Дети Доброты

Глава 15

Кирилл

— Я сам был таким, как эти ребята, — в мыслях уже коря себя за несдержанность, примирительно сказал Кирилл. — Когда мы встретились с твоим отцом, нам было столько же лет, сколько тебе сейчас. И уж как Сталкер со мной намучился — думаю, рассказывал.

— Нет, — Мрак казался искренне удивленным.

— То есть? — Кирилл вскинул брови.

— Ну, батя никогда ничего такого не говорил. Наоборот, его послушать, то кабы не ты, так и жизни бы нам никакой не было. Во всей Цепи.

Кирилл едва не остановился. Рассказывая о «Великой Миссии» Серому, над собой он обычно посмеивался. Лара от души добавляла подробностей, и Серый хохотал в голос, удивляясь тому, каким недотепой был когда-то отец. А Сталкер, получается, освещал историю похода совсем с другой стороны.

— Вот уж неожиданно, — пробормотал Кирилл.

Мрак пожал плечами.

— Я был таким же, как эти ребята, — повторил Кирилл, — так меня воспитали. С тех пор прошло восемнадцать лет, у нас, в Цепи, за это время сменилась целая веха. Изменился климат, что принесло новые трудности. Наши условия заставляют детей рано взрослеть. Если во времена нашей с Рэдом юности дети были вынуждены ещё и воевать, то сейчас основные силы направлены на борьбу с тяжёлым климатом, с бытовыми сложностями. Людям было трудно тогда, трудно и сейчас. Подрастает новое поколение и встаёт плечом к плечу рядом с нами. Мы победили главное — вырождение, но работы предстоит ещё столько, что голова кругом. И без вашей помощи, конечно, не обойтись. А здесь, в Бункере, новое поколение тоже подрастает... Но для этих ребят не изменилось ровным счётом ничего. С них по-прежнему сдувают пылинки — так же, как в своё время сдували с меня или Даши. И, как и мы, дети в этом не виноваты. Спорить с Вадимом и пытаться в чём-то его убедить бесполезно, Григорий Алексеевич знает это лучше, чем кто бы то ни было. И он избрал другой путь. Передаёт детей на поверхность, а тем, кто растёт в Бункере, по мере сил пытается показать, что мир не ограничен подземельем.

— А надо им это? — буркнул Мрак. — Сидят себе на всём готовом, в потолок поплёвывают. На хрена им про поверхность знать-то, вообще?

— Потому что у человека должен быть выбор, — твёрдо сказал Кирилл. — Потому что не всем нравится, как ты выразился, плевать в потолок. Ты видел сейчас этого парня. Похож он на человека, который готов всю жизнь просидеть в Бункере, под присмотром взрослых?

— Он на чучело похож, — проворчал Мрак.

Кирилл засмеялся.

— Вот и Сталкер про меня когда-то то же самое сказал. Брякни ему кто-нибудь в то время, что станем лучшими друзьями — страшно думать, в какую даль послал бы.

— И что ты дальше будешь делать? — помолчав, спросил Мрак.

— Не знаю, — честно сказал Кирилл. — Думаю пока. По-хорошему, деятельность Григория Алексеевича пора выводить из подполья. Рассказать обо всём Вадиму. О том, что детям интересна жизнь на поверхности. Договориться о... не знаю, каких-то совместных действиях. Пригласить ребят к нам, показать, как мы живём.

— Пошлёт, — решил Мрак. — И на доктора взбесится — за то, что столько лет ему голову морочил.

— Вероятнее всего. Вспомни, с каким настроением мы сами сюда шли! Но Григорий Алексеевич и сам это всё прекрасно понимает, он знаком с Вадимом больше тридцати лет. И лично мне кажется человеком, которому нечего терять. Он до смерти устал от секретов, и ждёт не дождётся возможности от них избавиться.

— Дак, то понятно, — кивнул Мрак. — Я к тому, что нифига у доктора не выйдет. Этот ваш Вадя просто ещё и заднюю дверь запрёт, тем и кончится.

Кирилл вздохнул.

— Может быть, и так. И тут уж остаётся надеяться только на третью силу.

— Это какую ещё?

— Дети, Мрак. Этот вот Антип, который не побоялся на меня броситься, и другие ребята.

Мрак пренебрежительно фыркнул:

— Да кто этого убогого слушать-то станет?

— Одного — может, и не станет. А вот если все ребята скажут, что не хотят сидеть под землёй, тут уж Вадиму придётся прислушаться. Их двадцать человек, в конце концов. И это — то поколение, которое рано или поздно придёт на смену существующему. Вадим умный человек, он не может этого не понимать.

