария снова покраснела. Хотела что-то сказать, но не стала. Резко, взметнув подол длинного платья, развернулась и пошла прочь.

Серый, подождав, пока отойдёт подальше, повернулся к Джеку. Потребовал:

— А теперь объясни, что это за хрень была.

— Немедленно скажи, что это очередная идиотская шутка, — поддержала Эри. Она вывернулась из-под Джековой ладони и смотрела на отца так, будто собиралась испепелить его взглядом. — Ты никуда не пойдёшь!

Джек вместо ответа щёлкнул Эри по лбу. Пообещал:

— Была бы парнем — башкой в кусты бы улетела. Не ори, не доросла ещё. — Он огляделся и не найдя, на что присесть, плюхнулся прямо на землю. Поджал под себя ноги, закурил. И буднично, словно продолжая давно начатый разговор, приказал: — Почуете опасность — сваливайте. Стрелять опять будут, травить попытаются, или ещё какую дрянь выдумают — не дожидайтесь, пока у них получится. Руки в ноги — и двигайте на север, навстречу нашим. Дорогу знаете. Окопайтесь в каком-нибудь посёлке брошенном и сидите тихо. Лето на носу, с голоду не помрёте. А там уж или я вас найду, или наши подоспеют. Но, мыслю, до этого не дойдёт. Я свалю — вас в покое оставят.

— С чего ты взял, что претензии именно к тебе? — проговорил Серый. — В кого из нас стреляли — непонятно. Мы стояли рядом, все трое. А этот придурок и целиться толком не умеет, и подождать, пока разойдёмся, не сообразил

Джек выпустил дым. И, цепко глядя на Серого, предложил:

— Сам подумай, с чего. Уж тебе-то есть, в кого башковитым быть.

— Не пони... — начал Серый. И замолчал — понял. Спросил: — Месть? Думаешь, кто-то видел?..

Джек кивнул.

— О чём вы? — Эри беспомощно переводила взгляда с Джека на Серого и обратно. — Что — видел? Какая месть? Зачем тебе уходить?! — Села на землю рядом с Джеком.

Он взъерошил ей волосы.

— Затем, что, если останусь, покоя нам не будет.

— Мы можем уйти все втроём, — сказал Серый. — Так, как ты говоришь. Затихариться в брошенном посёлке и ждать наших. Отец ведь так и сказал — если поймём, что от нашего вмешательства стало хуже, уходить.

— Давайте! — вскинулась Эри. — Мне здесь... неприятно.

Джек покачал головой:

— Никому не приятно. А уходить, пока совсем не припёрло, нельзя.

— Почему?

— Да потому что если этой сволоте, которая деревья потравила, свой посёлок не жалко, то с чужаками церемониться он тем более не будет, — зло бросил Джек. — Чёрт его знает, что ещё учудить может, и какую встречу нашим приготовить. А пока вы здесь, хоть пасти его сможете. Увидите, что пропал кто-то надолго, или ещё чего подозрительное — сразу колите Георгия и Марию, что стряслось. Они, может, сами и не при делах будут, но что происходит, скажут. А там уж не дураки, додумаете. Без пригляда посёлок бросать нельзя. Если мыслю я правильно, и это на меня попёр кто-то, то с моим уходом всё прекратится. Хотя, скорее всего, на какое-то время так и так прекратится.

— Почему?

— Ранил я его, — объяснил Джек. — Вряд ли серьёзно, но зацепил, там кровь на кустах была. Потом-то, видать, сообразил рану зажать — когда я из кустов на камни выскочил, следов уже не увидел. И чёрт знает, где этого гада искать, я потому и не побежал никуда. Так что на какое-то время он точно затихнет, пока не залижется. И если всё так, как я сказал, то вслед за мной потянется. А там уж разберёмся.

Эри ахнула.

— Но это опасно! Как же ты, один?

Джек усмехнулся.

— Я, лапушка, всю дорогу один. Не переживай, время придёт — помру не хуже других. А пока бьют меня, бьют — добить не могут. Стало быть, время не пришло.

— Не пори чушь, — поморщился Серый. — Тоже мне, фаталист! Не надо тебе никуда уходить.

— А что надо делать? На жопе сидеть и ждать, пока следующая пуля вместо меня в неё прилетит? — Джек мотнул головой в сторону Эри. — Нет уж.

— Но...

— Говно, — отрезал Джек. — Будет так, как я сказал. Всё, точка.

Серый понял, что спорить бесполезно. Ну и, если отринуть эмоции, получалось, что Джек прав. Если цель неведомого мстителя — действительно он, находиться рядом опасно, как для Эри, так и для самого Серого. Что стоило сегодняшней пуле прилететь не в изгородь, а в кого-то из них? И что устроит этот подонок в следующий раз? Серый-то, случись чего, хоть сообразит, что делать. А Эри, пока по сторонам поглядит, да пока поверит в этакую подлость — уже поздно будет.

— И далеко ты собрался? — спросил Серый.

— Посмотрим, — уклончиво отозвался Джек. — Потом скажу.

Глаза Эри стремительно наполнились слезами. Она всхлипнула и ткнулась лбом в плечо отца. Упрямо пробормотала:

— Не уходи. Пожалуйста!