Дети Доброты

Глава 32

Мрак

От лечебницы Мрак уходил, держа на прицеле Владимира и мужика, который его вёл. Процессию со стороны не видел, но подозревал, что выглядит она по-идиотски.

Впереди с поднятыми руками шагали эти двое, следом — Мрак с обрезом в руках, рядом верхом ехал Стафка. Мрак рассудил, что ехать раненному всё-таки лучше, чем идти пешком. Ну, и лишний пригляд не помешает — Стафка сидел на спине коня вполоборота, так, чтобы видеть, что происходит сзади. А сзади, на небольшом расстоянии, топало едва ли не всё население посёлка. Охренеть, до чего народ любопытный.

Мрак вдруг вспомнил, что рассказывал Кирилл о людях из посёлка Шамана — о том, как они с Джеком впервые оказались там, и как на чужаков никто не обратил внимания. Только дети, Кирилл тогда сказал, и сбежались...

И снова выходит, что верно он говорил! Что люди зависят от Шамана тем меньше, чем дальше от него находятся. Своим-то, поди, Шаман запрещал нос совать куда попало, вот взрослые и не рыпались. В отличие от местных долбоклюев — что, побросав все дела, топают за ними со Стафкой по пятам. А с бункерными детишками, выходит, даже Шаман сладить не сумел. Встроенное в гены любопытство перевесило.

Вышли они почему-то не на дорогу. Выбрались задами на широкую, утоптанную тропинку — должно быть, к железнодорожному полотну вела она.

Может, и к лучшему, — подумал Мрак. Забор, отгораживающий посёлок, скоро остался позади. Вокруг, куда хватало взгляда, простиралось сорное поле, потихоньку забиваемое подлеском. Трава пока не высокая, густых кустов нету... Это хорошо. Если и остались в посёлке люди, владеющие оружием, спрятаться им тут негде.

— Далеко идти? — бросил Мрак в спины шагающих впереди мужиков.

— Не очень, — неохотно отозвался Владимир.

— Вон, — кивнул вперёд его сопровождающий.

Мрак, приглядевшись, увидел, что вдали действительно блеснули рельсы. Показались какие-то строения. Железная дорога шла, если Мрак правильно помнил карту, параллельно той, что когда-то считалась скоростным шоссе, а сейчас, как и у них в Цепи, осталась единственной в округе.

— А сами-то вы Материной дорогой пользуетесь? Или только Шаману можно?

— Мать Доброты дарит свою милость всем детям одинаково, — проворчал Владимир. Ковылял он с трудом, тяжело опирался на плечо мужика, идущего рядом. — Каждому можно.

— Да ну? И что же, тележек на всех хватает?

— Это называется «дрезина», — наставительно сказал Владимир. — На всех не хватает, но всем перемещаться необходимости и нет. С помощью дрезин мы обмениваемся дарами Матери Доброты с другими посёлками, для этого достаточно двух-трёх людей.

— Барыжите, то есть? — перевёл Мрак. — И сколько ж у вас дрезин?

— На ходу две. И ещё... — Владимир не договорил, осёкся и замолчал.

Сообразил, видимо, что интерес чужака отнюдь не праздный. Но слово — не воробей, уже вылетело. Мрак приободрился. Две дрезины на ходу — отличные новости.

— Только их сейчас нету, — торопливо продолжил Владимир, — уехали, обе! Напрасно идём.

— Да что ты, — усмехнулся Мрак. — И что ж они за дары такие повезли? Семенам поздно, урожаю рано.

Владимир насупленно промолчал.

— Врать поучись, — сочувственно посоветовал Мрак. — Как дитё, ей-богу... Здесь? — они приближались к металлическому ангару.

Владимир надменно замолчал. Больше не проронил ни слова.

Когда подошли, Мрак толкнул мужика, который вёл главу, стволом пистолета:

— Открой дверь.

Тот, нерешительно покосившись на Владимира, потянул в сторону металлический прут, служащий задвижкой. Дверь отворилась.

— Ух ты! — выпалил Стафка.