Мрак скептически скривился, но не ответил. Мотнул головой:

— Вон уже, дорогу видать. Выбираться надо.

Словно в подтверждение его слов, с дороги донеслось лошадиное ржание — привязанные на опушке кони почуяли хозяев. И сразу вслед за этим донёсся встревоженный свист.

Кирилл и Мрак переглянулись.

— Нас потеряли? — удивился Кирилл. Посвистел в ответ.

«Срочно сюда!» — донеслась новая птичья трель.

Кирилл и Мрак бросились бежать. Возле коней, привязанных на опушке, топтался Санька, средний сын Рэда.

— Ну где вы так долго, блин?! — накинулся он. — Час уже жду!

— Задержались, — удивился Кирилл. — Но я и не говорил, когда мы вернёмся. Что случилось?

— Батя за вами послал. Там этот ваш... недомерок, которого в чулане заперли...

— Шаман?

— Ну.

— Что с ним?

— Дак, Андрюха сам не понимает, как так вышло! Заходил, говорит, пожрать снести, как батя велел. Вроде, всё нормально было. А потом — хрен его знает. Батя орёт, а Андрюха только глазами хлопает.

— Ща я заору, — пообещал Мрак. Схватил брата за плечи, приказал: — Говори толком, что стряслось?!

— Дак, это, — обиделся Санька. — Я ж и говорю. Сбёг он.

***

До посёлка доскакали быстро. Кирилла с Мраком встретил Рэд. Выглядел он ожидаемо мрачнее тучи. Зло бросил:

— Догонять, походу, без толку. Он ещё вчера утёк, сейчас далеко уже.

— Рассказывайте, — вздохнул Кирилл.

На широкой террасе Дома рядом со Сталкером виновато топтался крепкий, широкоплечий мужчина: тот самый Андрюха.

— Сталкер ко мне зашёл вчера, — начал он. — Сказал, что сам с Мраком к тебе идёт, а мне велел к пленному заглянуть, жратвы отнести маленько и ведро поганое поставить. Ну, я взял жратву, что там баба собрала, ведро. В чулан, где его заперли, зашёл — а дальше как отрезало. Убей, не помню, что делал.

— Жена Андрюхина говорит, он комбез искал, — буркнул Рэд. — Как со жратвой ушёл, так почти сразу вернулся и давай в шкафу шарить.

— Дак, я и не скажу, когда тот комбез надевал-то, — виновато пояснил Андрей. — Они ведь сейчас особо без надобности — так, валяется на всякий случай.

— Ты нашёл комбинезон? — перебил Кирилл.

— Баба говорит, нашёл. А я, понимаешь — не помню, как искал, хоть ты сдохни!

— А жена не спрашивала, зачем тебе?

— Говорит, спрашивала, да он не ответил, — мрачно бросил Рэд. — Говорит, будто и не услыхал. Комбез отыскал, ушёл опять, потом вернулся — и дрыхнуть.

— А почему же она нам ничего не сказала? Почему ко мне не пришла?

— А чего говорить? Спасите-помогите, со мной муж разговаривать не хочет? Да и устала тётка, только-только дочь укачала, у ней зубы режутся. Пришёл мужик, трезвый — ну и ладно.

Кирилл потёр виски.

— Лошадей смотрели?

— Кобыла гнедая пропала, — кивнул Рэд. — Та, на которой вы его сюда привезли.

— Оружие?

— У Андрюхи оружия нету, не боец он. Так что ничего, кроме комбеза, вашему шибздику не отдал.

— Как так вышло-то, а? — виновато переводя взгляд с Рэда на Кирилла, спросил Андрюха. — Я ведь не пьян был, ничего такого! И — сам не понимал, чего творю, да ещё память отшибло. Сталкер сказал, ты, как нарисуешься, скажешь.

— Это ментальное воздействие, — вздохнул Кирилл. На непонимающий взгляд объяснил: — Этот... человек умеет заставлять других делать то, что нужно ему. Внушать свои желания. Это не ты отдал ему комбинезон — он взял его сам, просто твоими руками. Ты ни в чём не виноват, — успокаивающе хлопнул Андрюху по плечу. — Всё, иди домой.

— Иди, — подтвердил Рэд. И, глядя вслед уходящему мужчине, мрачно бросил: — Это я хорош, не доглядел. Не надо было его посылать.

— Да ты-то здесь причём? — вздохнул Кирилл. — Тут моя вина — не предупредил, насколько Шаман опасен. Добрался до дома и непростительно расслабился... Любому другому он заморочил бы голову точно так же, как Андрюхе.

