Чëрный Выброс: подкритическая реактивность

Диск 4. РАДИ ВСЕХ СТАНЦИЙ Фрагмент 1

Следующим утром Рэй, не только на станцию, но и в школу не пошёл, хотя, по идее, надо бы, раз уж не идёт на станцию. Дезертировал с подлюсенькой такой трусливой радостью — соваться туда после вчерашнего было жутковато. Нет, рано или поздно, конечно, всё равно придëтся, а ещё говорят, что ужасный конец лучше, чем ужас без конца и что перед смертью не надышишься. Но пусть всё-таки ужасный конец случится капельку попозже. Ну, хотя бы не сегодня, а в понедельник!

Новорождëнная, но уже такая ощутимая осень плакала маленьким дождëм. Небо было серое-серое. Настроение, честно говоря, тоже. Правда, под серой тоской, словно хранящие огонь угли под пеплом, пряталась тëплая радость от встречи с Сэнедом. Но сегодня она была уже не празднично-пронзительной, ярко-солнечной, а тихой и даже какой-то робкой.

Потому что Чернобыльников!

И Бельская. И всё остальное. Но в первую очередь Чернобыльников.

Разумеется, это была далеко не первая их с Тошкой ссора. Цапались два РБМК постоянно, начиная с первого дня знакомства, ну, вот такие уж были у них характеры — буйные, взрывчатые. Коса постоянно находила на камень, летели искры, раздавался скрежет и звон, на шум сбегались случайные и не очень свидетели. Но все прежние поругачки были наполовину шуткой, игрой. А иногда и не наполовину, а вовсе целиком и полностью — Рэй и Тоха могли часами темпераментно выяснять, чья радиация радиоактивнее. Вдохновенно изобретали витиеватые проклятия и угрозы и бэуйно веселились, когда кто-нибудь принимал их за чистую монету. Аккуратный Дайичи одно время даже самые удачные цитаты записывал. А ещё они портфелями дрались, карикатуры друг на друга рисовали и постоянно соперничали во всём, в чём только можно. Однажды, услышав, что Рэй застрял на два часа в лифте, Тошенька Чернобыльников потом целую неделю по всем подъездам города мотался, надеясь, что удастся ещё круче застрять. А сам Рэйден как-то слопал два кило ненавистных помидоров, потому, что Тоха сказал, будто ему слабо одолеть даже три штуки.

Всерьëз, конечно, они тоже, бывало, ссорились, но совсем ненадолго. И никогда не заморачивались с какими-то там кретинскими извинениями. Просто давали себе время остыть, а потом разговаривали, как ни в чём не бывало. Ну, или их мирил Дайичи. Не забыв каждого по очереди обозвать orokamono, то-есть придурком.

И не смотря ни на какие ссоры, ни на какое соперничество, Тоха Чернобыльников всегда был для Рэя, пусть самую капельку, но всё-таки ближе всех. Они же однотипные, фактически полностью одинаковые, оба происходящие от могучего реактора РБМК-1000! Незнакомые люди часто принимали их за братьев-близнецов. Ещё бы — внешне Рэй от Тошки тоже отличался только совсем чуть-чуть. Разве что длинными волосами, ну, и может, ещё тем, что контур лица у него был обрисован порезче, без мягкой украинской округлости. И понимали "тысячники" друг друга не то, что с полуслова, а и вовсе без слов. Даже без телепатии. Так, как это действительно возможно только у близнецов. И плевать, что они живут отдельно, увлекаются разными вещами и одеваются неодинаково! Между Рэем и Линой, Рэем и Дайичи, Рэем и кем угодно ещё самым дорогим и близким всё-таки существовала пусть крошечная, но всё-таки дистанция. А Рэй и Тошка были — одно.

И, разумеется, светлоярскому активити в в страшном сне присниться не могло, что с однотипником можно поссориться вот так. По-настоящему и всерьёз. Из-за кого-то третьего, и чтобы поддержать одного значило предать и бросить другого. И в любом случае, кого бы не выбрал, неизбежно предать себя. Да ещё вчера утром Рэйден такого представить бы себе не смог! А если бы ему кто-то другой сказал, что так будет, немедленно полез бы бить морду.

Однако вот, случилось. И совсем непонятно, что с этим делать. Как чинить теперь внезапно рухнувший мир, какими Меридианами сшивать?