В глубине помещения темнела колёсами и обшитыми металлом боками дрезина. Выглядела она солидно, было, чем восхищаться.

Мрак цыкнул на пацана. Приказал мужику, кивнув на дрезину:

— Садись.

Тот, и без того бледный, теперь вовсе чуть сознание не потерял. Попятился.

— Зачем?!

— До соседей нас дотолкаешь, — объяснил очевидное Мрак. — Пацан, вишь, подстреленный, и я с одной рукой. Одним тяжело будет.

— Я не поеду! Я... — мужик вцепился в главу посёлка, как в спасательный круг. — А как же он?!

Мрак мотнул головой назад, на толпу:

— С ним и без тебя есть кому нянчиться. Шагай.

Мужик отчаянно замотал головой. Мрак вздохнул. И выстрелил ему под ноги.

Подождав, пока осядет пыль и стихнут заполошные крики, осведомился:

— Ещё вопросы?

— Н-нет, — пробормотал тот.

— Полезай, — Мрак снова повёл обрезом.

Мужик забрался в дрезину. Несмотря на страх, ловко и сноровисто. Высматривая среди толпы самого крепкого, Мрак угадал — мужик расположился внутри металлической тележки привычно, явно не в первый раз.

Сам Мрак разглядывал незнакомую конструкцию с интересом. Это, получается, на такой батя с Кириллом и Джеком почти тысячу километров проехали?..

— Мрак!

И снова рефлекс сработал раньше, чем мозги — Мрак бросился укрываться за дрезиной за полсекунды до выстрела.

Местные оказались не такими уж идиотами — по крайней мере, тот, у кого хватило мужества стрелять. Среди толпы, сопровождающей их от сарая к ангару, вооружённых людей Мрак не видел. Стрелок, должно быть, держался на расстоянии, а сейчас догнал.

Мрак осторожно выглянул из-за дрезины. Отметил, что Стафка — молодец, успел соскочить с коня и тоже ринуться вглубь помещения. Да ещё и его предупредил криком.

Местные, как брызнули в стороны от первого выстрела, так, видать, и разбежались. По крайней мере, в дверном проёме никого не было. Даже того, кто стрелял — этот оказался явно поопытнее Владимира. Хорошо, хоть стрелял снова из обреза. Будь у мужика в руках его, Мраков, глок, так просто он бы не отделался. Хотя, пока ещё и не отделался... Где этот урод? Мрак быстро соображал.

Сам он, если бы охотился на себя, использовал бы момент, когда противник метнулся к дрезине. Ошалелый, пока ещё не соображающий, что происходит и откуда стреляют. Он бы успел оказаться рядом и врезать по темени. Но стрелок — не он. Рисковать не стал, спрятался за пристенком ангара. Идиот. Стены тут — считай, вовсе их нету, рифленые железные листы. Видать, ангар ещё с того как всё случилось стоит. Подлатали маленько, и ладно — дрезина, небось, не стельная корова, ей много не надо. Абы снег не мёл и дождями не полоскало. Пуля эту «стену» прошьёт, как картонную. И, если стрелок не сообразил отбежать подальше, то...

Больше Мрак рассуждать не стал. Выглянул из-за дрезины и выстрелил. В правый простенок, потом в левый.

Снаружи заорали. На разные голоса, и хрен их знает, почему. То ли попал в кого-то, то ли просто так вопят. Разбираться некогда.

Мрак запрыгнул в дрезину. Рявкнул Стафке:

— Сюда!

Пацан два раза повторять не заставил. Подбежал, ухватившись за руку Мрака, подтянулся и перевалился через борт.

— Поехали, — приказал Мрак мужику, скорчившемуся на полу. — Давай, жми!

Рывком за шиворот заставил его подняться, сесть на невысокую скамейку. Сам примостился у мужика за спиной. Проверил обойму — два патрона. Стрелку, если ещё жив, хватит. А если не хватит — вон, в запасе три ствола. Будет из чего Стафке поучиться.

