Дети Доброты

Глава 23

Серый

— Кто это?

Сопровождать Серого на берег Эри не могла при всём желании. Комбезов у них, в отличие от неведомых врагов, при себе не было. В первое утро Серому пришлось выдержать серьёзную истерику с хватаниями за руки и воплями: «Никуда ты не пойдёшь! Тебя убьют!»

В итоге психанул, взял девчонку за плечи и встряхнул как следует. Сердито глядя Эри в глаза, объяснил очевидное: других вариантов нет. Отравителя надо ловить сейчас, на живца. Георгия удалось убедить, что покидать посёлок чужаки не намерены. И Серый был уверен, что рано или поздно эта информация дойдёт до нужных ушей — так же, как долетела до них весть о том, что он колет жителям посёлка «чудо-порошок». Это, видимо, стало для врага серьёзным ударом — коль уж тот, кто это устроил, решился травить жителей.

Но отрава не помогла. Изгнать чужаков не удалось. А значит, их надо устранить физически. Так рассудил Серый, поставив себя на место врага. И взял за правило каждое утро перед рассветом ходить купаться.

Он был уверен, что время рассчитал правильно: в этот час в посёлке уже закрывают ставни и ложатся спать, а у врага комбез, его приближающийся рассвет остановить не должен. Место Серый выбрал специально подальше от посёлка, там он будет казаться беззащитным. Тем более, раздетый и без оружия.

Серый был уверен, что враг соберётся стрелять в момент, когда он лежит в ледяной купели — сам выбрал бы именно его, и каждый раз, погружаясь в воду, готовился среагировать на малейший шорох поблизости. Но враг решил иначе.

Управился Серый быстро. Тюкнул кулаком в висок, взвалил обмякшее тело на плечи и потащил домой.

Эри встречала Серого на пороге — должно быть, почувствовала, что он идёт.

Серый первым делом оттолкнул её вглубь комнаты и захлопнул дверь, только обгореть не хватало дуре. А потом сгрузил трофей в серебристом комбезе на пол. Усмехнулся:

— Не узнала? — дёрнул застёжку и стащил капюшон.

Эри ахнула:

— Ариадна?!

— Угу. Идиоты мы с тобой, — Серый выругался. — Могли бы и сами догадаться.

— Я думала, что это Ангелина, — обескураженно произнесла Эри.

Серый в очередной раз прикусил язык. Перевёл тему:

— Связать её надо, пока не очухалась. Поищи подходящее что-нибудь.

Ничего «подходящего» в доме так и не нашлось, на путы пришлось пустить одну из простыней. После того, как Ариадну связали, а для пущей надёжности примотали к ножке стола, Серый плеснул ей в лицо холодной воды.

Девушка шевельнулась. Серый плеснул ещё. Позвал:

— Очухивайся, благодетельница! Мать Доброты проспишь.

Ариадна медленно разлепила глаза. Увидела Серого, Эри. Попыталась дёрнуться — но, видимо, поняла, что связана. Надменно отвернулась.

— Не жалко тебе людишек-то? — с трудом сдерживая злость, окликнул Серый. — Деревья, скот — ладно. С голоду не помрут, на старых запасах продержатся. А людей? Николая-то, а? Жена по нему до сих пор убивается.

Ариадна дёрнула углом рта. Поджала губы.

— Промахнулась, прилежная ученица? — Серый сел перед ней на корточки. — С дозой обмишулилась? Не думала, что у кого-то нутро окажется слабей, чем у других?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — процедила Ариадна.

— Угу, — кивнул Серый. — Где уж тебе понимать. Помер Максим, и хрен с ним. Мать Доброты простит.

Ариадна ненавистно зыркнула на него. Промолчала.

— Ладно, — решил Серый. — Посиди пока, а я отдохну. Накупался, устал. А как солнце сядет, схожу за Георгием. Пусть на посланницу Матери Доброты полюбуется.

— Георгий тебе не поверит, — бросила, словно выплюнула, Ариадна. — Я скажу, что ты клевещешь.

Серый прищурился.

— То есть, в комбез тебя — я нарядил? И пистолет я выдал? И стрелял сейчас — тоже я?

Ариадна передёрнула плечами. Состроила невинное личико. За один только медовый голос, которым заговорила, Серый готов был её прибить:

— Мне негде было взять этот костюм. У нас нет оружия, нет таких одежд. Стрелять я не умею. И понятия не имею, что тут у вас произошло. Может, вы поссорились, и это она в тебя стреляла, — кивнула на Эри. Уверенно заключила: — Ты ничего не докажешь.

— Вот дрянь, — вырвалось у Эри.