Утро сочилось в окна, бледное, гаденькое и жалкое. В соседней комнате бормотал забытый отцом телевизор. Сэнед ещё спал на освобождëнном вчера для него диване, по-детски подложив руку под щëку. Чëрная блямбочка микрофона ретранслятора посверкивала на шее. В изголовье у инопланетного гостя пристроился вероломный рыжий Семëн Семëныч. С Рэйденом коварный котяра почему-то никогда не спал.

— Кс-кс-кс! — тихонечко позвал светлоярский активити, впрочем, без особой надежды, что рыжий нахал изволит хоть как-то отреагировать. Кот остался неподвижен и равнодушен. Зато Сэнед открыл один глаз.

— Привет! — сказал Рэйден, — Ну, ты здоров спать, оказывается!

— У тебя тут уютно, — мурлыкнул быстронейтронник, переворачиваясь и приподнимаясь на локтях. Потревоженный Семëн Семëныч тоже благоволил встать, потянулся, выгнувшись дугой, стëк с дивана и убрëл на кухню, всем видом выражая презрение к бытию.

— Да уж, уютно, скажешь тоже, — Рэй слегка смутился, — Бардак тут космических масштабов!

Бардак, и верно, здесь царил выдающийся. Стеллажи, забитые до отказа книгами, бумагами и контейнерами для образцов, угрожали при любом чихе обрушить на пол своё пëстрое содержимое. На полу возле стеллажей грудами высилось то, что в них уже никак не влезало. Вместо занавески на окне висел здоровенный флаг с гербом города Селени, который Рэй нашëл однажды в аномалии Длинный Дом. Платяной шкаф не закрывался, и из него наполовину вываливались какие-то старые вещи, детали снаряжения и ватманские рулоны. Тетради и прочая школьная мелочëвка сиротливо кучковались на подоконнике, а весь письменный стол гордо занимал недостроенный пыльный макет Игналинской АЭС. А с одного из рожков люстры свешивалась сетка-авоська с целым десятком мутновато-белых шаров, размером с теннисный мяч — поглощающие радиацию вельгенские артефакты "Ликвидатор"..

На единственном свободном от стеллажей участке стены висело большое цветное фото — Рэйден и четверо до зубов вооружëнных мужчин улыбались на фоне развалин, буйно заросших кустами с тëмно-красными листьями. Все были одеты в одинаковые оранжево-песочные пятнистые комбинезоны, поверх которых наброшены чëрные с красным отблеском мантии, у всех длинные распущенные волосы и целые гроздья разных амулетов на поясах. Самый старший держал в руках чëрную от времени плоскую чашу.

— Кто это? — почему-то почти шëпотом спросил Сэнед, — Ну, на стене?

— Это я и мастера Храма Трëх Взрывов с АЭС Риенка. Тот, кто с чашей — это Киннаор, мастер Плутониум. Он потом со мной сюда в Светлояр переехал.

— Откуда? — быстронейтронничек встал с дивана и подошёл рассмотреть фото поближе.

— Оттуда. Со своей планеты Мериар к нам на Землю. Так такая история была…

— А почему взрывов? — Сэнед отвёл взгляд, — Каких таких взрывов?

— Там религия такая. Первый Взрыв — катастрофа на энергоблоке много лет назад. Он почитаем, потому что он сделал возможным Второй Взрыв — пришествие в этот мир Меридиана, Священного Пути, как говорят там. А Третий Взрыв когда-нибудь ещё только будет, про него пророчество есть. Но это незримый, чисто духовный взрыв. Тогда все люди и вообще разумные существа узрят свет Истины, и не станет ни войн, ни насилия, ни зла. Так они верят. То-есть мы верим.

Сэнед приоткрыл рот от удивления.

— Ты сказал "мы верим"? Но ты же, если я правильно понял, не с этой… Не с Риенки?

— Не с Риенки. Я с нашей Светлоярской АЭС! А про мои дела с Храмом я тебе лучше постепенно рассказывать буду. Чтобы не запутаться. Говорю же, там такая история была — отвал турбин просто! Я бы хотел, чтобы кино такое сняли, только Храмовники, наверно, не разрешат. В общем, вкратце, я туда случайно загремел во время одного эксперимента, меня подобрали, стали учить всему. А когда поняли, что я активити, часть братьев решила, что я тоже священный. Потому что рождëн станцией. И что им меня послала Зона, чтобы я им одну аномалию поганую помог уничтожить. Из-за которой была война. Я думал, что у меня не получится, а у меня получилось.