Местный, подбодренный ударом приклада по шее, схватился за какой-то рычаг. Качнул его — раз, другой. Дрезина неспешно тронулась с места.

Когда она выкатилась из ангара, Мрак понял, что больше стрелять не понадобится. Люди окружили убитого. При виде дрезины бросились врассыпную.

— Только попробуй, — пригрозил Мрак, увидев, что Владимир схватил было оброненный стрелком обрез.

Сам почти не рисковал, его прикрывала крепкая фигура пленника.

— Ты убил Даниила! — крикнул Владимир.

— Не хрен было палить, — огрызнулся Мрак. — Не рвался бы в герои, живой бы остался. — Дрезина отъезжала всё дальше.

— Что ты сделаешь с Евгением?

Пленник встрепенулся.

— Женюсь, — буркнул Мрак.

Стафка гыгыкнул.

— Что? — Владимир не расслышал.

— Говорю, дурковать не будет — отпущу, — крикнул Мрак. — Всё. Бывай, братан.

Подождал, пока дрезина удалится на расстояние, с которого выстрелом уже не достать. Выдохнул.

Переместился из-за спины пленника на скамейку рядом с ним и подтащил к себе рюкзак. Раненное плечо горело всё сильнее. А ещё сильнее хотелось жрать.

***

— Это Антип и Евстафий, посланники Шамана. Они торопятся. У них нет времени даже на то, чтобы залечить раны. Владимир просил накормить их и дать приют. А завтра заменить меня на рычагах другим человеком. Мы всю ночь в дороге. Я устал.

Прозвучало это до того фальшиво, что Мрак с трудом заставил себя не скривиться.

Рычаги дрезины пленник, которого звали Евгением, двигал исправно, тут Мрак в выборе не ошибся. А вот актёрским дарованием природа мужика явно обделила. Зазубренный текст в его исполнении звучал тем, чем и являлся — зазубренным текстом.

Если бы не присутствие Стафки, соседи Евгению, возможно, не поверили бы. А забинтованный пацан вызывал у людей сочувствие. И впечатление от бандитской рожи Мрака своей ангельской физиономией — с которой, как успел подметить Мрак, гарантированно млели бабы, — видимо, сглаживал.

Евгения Мрак не отпускал от себя ни на секунду. Предупредил ещё на подъезде к посёлку, в последний раз проверяя, хорошо ли тот запомнил текст:

— И вот что затверди. Рыпнешься нас сдать — пристрелю на месте. Как рыпнешься, неважно. Шаг от меня в сторону сделаешь, слово не то вякнешь, морда мне твоя не понравится — всё, труп. Я могу, сам видел. А вот если уговоришь главного в том посёлке смену тебе дать, порхай домой вольной пташкой. Усёк?

Судя по всему, Евгений решил, что сомневаться в словах Мрака — себе дороже. Он послушно держался рядом с ними, не отходя ни на шаг. На чей-то удивленный вопрос строго ответил:

— Так надо.

«Посланников» осмотрели в местной лечебнице, обработали раны и сменили повязки. Проводили в дом «для гостей», туда же принесли поесть. Засыпать Мрак в это утро не рискнул — Евгению, несмотря на видимое смирение, не доверял. Но день прошёл спокойно, дёргаться пленник не посмел.

Вечером глава посёлка — привычный, судя по всему, и не к таким распоряжениям Шамана, — привёл к гостевому дому крепкого детину. Напутствовал словами:

— Довезёшь до Ростова, а там скажешь Михаилу, чтобы смену дал.

До ангара, где стояла дрезина — на юге такие гордо называли «станциями», — они шли все вместе: глава посёлка, новый возчик и Евгений. С последнего Мрак по-прежнему не сводил настороженного взгляда. Чёрт его знает, вдруг всё-таки перемкнёт?

Погрузились. Новый возчик взялся за рычаги. Дрезина тронулась.

— Храни вас Мать Доброты, — торжественно напутствовал глава посёлка. — Гладкой дороги. А ты не грусти, Андрей. Помощь посланникам Шамана — благое дело! Мать не оставит тебя своей милостью.