— А почему же нам с тобой не морочил? — подал вдруг голос Мрак. — Чего ждал? Мы ведь почти месяц — с ним рядом. Ели с одного котелка, спали в одной палатке. Почему он раньше не сбежал?

— Хороший вопрос, — кивнул Кирилл, — тоже об этом подумал. И полагаю, что дело в тебе. Помнишь, Эри сказала, что ты не поддаёшься воздействию? Если я правильно понял, у вас это семейное. — Он перевёл взгляд на Рэда. — Когда девчонка была здесь, пыталась влиять на тебя. Но ты не поддался.

— Было дело, — хмуро кивнул Рэд.

— А ты? — спросил у Кирилла Мрак.

— А я вашей сопротивляемостью не обладаю. Но я знаю Шамана и был готов к тому, что он может попробовать на меня влиять. И сам — неосознанно, но постоянно — держал себя под контролем. Ну и собственные мои качества, наверное, не стоит исключать. Если правильно понимаю, воздействию легче всего поддаются люди, наименее развитые интеллектуально. А на человека, привыкшего думать, самостоятельно принимать решения, воздействовать сложнее. Шаман пытался лезть ко мне в голову, но получалось у него плохо. Кроме того, если бы он даже сумел взять под контроль меня, оставался ты. Ты умный парень, и если бы я вдруг начал вести себя странно, мгновенно догадался бы, в чём дело. Спишь ты чутко, на опасность реагируешь быстро. Да и физически сильнее, чем я — после голодовки-то. У меня просто не получилось бы ни убить тебя, ни как-то ещё нейтрализовать. В дороге мы осторожничали, если случалось останавливаться в посёлках, к своему жилью никого не подпускали. У Шамана не было возможности сбежать, но он не терял надежды. Ждал, пока она появится. Может, кстати, специально вёл себя тише воды ниже травы — в расчёте на то, что мы потеряем бдительность. Собственно, это и произошло.

Рэд мрачно выругался. Спросил:

— Что теперь?

— Едем к Егору, — решил Кирилл. — Здесь Шаман не взял ничего, кроме комбеза — а ему ведь нужно что-то есть и где-то спать. Ну и в целом, в свете открывшихся событий, потолковать с Егором надо.

***

Гостей в посёлке Егора не ждали. Ворота открыли лишь после того, как Рэд со злостью пригрозил, что сейчас уйдёт, но вернётся со взрывчаткой, десятком бойцов, и разговаривать будет уже по-другому. После этого ворота открылись.

— Чего надо? — насупленно спросил Егор.

Он стоял посреди дороги, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. За его спиной маячили трое таких же крепких мужчин. Кирилл с Рэдом приехали в посёлок вдвоём.

— Шаман, — сказал Кирилл. — Он ведь был здесь?

— Какой ещё Шаман?

Кирилл поморщился.

— Не валяй дурака. Мне скрывать нечего, я и прилюдно поговорить могу. — Он выразительно посмотрел на мужчин, стоящих за спиной Егора. — Уверен, что сам этого хочешь?

Егор хранил каменное выражение лица, но Кирилл понял, что он колеблется. Желание выставить чужаков было велико, но и уверенности в том, что выставить их раньше, чем люди услышат лишнее, у Егора не было. С Рэдом и его манерой вести переговоры он был знаком не понаслышке. В итоге осторожность победила.

— Ладно, заходите, — бросил Егор. Обернулся к одному из своих: — Коней прими.

И, жестом приказав Кириллу с Рэдом следовать за собой, пошёл в сторону дома, где располагалась «контора» — во все предыдущие визиты Кирилл общался с Егором там.

Дом был нежилым. Здесь, как и в любом посёлке, хранили разные полезные книги, собранные с миру по нитке — в основном по агрономии и животноводству, «общаковые» инструменты и бытовые приборы, вроде ручной дрели или швейной машинки. Инструменты Егор выдавал населению самолично, о чём аккуратно делал записи в толстом журнале.

Войдя в контору, он закрыл дверь на засов. Зажёг масляную лампу — электричество в посёлке экономили — и уселся за стол. Гостям присесть не предложил.

Кирилл молча подхватил два стоящих у стены офисных кресла, себе и Рэду. Уселся перед столом Егора, всем своим видом показывая, что не уйдёт до тех пор, пока не услышит ответы на вопросы. Рэд плюхнулся в другое кресло.

— Мы знаем всё, — без обиняков начал Кирилл. — Три часа назад я разговаривал с Григорием Алексеевичем. А к тебе самому приходил Шаман. Думаю, говорить о том, что бизнес по поставке детей на юг накрылся медным тазом, излишне.

Егор угрюмо молчал.

— Правильно понимаю, что никто другой в посёлке не в курсе твоих отношений с Шаманом?