— Так ты, выходит, целую Зону спас? — в глазах быстронейтронничка плеснулось чуть недоверчивое восхищение. Рэй смутился. Он у Храмовников-то к таким взглядам привык с трудом. Хотя что-то на донышке души каждый раз вероломно мурчало от удовольствия.

— Скажешь тоже! Просто так сложились обстоятельства. У Риенки никогда не было своего активити, фиг его знает, почему. А людям тамошним силы фона всё-таки не хватало, чтобы эту дрянь выжечь. Вот я и пригодился! И теперь Храм с нашими светлоярскими научными организациями сотрудничает, только на свой Храмовый лад, а я у них псионике и прочему такому учусь, вот и всё.

— А ты сам веришь в это пророчество?

— М-м-м, — Рэй задумался, — Стараюсь верить. Третий Взрыв — это здорово, это то, во что хочется, верить, понимаешь? Только мне сложно, я же к чисто научному, рациональному взгляду на вещи больше привык. Хотя в Храме вообще много разных высказали уже пророчеств. И многие сбывались. А раз сбывались, значит, этому факту тоже есть научное объяснение!

— Это хорошо, что объяснение — Сэнед поправил кристаллик на шее и покрутил что-то на основной части прибора, — И что взрыв только духовный хорошо. Я сейчас… Совсем не люблю про взрывы.

Последняя фраза прозвучала жалобнее, чем быстронейтронничку явно того хотелось.

— Ладно, пошли умываться и завтракать! — скомандовал Рей, — Дел сегодня у нас целая куча!

— А каких дел?

— Ну, например, деньги взять и нормальную, в смысле — местную одежду тебе купить. Город тебе показывать начать. С Дайичи связаться. И с эпицентровцами. И…

— "И с Чернобыльниковым!" — едва не ляпнул он, но в последний момент поймал себя за язык. То, что произошло вчера между ими всеми и Тошкой — не сэнедова проблема!

— И с Антоном, да? — с безжалостной наивностью (Или наивной безжалостностью?) спросил бэ-энчик. И посмотрел Рэю прямо в душу. У него это как-то до пугающего хорошо получалось — прямо в душу смотреть. Без всяких попыток телепатии. Тепло и пронзительно печально. Рэй это ещё вчера заметил, только тогда не подумал об этом именно такими словами.

— По крайней мере, выяснить, что у него там происходит, надо! — решительно кивнул светлоярец, — Ладно, пошли, я тебе покажу, как штуками в ванной пользоваться! У вас же там наверняка всё какое-нибудь другое.

В ванной они проторчали целый час. Десять минут из него ушло на то, чтобы Сэнед разобрался с сантехникой. (В республике Хайкан, оказывается, вместо кранов были фонтанчики, бившие со дна раковины снизу вверх, а температура воды регулировалась рычажком). А всё остальное время они увлечëнно дискутировали о прямоточном и непрямоточном охлаждении.

На завтрак Рейден сотворил самую простецкую яичницу (Представления об этом предмете у землян и урмильцев полностью совпадали) и открыл банку вишнëвого компота (Вот именно компота с плавающими в нём ягодами сэнедова родная цивилизация почему-то не знала, зато земная не додумалась до множества вкуснейших горячих и холодных напитков из молока с соком и пряными травами). Потом перекапывали квартиру в поисках более-менее подходящей для Сэнеда одежды, ну, не историческим же персонажем ему по улицам ходить,! Тратить время на ожидание пока Рейден позвонит отцу, возьмëт из его письменного стола деньги и сбегает в универмаг "Рассвет", урмильцу не хотелось, он просто умирал от желания поскорее познакомиться с городом.

Квартира у Головановых была четырëхкомнатная с целыми двумя балконами. И Сэнед успел уже раз по десять выскочить на каждый из них, дождь там или не дождь. Райден, внутренне тая от нежности, на него за это рявкал, не май месяц же всё-таки.

Наконец, все рутинные утренние дела были сделаны. Даже одëжка для урмильца кое-какая отыскалась на антресолях. Серые, камуфляжные штаны, футболка с "Напалмом и фосфором" и пушистый голубой свитер. Старые рэевские кроссовки, правда, были безнадëжно Сэнеду велики, так что пришлось надевать их на два носка.

Тяжëлая подъездная дверь гулко захлопнулась за их спинами. Становилась реальностью ещё одна часть рэевской мечты о младшем друге или даже названном братишке, главная её часть — про "показывать места".