— Они не... — Евгений всё-таки не выдержал.

Сорвался с места, бросился вслед за дрезиной. Ещё мог бы её догнать, скорость была пока не большой. Стафка охнул, вцепился в борт. Парень на рычагах вопросительно посмотрел на Мрака.

Тот приказал парню:

— Езжай. Не отвлекайся. — Выпрямился в полный рост и положил руку на кобуру. Бросил Евгению: — Далеко рванул? Забыл, что ли, чего? — выразительно указал подбородком на возчика. Жёстко проговорил: — Раз. — Кивнул на растерянного главу посёлка, от которого они всё больше удалялись: — Два. — Перевёл взгляд на самого Евгения. — Три. — Для убедительности растопырил три пальца.

Три выстрела. Три трупа.

Возчик послушно качал рычаг. Дрезина набирала скорость.

Евгений остановился. Нерешительно оглянулся назад. Снова дёрнулся было вслед за ними.

— Даже не думай, — бросил Мрак.

Он поглаживал рукоять пистолета. Расстояние между дрезиной и догоняющим быстро увеличивалось.

— Спасибо тебе, — прокричал Евгению Стафка. — Храни тебя Мать Доброты!

Евгений отчаянно махнул рукой. Остановился. Догонять больше не пытался.

Скоро его скрыла темнота. Мрак выдохнул. Опустился на скамейку рядом с возчиком.

Пронесло. Если бы этот идиот брякнул хоть слово, пришлось бы валить и его, и главу посёлка — для верности, чтобы хоть как-то выиграть время. А теперь их уже точно не догнать. Дальше Евгений может хоть наизнанку вывернуться — пока вернутся в посёлок, да пока снарядят погоню, времени пройдёт немало. Если вообще рискнут догонять. Да и второй дрезины в ангаре он не видел...

Через три ночи раненное плечо у Мрака поджило. Он уже мог работать обеими руками, дрезина заметно прибавила скорости. От Шамана они, по прикидкам Мрака, отставали теперь максимум на двое суток.

***

— Слушай, Мрак.

Больше они со Стафкой сопровождающих не опасались. «Посланников» местные передавали по цепочке, из одного посёлка в другой, не задавая лишних вопросов. Чёткая, отлаженная схема — именно так, сейчас это было уже ясно, Шаман перевозил детей.

— У?

Мрак после ужина вышел покурить — в коридор, светить рожей на крыльце опасался. Вдруг увидит кто. Он при сопровождающих рот-то старался лишний раз не открывать, а если открывал, то над каждым словом думал. Один раз уже спалился по-дурному, хватит. Стафка, как всегда, увязался за ним.

— А почему мы теперь-то торопимся? Шаман ведь к вам уже не вернётся. Теперь он... ну, на своей земле. Не один. Так просто ты с ним не сладишь.

— Вот именно, что он-то не один. — Мрак уселся на стоящий в коридоре перевёрнутый ящик — в сырую погоду на нём, должно быть, оставляли уличную обувь. Выдохнул дым. — А наши там — одни. А не наших целый посёлок. Шаман ведь наверняка не просто так подорвался. Подставу какую-то затеял, точняк. А на меня его дурь не действует.

Стафка жалобно вздохнул. Попросил:

— Ты можешь объяснить наконец? Что за «дурь»? О чём ты, вообще? Сколько спрашиваю, а ты всё «потом» да «потом»...

Мрак вздохнул.

— Да объяснить-то могу. Только хрена лысого ты поверишь.

— «Хрена лысого», — сказал Стафка и наставительно поднял палец.

— Да блин! Как ещё-то сказать?

— «Блин», — Стафка поднял второй палец.

Они договорились, что при использовании выражений, не подобающих посланникам, Стафка будет Мрака поправлять. Кто ж знал, что неподобающим окажется каждое второе слово?! Мрак досадливо отмахнулся и затянулся сигаретой.