Ариадна победно усмехнулась.

«Бред, — мелькнуло в голове у Серого, — Ну, не совсем же они идиоты, чтобы ей поверить?!» И тут же сам себе издевательски возразил: «Шаману-то — сколько лет верили. А он бредятину нёс куда забористее. К тому же девка своя, а мы чужие».

Кулаки Серого стиснулись сами и сами же запихнулись в карманы — чтобы сдержаться и не съездить по ухмыляющейся роже. Ариадна, должно быть, это поняла.

— Давай, ударь меня, — нагло улыбнулась она. — Оставь на моём лице след от побоев! И тогда тебе точно никто не поверит!

Серый, не сдержавшись, бросился к ней.

Эри повисла на нём:

— Нет! Не трогай её! Она нарочно тебя провоцирует, чтобы остались следы! Они и правда это заметят.

Серый тяжело дышал, заставляя себя успокоиться. И вдруг его осенило.

— Следы, значит, — усмехнулся он.

Стряхнул с себя Эри. И неторопливо принялся расстёгивать ремень на штанах.

— Ты чего? — удивилась Эри.

— А то, что лупят не всегда по роже. Слава богу, других мест хватает... Ударить, говоришь? — Серый повернулся к Ариадне. — Запросто. Ох, и отведу душу! — он со свистом выдернул ремень из петель, сложил пополам. — А главное, на таком месте, которое ты под страхом смерти никому не покажешь.

Ухмылка на лице Ариадны сменилась сначала непониманием, а потом паникой. Затем и вовсе откровенным ужасом.

— Ты этого не сделаешь, — пролепетала она.

— Ещё как сделаю, — пообещал Серый. — Представляешь: мало того, что больно, так ещё мужик на твою голую задницу глядеть будет! Во кошмар-то, а?

Ариадна затряслась. Видимо, представила экзекуцию в красках. Взвизгнула:

— Нет!

— Ещё как да. — Серый принялся отвязывать Ариадну от стола. Ситуацией он неприкрыто наслаждался. Ужас в лице Ариадны словно бальзам на раны лил. — Комбез, конечно, снять придётся. И штаны тоже... Тихо! — Ариадна попыталась укусить Серого за пальцы, которыми ухватил и потянул вниз молнию комбинезона.

Он локтем запрокинул её голову, прижал к ножке стола. Почувствовал, как девчонка часто, нервно дышит. Ухмыльнулся про себя. Дыши-дыши, будешь знать, как выделываться. Расстегнул молнию, стащил комбез с плеч.

Ариадна издала странный звук. Снова дёрнулась, таращась на Серого дикими глазами, побледнела, как смерть.

И вдруг глаза закатились. Девчонка обмякла у него в руках.

— Да твою ж то мать... — заглянув ей в лицо, обескураженно произнёс Серый.

— Что? — подскочила Эри.

— Хрен знает, не шарю я в этом. Но походу, она того... в обморок упала.

Мрак

Мрак, матерясь, выскочил на дорогу.

Что там случилось? Почему Стафка понёсся прочь? А главное, ему-то что теперь делать? Бросаться в погоню, выдав свое присутствие? Стафка-то — молодец, на него даже не оглянулся. Посланники Шамана — а это, выходит, они — пока ещё понятия не имеют, что пацан на дороге не один.

Догнать и пристрелить обоих — пока не поняли, что происходит?.. Отец поступил бы именно так, в этом Мрак не сомневался. У отца мир делился чётко, на своих и чужих. А Кирилл — другой. Кирилл не стал бы стрелять, пока не разберётся, что к чему... Вдруг он ошибся, и никакие это не посланники?

Так ничего и не решив, Мрак пустил коня галопом. Расстояние между ним и всадниками сокращалось, его пока по-прежнему не замечали, но ещё быстрее сокращалось расстояние, отделяющее всадников от Стафки. Мрак понял, что пацана догонят быстрее, чем он мужиков.

Выстрелов слышно не было — уже хорошо. Даже в воздух для острастки не палили, видать, были уверены, что догонят. Когда мужики поравнялись со Стафкой, Мрак направил коня в сторону. Заставил сойти с дороги.

Как остановили Стафку, уже не видел, пробирался по кустам вдоль обочины, стараясь издавать поменьше звуков. Коня привязал, едва сойдя, чтобы не заржал или не всхрапнул ненароком.

Голоса, подобравшись, услышал издали.

— Откуда-откуда?.. — недоверчиво переспрашивал мужской бас. — С Барыбино?.. И что ж ты здесь делаешь, интересно? До Барыбино почти сто километров!

Упрямое молчание.