— Твоё какое собачье дело? — выдавил Егор.

— Пытаюсь понять, каким образом вам удавалось водить за нос такое количество людей.

— Шибздик им глаза отводил, — бросил Рэд. — Чего ж тут непонятного? Он и ему самому, небось, мозги промыл.

Егор непонимающе нахмурился.

— А ведь похоже, — глядя ему в глаза, медленно проговорил Кирилл. — Шаман — менталист, Егор. Он умеет заставлять людей делать то, что нужно ему.

— Брешешь, — вырвалось у Егора.

— Клянусь. И не говори, что ни о чём таком не догадывался. Ты сильный, волевой человек. Ты руководишь посёлком, сколько я себя помню. И Шаман не находился рядом с тобой постоянно, появлялся изредка. Ты не мог не чувствовать, что с ним что-то не так.

Егор молчал, отвернувшись.

— Всё равно ведь узнаем, — бросил Рэд. — Не сейчас, так после. Колись уже, какая тебе разница?

— Я ведь предлагал тебе вакцину, — напомнил Кирилл. — Приезжал, рассказывал, что детородные функции можно восстановить. Звал к себе — посмотреть, как живём мы. А ты меня послал. Сейчас понимаю, что уже тогда спелся с Шаманом... И, хоть убей, не могу понять — зачем? В твоём посёлке нет детей, ты передавал их дальше на юг. Для чего тебе было связываться с Шаманом? Напрягаться, рисковать?

— За здорово живёшь у тебя зимой снега не выпросишь, — подхватил Рэд. — Что такого тебе этот шибздик наобещал?

Егор молчал. Рэд угрожающе поднялся.

— Пойду-ка, народ соберу, — не глядя на Егора, сказал Кириллу он. — Пусть послушают, как у них тут интересно.

— Да зови! — со злостью бросил Егор. — Они тоже не дураки, небось. Догадывались, что если вы за сезон один урожай снимаете, а мы два, трепаться об этом налево-направо не нужно. Да и то сказать — не больно вам интересно было, что у нас тут происходит.

— Не интересовался, — кивнул Кирилл, — каюсь. Но отрицать то, что вакцину я предлагал, ты ведь не будешь?

— Да на хрена мне твои порошки сдались? — Егор скривился. — Моя жена родить один чёрт не может, доктор сказал, не в порядке у ней там что-то. Другую бабу заводить — эта поедом сожрёт, да и не нужна мне другая. На чужих сопляков глядеть тоже интересу мало. А Шаман, что обещал — всегда выполнял. Семена и удобрения привозил такие, что мы по два урожая в сезон снимали, про голод думать забыли. А он — не сказать, чтоб много и требовал. Моё дело было — с доктором договориться, а после детей у него забирать. Беспокойства раз в год, а выгода вон какая.

Рэд присвистнул. Брезгливо глядя на Егора, проговорил:

— Ну, ты и мразь... У самого жена родить не может — так значит, и всему посёлку хрен по морде? Интересу ему мало! Ты у людей-то спрашивал, чего они больше хотят: урожаев твоих долбаных или детей? Ты вокруг себя давно глядел? Людей моложе тебя в посёлке — едва ли десяток, остальные старики, мрут друг за другом!

— С прививок ваших тоже помирали, — огрызнулся Егор.

— Угу. Скажи ещё, что этого боялся... Ох, не зря у меня столько лет руки чесались — рыло тебе отрихтовать!

— Успокойся, — вклинился Кирилл. Хотя, положа руку на сердце, чувства Рэда разделял. — Его уже поздно перевоспитывать. Когда здесь появился Шаман?

— Вчера.

— Во сколько?

— Не помню. Светало, я уж спать лёг.

— Что он сказал?

— Ничего не говорил. Коня спросил, да жратвы на дорогу. Барахла всякого по мелочи, что в пути сгодиться может.

— Дал?

— Дал, — уверенно кивнул Рэд. — Дневал он у тебя?

— Нет, — быстро сказал Егор. — Дальше поехал.

Рэд прищурился.

— Светало уже — и дальше? От тебя до ближайшего посёлка — четыре часа конному, как бы он столько под солнцем продержался?

— Не знаю. Не спрашивал. Может, в приюте задневал.

— Звездишь, — уверенно отмёл Рэд. — Он солнце не держит, сам не местный. Без проводника зассал бы приют искать. Или ты отправил с ним кого?

Егор молчал, отвернувшись.

— Говори! — рявкнул Рэд. — В посёлке спросим — скажут.

— Ладно, — Кирилл поднялся. — Уходим. Здесь нам в любом случае больше делать нечего.