Стафка потрогал забинтованную ключицу. Сел на ящик рядом с Мраком. И серьёзно сказал:

— Я теперь уже, кажется, чему угодно поверю.

— Давай, может, до Серого, а? — взмолился Мрак. — Это он умный. А с меня такой объясняльщик...

— Ничего, я привык. — Стафка выжидающе смотрел на него.

Мрак задумался. Спустя две затяжки сказал:

— Шаман умеет чувства внушать. Поэтому вы такие, типа, добренькие. А не потому, что Мать Доброты. Он вас заставлял думать, что вы добрые, понимаешь? Что никто не хочет врать, там, с соседями ругаться, морды бить.

Теперь задумался Стафка. Растерянно произнёс:

— Так я и правда этого не хочу!

— Да ну? — хмыкнул Мрак.

Стафка покраснел.

— Ну... сейчас мне приходится говорить неправду, да. Мы с тобой обманываем людей. Ты меня стрелять учишь... Но иначе ведь не доберёмся! А я обещал тебе помогать.

— А я предъявляю, что ли? — пожал плечами Мрак. — Наоборот, говорю: в жизни всякое бывает. Не то, чтобы это хорошо, а просто не получается по-другому. Что приходится врать, например.

— Или драться, — пробормотал Стафка. — Или убивать.

— Да, — не отводя взгляда, жёстко кивнул Мрак. — И это тоже. Но в любом случае, ты сам решаешь, что тебе делать. И отвечаешь за это сам. Я в том посёлке, у Владимира, стрелял — так и они в меня стреляли. И если бы ты не влез, я бы, может, там навсегда остался. И тут всё честно, они защищались. А Шаман из вас кукол сделал. Чтобы были такими, как ему хочется. А чуть что не по нём, мозги вам правит.

Стафка нахмурился.

— Как это — правит?

— Ну, заставляет делать так, как ему нравится. Помнишь, ты сам говорил, что как только Шаман у вас в посёлке нарисуется, так сразу все от доброты чуть не лопаются?

— Ну... говорил, да.

— Ну, вот. Это как раз оно и есть.

— А зачем он так делает?

Мрак пожал плечами.

— Да чтоб я знал. Кирилл считает, что в натуре клинит — хочет, чтобы вы счастливы были.

Стафка надолго задумался.

— Я не понимаю... — наконец пробормотал он. — Ты говоришь, Шаман хочет, чтобы мы были счастливы?

— Ну, типа.

— А почему же тогда он в меня стрелял? Какое же это счастье?

— Дак, чтобы ты ему не мешал других счастливыми делать. Он же тут как в раю жил, пока мы не прорезались. Сляпал себе царство со своими порядками. Кто хорошо себя ведёт, тому детишек. А кто поперёк полезет, тому мозги шлифует.

Стафка нахмурился.

— Хочешь сказать, что Шаман награждал людей детьми как было угодно ему, а не как велела Мать Доброты? Что он ослушался Её слова?

Мрак, не сдержавшись, разразился длинной прочувствованной тирадой.

— Да нету, блин, никакой Матери, — со злостью выдохнул он. Раздавил о подошву окурок. — Нету! Сказки это всё.

Стафка обалдело хлопал глазами.

— А... как же? А я тогда откуда?

— Оттуда же, откуда и остальные. Из Бункера. Девчонку помнишь, которая с нами зимой была? Эри? — Мрак произнёс имя и услышал, что голос у него дрогнул.

Чем южнее они забирались, чем ближе становилась Эри, тем труднее было не думать о ней. Не представлять, как она там, что делает. Помнит ли ещё про него? Почти четыре месяца прошло, как расстались... Хотя это — ладно; не помнит, значит, не судьба. Он-то переживёт, не сдохнет. Главное, чтобы с ней самой ничего не случилось. И вот в эту сторону думать было нельзя. От этого на сердце скребли кошки.

— Помню, — кивнул Стафка. — А что?