Нетерпеливый возглас:

— Ну?! Чего молчишь?

— Удрал я оттуда.

— Почему?

— Хотел Шамана догнать. Он у нас в посёлке был, рассказывал, что беда идёт с севера. Я хотел к нему в помощники попроситься.

— Видал Шаман таких помощников! А от нас зачем удирал?

— Дак, вы ж меня, поди, домой отправите, — Стафка шмыгнул носом.

— Отправим, не сомневайся. А сумку ты где взял? Вот эту?

«Сумка, — сообразил Мрак. — Заплечный мешок, который мы в телеге подобрали! — Помянул мысленно все ругательства, какие знал. — Вот же идиоты, так спалиться! Мешки-то, видать, у всех шаманских посланников одинаковые — у тех двоих, девки и пацана, которых зимой встретили, тоже похожие были. Вот почему они прицепились к Стафке. Сперва, видать, внимания не обратили — ночь на исходе, устали уже, — а потом сообразили, что ему такую сумку взять негде. Вот и бросились догонять. Теперь уж ему — лишь бы выкрутиться. Но, вроде, складно врёт. И где только наблатыкался?»

— Чего трясёшься? — продолжал допрашивать Стафку мужской голос. — Отвечай!

— Там... Там...

— Да не «тамкай»! Говори толком.

— Там... человек был мёртвый.

— Где?

— Ну, рядом с нами. Соколова пустынь, соседний посёлок. Я по дороге ехал и услыхал, как стреляют. Сперва вообще не понял, что это! Грохот такой! Я решил, что мир опять переворачивается. Ну и, это...

— Испугался? — подсказал мужик.

— Ну... да. Хотел даже назад вернуться. А потом уж думаю — возвращаться далеко, совсем страшно. Лучше к соседям дневать попроситься. Ну, и поехал вперёд. А он там, на дороге... лежит.

— Мёртвый?

— Ага. Я сперва-то не понял, решил, что спит... А потом уж разглядел, что мёртвый. Кровища кругом, лужа целая! А сумка в стороне валяется. Ну, я и подобрал. Думаю, ему-то уж не надо, наверное? А я, может, встречу кого, кто его знает.

— А дальше что? Почему, когда мы окликнули, не остановился?

Стафка снова шмыгнул носом.

— Напугался шибко. У вас, вон, ружья с собой... А я ж откуда знаю, кто вы такие? Может, вы из тех, кто того убил. Я его, как увидал, так и скачу, ни с кем не разговариваю. Всё надеюсь Шамана догнать.

— Ясно, — протянул мужской голос. — Соколова пустынь, говоришь...

— Угу.

Мужчины что-то негромко обсудили между собой, Мрак не расслышал.

— Ладно, — решил тот, кто допрашивал Стафку. — С нами поедешь.

— Куда?

— В посёлок. Тут уж недалеко осталось, пара километров.

— А Шаман там?

— Может, и там. А может, уехал. Нам он не докладывается.

— А Шаман меня в помощники возьмёт? Как вас?

— Обязательно, — ухмыльнулся мужик. — Догонит, и ещё раз возьмёт... Давай, двигай. Куда руки тянешь?

— Дак, сумка...

— Сумку мы сами Шаману отдадим. Подобрал — молодец. Дальше разберёмся.

Мрак услышал стук копыт. Посланники Шамана уезжали, увозя с собой Стафку. А ещё — заплечный мешок убитого, в котором лежал комбез.

Зашибись. Вот уж влипли, так влипли.

***

Мрак пробирался по посёлку. Дождался, пока встанет солнце, и для верности выждал ещё полчаса. Где будет искать Стафку, понятия не имел. Так же, как не представлял, каким макаром вытаскивать пацана — сейчас, утром, без комбеза. Твёрдо знал лишь то, что бросить Стафку не может. Деваться некуда, теперь они в одной команде.

А ещё — из подслушанного разговора Мрак так и не понял, остановился Шаман тут, в посёлке, или поехал дальше. Мужики этого, похоже, сами не знали. Вдруг ему повезло, и Шаман здесь? Эх, найти бы Стафку! Тот-то уж наверняка всё выспросил. Только где его искать?

В открытую Мрак по улице не пошёл. Хоть и утро уже, солнце вовсю сияет, а мало ли что. Вдруг кто из-за закрытых ставен приглядывает. Пробирался перебежками, от дома к дому. Осматривался по сторонам.

Думал о том, что батя или Джек уже, небось, давно бы сообразили, где держат Стафку. Они и ходить скрытно умели, не чета ему. Мрака с Серым таким делам не учили, незачем. Хоть стрелять выучили, и на том спасибо... Эх, Джека бы сейчас! Или домой вернуться, хоть ненадолго. Выспросить у старших — как? Куда глядеть? На что обращать внимание?