— Вот она тоже из Бункера. Бункер... — Мрак почесал в затылке. — Блин, как объяснить-то... В общем, есть такое место под землёй, где из специальной машины каждый год получаются дети. Эри в этом месте выросла. И там есть один мужик, который некоторых детей каждый год передавал Шаману. А Шаман их привозил сюда, в ваши посёлки. Вот, по той самой железке, по которой мы сейчас едем. Подбрасывал дитё в Круг, а вам врал, что Мать Доброты подсуетилась. И распоряжался, кому это дитё отдать.

— Правда? — потерянно пробормотал Стафка. В этот раз, похоже, поверил сразу и безоговорочно.

— Угу, — кивнул Мрак. — В Бункере я был. Мы с Кириллом туда ходили перед тем, как мне уйти. Парня видел, который там вырос... Они, кто под землёй живёт, про вас и знать не знают.

— Почему?

Мрак поморщился.

— То другая история, почему... Пошли, и так уж заболтались. Спать надо, — поднялся.

— Погоди, — Стафка вцепился в его рукав. — А как Шаман вот это делает? Ну, с мозгами?

Мрак развёл руками.

— Без понятия. Сам так не умею. И из всех, кого знаю, только Джек да Эри так могут. Но точно знаю, что до моих мозгов добраться у Шамана не получится.

— Что значит — добраться? — Стафка не отцеплялся.

— Ну, как? Вот захочет Шаман, чтобы ты меня убил, например...

— Что-о?! — ахнул Стафка. — Не буду я тебя убивать!

— А куда ты на хрен денешься? Он внушит, что ты меня ненавидишь. А в руках у тебя — вот, например, — Мрак похлопал по кобуре. — Подойдёшь ты ко мне и пристрелишь. А потом будешь думать, что так и надо, что это тебя Мать Доброты попросила. Что ты хорошее дело сделал, потому как я говно был, а не человек. Эльвиру вашу трахнул, Дмитрию рыло начистил, Матери Доброты в Круг нагадил... Не знаю, что там ещё. А может, ты вовсе меня забудешь. Тут уж без понятия, как Шаману больше нравится.

— Не может такого быть, — упрямо проговорил Стафка. — Я никогда так не сделаю!

— Сделаешь, — вздохнул Мрак.

Понял, что просто так от Стафки отвязаться не получится. Сел обратно на ящик и выдернул зубами из портсигара новую сигарету.

— Отец Серого командиром отряда был, который от нас на юг пошёл. Это уж, получается, больше года назад было. Уходило их пятеро, четыре мужика и женщина. Одного мужика зарезали в лесу — потому что Шаман внушил вашим, что мы у них детей отберём. Второй мужик в горах погиб, Шаман там ловушку устроил. Отец Серого и ещё один мужик, Джек, к Шаману в плен попали. А когда женщина, Олеся, пришла их освободить, Шаман заставил Кирилла её убить. Кирилл сказал, что ничего с собой поделать не мог. Ему дали нож, он подошёл к Олесе и в сердце пырнул. Хотя с детства её знал, она его наставницей была. И сам Кирилл — взрослый дядька, не пацан сопливый. У нас в посёлке его все слушались... А ты говоришь — «не сделаю». — Мрак замолчал. Закурил.

Стафка тоже растерянно притих.

— Но... Это ведь... Так нельзя! — выдавил после долгого молчания.

— А стрелять в тебя — можно было?

Стафка опустил голову.

— А ты ещё спрашиваешь, почему я так бегу, — буркнул Мрак. — Для того и бегу, чтобы помочь, если вдруг что! На меня-то Шаманова дурь не действует. Меня он точно не заставит на своих кидаться.

— А как ты узнал, что не действует?

— Эри сказала. Она когда-то сама пыталась ко мне в башку залезть, но не получилось. Она говорила, что будто на стену натыкаешься.

— А может, и я такой, как ты? — вскинулся Стафка.

Мрак пожал плечами.

— Может быть. — И тут же отрезал: — Только проверять не будем, ясно? Больше ты к Шаману на километр не подойдёшь.

— Ну...

— Хер гну! Всё. Теперь уж точно — хорош трепаться. Вали спать.