Дома как дома. Дворы как дворы. Сараи, огороды, загоны для скота. Посёлок крепкий, богатый — дворов пятьдесят, не меньше. Куда отвели Стафку? В который из домов? Поди знай...

Стоп.

Мрак остановился. Добрался уже почти до конца посёлка, осторожно, пригибаясь, обходил предпоследний жилой дом. И вдруг увидел, как на утреннем ветерке полощется прижатая ставней тряпка. Сперва просто удивился — зачем повесили? А потом разглядел. Никакая это не тряпка. А повязка, которую Стафка носил на голове. Такая же, как мы носим, — кольнуло Мрака.

Он вдруг сообразил, что больше ни на ком из южан повязок не видел, женщины у них носили косынки, мужики что-то вроде шляп. Подглядел, выходит, Стафка у них с Серым — тогда, ещё зимой. Шапки они надевали совсем уж в лютый мороз, а на днёвке, обустраивая лагерь, обходились повязками. Стафка увидел и себе соорудил такую же. Выходит, всё вот это его «я про вас думал» — не пустой трёп... Ладно, одёрнул себя Мрак, после разберёмся. Сейчас, главное, понять, один Стафка в этом доме или нет?

Вряд ли один, конечно. Если посланникам Шамана для постоя жильё выделили — очень может быть, то же самое, что обычно выделяли самому Шаману, — то, скорее всего, туда они и Стафку и притащили. С одной стороны. А с другой — ухитрился ведь он как-то повязку за окно пристроить? Дом на вид-то просторный, в четыре окна, комнат может быть и две, и больше. Сами посланники — в одной, пацан — в другой? Батя или Джек такую глупость ни за что не допустили бы, это Мрак по рассказам знал. Но то батя с Джеком. А эти блаженные — чем чёрт не шутит? Да и верят они, похоже, Стафке. На байку о том, что он к Шаману в помощники рвётся, аж тапочки теряет, повелись и не кашлянули. Значит, навряд ли пацана всерьёз охраняют? Можно в дом пробраться?

Мрак размышлял — а ноги его, оказывается, сами потихоньку несли к дому. Он понял, что успел перебежать улицу, и стоит, слившись со стеной. Ну и, значит, была не была. Не до вечера же стоять.

Мрак взбежал по ступенькам крыльца, осторожно потянул на себя дверь.

Выдохнул: не скрипнула, отворилась тихо. Просочился в коридор, дверь аккуратно закрыл. Огляделся. Прямо — дверь, и направо — дверь, а слева занавеска — видать, уборная отгорожена. Значит, не ошибся он, комнат две. И куда идти?

Мрак тихонько шагнул к той двери, что прямо, прислушался. Храпят. Вроде один, хотя чёрт его знает. Второго, может, заглушает, а может, тот просто не храпит.

Мрак подошёл к другой двери. И увидел, что та затворена неплотно. Будто начали закрывать, да бросили, дома батя за такое ворчал. Мрак снова застыл, прислушиваясь.

Тихо. Ни храпа, ни ещё какого звука. Мрак расстегнул кобуру пистолета — чтобы, если вдруг чего, удобно было выхватить. Потянул дверь. И отпрянул — эта, зараза, скрипела, да ещё как! Аж сердце в пятки ушло.

Мрак прижался к стене, прикрылся висящей на вешалке одеждой — как в детстве, когда в прятки играли. Понимал, что этим не убережётся, но не торчать же столбом посреди коридора? Да и не думал ни о чём в тот момент, просто шарахнулся и замер.

Сердце в груди колотилось так, что казалось, посланники Шамана должны прибежать уже на один этот стук. Но секунды текли одна за другой, а в коридор никто не выходил. Когда Мрак снова начал слышать что-то, кроме собственного бахающего сердца, понял, что из-за закрытой двери по-прежнему доносится храп.

Не проснулись. Не обучены, слава богу, как батя или Джек, на любой шорох вскакивать, а по любой тени сперва палить, потом разбираться... Мрак отлип от стены. Понял, что вспотел с головы до ног. И разглядел, что дверь открылась нешироко, едва просочиться. Знал бы, пошире бы распахнул. А больше за неё хвататься нельзя, второй-то раз вряд ли пронесёт.

Мрак попытался разглядеть, что там, в комнате. Хрен. Видать только противоположный угол: край шкафа и закрытого ставнями окна. Осторожно, боком, просочился в дверь. И сразу его увидел.